Лисса Мун "Живая модель"

Я почувствовала внутри себя легкое давление и небольшой дискомфорт, но не боль. Профессор вытащил палочку и положил в пакет. – Вот как это происходит. Давайте, теперь вы.

Девушки и парни встали в очередь к гинекологическому креслу и стали по очереди брать у меня мазок. Я наблюдала за этим без особого энтузиазма. Первая пара мне понравилась куда больше.

– Все свои заборы кладем в пакеты и приносим на следующую лекцию в качестве лабораторного материала. Можете идти собирать вещи. Пара окончена.

Профессор подошел ко мне и подав руку, помог встать.

– Вы молодец, Анастасия, за работу живой моделью я поставил вам оценку в четверти. Но не стоит бояться гинекологического зеркала, если все сделать правильно, то больно не будет.

Я слегка покраснела и стала одеваться. Ко мне уже на всех парах мчалась Женя.

– Ну, ты молодец, конечно, горжусь.

Я улыбнулась на похвалу в свой адрес, надела трусы, бюстгальтер и повернулась к ней спиной, чтобы подруга помогла мне застегнуть платье.

– А на Максима не обращай внимание. Он просто придурок.

– Да, придурок. – Согласилась я и вдруг осеклась, вспомнив его руки на своей груди и внутри себя. Господи, когда же я научусь контролировать свое воображение.

«А ты постарайся не рисовать в голове то, чего не существует» – посоветовало подсознание.

– Эй, Кастова, – окликнул меня голос. Я развернулась в сторону источника звука и застыла на месте, увидев Максима, который держал в руках букет.

Цветы были очень красивыми, но когда я услышала «Эй, Кастова», все мои мысли покинули голову, и в ней осталась лишь злость.

– Чего тебе надо?

Парень стоял, прислонившись к стене. Одетый как всегда с иголочки: в черных джинсах и рубашке. Его кожа белая как снег, а волосы чёрные, как смоль. Само воплощение контраста и дьявола. Ну нельзя быть таким красивым и одновременно такой сволочью. Это просто несправедливо. Это не человек, это бестия.

– Это тебе, – он протянул букет.

Я насторожилась.

– Зачем?

Он протянул ко мне руку и убрал выбившуюся прядь волос за ухо, от чего по моему телу пробежали мурашки. Его взгляд он будто стал каким—то другим: не таким хищным как раньше, более ясным. В Максиме будто сидели и уживались одновременно сразу два человека. Две противоположности. Я чувствовала в нем какую-то внутреннюю борьбу с самим собой.

Некоторое время он не отвечал, а лишь улыбался жуткой улыбкой. Затем улыбка на его лице потухла. Он посмотрел на меня серьезно. Он думал о чем-то. О чем-то, что знал только он.

– Я не хотел причинять тебе боль и травить, – тихо начал он. – Ты заводила меня своей недоступностью, отчего я бесился с каждым днем все больше и больше. Я люблю тебя, Настя, люблю давно, с того самого момента, как впервые увидел тебя. Как бы я хотел все вернуть. Все исправить. Я так виноват перед тобой.

В моей голове вертелись тысячи вопросов. Почему все поменялось в один миг? Почему он вдруг резко поменял ко мне свое отношение? Нет. Не эти вопросы заполняли мне голову. Я думала о том смогу ли я его простить. О том, что было бы, если все было по-другому.

– Ты простишь меня? – он протянул мне руку и вопросительно посмотрел на меня.

Сердце разрывалось на части В голове стоял гул.

– Да, я готова простить тебя, – я уверенно протянула ему свою руку.

В его глазах заплясали бешеные огоньки. Мне это не понравилось. Его губы изогнулись в улыбке. Я попыталась выдернуть руку, но он сжимал ее как клещами. А потом он рассмеялся. Хриплым, дьявольским смехом. Откинул голову назад в приступе маниакального смеха.

– Господи, какая же ты дура!

Его взгляд стал ледяным.

Я не понимала, что происходит. Это все казалось мне сном. Куда делся тот парень, который только что стоял рядом? Откуда появилось это чудовище?

– Зачем? Зачем ты так со мной? – жалобно пропищала я.

– Потому, что ты тупая. Мне нравится с тобой играть. Господи, я даже не знал, что ты настолько тупая. Не ожидал от тебя такого. Пара сопливых словечек – и ты уже растаяла. Было бы слишком легко затащить тебя в постель, недотрога. Слишком скучно. Вот оказывается чего ты ждала: извинений и признаний в любви. Неужели я такой хороший актер? А ты клюнула, да? – он хохотнул. – Ничего кроме как выебать тебя мне неинтересно. Запомни это.

Максим поймал мой жалобный взгляд.

– Цветы я нес своей девушке и это явно не ты, – пояснил он. – Но все-таки, ты кое-что заслужила сегодня. Я не успела опомниться, как он навалился на меня всем весом и припечатал к стене. Он крепко обхватил руками мое лицо, я попыталась вывернуться, но мне не удалось. Он грубо поцеловал меня в губы, было больно и неприятно. А потом оттолкнул меня в сторону. – С дороги, проститутка.

Моя слепая вера в то, что люди меняются и то, что все будет хорошо – только что была выжжена из сознания его последними словами.

Глава 3

Беру сумку, натягиваю куртку и иду к двери. Оказавшись на улице, вдыхаю полной грудью и ищу взглядом Женю. Воздух раннего вечера все равно не заполняет пустоту в моей грудной клетке, тот вакуум, который я сейчас ощущала, был практически непробиваем, и не давал мне даже дышать свободно. С каждым шагом он становился все больше, как будто я поднималась в гору.

Плевать я хотела на то, что несколько дней представала обнаженной перед одногруппниками, что меня щупали, осматривали, доводили до оргазма интимными ласками. Плевать, что я была готова умереть от стыда. По сравнению с тем, что сделал Максим… А что он сделал? Он просто показал мне суровую действительность и факт того, что я ничтожество. Вот и все.

После этой мысли во рту становится горько, но я предпочитаю этого не замечать. Надо выбросить все из головы. Ни о чем не думать, ничего не чувствовать. И не вспоминать о нем. Иначе опять зареву, прямо здесь, на улице. Только этого мне не хватало. Я иду прямо и вперед, сквозь дождь, даже не замечая, что промокла насквозь, и в груди что-то ноет, когда слезы падают на землю. Я чувствую себя такой одинокой. Но это ведь не может быть правдой. Просто так совпало.

Без подруги идти очень тоскливо. Интересно, а где она сама? Почему не подождала меня? Мы же всегда вместе идем из института. Я же не могу пойти одна.

Я иду по дороге и тупо смотрю себе под ноги. Ничего не чувствую, только боль. История повторяется: что с Олегом, что с Максимом. Сколько еще мне терпеть? Из оцепенения меня выводит громкий гудок машины, и я инстинктивно отпрыгиваю в сторону.

Из авто высунулся какой-то мужик и прокричал проклятия в мой адрес:

– Жить надоело? Смотри куда прешь, сука. Глаза разуй.

Я проигнорировала его грозные выкрики и пошла дальше. Сил не осталось ни на что. Максим все высосал. Ничего не хочется. Но разве кого-то волнует мое душевное состояние? Завтра итоговый зачет по гинекологии и я должна хорошо к нему подготовиться, невзирая на личные проблемы.

Но вдруг на улице мне стало очень плохо. Захотелось сесть на какой-нибудь остановке, и не двигаться. Но я не могла. Мне было очень плохо, я вся горела. Было больно дышать и говорить. Не знаю, сколько прошло времени. Я очнулась в метро, сидящей на сиденье. Рядом со мной сидел человек. Я не понимала, где я вообще нахожусь. С трудом встала и вышла из вагона.

Я сидела на скамейке в сквере и плакала, но слез не было. Тогда я встала и пошла домой. Мне пришлось идти пешком. Я шла по улице, ничего не видя перед собой. Перед глазами был туман, голова гудела и болела. Я села на лавочку. Через какое-то время я поднялась и пошла дальше. Это все было похоже на сумасшествие. Потом я снова села на скамейку и опять заплакала. Прошло несколько часов.

Домой я добралась совершенно опустошенной с мокрыми от слез глазами. Как будто кто-то взял и стер одну из самых светлых и хороших частей моей жизни. Зайдя в комнату, я увидела на полу кучу вещей. Разбросанная одежда и обувь. Все это не на шутку меня разозлило, и я решила больше так не делать. Не понимаю, как можно быть такой невыносимой? Я пошла в душ. Ополоснувшись, я отправилась в постель, но тут раздался рингтон телефона. Черт, совсем про него забыла. Звонила Женя. Я так же с удивлением отметила, что моя база телефона буквально взорвалась от количества пропущенных звонков. Я быстро скинула звонок и перенабрала подруге.

Меня моментально оглушил ее вопль:

– Настя, что случилось?!

Я убрала телефон подальше от уха, чтобы сохранить свои барабанные перепонки.

– Ничего.

– Не лги. Неспроста меня Максим запер в туалете перед вашим разговором. Что он тебе сказал?

«Она все знает».

– Он просто доказал мне в миллионный раз, что я ничто.

– О чем вы говорили?

Я почувствовала, как к моему горлу начал подкатывать ком.

– Можно мы не будем об этом говорить, пожалуйста?

– Да. Как хочешь.

На моих глазах выступили слёзы. Женя всегда знала, что я чувствую.

***

Ночью, как ни странно я спала словно убитая. Без кошмаров и вообще сновидений. Но оно и к лучшему. Не хватало мне еще эмоционального истощения от плохих снов прямо перед экзаменом. Утром я встала с ощущением, что вчера ничего не было. Я не помнила ни его лица, ни голоса, ни даже имени. Я даже не помнила, как он выглядит.

Будильник звенел как- будто в другой комнате. Я с трудом открыла один глаз и взглянула на часы. Без пяти восемь.

«Ох черт, я проспала!

Вскочила, как ошпаренная, и начала натягивать на себя одежду. Помчалась в душ. Быстро скинула всю одежду. Холодная вода бодрила, но не пробуждала. Я с удовольствием подставила под ледяные струи свои напряженные мышцы и заплаканное с ночи лицо.

«Ох какое блаженство».

Но времени на расслабление у меня не было. Его и так было в обрез. Чистка зубов, расчесывание волос, макияж. На полноценный завтрак времени не оставалось. Я метнулась к шкафу. Черная мини юбка карандаш, зауженная к низу и кремового цвета рубашка.

– Неплохо, – сказал мой внутренний голос.

– Ага, – согласилась я, но мне хотелось большего. Чтобы все было идеально, поэтому я добавила к своему образу еще и чулки на резинке. В зеркале я увидела девушку с распущенными волосами и в черной мини юбке. Не хватало только туфель на шпильке. Но это уже дело наживное.

С образом покончено. Теперь можно приняться за приготовление кофе. Хотя бы кофеин должен мне помочь взбодриться. По крайней мере, я на это надеюсь.

В институт я практически опоздала. Когда я взмыленная вбежала в кабинет, то поймала на себе кучу удивленных взглядов.

– Извините за опоздание, – пролепетала я и уселась на свое место. Жени рядом не оказалось, но ее сумка стояла на стуле.

«Хм, странно. Обычно она не опаздывает».

Я обернулась назад. Максима тоже не было. Где-то в глубине меня начало зарождаться такое знакомое беспокойство. Маленький комочек будто просился наружу. Я незаметно достала телефон и написала подруге Сэме-с. Прошла минута, две, три. А ответа все не было. Вот теперь я начала волноваться не на шутку. Сразу вспомнилось вчерашнее происшествие и факт того, что Максим запер ее в туалете, чтобы она не помешала нашему разговору.

«А что если сейчас он сделал то же самое? Или еще что-нибудь похуже? С него станется зажать девчонку в туалете и… Нет, Женя сильная. Она никогда ему не отдастся. Но где тогда сам Максим?»

– Кастова, Кастова, вы меня слышите? Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав свою фамилию. Профессор смотрел на меня с беспокойством.

– А, да, я здесь.

– С вами все в порядке?

«В порядке ли я? Нет, я не в порядке. Моя подруга и мой враг пропали без вести, пара уже началась, а я до сих пор не могу на чем-либо сосредоточиться».

Я качнула головой, пытаясь отогнать ненужные мысли.

– Извините, просто волнуюсь.

– Напрасно. Вы точно получите зачет.

Профессор надел очки и встал со своего места. Я давно заметила за ним эту привычку. Когда он говорил что-то важное, он начинал расхаживать по аудитории. Прямо как сейчас.

– Итак, думаю, можно приступить, – он немного откашлялся. – Сегодня вы все сдаете итоговый зачет по разделу «гинекология». Тот, кто его пропустит – получит неаттестацию по моему предмету. Ни о какой пересдаче речи и быть не может.

Я нервно покосилась на телефон. Экран по-прежнему был черным. Женя не торопилась мне отвечать.

– Нам всем очень повезло. Вас в группе восемнадцать человек. Значит, я могу разделить вас по парам. Рандомно.

Сразу же послышались недовольные возгласы.

– А вы как хотели? Вы ведь не будете в будущем выбирать своих пациентов. Так что не надо мне тут возмущаться. – Алексей Федорович подошел к столу, взял журнал в руки, и не спеша открыл его.

– Для начала проведем перекличку. А вы пока каждый напишете мне на листках свои фамилии. И давайте быстрее. У нас не так много времени.

Профессор всегда любил нас стращать этой фразой. А в итоге мы все успеваем.

По итогу выяснилось, что на паре отсутствуют двое: Женя и Макс.

«Это не к добру».

– Все написали свои фамилии? Молодцы. Сейчас я пройду по рядам и соберу их в коробку. Правила все те же: метод жеребьевки. Называю две фамилии, и вы садитесь вместе, чтобы не запутаться. Понятно? Единогласно.

Преподаватель накрыл коробку крышкой и хорошенько встряхнул.

Я почувствовала внутри себя нарастающее чувство – страх.

«Хотя, что может бояться человек, который несколько раз подряд был «живой моделью»?»

Тем временем профессор поставил коробку с нашими фамилиями на край стола.

– Все готовы? Я начинаю. – Он запустил руку в коробку и вытащил оттуда два листка. – Синицин и Ватолкина.