Дальше я рассказал ей самое забавное. Москва меня встретила человеческим жертвоприношением:
– Я приехал и сразу отправился к друзьям, которые согласились меня на недельку вписать, пока квартиру не найду. Серегу помнишь? Вот к ним. А там все как надо: водка, коньяк, черемша и болгарский перец, бутерброды с колбасой, в общем тоска по родине была утолена моментально. Значит, сидим мы на кухне, и я половину не понимаю из того, что происходит. Разговоры ловлю с усилием, отвечаю невпопад, короче, чувствую, что скоро напьюсь. А сам думаю: зачем я здесь? Я же с ними поссорился, когда уезжал. Серега по-прежнему волосы сальной тесемкой завязывает и смеется как блюющая кошка. И тут один из гостей (так и не запомнил его имени, в первый раз видел) встал (извини, что сбивчиво рассказываю, там за полчаса до этого разговор крутился вокруг каких-то его неприятностей) и сказал (а, пока не забыл – я как раз в этот момент рассказывал прикол про израильскую музыку. Что-то из 80-х, по радио слышал: песня муторная, длинная, ни хрена не понять, называется – «Мужчина исчезает с балкона») – «Пойду выйду». Все ему кивнули. А я так даже рукой махнул, хотя и не знал даже. А потом снизу крик раздался. Мы выглянули в окно – ничего не видно. А когда в комнату зашли, только тут до нас дошло, что он совсем вышел
– Как?
– Через окно. Ушел в комнату и там выпрыгнул в окно.
– Не понимаю…
Да где уж… Я мог бы просто сказать, что вот парень с крупными неприятностями сиганул с 12-го этажа, а мы даже и не заметили. И записки не оставил. Но дело-то не в этом! А в том, что я приехал – и человек умер. То есть, как бы люди в Москве подвинулись и местечко мне освободили. Так что я передумал завершать свой жизненный круг – глядишь, еще что-то и выйдет…
Глава 11
Ведро с грязной пенистой водицей, осторожно переступая, приближалось к краю стола. Стол качнулся еще раз, ведро угрожающе накренилось, окончательно решив перейти на новый маршрут, но Люся резко изогнулась, едва не потеряв равновесие, схватила его за тонкую ручку и переставила на подоконник. Строители из дома напротив засвистели и зааплодировали. Люся поправила купальник и стала дальше протирать окна.
– Девушка, помощь нужна?
– Девушка, огоньку не подбросите?
– Ребят, махнемся: я вам спички, вы мне – сигареты.
Прохожие удивленно поднимали головы. Хозяева на кухне захлопнули форточку.
– Девушка, а мы вам сейчас трос перекинем! – Люся засмеялась, покачала головой и пошла менять воду в ведре.
Потом она сидела на кровати, завернувшись в одеяло, и смотрела сквозь чистые стекла на серое небо, стуча зубами в такт грохоту проезжавших под окном автомобилей.
На улице градусов семнадцать от силы, а ее понесло мыть стекла непременно в купальнике. Актриса.
«Вот в этом вся я, – злорадно подумала Люся. – Жизнь катится в полное дерьмо, а я надеюсь ее спасти эффектными жестами. Окна помыла вот. А что изменилось?
За этот месяц я за жилье еще заплачу. А дальше что? Хотя лето скоро, можно и на улице спать будет, – Люся поплотнее завернулась в одеяло. – Работать. Надо найти работу. Пошло все на хер, предки-долбоебы, учеба эта… только работать. Никому я не нужна, ничего у меня не выйдет. Вот повешусь сейчас, никто и не почешется. Разве что хозяева. Суки».
Одеяло не согревало и хотелось есть. Хотя Люся уже привыкла к постоянному ненавязчивому чувству голода. По-хорошему, надо было сходить принять горячий душ и сделать себе чаю. Но Люся не хотела лишний раз высовываться из комнаты, чтобы не встречаться с хозяевами.
Люся приехала в Москву из Новосибирска поступать во ВГИК. Отучившись два курса на Новосибирском филфаке, она себя чувствовала уже достаточно взрослой для подобного поступка.
«Пока тебе нет двадцати, можешь заниматься любой ерундой. Вот пойдет третий десяток – тогда и почувствуешь, как годы скачут галопом», – говорили ее знакомые. Люся решила в свои девятнадцать начать осуществлять самые дикие мечты, чтобы после рокового рубежа годы поскакали в нужном направлении.
Люся хотела стать актрисой. В общем-то, она не сомневалась, что об этом мечтает каждый, просто у большинства людей кишка тонка. Почему-то считается, что собственные мелкие переживания, временами высосанные из пальца, важнее страстей и сюжетов, предлагаемых сценаристами. Жизнь это спектакль? В таком случае – жалкая любительская постановка. Если ты действительно хочешь жить полной жизнью, лучше прибегнуть к услугам профессионалов.
Все шло по люсиному пока что любительскому сценарию: она снимала комнату в однокомнатной квартире, где хозяева, пожилая пара, жили на кушетке на кухне. Хозяева относились к ней хорошо и подкармливали супчиками, родители присылали денег, а сама Люся готовилась к поступлению и терлась среди киношников.
Пока она не встретила Дениса. Собственно, эта часть не очень интересна: обычный парень, под тридцать, ничем особенным не примечателен. Люся сама не понимала, почему она влюбилась именно в него: мелькнувшая морщинка на лбу, запах крема после бритья, случайно запомнившаяся фраза – и вот она уже готова ходить за ним по пятам.
Вначале они просто встречались, потом Денис незаметно перебрался к ней. Семейная идиллия длилась до мая. Люся к этому времени уже и не думала никуда поступать, она теперь все время пилила Дениса, чтобы он нашел хорошую работу и снял им отдельную квартиру, потому что ее, в частности, очень раздражали участившиеся стычки с хозяевами из-за «этого хахаля». Родители, подозревая, что Люся тратит их средства не на учебники и репетиторов, потребовали ее возвращения, она в ответ… вскоре они вообще прекратили общаться.
Но Люсе до этого уже было мало дела, потому что у нее обнаружилась гонорея, ей стало плохо прямо на улице, «Скорая» довезла ее до больницы, но там ее лечить отказались – ни прописки, ни полиса. Одна полукиношная знакомая принесла упаковку антибиотиков. Люся исцарапала весь зад, втыкая шприц под разным углом в самое мясо, но это же ерунда – себе самой плохо не сделаешь. Винить-то некого.
Денис успел исчезнуть в перерыве между уколами. А Люся, не обнаружив с утра его флакон «Легендарного Харли Дэвидсона» на тумбочке, решила, что жизнь не имеет смысла в любой постановке.
На следующее утро она проснулась и нашла работу. Старички ушли по своим пенсионным делам, а на кухне валялся какой-то хозяйский журнал. Люся поставила воду для макарон, легла на тахту и стала его листать. Там и наткнулась на объявление: «Казино «Парадиз» начинает набор персонала на конкурсной основе. Приглашаются юноши и девушки на работу крупье, барменами, официантами…». Телефон и адрес.
«Там, наверное, кормят,» – подумала Люся, причесалась и поехала.
– Добрый день, встретил ее улыбчивый невысокий мальчик у входа. – Вы желаете пройти в ресторан?
Недоверчиво так спросил, гад. Это я от холода дрожу, козел, а не от голода. Я уже ела сегодня – не вкусно, зато питательно, подумала Люся.
– Я по объявлению… насчет работы.
– А, это в отдел кадров. Обогнете здание слева, деревянная дверь, второй этаж. Спросите Якова Аароныча.
Люся пошла, куда было сказано.
– Здравствуйте…
– Здравствуйте… девушка. Вы не заблудились? У вас вид такой потерянный.
– Не знаю. Я по поводу работы. Мне сказали, сюда. Тут где-то отдел кадров… и… вы не знаете, как найти Арона… Аарона..?
– Якова Аароныча, дорогая. Это я.
Черт, опять облажалась. Такой интеллигентный еврей. В очках. Такой шутить не будет. Тут Люся подумала, что вот снова день, не успев начаться, уже прошел в пустую, а неподалеку от «Парадиза» она заметила неплохой скверик, где можно посидеть и поплакать.
– Девушка, милая, да не расстраивайтесь вы так. Не ударю я вас и не съем. Пойдемте ко мне в кабинет, там сядем спокойно и поговорим.
– Значит, вы хотите у нас работать?
– Да.
– А кем?
– Кем угодно! – О, дура! Поскольку мужчина изумленно приоткрыл глаз, Люся быстро пояснила: – Ну вот вам официантки, наверное, требуются, уборщицы…
Уборщицы! Швабру в руки и вперед! Подсознание не дремлет, именно в такие минуты оно и вякает громче всех. Так вот о чем ты мечтала? Вот кем ты видела себя, забирая документы из деканата? Уборщица посреди этого золоченого великолепия. Пусть другие прожигают жизнь! Пусть для них пишут лучшие сценарии. Твое дело – драить. Недаром вчера окна помыла…
– Значит, кем угодно? И опыта, естессссно, у вас никакого нет?
– Нет, – что уж теперь.
– Хорошо. Заполните вот эту анкету и приходите вечером к восьми часам без опоздания (с нажимом) в бар «Валгалла». Вот тут адрес. Форма одежды: белый верх, черный низ.
– Как?
– Ну, блузка любая, белая есть у вас? И юбка черная. Форменную жилетку там дадут. Придете, спросите меня или Сашу. Вас, кстати, как зовут?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70882825&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Что это за место, что за область, что за край мира? (лат.). Эти строки трагедии Сенеки используются в качестве эпиграфа к стихотворению Т. С. Элиота «Марина».
2
Томас Стернз Элиот «Марина», 1930. Переводчик неизвестен. Здесь и далее, если не указано иное.
3
Бернар, Фернан, идите, обед готов. Прямо сейчас! (фр.)
