Ян Якубовский "Блики. Сборник стихотворений"

Вижу звёзды из окна
И созвездье яркое.
Мне Пастушка в нём видна,
Пляшет по небу она —
Чистая и жаркая,
И за нею хороводом
Пляшут звёзды небосводом.

2

У Пастушки, как всегда,
Под свирель пасутся
Строчек ровные стада
И не разбегутся.
Потому что у Пастушки
На чеку глаза и ушки.

«Мазки предвечной акварели…»

Мазки предвечной акварели
На сухоглинном полотне
Косноязычно шелестели —
В лад муравьиной тишине,
Когда раскрыл садовник звука
Палитру веера цветов,
Как своды радужного лука —
Семь гармоничных лепестков.

«Коркою арбузной, виноградным соком…»

Коркою арбузной, виноградным соком
Перепачкав дерзкий апельсинный рот,
Чёрная мурлыка с бегло-рыжим оком,
Вспрыгнул на трамвайную подножку Бегемот.

Мудрый клоун, юный демон-паж, балбес ты,
Гривенник не заплативший дебошир.
Брысь! Нельзя с котами! Здесь котам не место!
Едет сам Булгаков! – честный пассажир.

«Под ногами наледь. Скользко и морозно…»

Под ногами наледь. Скользко и морозно.
Мгла закат багровый движет осторожно.

Вечер тих и ласков… Место нашей встречи…
Ты одна скучаешь без меня далече, —

Так шепнул мне ветер – ароматом кожи:
Кто тебя полюбит, позабыть не сможет.

Это – боль и радость, это – свет и темень;
Нам разлука стелет медленное время.

Знаю: будем, будем мы с тобою рядом,
Волосы распустишь в струи – водопадом,

Окунусь руками и лицо омою —
И объятья скажут всё за нас с тобою…

Под ногами наледь. Скользко и морозно.
Но оттает сердце – рано или поздно.

Где-то ты далече, только взору снится
Пламя поцелуя белой лебедицы.

«О, вещий мой паразитарий!..»

О, вещий мой паразитарий!
Ты вещи хлеще и деталей —

Душеклевещит прозябыт.
Но и травинка устоит —
В руке Творца – струною света,

Гармонией Любви согрета!

Согбенный спину распрямит,
Незрячий Истину узрит —
В Господне солнечное лето;

Никто – ничто не утаит,
Да и не нужно будет это.

[1 - * паразитарий – неологизм (от – паразитировать).* прозябыт – неологизм (от – проза быта и прозябать в быту).]

«Я не художник лирных балаганов…»

Я не художник лирных балаганов,
Я робкий подмастерье Аонид.

Воркующею музыкой обманов
И черепашьей арфой перевит
Лукавый пересмешник Аонид.

Я в листолёте кудреватом зноя
Озябшие купаю очеса.

Иконным плоскогорьем аналоя
Солёная ресничная роса
Туманные врачует очеса.

Ещё не расколдованы приметы,
Предвечный триедин растущий свет.

Мне слышится: «Всё было, есть и нету».
Одновременно: «Было, есть и нет».
Прозрачна тьма, непроницаем свет.

«Апрель простужен. Выморожен воздух…»

Апрель простужен. Выморожен воздух.
На циферблате дней календаря,
Неряшливой невестой кустаря,
Зима спросонья вспенила погоду;

Закашлял парк, надев седой парик,
Скользит и падает эмалью гололедиц;
И обмороком заморозков бредит
Спелёнутый снегами часовщик.

«Шелковистыми нитями пряжи…»

Шелковистыми нитями пряжи
Серебристо-волнистый наряд
Озорная метелица вяжет,
Сея спицами свисты и хлад.

И под эти напевные свисты
Ёлки-ёжики в выснежный плёс
Вытряхают истлевшие листья
Из зелёных иголок-волос.

«Я невольник в темнице иллюзий…»

Я невольник в темнице иллюзий.

И неведомы мне слова,
Чтобы вымолить радость у музы:
Неизведанные острова —
Первозданной любви союзы.

Эх, дырявая голова…
Так и буду по кругу ошибок
Колесить и распугивать рыбок
Слов, проклюнувшихся едва.

«За павлиньей чешуёй заресничья…»