Юлия Узун "Вьюрэйские холмы"

Торлейк

Какое паршивое утро! Ни яркое солнце, ни голубое небо не доставляли Торлейку удовольствия. И лицезреть улыбку Мелании после того, что она с ним сделала, не было никакой радости. Поэтому после лекции по философии он уединился в коридоре на пластиковых стульях, а на колени положил тетрадь, сделав вид, что готовится к опросу по истории.

На плечо легла рука, а затем он увидел белолицую Флоранну.

– Почему ты здесь один? – спросила она, будто не заметила тетради на его коленях. – Что произошло между тобой и Меланией на балу?

– Сам не знаю, что с ней происходит, Флор, – честно признался Торлейк. Он машинально потер свое предплечье, которое ушиб при падении с моста. – Она очень изменилась.

– Хм… – Флоранна задумалась. – Я почему-то думала, что вы, наконец, станете парой. Сколько можно уже? Вас давным-давно поженил весь Вьюрэй, а…

– Прошу тебя… замолчи. Как бы там ни было, вопросы эти не ко мне, а к твоей подруге. Может, у нее есть тайный воздыхатель?

Флоранна мотнула головой, отбросив рыжие волосы в сторону.

– Ну, нет. Я бы об этом знала.

– Прости, Флор, но не могу с тобой больше говорить, – сказал Торлейк, поднимаясь со стула. Из кармана доносилась готическая мелодия. – Мама звонит.

– Конечно, – вежливо согласилась девушка и вернулась в аудиторию.

Торлейк ушел в соседнее фойе, затем ответил матери.

– Торлейк, у меня к тебе два вопроса. И я хочу услышать честные ответы.

Сердце в груди парня гулко забухало.

– Какие вопросы?

– Откуда у тебя появились царапины на руках? Только не рассказывай сказки про состязания или соревнования или что там еще… Я позвонила секретарю, и она мне сообщила, что в университете еще не проводились соревнования в этом году.

Торлейк молчал. Он знал, что с матерью всё будет непросто и не только потому, что у нее развит знаменитый материнский инстинкт. Она любит его контролировать и имеет для этого мирное, недвусмысленное оружие – он единственный ребенок, а она вдова. Для Джессики были важны порядок, точность, стабильность и безопасность, а также семья и гармония в доме. Она ненавидела ложь в любом ее проявлении. Многие люди завидовали этой женщине, ибо она умела чувствовать обман и неискренность за версту, уличая хитрые манипуляции и фальшь. Торлейк не знал, где она всему этому научилась, но не скрывал, что гордится этими ее качествами.

– Мама, я тебя умоляю! В чем ты меня подозреваешь?

– В том, что ты спустился с холма, – отрезала женщина, заставив сына потерять дар речи. – Если это так, милый мой друг, то ты в большой опасности. И лучше будет, если ты сознаешься.

– Мне не в чем сознаваться, мама…

– Ой, нет-нет! – перебила сына Джессика. – Я дам тебе время подумать до вечера. А дома за ужином мы все обсудим. Постарайся не натворить глупостей, Торлейк. Цена этому – твоя жизнь. Ты меня понял?

– Мам, можно встречный вопрос?

– Разговор окончен. Увидимся вечером.

Джессика отключилась, а Торлейк некоторое время перебирал в голове ее слова. Мать говорила так, словно точно знает, какие последствия его ждут после возвращения с холма. И откуда она вообще взяла, что он там был? Его мать что-то скрывает, сделал вывод Торлейк. Но вот что именно?

Взгляд скользнул в сторону аудитории, откуда вышла Мелания, и он нахмурился. Недолго думая, он подошел к ней, схватил за руку и повел вниз.

– Куда ты меня тащишь? – взвизгнула ошеломленная девушка. Он шел так быстро, что она едва поспевала за ним. Тонкая ткань кардигана сползла с плеча, оголив его. Под кардиганом она носила тугой корсет без бретелек. – Да остановись же ты!

Торлейк подчинился лишь тогда, когда они оказались в какой-то комнате, где кроме маркерной доски и парты были лишь голые стены и окно.

– Ты должна мне кое-что объяснить, Мелания. – Торлейк тяжело дышал. Его глаза метались из стороны в сторону. Но Мелания вела себя спокойно.

– Что объяснить?

– Почему ты меня бросила вчера?

– Где бросила? На балу?

– В лесу, черт возьми! В лесу!

Мелания сдвинула брови. Последнее, что она помнит – танец с таинственным юношей, а потом она очутилась в сквере, далеко от места празднования. В какой-то момент она даже решила, что ей все приснилось, но Виллоу был слишком реальным для сна.

– Что за чушь ты несешь? За то, что бросила тебя на балу, прости… А в лесу я тебя не видела.

– То есть, как не видела? – Он резко развернул ее к себе и притянул за талию. Девушка не сопротивлялась, однако, после того, что он пытался сделать в лесу на мосту, она должна возненавидеть его. Но в глазах читалось лишь недопонимание, и ни капли страха.

– Нет, Тор, потому что я сбежала с бала и… и… просто гуляла по городу.

Его брови взметнулись вверх, глаза засверкали. Она не помнит самого неприятного его поступка; не помнит, как сбросила его с моста. И это хорошо. Это же самая лучшая новость за все утро! Торлейк улыбнулся своей знаменитой, чарующей улыбкой, от которой у девушек обычно появлялась слабость в ногах. И Мелания ответила тем же.

– Я прощена?

– Да, Мел! Ха-ха! Да, прощена!

От радости он оторвал девушку от пола и закружил.

ГЛАВА 7

Йодис

– Как ты себя чувствуешь?

Вопрос Мелании не стал для Йодис чем-то особенным, потому что слышит его каждый новый день.

– Я в порядке, Мел.

– Ты сегодня выглядишь намного лучше, – улыбнулась Мелания, рассматривая легкий макияж подруги. – И профессор Коган тобой доволен.

К столику девушек подошла официантка, расставила приборы, примостила с краю соломенную корзинку с хлебом, затем отошла. Во время ленча девушки любили приходить в кафе «Вкус Лемана», где подают самую вкусную рыбу, пойманную в Леманском море. Только Флоранны с ними не было. Пережив трехмесячный разрыв с бывшим парнем, она с головой окунулась в новые отношения с Дейвом. Девушки решили не мешать подруге и не уговаривали составить им компанию. К тому же, Йодис недолюбливала Флоранну, поэтому была даже рада, что сегодня они с Меланией остались вдвоем.

– Я пытаюсь жить дальше, как просила меня мама. В конце концов, она права: раз Ранн уехал, не позаботившись о моих чувствах, значит, не так сильна была его любовь.

– Йодис, а ты когда-нибудь слышала о человеке по имени Виллоу?

– Нет. А кто это?

Мелания поставила стакан с водой на стол и ссутулилась. Эта ее поза выдавала волнение и плохо скрываемое внутренне напряжение. Сердце Йодис тревожно забилось в груди.

– Кто это, Мелания?

– Не знаю. Я встретила его на балу. Он сказал, что… – Последовала долгая и, несомненно, мучительная пауза. И официантка не вовремя вернулась, чтобы подать горячее.

– Мел, не испытывай мое терпение, – нервно буркнула Йодис, когда они вновь остались одни. – Что сказал этот человек? Он знает Ранна? Знает, где он?

– Нет, это большая ошибка с моей стороны. Я не должна была…

– Но ты уже сказала! – выкрикнула девушка, а в ее голубых глазах заблестели слезы. Затем она смягчилась и, взяв руку подруги в свою, шепнула: – Прошу тебя…

– Этот Виллоу искал Ранна. Это всё, что я знаю. Думала, может, ты слышала что-то о нем.

– Почему же ты не спросила этого человека, для чего он ищет Ранна? – Йодис покачала головой. По ее мнению, такое никуда не годилось. – Ранн не был скрытным человеком, Мел. Ни долгов, ни вредных привычек, никаких левых дружков. Я вообще не верю Торлейку. Хочешь знать, что я думаю об этом? – Она швырнула вилку на стол, не в силах скрывать ярость. – Ранн и Торлейк поднимались на холм. Там что-то случилось, но Тор, конечно же, это лихо скрывает. Выдумал байку о том, что Ранн струсил и уехал…

– Хочешь, я поговорю с Торлейком? – сочувственно глядя на плачущую Йодис, сказала Мелания.

– Нет. – Она отвернулась к окну, откуда открывался вид на холмы. Все они были залиты солнцем. Но лишь один был покрыт дымкой редких облаков, а над вершиной висел кусок грязно-серого неба. – Тор не признается. Я пыталась говорить с ним. Вряд ли ты сможешь чего-то добиться.

– Но не можем же мы сидеть, сложа руки.

– Не можем. Найди этого Виллоу.

Мелания отстраненно, без заметных эмоций, смотрела в свою тарелку. Найти Виллоу? Но как? Где?

– Я не уверена, что смогу это сделать.

– О Господи, Мел, Вьюрэй – крошечный город и все тут друг друга знают. Раз он пришел на бал, значит…

– Он не местный, Йодис. Он приехал ради Ранна. Возможно, его уже давным-давно нет в городе.

Девушки замолчали. По щекам Йодис продолжали бежать слезы. Она не верила, что Ранн бросил её, бросил всё – даже учёбу. А если на холме случилось страшное? Если на них напали звери? Или… вампиры?

– А ты допускаешь мысль, что за этим местом, – Йодис указала на мрачный холм, – на самом деле могут жить вампиры? Помнишь историю моей бабушки? Это вовсе не выдумка и не легенда. Я уже говорила, что верю в существование особей. Эти существа пьют кровь, а потом человек умирает. И если они на самом деле пошли туда, то… Ранна… его…

Мелания сама была на грани срыва.

– Нет! Нет! Не думай об этом, прошу.

Йодис взяла салфетку и, промокнув ею глаза, откинулась на спинку стула. К еде ни одна, ни вторая не притронулась. Слишком тяжелая тема для разговора. Кусок в горло не лез.

– Если в ближайшее время я не удостоверюсь в том, что Ранн покинул город, то сама лично полезу на этот холм, – твердо сказала Йодис и махнула официантке, чтобы та несла счет.

ГЛАВА 8

Демоника

Задыхаясь от злости и ненависти ко всей своей расе, Демоника шла по длинному пустому коридору в свою комнату. Поморщившись, она дотронулась пальцами до ворота тесного платья и покрутила шеей, будто белый воротничок сдавливал ей горло. Мысленно Демоника настраивала себя на то, что уже все обдумала, и обратного пути нет. После разговора с Тристаном, она больше не сомневалась в том, что за нее всё давно решили.

Брат прямо сказал, как обстоят дела в их семье. Брендон принадлежит высшим вампирам. У всех своя выгода от союза между ней и Евдемом.

И никто не спросил, чего хочет она. А если бы ей задали этот вопрос, то она бы четко и ясно ответила, что ни за что на свете не станет нолиной Евдема. Не для того она хранила себя столько столетий.

– Демоника! – за спиной послышался до боли знакомый голос. Девушка развернулась на одних каблуках и оскалилась.

– Кажется, я предупреждала… Не вздумай подходить ко мне.

Парень шел спокойным человеческим шагом.

– Ты не хочешь меня выслушать… Что мне остается? Ты не думала, что у меня есть свое мнение на этот счет?

Демоника смотрела в сторону, потому что противилась встречаться с ним взглядом. Его проклятый дар убеждать может испортить все ее планы.

– Есть у тебя мнение или нет, меня это не волнует. Дай мне уйти, я хочу отдохнуть.

– Впервые слышу, чтобы сама Демоника желала отдохнуть в разгаре ночи. – Евдем ухмыльнулся. – Ты явно что-то задумала. Я знаю тебя…

– …с самого детства. Помню. Всё изменилось, мой дорогой друг. – Демоника ткнула в его грудь пальцем, прежде всего, чтобы остановить. – Отныне я сама по себе. Никто не имеет права мной помыкать. Так и передай своему папаше.

После этого девушка скрылась в темноте, оставив Евдема в неведении. Вряд ли он понял, что означали ее последние слова. Ну, ничего, думала Демоника, скоро он всё поймет. Пережить бы эту ночь…

В спальне она переоделась в удобную одежду: черный кожаный комбинезон; собрала длинные светлые волосы в пучок и заколола двумя длинными шпильками. Никаких вещей с собой брать не стала. Всё, что ей нужно – это талисман, который хоть немного защитит ее от дневного света. Он достался девушке от деда. До сегодняшней ночи он лежал в маленькой черной коробочке под толстым матрасом, и ей еще не доводилось пользоваться им. Теперь настало время надеть украшение.

Демоника посмотрела на себя в зеркало, подведя свечу ближе к шее. Ее глаза были прикованы в эту секунду к магическому камню «тигровый глаз». Дедушка подарил его, когда она достигла двадцатилетнего возраста. Он хотел защитить внучку, если вдруг случится непредвиденное, и дневной свет проникнет на холм. Камень не способен уберечь от прямых солнечных лучей, но зато она сможет без боли видеть в свете пасмурного дня. Ведь туда, куда она направляется, нет защитного рубина Акила.

– Я иду к тебе, Виллоу, – проговорила она, пряча талисман под ворот комбинезона.

Бесшумно выбравшись из спальни через окно, Демоника как кошка пробралась вдоль каменной стены к лесу, затем шмыгнула в чащу и со скоростью света понеслась на восток к тем холмам, которые не охранялись особями. На границе стояла колючая изгородь, но у Демоники всё было заранее просчитано. Она знала, где была брешь, проделанная дикими шакалами. Перебираясь на людскую сторону, девушка порвала комбинезон и разодрала ногу в кровь, но это и не важно. Рана затянется уже через несколько минут. А боль? Стоит терпеть ради Виллоу.