Сначала усмехнулся светлый, потом здоровяк и парень в желтой футболке. Затем и все остальные, услышав смех лысого.
– Хоп-хоп, бро!
Блондин поднял свой ствол, здоровяк сжал рукоять со всей силы, и в этот же миг Раст решил действовать. С разворота. В мгновение он выхватил посох и сделал поворот на сто восемьдесят градусов, вспоров брюхо одному из подобравшихся сзади. Другому повезло – еще шаг, и острый конец посоха в виде креста перерезал бы ему горло, – он отстранился назад, из его руки выпал нож. Самый здоровый открыл огонь – он явно не умел обращаться с этой махиной, – первые выстрелы полетели в стену и задели парня, который, выронив нож, стоял за Растом. Выстрел разорвал ему бедро, и он завопил, упав на спину. Блондин сделал выстрел, достаточно точный – в грудь Хранителя, но Раст прикрылся запястьем в доспехе. Посохом он пронзил живот парня с шипастой железной битой. Тот упал спиной вверх, все камни под ним залило кровью. Затем посох успешно впитал в себя два заряда здоровяка. Парень в кожаной куртке сделал выстрел, разорвав куртку чересчур сильно, чем он планировал, судя по его лицу. Конечно, он промахнулся – выстрел улетел чуть левее. Раст бросил посох в здоровяка и прикончил его, попав в шею. Схватив другого за порванную куртку, чтобы прикрыться им от выстрелов блондина. Отбросив тело, схватил руку блондина и сломал ему запястье, а затем вырубил одним ударом, возможно, навсегда. Вытащив посох из горла здоровяка, он выбил им нож из руки последнего, который выжидал момента. Тот попятился в ужасе спиной вперед и, споткнувшись, упал на задницу. Раст медленно шел к нему, пока парень не уперся спиной об стену.
– Я не хотел, не надо, это все Бэнт, это он придумал! Он псих, настоящий псих, он спятил, прошу, не надо!
Раст присел, вытер посох о куртку мертвого парня, затем убрал его за спину. В проходе всё еще стонал парень с разорванным бедром. Посмотрел на испуганного бандита, который прижался спиной к стене.
– Ему пришла эта идея?
– Да! Это…
Он осёкся. Раст оставил его. Оседлал гарпию. Его левая рука была в крови. На шлем тоже попало. И немного на грудь. Он завел двигатель, атмоколеса завращались быстрее.
– У него было видение… – прохрипел парень.
Что бы это ни значило, Раст унесся прочь.
8
Ты несешь за собой смерть.
Тебя ждут в нижней Аделии.
Об этом писал мастер Горхер? Эти парни были кем-то подосланы? Может, тем, кто заставил следить за ним его старого дворецкого? Раст не мог знать. В этом городе много опасностей, как он сказал мальчику, это правда, но…
Смерть.
Он принес смерть. Это так. И его задержали в этом месте, хоть и ненадолго. Тем не менее это могли быть обычные бандиты… насильники и убийцы. Знали бы они, кто он такой, не стали бы этого делать, верно? Нет не стали бы… А что, если они были не в себе?
У него было видение…
Он псих, он спятил…
Раст проносился по серым дорогам, не переставая думать о записке мастера, о старой женщине из переулка, о бывшем дворецком, о тех парнях, один из которых сейчас, возможно, продолжал истекать кровью. Он стремился на запад – к солнцу, к жаркому солнцу, но пока его лицо чувствовало легкую прохладу. Он был уже близок, так близок, чтобы покинуть Аделию. Вдруг у него появилось неодолимое желание повысить скорость. До предела. Сжать в окровавленной перчатке руку, которая лежала возле кнопки газа.
С огромным усилием он подавил это желание. Полотно палатки, которую он купил, тоже испачкалось в крови.
9
У Нижней Аделии тоже были свои еще более «нижние» районы. Девочка лет пяти, в одних лишь трусах, если не считать одного запятнанного розового носка, стояла на асфальтном бордюре возле подъездной лестницы и смотрела на «гарпию», придерживая одной рукой потрепанную куклу, такую же грязную, как и она. Трое мальчишек в каких-то лохмотьях перекидывали сдутый мяч друг другу. Один из них психанул и со всей силы бросил мяч в лицо другому, испачкав тому нос и щёки. Позади них валялась тощая собака, то ли спящая, то ли дохлая. Где-то неподалеку раскачивалась группа парней, одетых в одинаковые олимпийки, шевеля и распугивая местных кошек и сбивая мусорные баки, которые еще стояли. Один из них нисколько не скрывал свой бластер, старался держать его вызывающе, постоянно поднимая руку груди, и даже сделал выстрел. Но в кота не попал. Гвардии здесь не было. Раст потерял их из виду после переулка, хотя и там их уже было значительно меньше. Женщина лет сорока в ночнушке, даже без обуви, со сбитыми волосами выскочила из подъезда и начала махать деревянным крестом, призывая Бога вернуться к ней и снова поговорить о каких-то шпильках. Её руки были то ли в каше, то ли в чем-то ещё. Мужчина с большим волосатым животом откликнулся на её крики, выйдя на балкон четвертого этажа в одних боксерах, которые ему были явно малы, и проревел ей всего два гневных слова: «Сдохни, тварь!».
Ничего не изменилось. Нижняя Аделия не выпадала из ряда.
Вскоре он миновал и это место.
10
Он уже добрался до границы, огромных ворот со шлагбаумами и камерами видеонаблюдения. Выход. Путь иной. Изгнание…
Воздух здесь был другим, определенно другим. То ли густым, то ли наоборот… чистым? Небо по-прежнему застилало мрачное покрывало. Возможно, сегодня в Нижней Аделии пойдет дождь. Расту не хотелось этого знать, как и любой другой информации о Нижней Аделии. День растянулся, день и утро действительно растянулись. Солнце поднялось и старалось изо всех сил просветить пелена газов и дыма, но у него ничего не выходило.
Последний час, что он ехал к воротам, ему хотелось покинуть это место куда сильнее, чем прежде. Он буквально возненавидел город за столь короткий промежуток времени. Не то чтобы он раньше любил Нижнюю Аделию… Не то чтобы город отличался от остальных… Ему было стыдно. Он чувствовал стыд за то, что это место носит такое великое и древнее название, как Аделия. Этот город не достоин так называться… этот город должен быть стерт и забыт. Забыт навеки.
Эта мысль отдавала ему импульсом головной боли. Нельзя так думать. Нельзя. В действительности он не желал, чтобы этот город был стёрт или забыт, но почему… Что-то происходит? Что-то действительно происходит?
Он чувствует меня. Он знает, что я ухожу.
Неужели темный маг, что преследует его, действительно знает о нём всё? Нет, всё знать он не может. Раст догадался, что это темный маг, еще когда взглянул на безумное лицо старого дворецкого…
Я думаю, это махат.
Но махат на такое не способен. Единственная магия, которой обладают махаты, это яд и бесшумность. На сознание они так не влияют и никаких кошмаров наслать не могут. У махатов только одна функция – скрытый убийца.
Человек в кабинке встрепенулся, явно удивленный, схватив автомат-бластер со стола. Еще несколько автоматических орудий на воротах повернулись в сторону приближающейся «гарпии» к шлагбауму, и охрана, которая стояла у ворот, приготовилась. Хранитель остановился, ожидая, когда путь будет свободен. На секунду, нет, на долю секунды ему показалось, что эти пушки запрограммированы, что каким-то образом Он приказал этому человеку открыть огонь по нему, точно так же как он проделал это со старым дворецким.
Но человек не открыл огонь, а, наоборот, опустил бластер. Автоматические турели на воротах продолжали глядеть своими дулами на «гарпию».
– Кто ты? – спросил человек. Раст понял, что тот не узнал его. Лишь только убедился, что Хранитель хочет только покинуть страну.
Раст ответил:
– Моё имя – Раст Де-Блу, Хранитель и Полубог из Центральной Аделии. Я хочу выехать.
– Понятно, – неуверенно кивнул мужчина и вернулся в кабину. Что-то нажал, и два металлических столба раздвинулись в стороны, а затем и вовсе скрылись. Вороты с глухим скрипом открылись. Турели и охрана продолжали следить за ним и «гарпией», готовясь к огню.
Он сдавил кнопку газа со всей силы – на этот раз чувство было чересчур сильным – и поехал прочь, разгоняя под собой пыль. Поехал на пустую дорогу, долину, на которой от силы виднелось дерева четыре – не больше. Трава здесь была засохшей, сгнившей, где-то зеленой. Животных, естественно, никаких не было. Но Раст знал, что уже в следующую ночь они появится, а дорога перестанет быть дорогой. Он будет ехать по непроложенному пути, брошенному веками назад. Возможно, кто-то когда-то и собирался проложить здесь дорогу, с Аделии до Гоннолле. Наверное, такой безумец существовал.
Металлические ворота затворились за спиной. Воздух здесь был холоднее, свежее, чем в городе. Вместе с этим Раст почувствовал нечто странное. Что-то вроде осознания. Осознание, прямо говорящее о том, что он покинул, действительно покинул Аделию. Покинул свой дом и свою семью. Покинул Аврору. Покинул всех, кто его любил. Они остались там, за стальными воротами высотой пятидесяти метров с автоматическими турелями. Они остались там, через этот грязный город, через пустую дорогу, через Средние Дома. Там было его дом, красивый и прекрасный дом. А он здесь, на тропе, длинной, пустой… одинокой тропе. И вернётся он не скоро, совсем не скоро. Если вообще вернется. Кто знал? Разве вера Хранителей когда-нибудь обещала ему долгую жизнь? Разве не могла быть его миссия в этом плане последней? Или невыполненной?.. Всё это проносилось у него голове, когда рука сжимала кнопку газа с такой силой, что он чуть не переломил ручку «гарпии», спасибо мастеру Горхеру. Ему захотелось развернуться, но он знал, что было уже поздно. Даже не учитывая, что все примут его выбор с радостью. Даже совет, возможно, будет доволен, когда убедиться в этом. Он ведь сойдет с пути Хранителя, сделав это. Интересно, как там совет? Рады ли они, что он наконец покинул Аделию? Что отправился в долгий путь? Будут ли они рады, вздохнут ли с облегчением, если он не вернется? Почувствуют ли страх и дрожь, когда он взглянет на них вновь? Что думает отец в это время? Сохраняет ли он свое спокойствие? А сохранял ли в прошлые разы, когда его сын-Полубог отправлялся в очередное «путешествие»? А его мать? Чувствует ли она боль Хранителя, когда ему больно? Ведь его мать наделена способностями… он знал это. Он любил её. Приходилось ли ей плакать ночами из-за своего сына? А если бы он вернулся… прямо сейчас развернулся бы и…
Его рука затряслась на ручке газа, и он резко расслабил её. Расслабил и плечи, которые напряглись. «Гарпия» мчалась со всей скорости. Ей это не приносило ничего хорошего, как и плохого. Глаза немного слезились, быстрым движением он протирал их. Он был уже далеко от ворот, но недостаточно, чтобы больше не думать о возвращении. Именно поэтому ему хотелось сжимать ручку газа всё сильнее и сильнее.
Хранитель ступил на путь, и Человек в темном тоже.
Лучше никогда не покидайте город. Хранителей больше нет. Они истреблены демонами. Никто вам не поможет. Зло уже поглотило нашу планету.
«Мир снаружи» (запрещенное издание).
М. Маркус
Глава VII
Фонтан слёз.
1
Голубое небо постепенно заливалось светом восходящего солнца. Уже два километра как дорога закончилась. Её заменила пустая поляна, а дальше виднелся лес. Палатка-шатёр, который Раст приобрел в магазине «Шарк», ставился на гибкую палку, сделанную из прочного материала, и расправлялся. Небольшие пятна крови в нижней части практически не были видны.
Первый день он спал под деревом, одним из немногих в этой глуши, но вскоре деревьев будет слишком много, чтобы спокойно передвигаться на максимальной скорости «гарпии». В еде он пока не нуждался, да и не сомневался, что с этим будут проблемы. Не пустыня, как-никак.
Дичь тут будет, да и воду можно будет набрать в каком-нибудь местном пруду. В этим местах трудностей с водой обычно нет.
Погода здесь была всё той же, что и в Нижней Аделии. Разве что воздух был влажнее, и не стояло тех духоты и смога, что вызывал слезы.
Первые дни всегда проходят спокойно, и даже кажется, что вдали от цивилизации ты можешь прожить большую часть своей жизни. Так всегда. Первые дни. Ты вроде бы всё планируешь, и у тебя здорово получается. Вроде бы всё предусматриваешь, выстраиваешь себе какой-никакой порядок, который действительно может позволить прожить здесь долгое время. Но потом… Потом твоему разуму становится отвратителен этот порядок.
Но Раст был не таким. Он собрал свой шатер вновь в полотно, вырвав плотно вонзившуюся в землю палку, стоявшую в центре его новой спальни, обмотав её тканевыми стенками палатки и согнув в круг, вновь преобразовав всё это чудо в нечто, похожее на спасательный круг, который можно было повесить на поясе. Первую фляжку он открыл всего раз за утро, чтобы смочить горло. Затем сел на «гарпию» и двинулся дальше.
Ночью он слышал вой, возможно, волка или собаки, а может, кого-нибудь ещё. Домоус – опасная планета, особенно в тех местах, где люди не заселены. Всё из-за магии, которая, как говорят многие, прокляла этот мир, отравила землю, выпустив на свет всевозможных тварей.
Благо, в городах такие не обитают. Но он и не в городе.
А еще он чувствовал… чувствовал погоню за собой. С того самого момента, как полностью покинул Аделию. И действительно, Человек в тёмном тоже был в движении.
Но он не торопился.
2
Человек в черном тоже ступил на путь, и цель у него была одна, но ему вдруг стало интересно: что ищет Хранитель?
Он продвигался медленно и не спеша, и хоть некоторые думали, что Хранитель всегда на шаг впереди, это не так. По крайней мере Человек в тёмном, Человек с железной рукой, Человек, который не совсем являлся таковым, был убежден в том, что это он позволяет Хранителю делать шаг вперёд. Он заставил старика подчиниться ему, и, хоть кое-что пошло не по плану, его сила, его магия проникли в город. Город, который считают самым охраняемым от темных сил. Считают ошибочно. Ему удалось задержать Хранителя, хоть и иным способом, хоть и выдав себя, если Хранитель так догадлив, но удалось. А когда он расправился с дочкой старика, Мейсу знал, что делать дальше. Полубог поехал в Нижнюю Аделию, как он и думал. И там он тоже задержал Хранителя. Ненадолго, но задержал. Выиграл время. Выиграл время для своих питомцев. И теперь двинулся за ним. Наконец-то началась гонка, в которой великого Полубога ждут неприятности.
Пока Раст Де-Блу только просыпался, проведя свою первую ночь в палатке, Человек с железной рукой широко улыбался, глядя на открытое небо. На втором этаже дома, в котором он расположился, свернулся клубком парень лет двадцати пяти. Он был пьян, когда Сателлит схватил его за горло и заставил кости хрустеть, переламываясь под кожей. «Какое прекрасное место!» – с энтузиазмом подумал Мейсу, когда попал в Центральную Аделию, укрывшись в Средних домах. Этот город выходил из ряда вон тех городов, которые он видел раньше. Был не таким, как все города этой докучливой планеты. Но это не имело значения. Когда-нибудь всё будет стерто и заново воздвигнуто. Мейсу не понимал людей. Не понимал, чем они дорожат. Тот человек, которого он убил, был всего лишь вещью на пути, деталь, брошенная на пол. Интересно, Раст Де-Блу догадывался, что Сателлиту придется посетить его родной город? Знал ли, что он может здесь устроить? Раст Де-Блу может даже не знать, где он сейчас. Эта мысль рассмешила его. Может, не стоило так заморачиваться? Может, нужно было просто встретить Хранителя в городе и закончить на месте? Титан Деймос говорил, что не стоит недооценивать силы людей, ведь скоро они выберутся из собственного ничтожества и обретут силу. Мейсу в этом сильно сомневался и всё-таки решил прислушаться.
На самом деле он понимал далеко не всех вещей, творящихся на этой планете. Не понимал, почему здесь зародился металл Древних. Не понимал, почему темная магия поселилась именно здесь. Может быть, планета и вправду особенная.
3
Перебравшись в лес, Раст почувствовал смену температуры. Надвигающиеся тучи не сулили ничего хорошего. Только ледяной дождь.
Под ночь он развел костер и снова услышал вой, теперь уже вовсе не похожий на волчий или собачий. Он резал уши, словно голос твари срывался. Кто мог скулить в лесу? Таких тварей было немного, но Раст мог лишь догадываться.
Охотиться он умел, как и рубить дрова. Во многом ему помогал посох, с помощью которого можно было делать и то, и другое. В его ремешке всегда лежало два камня, похожих на обсидиановые, с помощью которых он без труда разводил огонь одним простым движением. Стоило их чиркнуть друг от друга, как тут же град искр сыпался на подготовленные им ветки и сухие листья. Дрова он нарубил и вскоре прикончил двух кроликов. Распотрошив их ножом и дождавшись углей, Раст принялся жарить мясо, которое вышло хоть и жестким, но восхитительным, несмотря на отсутствие соли. Коробок ему бы не помешал. Раст знал одного человека, который всегда таскал с собой такую коробочку, твердя, что это лучшая соль на планете. В лесу были еще и ягоды, но он не торопился разбираться, съедобные они или нет, поскольку был занят поиском холма, под которым можно было переждать надвигающийся дождь. Пока он искал убежище, случайно наткнулся на небольшой пруд, который раньше не замечал из-за плотно стоявших деревьев и выгнутой земли. Наконец он мог пока не тратить чистую воду из фляжек, а кипятить эту.
Через время отыскалось убежище. Конечно, весь шатёр под холмом скрыть не удастся, но хотя бы его сон будет сухим. Он снова услышал странный вой, на этот раз уже гораздо ближе, и замер, прислушиваясь. Когда звуки стихли, Раст еще постоял какое-то время, минут пять, пытаясь отследить движения. Здесь лес был уже гуще, и видимость была не такой хорошей, а тучи закрывали небо. Становилось уже совсем темно. Компас показывал, что он немного свернул со своего пути на северо-запад, пока искал, где переночевать. Ночь обещала быть холодной.
Вскоре стало уже совсем темно, ничего не было видно, кроме тёмных фигур стволов. Ветер заставлял стенки палатки дрожать, и вскоре полились первые капли дождя. Затем дождь перешел в ливень. Одна стенка шатра намокла, но влага до Раста по-прежнему не доставала. Палатка частично защищала от холода. Обычно Полубогу не дают спать его собственные мысли. Он думал о матери и убитых в Нижней Аделии. Думал о своем учителе Фрае О’Коннелле. Вспоминал годы, которые сделали его мужчиной. Думал, пока мысли не становились картинкой, а картинка не становилась реальностью.
Хранитель заснул, ливень вновь перешел в слабый дождь, а к утру стих. Воя не повторилось. Во сне он видел своего погибшего учителя. Его призрак.
4
Капли холодного ливня невыносимо стучали по телу. Небо было мрачным, укутывающим, вдали на горизонте высоченная гора стремилась поразить тучу. Там был запад, потому что солнце всегда заходило за эту гору, прячась и переставая раньше положенного освещать город, стремящийся стать деревней.
Толпа мальчишек выстроилась в ряд не по росту и не возрасту. Они стояли так, как встали однажды, впервые появившись в этой долине, не зная ничего о том, что их ждет, с кем им придется общаться, а с кем сражаться. Хотя Фрай О’Коннелл для поединка любил выбирать двух друзей, сегодня он сделал исключение. Потому что у Мальчика из Аделии здесь не было друзей.
Все эти дети были одеты в какие-то тряпки, плотно обмотанные и промокшие насквозь от дождя, но все они стояли смирно и ждали своего часа, чтобы взять в руки палку больше, чем они сами, хоть и холод пробирал до костей. Многие уже привыкли, потому что погода здесь всегда была буйной и это входило в часть обучения.
Высокий и стройный мужчина, у которого только-только появлялась седина среди коротко стриженых волос, переминался с ноги на ногу, глядя на свои собственные колени. Никто не любил смотреть в глаза учителю, и Фрай тоже не любил смотреть в глаза ученикам. Он многое мог увидеть в них. Слишком многое.
Иногда детям казалось, что их учитель – самый старый старик на свете; что он прожил не одно столетие и вот-вот впадет в маразм. Стоило только взглянуть на его лицо. Об этом говорили не только его морщины, выстроенные сетками, и шептание себе под нос, но и пустой взгляд. Взгляд ушедшего.
Фрай О’Коннелл редко демонстрировал свои навыки, но, когда приходилось, всем казалось, что его кто-то подменял. Особенно удивляла его резкость и готовность. Однажды один из учеников Гунер чуть ли не спятил от своей юношеской ярости (возраст у учеников был разным; для обучения и Фрая это не имело значения) и, подхватив лежащий на холодной земле кинжал, сделал рывок к спине учителя. Все в тот миг подумали об одном: сейчас произойдёт что-то ужасное, и никто не сможет его остановить – не успеет. Потому что кинжал через полсекунды был уже в упоре. Но Фрай среагировал. Развернулся на сто восемьдесят градусов, заранее выдвинув руку, чтобы успеть перехватить кинжал. Как итог – Гунера был изгнан из Гор Орнеполоса навсегда в свою жалкую деревню, из которой пришел. Такое случается редко, раз в столетие, говорил им учитель про разгневанных учеников, поднявших руку на собственного учителя. Раз в столетие, но случается.
Фрай взглянул на двенадцатилетнего мальчика с голубыми глазами. В этих глазах не было ни капли испуга, но и желания выходить тоже.
Пока капли сильно били о каменную дорогу, можно было шептаться, хотя некоторые уверяли других о том, что учитель способен услышать их сквозь любой шум. Но Бейкер Кволз не верил во все эти байки.
– Он выберет его, – шепнул он на ухо своему приятелю, чуть склонившись в бок, но не двигая головой. Сказал совсем тихо, и это прозвучало как «овберт ео».
Тим Рудвел зашевелился, но вовремя опомнился. Резко шепнул:
– Не слышу.
– Выберет его, – повторил Бейкер.
