MarGo "89-Я"

– Не стоит на них.

– А на меня стоит, значит?! – возмущенно.

– Всегда.

– Мы знакомы всего полдня.

– Полдня и стоит, – и как-то так легко признаваться. В глаза смотреть сложнее.

– Значит, я была права! – пауза, – После ванной не стоял, – уточняет чертовка.

– Распарило, упал. Стеснялся, – а сам ржу.

– Да, неужели?! – она тоже сдерживает смех.

– Скажи еще, что у тебя нигде не зачесалось, глядя на меня?! Губу то прикусила!

– Да, пошел ты!!! – но беззлобно, – Ты! Ты…

– Стоп, – вдруг говорю я.

Опасности не было, тихо, просто не хотелось слушать ругань в свой адрес. А потом намеренно молчал, пусть понервничает. Накидал вещи в рюкзак, термо-белье, костюм, комбинезон зеленый к ее глазам, и спец. костюм защитный, как у спецназа. Все, что может, пригодится. Не ей, так в лагере кто заберет. Прилично набралось, рюкзак и две сумки. Еще одну аптеку обчистил, чтобы занимало меньше места из коробок доставал, рассовывал. Как-то на расстоянии обсуждать пикантную тему было приятнее, остро, вкусно. Ладно, достаточно молчал, пусть выдохнет.

– Все нормально иду домой.

– Слава Богу! – выдохнула она облегченно. Мне не реально приятно.

– Ты меня ждешь?

– Чайник нагрела, ковры вычистила, – ехидничает она.

– Лучше разденься и ложись.

– Идиот! – уже зло.

Посмеялся и убрал рацию. Тащить тюки, нужны свободные руки, вдруг пистолет выхватывать. Добрался без приключений. Встретили горячо, слишком горячо. Направленной пушкой в голову, но убедившись, что это я, облегченным и восторженным взглядом, едва сдержалась, не бросится на шею. Я бы не прочь.

– Убери, пушки не игрушки. Может, дать другую менее опасную поиграть? – заношу пакеты, снимаю рюкзак, закрываю двери.

– Пошляк! Поэтому и нет девушки!

– Кто пошляк?! Я биту имел в виду! – смеюсь я, – А ты что подумала?!

Обвожу свое жилище взглядом, и лицо вытягивается от удивления, как-то все слишком прибрано и чисто. Она что? Убралась? Она не шутила про ковры и чайник!

– Ты что наделала?! Реально ковры начистила?! – я этого не ожидал.

– Я нервничала, надо было руки чем-то занять! – отмахивается, ей неловко.

Когда успела? Пусти козла в огород. Ох уж эти женщины! Везде им надо свой порядок навести. Но прикольно. Мне-то все не до этого. Не чё себе дочь мэра?! Офигеть!

– Обновки мерить будешь? – киваю на рюкзак и сумку.

– Вернулся и Слава Богу! Я спать и ты ложись. Или еще пойдешь?! – последнее с тревогой и остановившись на полпути.

– Не сегодня. Устал. Ложись, хватит дергаться. Я не уйду, – раздеваюсь.

– Спокойной ночи, – уже залазит под одеяло.

– Тебе тоже.

Разделся, водички попил и лег. И вырубился сразу. Потом она рассказала мне, что сидела рядом и смотрела, как я сплю, иногда поглаживала. Она не сомкнула глаз всю ночь, просто не смогла, от нервов, чужое место, от всего. Я еще напугал ночью.

Утро, точнее обед. Видимо сильно устал, спал долго. За это время принцесса успела все померить. Была полностью одета и ей очень шло. Обтягивающий черный костюм, как у аквалангиста, но это не только термо защита, а еще и почти кивлар. Спец обмундирование для групп быстрого реагирования. Сидел на ней, словно она родилась в нем. С размером я тоже угадал. Хорошо я упаковал принцессу, по-боевому. Остальные примочки она видимо у меня в оружейке нарыла сама. Как у себя дома уже тут шарится! Даже не спросила разрешения.

Остальные вещи она аккуратно упаковала в рюкзак, лекарства сложила аккуратно по карманам рюкзака, правильно поняла, что это в лагерь. Сидит, начищает мой ТТ, подложив под себя ногу, словно так и надо. И он не первый начищенный до блеска. И тут решила свои порядки навести? Какое-то не доброе утро, башка трещит как с похмелья. Сажусь и тру глаза. Встаю в развалку, иду к раковине, смотрю на свое отражение в зеркале. Ужас. Не мешало бы побриться. Фразы « Доброе утро» не прозвучало, прозвучало:

– Встала соня, – предпочел промолчать, – Чайник еще горячий, налить чаю? Могу кашу заварить, будешь?

– У меня руки есть. Сама ела?

– Да. Извини, что без спросу.

– Чё делаешь? Заняться больше не чем? – ворчу.

– Не следишь ты за оружием. Оружие любит ласку и смазку, – с укором.

– Как и женщины, – хмыкнул я.

Смотрю через зеркало на нее. Разобранный на запчасти ТТ, бережно разложен на постели, на тряпочке. С благоговением начищает. Все это выглядит гармонично.

– И к тому и к другому нужно относиться уважительно, – философски произносит она.

Умылся. Сам наливаю чай, кашу не хочу. Попиваю чай, сидя на стуле и следя за ее умелыми действиями, она знает, что делает и делает это с удовольствием. Это завораживает. Ни разу не взглянула на меня. И слишком долгое молчание. Волосы заплетены в косу уже, жаль. Распущенные мне нравились больше.

– Ты мог бы одеться уже, – вдруг говорит с укором.

Я только в штанах, голый торс.

– Я тебя смущаю? – я вскинул бровь удивленно.

– Это твой дом, – многозначительно, типа « Можешь, ходить здесь, как хочешь», – Когда выдвигаемся?

Она имеет в виду лагерь, что так туда рвется, чем здесь плохо? Я смущаю?

– Когда начну тебе доверять.

– Если бы не доверял, не пустил бы в свой дом, где оружия не меньше, чем на военной базе. На любой вкус. А ты запасливый. Не спал бы рядом с тем, кому не доверяешь. Не кормил бы, не помыл, и не беспокоился об одежде. Кстати, спасибо, – наконец бросила на меня взгляд, я улыбнулся уголками губ, – Я глянула на твои карты. Не плохо. Ты поделил город на сектора. Теперь я знаю, где лагерь, догадалась. При необходимости найду сама. Использовать системы коммуникаций для передвижения под землей умно. Сам придумал?

Картограф гребанный! Умная да! Фотографическая память. А я тебя недооценил. Обшарила тут все! Везде свой нос сунула? Сама поди и не уснула, меня караулила.

– Что ж не ушла до сих пор?

– Пообщалась с Дени, – заявляет серьезно.

Она связывалась с лагерем? Зачем? Может, пока я спал, они выходили на связь, а она просто ответила? Интересно, что там напридумывал себе Дени, поговорив с ней. Я посмотрел на нее другими глазами. В моей футболке она была нежнее и беззащитнее, а сейчас закупорена в костюм аквалангиста, или типа того, по самое горло. Серьезная, закрытая, собранная, но по-прежнему прекрасна, вот только другая. Жду продолжения, как пообщалась с Дени, но она молчит, делая вид, что увлечена сборкой ТТ. А ведь могла уйти в любой момент. Прихватив все, что нужно. Просто исчезнуть, но не сделала этого. Я вдруг почувствовал благодарность за то, что не ушла и осталась. Не хочу, чтобы она уходила. Совсем не хочу. С ней хорошо, спокойно, весело. Не припоминаю, чтобы с кем-то так было, чтобы я хотел с кем-то остаться. Я одиночка, мне не нужен никто. Она вдруг стала нужна. С ней интересно.

– У них все тихо. Тебя ждут. Просил передать, что Женевьеве уже лучше.

Это хорошо, что лучше. Девчонку я нашел недавно с обморожением, боялись, что не отойдет. Чай допил, оделся. Осмотрел периметр по камерам. Сверху метель началась. Плохо, следы будут видны. Связался с Дени, но отключился, когда тот начал задавать слишком много вопросов о моей гостье и отпускать не двусмысленные шуточки. Решил все-таки побриться. Стою вымазанный пеной и задумался. На кой ляд мне бриться? Какая разница побрит я или нет? Я хочу, ей понравится? Хочу. Вздохнул и продолжил. Чем-то нужно занять руки. Она чистит уже третий пистолет. Я просто тяну время, не хочу уходить. Не хочу. Она сказала, что я нормальный мужик. Ей нравиться, когда я улыбаюсь. А как просила не уходить! Надо что-то придумать.

– Так, когда выходим? – снова спрашивает она.

– Не сегодня. Снег, следы, опасно, – вру я.

– Можно пройти низом, ты сам говорил. Я видела ходы.

– Не сегодня.

– Почему?

– По качану! Отстань, я занят!

– Ни сегодня, ни завтра, а когда? И чем же мы тогда займемся сегодня? – с издевкой раскусив меня, – А ведь тебя там ждут.

Вроде простой вопрос, но интонация, в моей голове снова рисует эротические картинки. Ее грудь перед глазами, помню нежность ее кожи наощупь. Как она это делает? Ведьма!

– Начистим все оружие, – злобно отвечаю я.

А у самого в голове, как она начищает мой ствол своими нежными ручками. Аж порезался. Не стесняясь выматерился в голос. Встает, идет ко мне, вот это походка, как у кошки грациозная, подходит слишком близко. Я быстро смываю пену водой, вытереть не успеваю. Она смотрит на порез, не сильный, кровь чуть-чуть.

– Знаешь, я тут подумала. Если корень зла в госпитале, то может взорвать его к черту!?

– Думаешь, я не думал об этом? Ты недооцениваешь врага, к ним близко не подобраться. Забор, караулы, оружие. А нас горстка идиотов.

Вертит мой мокрый подбородок, улыбаясь лишь глазами, в них столько нежности и смешок. Берет бритву, глазами спрашивая « Можно?», водит им там, где я не пробрил. Меня выдает глубокое дыхание. Никто еще не брил меня, слишком доверительный интимный момент. Очень интимный, но может, только для меня?

– До этого у тебя не было меня. Вместе у нас получится. Подберемся.

Прозвучало по-особенному верно, с обещанием и уверенностью, что сейчас все получится. Между строк, что теперь мы вместе. « У тебя не было меня». Улыбнулась, довольная результатом, убрала бритву. Теперь я смущен и растерян. В груди что-то жмет до боли, до невыносимости захотелось прижать к себе « Мое не отдам». Провела пальчиком по порезу, задержала взгляд на моих губах. Долгий взгляд, аж жаром обдало. У нее невероятные глаза, весь спектр зеленого, от светлого до темного. Окинула взглядом плечи, грудь, словно погладила мысленно. У меня где-то внутри все ухает. Игриво хлопает по плечу « Молодец, хороший мальчик». Уходя, бросает в пол оборота:

– Остаться или уйти решаешь здесь не ты. Захочу и уйду.

Выдыхаю и снова набираю воздуха, как-то нечем дышать. Подходит к кровати, вставляет магазин, раздается характерный щелчок, взводит.

– Мне нужно больше информации. Больше карт, больше информации о вирусе, есть ли противоядие. Медицинские заключения, химические формулы. Он не взялся из не откуда. Какой объем взрывчатки у вас есть? Хорошо бы провести разведку на местности. Определить график смены караулов, численность. Определить главного, ведь кто-то управляет ими? Что вообще ими движет? Жажда крови? Не думаю.

Сказать, что у меня челюсть отвисла ничего не сказать. Я смотрел на нее с восторгом и удивлением.

– Ты кто??!!

Улыбнулась слегка, пряча ТТ в карман на ноге.

– Я лишь хочу выжить, раз уж так вышло. И так просто сдаваться не собираюсь. В конце концов меня учили именно этому. Выживать. В любых условиях.

Следующие часа три мы изучали карты, все, что было у меня в наличии. Обсуждали, спорили. Я ей поражался, она не то, что читала карты, а видела больше и глубже меня. Возможность проходов, обходов, сокращения пути, если разобрать завалы. Пути отходов, варианты так и сыпались из нее, я едва успевал за ее мыслями. Не понял, как быстро пролетело время. Выстроилась новая карта, с пометками ее рукой на старой карте, четкий план действий на будущее. Прекрасно ориентировалась по карте в городе, словно смотрела на него сверху, указала на возможные места, где можно взять оружие и медикаменты. Где стоит искать, как можно пройти незаметно. Я от нее балдел, прямо реально балдел. Я таких не встречал. Убедился, что она реально обученный солдат, речь грамотная, все четко и по делу, как у военных. И мысленно хвалил небеса, что встретил ее, таких не существует. Мы даже думали одинаково. Она начинает, я заканчиваю фразу, и наоборот. Как? Еще меньше хотелось ее отпускать, хотелось говорить и говорить. Иногда шутили, с юмором у нее тоже все в порядке.

Пообедали, я даже не понял, как это произошло. Она за руку притянула меня к столу, где стояла тарелка с макаронами. Когда она успела их сварить? Я так сильно погряз в картах и собственных мыслях?

– Может, все-таки сходим к ним? Отнесем одежду, лекарства, ведь они ждут. Нас двое, унесем больше, – уговаривает меня, ловит мой грустный взгляд, – Потом вернемся обратно, обещаю. Обсудим дальнейшие планы, посидим над картами.

Я улыбнулся, такая идея мне по душе, тоже улыбнулась, поняла все по моим глазам.

Собрались быстро, настояла на рюкзаке себе, она сильная якобы, справится. Боекомплект, вещи, провожу инструктаж, проверил рации. Уточнил обстановку в лагере, предупредил, что идем к ним. Я ей тут как дебил разъясняю как лучше, что нельзя, чтобы максимально безопасно пройти до лагеря, а она стоит и мило так улыбается мне. Нависаю над ней грозно « Че смешного?» А ее улыбка еще шире, а глаза как у самого милого в мире котенка.

– Я не ребенок, ты забыл? Я солдат, меня много чему успели научить. Мне приятна твоя забота. Или ты так со всеми возишься?

– Боевая единица, которая только теорию знает, и никого еще не убила? – хмыкаю.

– Надобности не было. Я справлюсь, не волнуйся.

Я вздохнул тяжело от ее наивности:

– Может, тогда одна сгоняешь по-быстрому туда и обратно. А я тут полежу, не хочу жопу морозить! Карта у тебя в голове, дорогу найдешь! И не задерживайся к ужину, а то буду волноваться!

Она смеется и легонько бьет меня по животу. Это был порыв, который я не смог сдержать. Хватаю ее за талию, прижимая к себе, держу над полом, так, что ноги не достают.

– Обещай слушаться старших, – сам улыбаюсь во весь рот. Ее руки у меня на плечах, смотрит с нежностью.

– Старших по возрасту или по званию? Возраст не говорит о наличии ума или опыта. Если по званию, то где отличительные знаки? В каком вы звании? – прищурилась хитро.

Очень хочу ее поцеловать, и она вроде в прекрасном расположении духа, но не смог почему-то опять разволновался через чур. Вернул ее на пол, взял рюкзак и ворчу:

– Возраст, звание. Простую субординацию еще никто не отменял, – надеваю ей на плечи, поправляю лямки, – Ах! Да! Забыл. Уважение еще нужно заслужить.

– Точно. Я не собираюсь лезть на рожон и буду следовать твоим указаниям. Так как прекрасно отдаю отчет, что у тебя больше опыта.

– Спасибо и на этом. Если все можешь сама, зачем пошла со мной?

– Я почти полмесяца ни с кем не разговаривала, ни с единой душой.

– Не повезло, нарвалась на меня. Я не самый разговорчивый.

– Я заметила. Но не в моем случае выбирать. Всяко лучше, чем инфицированные.

– Тут не поспоришь! – хмыкаю я, – Все пошли.

Идем. Фонарики освещают не так много в узких проходах. Я первый, она за мной. Молчит всю дорогу, грустно, хочу, чтобы щебетала. Кажется, уже привык. Нравиться ее голос, ее не глупые вопросы и шуточки.