– Ты так шутишь со мной?
– Нет, не шучу, – сказал он. – Ты очень красива и часто снишься мне. Я никогда еще не был с женщиной. И решил, что, возможно, ты согласишься возлечь со мной.
– Никогда не был с женщиной? – Она удивленно посмотрела на него. – Не подумала бы… Большинство мужчин, известных мне, познают женщину в юном возрасте.
– Значит, я не большинство, – сказал Эльзахир. – Мне кажется, своим вопросом я доставил тебе неудобство. Если так, позволь попросить твоего прощения.
– Нет-нет, – смутилась Чия, – никакого неудобства я не испытала. Я не знала, что ты еще невинен. Просто обычно мужчины не предлагают женщине разделить с ними постель вот так.
– Как? – Неопытность Эльзахира в сочетании с его открытым взглядом разожгла в девушке истинный интерес.
– Вот так… прямо. В лоб, как говорит мой батюшка.
– А как обычно они предлагают? Если научишь меня, я предложу тебе это так, как надо.
– Ты очень смешной, – улыбнулась Чия и, протянув ладонь через прилавок, провела ею по руке Эльзахира. – Может быть, мы с тобой увидимся вечером, когда я закончу работать? Твой старший брат не будет противиться?
– Моего брата нет в городе, – ответил Эльзахир.
Для жителей городка Эльзахир и Маг были братьями. Так решил Маг. В эти дни он отправился в Триарби, оставив Эльзахира дома одного.
– Просто мне кажется, что твоему брату может не понравиться, если ты станешь общаться со мной.
– Почему ты так думаешь? – спросил Эльзахир.
– Не знаю, – пожала плечами Чия. – Просто мысли такие.
– Я с большим удовольствием приглашу тебя к себе в дом. Ты хочешь прийти ко мне?
– Чтобы разделить ложе? – улыбнулась Чия, но, не дав ему ответить, сказала: – Я согласна прийти к тебе. Мы сможем поговорить о чем-нибудь, узнать друг друга поближе.
– Так делают мужчина и женщина перед тем, как возлечь друг с другом?
– Ты очень забавный! – рассмеялась она. – Забавный и милый. Я приду к тебе вечером, хорошо?
– Хорошо.
Он взял мешочек с земляными грушами и пошел в сторону своего дома, оставив удивленную Чию стоять за прилавком и наблюдать, как фигура этого необычного, привлекательного мужчины тает в толпе.
Тем же вечером, когда на городских улицах было многолюдно, а земля отдавала воздуху тепло, накопленное за день от полыхания небесных светил, Чия робко постучала в дверь. Эльзахир показался на пороге и мило улыбнулся ей. Они прошли в дом, и Чия стала осматривать небольшое уютное жилище. На высокой деревянной вешалке, стоящей рядом с кроватью, висела длинная красная мантия. Чия с интересом принялась разглядывать это необычное одеяние.
– Какое интересное платье. Такое простое, но такое красивое. Твое?
– Нет, – смутился Эльзахир, поймав себя на том, что ему стоило убрать из комнаты все, что ненароком могло попасться на глаза его гостьи. – Это моего брата.
– Как его зовут, напомни? Авиер?
– Да, – ответил Эльзахир, подумав, что настоящего имени своего учителя он до сих пор не знает.
– В школе нам рассказывали, что красные мантии носят Маги, – улыбнулась Чия.
– Хотел бы я, чтобы брат и впрямь был Магом, – сказал Эльзахир и тут же постарался отвести разговор в сторону: – Хочешь воды?
Чия кивнула, подошла к столу, налила из графина полный стакан воды, поднесла его ко рту и пригубила. Она волновалась. Эльзахир, наоборот, был совершенно спокоен, ибо не знал, что ему предстоит познать. Он сел на кровать. Будь на его месте любой другой, Чие бы не понравилось такое действие. Но то был Эльзахир, а потому в его жесте она не стала пытаться найти скрытого подтекста – его там вовсе не было. Они молчали и смотрели друг на друга. Чия хотела задать ему какой-нибудь вопрос – любой, который придет ей в голову. О брате, о родителях, о чем угодно. Но она остановилась на мысли, что ей совсем не хочется вести с ним бессмысленные дежурные беседы. Если бы на кровати сидел кто угодно, но не Эльзахир, Чия расположилась бы в кресле напротив, чтобы этот «кто угодно» не подумал бы о ней плохо, не счел бы ее… доступной? И снова – то был Эльзахир. Интерес Чии бескомпромиссно поглощал ее, заглушал мысли, сомнения и переживания. Она присела рядом с ним и посмотрела в его глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Чия не могла и не хотела тянуть – внизу живота приятно ныло. В иной раз она никогда бы не приблизила свое лицо к мужчине, с кем, в общем-то, не была хорошо знакома. В иной раз, но не в этот. Во рту пересохло, и Чия, не издавая звуков, кроме легкого вздоха, прильнула губами к его рту и обхватила ими губы Эльзахира. Странное чувство внизу его живота дало о себе знать, как ночью ранее. Он поддался сладкому, чувственному поцелую, позволил тонкому аромату свежей выпечки, исходящему от Чии, проникнуть к нему в грудь. Он положил руку ей на голову и провел ею вниз по шелковистым длинным соломенным волосам. Ее сердце стучало в груди, затрудняя дыхание. Она коснулась ладонью его упругого бедра и медленно повела ее выше, пока пальцы не врезались в налившуюся силой и желанием плоть Эльзахира. Стук сердца, казалось, отдавал даже в ушах, и она не услышала, как входная дверь скрипнула и отворилась. Эльзахир испуганно отпрянул от девушки и бросил взгляд на дверь. На пороге стоял его учитель. Заметив хозяина дома, Чия подскочила на месте, вскрикнув от неожиданности, и волны стыда накрыли ее так сильно и резко, что она ощутила жар на лице.
– Простите, – послышался негромкий бархатистый голос учителя, – я не знал, что у нас гости. Иначе бы непременно постучался.
Чия встала с кровати, завела волосы за плечи и, чтобы занять руки, разгладила платье. Маг заметил, что его появлением в самый неподходящий момент Эльзахир был явно недоволен.
– Право, мне очень неловко, – залепетала Чия. Она мысленно корила себя за свой необдуманный визит.
– Прошу вас, сударыня, – пройдя в помещение, сказал Маг, – вам ли испытывать неловкость? Мне следовало постучаться.
– Стучаться в свой собственный дом – все равно что спрашивать у себя разрешения коснуться своего тела, – ответила Чия.
– Но это не только мой дом, – улыбнулся Маг. – Старший брат уезжает из города на несколько дней, оставляя дом в распоряжении младшего. Неудивительно обнаружить очаровательную гостью. Я виноват.
– Я тотчас уйду, – стараясь не смотреть на него, сказала Чия.
– В этом нет никакой необходимости. Мы рады гостям в любое время. Сударыня меня очень обяжет, если изволит остаться на чашку чая. Прошу вас не отказывать мне в удовольствии предложить вам напиток.
– Я не откажу, – покорно ответила девушка.
Маг подошел к камину, бросил туда пару свежих поленьев и повесил наполненный водой чайник на перекладину. Вода быстро нагрелась, и Маг принялся разливать ее по чашкам.
– Как прошла твоя поездка, брат? – нарушил молчание Эльзахир.
– Размеренно и спокойно, – ответил учитель, стоя спиной к своему подопечному и его пассии. – В Триарби была ясная погода. Меня на аудиенцию ждали почетные господа. Диалог с ними был приятен и продуктивен.
– А я ни разу не бывала в столице, – нашлась с ответом Чия, которую не покидал стыд. Если невинному Эльзахиру не пришло бы на ум счесть ее доступной, то мысли эти вполне могли поселиться в голове его старшего брата.
– Напрасно, сударыня. – Маг все еще стоял спиной к ним, но в голосе его звучали дружелюбие и улыбка. – Если когда-то соберетесь, не стесняйтесь явиться ко мне за советом. Я буду к вашим услугам.
Он развернулся с подносом в руках, на котором стояли три чашки, и от них устремлялись вверх тонкие, изящные струйки пара. Учтиво поклонившись девушке, он предложил ей чашку. Она взяла в руки горячий напиток и, насладившись ароматом, пригубила. Вторую чашку взял Эльзахир. Маг обменялся с ним взглядом и сказал:
– Ты не представишь нас?
– Это Чия, – быстро ответил Эльзахир. – За земляные груши, что ты ешь каждое утро, благодарить нужно ее.
– Очень приятно, сударыня, – вежливо произнес Маг, беря с подноса в руки оставшуюся чашку. – Груши и впрямь хороши.
– Рада услужить, – смущенно ответила Чия, обжигая рот чаем.
– Кажется, я многократно видел вас в городе, Чия. – Маг уселся на кресло и подул на напиток.
Беседа ни о чем протекала ровно и без особого интереса. Было понятно, что все трое отчаянно ждут, когда чашки окажутся опустошенными. Тогда Чия, соблюдя формальности, могла бы еще раз извиниться и, поблагодарив за гостеприимство, очутиться на улице, куда ее неумолимо тянули совесть и стыд. Последний глоток, самый обильный и самый горячий – и она поставила чашку на столик.
– Боюсь, батюшка меня заждался, – нарушила неуютную тишину девушка. – Благодарю вас за угощение. С вашего позволения, я пойду.
