– Даже не думай.
– Да насрать.
Я сразу иду в зал, зная, где у друга хранится коньяк. Он отбирает бутылку, когда я уже почти открутил крышку.
– Не так быстро. Тащить тебя в твою халупу в такую погоду не стану.
– Заебал, дай выпить! – пытаюсь выхватить пузырь, но не получается. Темыч убирает коньяк в сервант под ключ.
– Либо рассказывай, какая пчела тебя укусила, либо выметайся.
Жук знает всё о моей жизни в Сыром, но о двух сучках, что устроили мне хождение по мукам, не в курсе. В варианте для него, я сказал, что отец умер, а я был нужен матери. Можно сказать так и было, правда, с маленькими поправками.
– Короче… – начинаю я и выливаю на него дерьмо, что держал в себе слишком долго. По итогу, Темка скребет пальцами по своей черепушке и возвращает коньяк на столик у дивана. За красивой квадратной бутылкой, подтягиваются рюмки.
– Останешься у меня. Проспишься.
– Спасибо за гостеприимство. – Я с издевкой улыбаюсь, а Жук наполняет коричневой самогонкой пустую тару. Залпом опустошаем ее и он повторяет заход. Не помню, как мозги отключаются, и как падаю на диван, зацепляя тарелку с сыром и колбасой, что для закуски притащил друг.
В эту и последующую ночи, мне снится Алиска. Она другая. Взрослая. И с аппетитными формами. Утром, проснувшись как в тумане, вспоминаю, что ляпнул Темыч. Что–то типа того, что я как мужик, обязан забыть прошлое и вести себя адекватно. Но эти две сестрички, вымораживают меня при одной только мысли о них.
***
Натаха отлично умеет затуманивать голову. Сейчас я сижу в старом кресле в своей комнате, а она стоя на коленях, сосет мне. Ее стоны где–то далеко. Словно мы в разных вселенных. Несколькими днями ранее, я бы не дал ей закончить и трахнул наклонив лицом вниз. Но в данный момент, мне абсолютно по фиг. Девчонка старается, увлеченно причмокивает, но эффекта ноль. В голове звонок Авериной. И слова Темыча о том, что мне пора возвращаться в Сырое.
– Хорош, – Тяну ее за волосы и она недоуменно хлопает глазами, облизывая губы. – Проваливай.
– Серьезно? Когда у тебя стоит?
– По хер, пошла отсюда.
– Козел!
Я жду, когда Наташка уйдет и услышав шаги по щебенке за двором, справляюсь со штанами, встаю и вытаскиваю свои шмотки из шкафа. Их немного, в одну спортивную сумку поместятся. Мне не нужен адрес, ведь я помню его наизусть. Проболтаться бы до утра, чтоб не катить потемну в Сырое. Не хватало еще, чтоб Алиска и Кристина подумали, что мне не терпелось их увидеть.
ГЛАВА 5. АЛИСА
– Как успехи?
Кристя подкрадывается сзади и пугает меня до чертиков своим вопросом.
– Ничего не нашла. – Зло шиплю я и заталкиваю ногой коробку с документами под мамину кровать, а в голове только и звучит тот голос, что ответил мне, когда я, наконец, дозвонилась по номеру из телефона дяди Сережи. Я не уверена и уверена что это был Ян. Как такое возможно? Сама не понимаю. Мысли в голове смешались, я выпалила что–то в трубку и сейчас даже по памяти не воспроизведу что именно.
– Дура! Такая дура! – шепчу, совсем забыв о сестре, что стоит позади меня.
– Болтовня с самим с собой – признак шизы, ты в курсе, систер?
Я разворачиваюсь и вижу издевательскую ухмылку Кристи.
– Удивительно. Ты все еще дома? Сегодня тусовка отменяется?
– Не дождёшься, Кирилл через полчаса заедет. Я возьму из твоего шмотья что–нибудь, ага?
Кристина, не дожидаясь моего ответа, распахивает дверцу шкафа и на кровать летят мои вещи.
– Будто тебе нужно мое разрешение, чтобы рыться в моем шкафу.
Ссориться с младшей сестрой сейчас у меня совсем нет сил и желания. Около часа назад я звонила в онкологический центр, мамино состояние остается стабильно тяжелым.
– Хотя бы скажи, кто такой Кирилл и сколько ему лет? Наверняка, больше восемнадцати, если он ездит на машине.
Я усаживаюсь в кресло у окна, наблюдая за тем, как сестра выбирает себе наряд из вещей, что накидала на кровать.
– Кирилл Сорокин, ему двадцать один год.
Кристя стягивает свои шорты и надевает мою короткую джинсовую юбку. Кажется, я носила ее в десятом классе. У Кристинки длинные ноги и на ее фигурке юбка смотрится умопомрачительно.
– Надеюсь, он помнит о существовании уголовного кодекса, и эту юбку ты не оденешь.
– Ой, только не надо мне петь про кодексы и прочую хрень. Напоминаешь мать.
Мои слова пролетают мимо ушей Кристи и юбку снимать она не собирается. Вместо этого вредная девчонка отыскивает белую майку в моем шкафу и натягивает ее прямо на голое тело.
– Кстати, ты не хочешь узнать о состоянии мамы? Возьми джинсовую куртку. Ты почти не одета!
Сейчас я шагаю следом за неугомонной сестрицей вниз по лестнице. Она на ходу пальцами расчёсывает кудри на своей голове и отвечает:
– Нет, не хочу. Хочу скорее увидеть Кирилла. Знаешь, как он классно целуется? Не то, что эти сопляки из одиннадцатого класса.
– Вернись, пожалуйста, к полуночи. Завтра рано утром я поеду в Краснодар, у меня автобус. Я хочу выспаться, а не ждать тебя полночи.
– А ты не жди! Тебе никто не просит. Наконец сваливаешь?
– Даже не мечтай. Оформлю академ и вернусь.
Сестра что–то бубнит в ответ и в этот самый момент с улицы доносится автомобильный гудок.
– Кирилл! – Кристя подпрыгивает на месте и выбегает на крыльцо. Я выхожу за ней и снова вижу чёрную машину у нашего забора.
Сестра быстро преодолевает наш двор и уже у самой калитки останавливается и смотрит в сторону дома тети Гали.
– Опять шпионите, теть Галь? Да, я малолетняя шалава поехала по мужикам!
Я не верю своим ушам, когда слышу реплику Кристи, обращённую к нашей соседке.
– Совсем совесть потеряла. Куда катится мир?!
Женщина еще что–то причитает, а Кристя со смехом усаживается в машину своего ухажёра и через пару секунд транспортное средство исчезает за поворотом.
– Алиса! Нет, ты слышала? Совсем девчонка сдурела! Что–то сердце прихватило, пойду, капли выпью.
Я сожалеющим взглядом провожаю тетю Галю. Ее пестрый халат теряется за кустарниками. Ну, Кристя посмотрим, как ты запоешь, когда приедет Ян. Надеюсь, он поможет мне усмирить нашу младшую сестру. Если бы были живы бабушка с дедушкой, мне вообще бы не пришлось обращаться к Яну. Со вздохом разочарования я возвращаюсь в дом, но странный шум, что раздается из дома тети Гали, вынуждает меня вернуться на крыльцо, а после и направиться в дом соседки.
***
– Ничего страшного, Галина Григорьевна. Переутомились, жара опять же. Пейте больше жидкости, отдыхайте. Не забывайте следить за давлением. – Говорит молодой врач, снимая с руки тети Гали манжету тонометра.
Хорошо, что я все же решила проверить, что произошло в доме соседки. Когда я пришла, женщина лежала на полу без сознания. Скорая приехала довольно быстро. К их приезду мне удалось привести тетю Галю в чувства. Сейчас женщина лежит на диване и внимательно слушает рекомендации доктора.
– Кто–нибудь может побыть с вами несколько часов? Нужно убедиться, что приступ больше не случится. – На вопрос врача женщина пожимает плечами.
– Я могу, теть Галь. Я посижу с вами.
Подхожу ближе к дивану и замечаю на себе заинтересованный взгляд мужчины.
– Вот и хорошо. Если что, сразу же вызывайте скорую помощь.
Спустя десять минут я и тетя Галя остаёмся одни. Завариваю для нас обеих чай и возвращаюсь в комнату, где тихо работает телевизор, а тетя Галя дремлет на диване.
Я усаживаюсь в кресло и увлекаюсь перипетиями в сериале, что транслируют по телевизору.
– Что–то случилось в тот день, когда Сережа умер, – неожиданно произносит тетя Галя, а после добавляет. – Я слышала, как он ругался с ними, с твоей матерью и сестрой. А потом вышел из дома со словами: «Ты мне больше не дочь», сел в машину, но так и не завел двигатель. Сердце подвело.
Я удивлённо смотрю на соседку. Странно, мне об этом ничего не известно. Мама сказала, что дядя Сережа подъехал к дому, но из машины так и не вышел. Почему она не рассказала о ссоре?
– Кристину как подменили после этого. С матерью они ругались весь этот год. И парень этот, Алиса. Это же Сорокин Кирилл. Пару лет назад появился в станице. Кто такой, откуда – никто не знает! Но слухи о нем ходят разные. Образумь ее. Не надо ей с ним встречаться.
После моего шумного вздоха тетя Галя снова проваливается в дрему, а потом и совсем засыпает.
После ее слов мне уже не интересна история, что разворачивается на экране. Что–то случилось год назад в нашей семье, и теперь отголоски этого рушат жизнь Кристины.
***
На удивление я довольно быстро разбираюсь со всеми делами в Краснодаре и сейчас уже направлюсь домой на автобусе. Ночью мне практически не удалось поспать, так как я осталась следить за состоянием тети Гали, да и ее рассказ никак не выходил из моей головы. Сегодня же поговорю с сестрой и узнаю о том, что произошло в тот день, когда умер дядя Сережа. Да и ее отношения с Кириллом нужно обсудить. Его совсем не волнует тот факт, что девчонке шестнадцать? Или стоит подождать Яна? А если он совсем не приедет? Тогда у меня будет на одну проблему больше.
Утром перед отъездом я проводила Кристю в школу и надеюсь на то, что она отсидела все уроки, что были в расписании на сегодня. Дома я не застаю сестру, а ее телефон не отвечает. Мои сообщения она игнорирует, хотя находится «в сети». Часы ожидания планирую занять уборкой в доме и приготовлением ужина. Какое–то тревожное чувство не покидает меня с того момента, как автобус въехал в станицу Сырое. И сейчас я готова заняться любым делом, чтобы выгнать все мысли из головы.
После того, как дом сияет чистой, а в духовке запекается мясной пирог, я отправляюсь мыть окна со стороны улицы. Дневная жара уже спала и на станицу опустилась вечерняя прохлада. Воспоминания о жизни нашей семьи в этом доме разливают тепло внутри меня. Я натираю до блеска оконное стекло, напевая под нос какую–то детскую песню. Табурет под моими ногами опасно шатается, но мне удается держать равновесие. Нужно спуститься и поставить его ровнее, но я почти закончила и решаю не обращать внимания на этот дискомфорт. Но в тот момент, когда я тянусь, чтобы протереть насухо верхний угол стекла, наклон табурета становится опасным, и я понимаю, что вот–вот окажусь на земле.
Секунда и вместо того, чтобы потирать ушибленные колени, я, распахнув глаза, смотрю на знакомое лицо. Голубые глаза Яна обжигают меня своей холодностью, а крепкие руки все еще держат меня прямо за задницу.
– Ты меня на помощь позвала или на похороны?
Хриплый голос парня вызывает тысячу мурашек, что атакуют мою кожу от затылка до пяток.
ГЛАВА 6. ЯН
После того как Алиска перестает мямлить и таращиться на меня как на музейный экспонат, приглашает в дом. Странно всё это. Я жил здесь много лет, но всё чужое, как не крути. И пахнет девчачьими духами. Повсюду.
– Миленько. – Коротко говорю я, глядя на обувную полку, заставленную разноцветной обувью с бантиками и цветочками. Перевожу взгляд на девчонку, а она как–то нервно улыбается. Вот–вот глаз задергается. Она явно хочет что–то сказать, но мне бы найти угол, чтоб бросить сумку и немного расслабиться. Помню, что на втором этаже когда–то была моя комната. Именно из ее окна, я прыгал на яблоню и сваливал тусить. Я снимаю куртку, вешаю на крючок и без слов прохожу мимо Алиски. Ее тихие шаги раздаются за спиной по всему коридору и на лестнице. Какого хрена ей надо? Минуты через две, я толкаю дверь и вижу что? Подростковую берлогу с плакатами смазливого мальчишки на стене и темно–розовыми шторами. Круто че.
– Эй, систер! У нас пахнет мужиком!!! Ты чего там, наконец, парня привела? – доносится писклявый голос снизу.
Неужели Кристя? Убеждаюсь в своих мыслях, когда кудрявое чудо появляется на горизонте. У нее в руках моя куртка. Она вертит ее, подбрасывает, чем сильно дразнит сестру.
– Ну? – она напирает, а потом громко произносит. – Охренеть…Ян!!!
Быстро же ей удается подскочить. Алиска едва не падает через перила, но технично хватается за балясины.
– Ян!!! Вот ведь сюрприз!!!
Кристя в шоке тормозит, увидев мою ладонь перед собой.
– Легче.
– Ян, ты что? Мы столько не виделись!
– И еще бы век не видеть. Вали, квакуша.
Она бросает в меня куртку и оставляет нас с Алиской вдвоем. Обиделась? Плевать. Пусть хоть прыщами изойдется от обиды. Во мне же закипает злость. Что эти курицы сотворили с домом? Снова кручусь в центре некогда своей комнаты и дергаю верхний ящик комода. Как я и думал, в нем нижнее белье. Не глядя вытаскиваю горсть трусов и запуливаю в Алиску.
– Выгребай свои шмотки, пока я их в помойку не отнес.
Девчонка прищуривается, а ее лицо краснеет. Ну же, заплачь, пожалуйста. Для больше эффекта, беру лифчик и примеряю на себя, как придурок из тупой комедии.
– Мне идет? Да, думаю, мне идет девственно–белый цвет!
– Теперь это моя комната. Можешь занять спальню родителей. – Шипит Алиска и пытается вырвать из моих рук деталь своего нижнего белья. Но я просто поднимаю руку вверх и все ее попытки дотянуться до лифчика выглядят так смешно.
– Выше, ещё выше, Шарик, – я цокаю, присвистываю, а она скачет передо мной, пытаясь вернуть бельишко. – Допрыгнешь, получишь вкусняшку. Что предпочитаешь, сухой корм или косточку?
