– Сокровища? Много? – в её вопросе отчётливо прозвучали деловитые нотки.
– Котя, это легенда. Каждым развалинам полагается иметь сокровища и призрака, который их охраняет. Это комплект, понимаешь? – Стас посмотрел на неё, как на ребёнка, который уже научился читать, но всё ещё верит в Деда Мороза.
– Но ведь призрак есть, так? Значит, что-то охраняет? Значит, есть сокровища? – с надеждой спросила Саша, быстренько смирившись с наличием приведения. – Было бы здорово их найти!
–Нет сокровищ. Тут вдоль и поперёк всё перекопано. И металлоискателями всех мастей каждый сантиметр просвечен. Небось все пивные крышки за сто лет извлечены. Думаю, граф успел богатства вывезти. А если бы не успел, то времени прошло много, их точно выкопали, – разбил Сашину мечту Стас.
Саша пошла к развалинам усадьбы. Когда-то это был большой двухэтажный дом. Стены его были выложены белым кирпичом, к дверям вели полукруглые ступени. Теперь же крыши у графского дома не было. Полуразрушенные стены были изрисованы уродливыми граффити. Трава прорастала сквозь изгнившие доски пола. Саша остановилась в дверном проёме. Этот дом был настоящим призраком. Было смутно стыдно за то, каким он стал. Когда-то он величественно возвышался на высоком берегу, утопая в зелени сада и запахах обильно цветущих роз. София, укрывшись от палящего солнца кружевным зонтиком, спускалась по берегу и шла к морю. Стояла на самом краю косы, и волны пытались ухватить край платья. В этом доме прошли последние годы её жизни. Какими они были? Как случилось, что дом превратился в истлевший скелет? Стас легко коснулся Сашиного плеча.
– Да, это ужасно, – сказал он, словно услышав её мысли. – Я могу понять, почему злится София. Но на восстановление развалин у государства денег нет. Государству надо строить особняки новым графьям. Тебе, правда, нельзя ночевать здесь. София может тебя и не тронет, но вот копатели – другое дело. А ты одна. Может что угодно случится. Давай к нам в станицу? Я помогу тебе жильё снять удобно и недорого.
– Я подумаю, – пожала плечами Саша и провела рукой по стене разрушенного дома. – Что-то не так во всём этом. Что-то не так… Ну допустим я – влюблённый в свою жену граф. Я знаю, что у неё чахотка и она наверняка скоро умрёт. Я богат. Я хочу продлить своей любимой жизнь. Я везу её в захолустье. Она умирает в двадцать лет. Это я убиваю её, потому что не предпринимаю попыток вылечить. Зачем я это делаю? А София точно умерла от чахотки? Вскрытие проводилось? – спросила она Стаса.
Стас выразительно покрутил у виска пальцем. Саша усмехнулась. Она не собиралась никуда уезжать. Любопытство распирало её лёгкие, вытесняя оттуда воздух. Приключение началось, и Саша намеревалась пройти его до конца. Здесь каждый сантиметр был пропитан тайной. Тайну необходимо было раскрыть, необъяснимое объяснить, сокровища найти. В голове заметались варианты оценки и сбыта пока ещё не добытых богатств.
Они спустились по берегу и пошли по косе, на которой Саша видела призрак графини. Ракушки здесь не было. Песок был мелким и жёлтым. Саша наклонилась, разглядев в песке металлический предмет. Подняла длинную старинную серёжку с зелёным камнем. Собралась показать её Стасу, но тут послышался звук мотора. Стас обернулся.
– Ну вот, туристы. Пойду, покараулю, чтобы не лезли к маяку, раз уж я тут. Так мы за картину договорились? Подаришь музею? – спросил он на ходу. – Как заедешь в станицу, поворачивай направо, доезжаешь до церкви и рядом увидишь старое здание. Это музей. Спросишь меня. Покажу тебе Софию.
– Привезу завтра, – кивнула Саша и спрятала серёжку в кулаке.
Её можно было проверить у ювелира. Если это имитация, то призрак на косе был обычной туристкой, желающей альбом с фотографиями в старинном стиле. А если серёжка настоящая, то Саша рисовала приведение с натуры. А так не бывает.
Она вернулась к палатке и незаконченной картине. Рисунок получался ярким, счастливым, наполненным летом и морскими брызгами. Жаль было отдавать. Но в музее есть изображение Софии, и любопытство не давало Саше уснуть. Что, если женщина на двух рисунках действительно одна и та же? Придётся поверить в приведения? Ночью Саша долго ворочалась в палатке, представляя себе молодую графскую жену. Разыгравшееся воображение щедро подкидывало сюжеты случившейся здесь трагедии.
Море в ночной тишине присмирело и больше не билось о берег. Оно тихо замерло под лунным небом. Саша вылезла из палатки, желая успокоить воображение. Круглая жёлтая луна рассыпала по воде серебряную дорожку. Тёмное небо сливалось на горизонте с тёмной водой. Тёмной тенью торчал маяк. Время призраков.
Саша поёжилась то ли от ночной прохлады, то ли от вспыхнувшего вдруг суеверного страха. Появление Софии сейчас было бы более чем предсказуемым и даже логичным.
Под маяком загорелся тёплый свет. Пятно металось из стороны в сторону, тонким лучом выдёргивало из темноты стену маяка. Фонарик. Призраки ведь не пользуются фонариками? Значит, копатели. Здоровые мужики с лопатами. Возможно, пьяные. Уж точно без моральных принципов. Одинокая барышня может стать для них неплохой компенсацией за бессмысленное рытьё земли. В душе выпустил коготки страх.
– Допустим, я – кладоискатель, – вслух сказала Саша, глядя на пляшущий свет. – Мне надо в темноте перерыть кучу земли и замести следы. Меня ждут несметные сокровища. Я сильный мужик, охваченный азартом бессовестного обогащения. Потрачу ли я ценное время на одинокую туристку? Нет, я куплю себе кучу разновсяких девчонок, как только выкопаю клад, – уверенно ответила Саша на собственный вопрос и отправилась спать.
Утром она собрала палатку, побродила у маяка, рассматривая вскопанную на могиле землю, и поехала в станицу, чтобы подарить музею картину.
Музей Саша нашла быстро. Она проехала мимо домов с табличками о свободных комнатах, по тенистым улицам, по которым туристы шли к пляжу. Мимо кафе на открытом воздухе и базарчика со множеством сувениров и магнитов, призванных прочно прилепить воспоминание о лете к дверце холодильника.
Бело-голубая церковь с золотыми луковками куполов была видна ещё при въезде в станицу. Саша поставила машину возле церкви и вошла в старинное, недавно отреставрированное здание музея. При входе в зал на стуле сидела пожилая женщина. В её руках было вязание, на морщинистом лице задумчивое выражение, седые волосы спрятаны под белоснежный платок. Её бы Саша нарисовала. Вот прямо на этом стуле, с лучом света на свежевыкрашенном полу, с потемневшей от солнца кожей и морщинками у глаз. В ней было что-то из старых фильмов про казаков, что-то поющее, пахнущее молоком и варениками. Не хватало только толстого серого кота, играющего с клубком у её ног.
– Вход сто рублей, – сказала женщина, прерывая поток Сашиного вдохновения. – Если хотите с экскурсией, то расписание на стене.
– Мне Стас нужен. Я картину привезла, – сказала Саша.
– В подсобке он. Туда, – женщина указала рукой в конец коридора.
Саша пошла к подсобке. Деревянные широкие доски пола недавно были выкрашены коричневой краской и блестели в лучах солнца, обильно льющихся из окон. Из подсобки слышались голоса. Голоса спорили о чём-то. Ругались. Саша открыла дверь.
– Да как тебе это вообще в голову пришло? – почти кричал Стас. Он стоял рядом с длинным столом, заставленном коробками. Спиной к Саше стояла черноволосая девушка. – И что теперь? Где ты собираешься её искать?
– Я не думала, что так получится… – оправдывалась девушка, в голосе слышались слёзы. Её фигура показалась Саше знакомой.
– Простите, – прервала перепалку Саша.
Черноволосая девушка проскользнула в дверь мимо неё. Пожалуй, и этот портрет был бы очень неплох. Большие глаза незнакомки, блестящие от слёз, были полны драматизма. Пухлые губы кривились от сдерживаемого плача. Нос великоват. Саша проводила девушку взглядом.
– Я картину принесла, – извиняющимся тоном сказала она.
Подсобка была маленькой, заставленной вещами разной степени ветхости. В углу блестела свежим лаком прялка. На подоконнике лежал пионерский горн. На стуле возле стола – стопка книг с потёртыми корешками. Пахло пылью и старостью.
– А, Котя, привет, – как ни в чём не бывало, отозвался Стас. – Я сейчас вернусь, ты располагайся. Не спешишь? Мне надо ещё одну коробку забрать. На окраине дом сносят, хозяин в музей вещи старые привёз. Может что сгодится на экспонаты.
– А можно посмотреть? – спросила Саша, указывая на коробку.
– Не разбей ничего, – разрешил Стас и улыбнулся.
Он вышел. Саша положила картину на стол. Заглянула в открытую коробку. Сверху лежала книга пятидесятых годов прошлого века с изображением строителя коммунизма на обложке. Кувшин с синими цветами по белому фону. Вышитые крестиком салфетки с мережками по краям. Саша достала кувшин, покрутила его рассматривая.
Под кувшином лежал прямоугольный предмет, завёрнутый в вышитое полотенце. Саша вытащила его из коробки. Развернула. Это была толстая тетрадь в кожаной обложке. На потёртой чёрной коже красовалась позолоченная надпись: «София».
Саша провела пальцами по золотым завиткам, щедро украшавшим букву «ф», открыла тетрадь. На пожелтевшей от времени плотной бумаге красивым ровным почерком были написаны рецепты со старыми мерами веса. Чувствуя разочарование оттого, что перед нею не дневник с сердечными тайнами, Саша стала листать тетрадь. В некоторых местах чернила расплылись, многих страниц не хватало. На странице с советами, как лечить отмороженные руки, если прислуга долго полоскала бельё в проруби, Саша обнаружила детский рисунок, сделанный цветными карандашами поверх текста. Наверняка юному художнику влетело за такую вольность и больше рисунков в тетради с рецептами не было.
Саша уже готова была закрыть тетрадь и посмотреть, что ещё скрывается на дне коробки, но, перевернув страницу, увидела, как изменился почерк писавшей женщины. Обычно ровные и кругленькие с завитками буквы стали торопливо подниматься над строчкой. София писала эти строки в сильном волнении или спешке: «Да смилостивится надо мной милосердный Бог и Царица Небесная, ибо не знаю я, что двигало мною, когда я уехала из дома с этим человеком. Словно волю мою и разум опутали тёмные силы. Словно кто-то другой говорил моим языком, а я только смотрела со стороны, и ужас сковывал меня…»
В коридоре послышались торопливые шаги. Саша быстро закрыла тетрадь и сунула её в свою сумку. Когда Стас вошёл в подсобку с новой коробкой, она читала книгу со строителем коммунизма на обложке и вид имела преувеличенно заинтересованный.
– Так интересно? – спросил он и поставил на стол коробку.
– Надо было себя чем-то занять, – пояснила Саша и, вытянув шею, заглянула в новую коробку.
– Потом разберу. Пойдём, покажу тебе Софию. Сравнишь со своим рисунком, – сказал Стас и направился к двери.
Он вышел из подсобки. Саша взяла картину и поспешила следом. Музей располагался в трёх больших комнатах. Первая была посвящена дореволюционному прошлому станицы и окрестностей. В стеклянных витринах были выставлены старые письма и вырезки из газет. У стен стояли предметы быта. На стенах висели картины. В углу за стеклом стоял манекен в вышитой мужской рубахе, рядом казачья шашка. Экспонатов было на удивление много.
– Вот она, – сказал Стас, указывая на картину на стене. – Наша прекрасная достопримечательность.
Саша подошла поближе. Картина хорошо сохранилась. На ней была изображена молодая женщина в светлом платье с кружевным зонтом. Она стояла на песчаной косе и смотрела, как море сливается с небом. У Софии были светлые волосы, убранные в простую причёску. Выбившийся из общего порядка локон развевался на ветру. Художник рисовал её со спины, и лица не было видно. Саша тоже была художником. Теперь она была абсолютно уверена, что девушка, которую она видела вчера утром, не была призраком. Она не была Софией.
– Что скажешь? – спросил Стас. Он ждал восторгов и удивления.
– Я хочу в долю, – ответила Саша, не отрываясь от картины.
– Не понял, – растерялся Стас.
– Я хочу вместе с тобой искать сокровища. Что спрятал граф? Золото? Драгоценности? – спросила она.
– С чего ты решила…
Саша обернулась.
– Ты очень рано оказался возле маяка. Туристов в это время ещё нет. Что им там делать в ночи? Думаю, ты не приехал к маяку, ты уезжал оттуда утром и увидел мою машину. Это твой фонарик я видела ночью. И могилу Софии ты раскопал. Там земля совсем свежая была. А потом ты решил уговорить меня уехать, чтобы я не мешала. Тебе ведь надо спешить. Скоро развалины продадут, начнётся стройка. У тебя не будет доступа к сокровищам. И призрак на берегу на самом деле совсем не призрак. Вот, – она прислонила к стене свою картину рядом с изображением Софии. – Посмотри. Девушка на моей картине выше, чем София, и полнее. Зонт она держит так, что мне не было видно её лица. Но волосы у неё тёмные. Это та девушка, которая была с тобой в подсобке. Вы разыграли этот спектакль, чтобы напугать меня?
– У тебя хорошее воображение, – улыбнулся Стас. – Так хочется приключений?
– Так я в деле? – настаивала на ответе Саша.
– Нет никаких сокровищ. Ты сделала неправильные выводы. Да, я часто бываю на маяке. Это чтобы никто не лез наверх. А Наташка – особа романтическая, верит в призрак Софии. Пытается вызвать её на контакт. Вот и всё, – с улыбкой ответил Стас.
– Ключ от замка, что висит на маяке, только у тебя? – спросила Саша.
– Да. А что?
– Я сбила утром замок. Внутри стоят лопаты. Две. Грязные. Фонарик. Ну всякое барахло по мелочи. И вот это, – Саша достала из своей сумки кепку Стаса, бросила её на стеклянную витрину с экспонатами. Изобразила из своей руки пистолет, направленный Стасу в голову. – Дыщ! Что ты ищешь?
– Зачем мне с тобой делиться? – всё ещё улыбаясь, спросил он.
– Возможно, у меня есть информация, которой тебе не хватает, чтобы найти клад, – сказала Саша.
– Возможно? Или есть? – уточнил он.
– Зачем мне выкладывать все карты? Возможно, я и сама справлюсь с поисками, – заявила Саша. Игра увлекла её, на щеках выступил румянец. Она чувствовала себя кошкой, загоняющей в угол мышь.
– Не получится. Я сдам тебя в полицию, – уверенно сказал Стас. Мышь из него получалась плохая.
– Поэтому я предлагаю сотрудничество, – настаивала Саша.
–Ты о Софии узнала только вчера. Тебе нечего предложить, – равнодушно сказал Стас. Он взял со стеллажа кепку, надел её козырьком назад.
– Ты разыграл свой спектакль, а я свой. Может быть, я именно за сокровищами приехала. Думаешь, я случайно остановилась в этом месте? До станицы было рукой подать, – блефовала Саша.
– У меня почти нет ничего, кроме догадок, – сдался Стас. – Нет карты, нет письменных свидетельств. Только истории местных и легенды. Если у тебя что-то есть – говори. Это будет твоим входным билетом.
– Угу, а потом ты меня сдашь полиции? Нет. Я буду делиться информацией по мере необходимости.
Стас молчал. Саша выдерживала паузу. Она стояла напротив и в упор смотрела на него. Под прямым взглядом люди чувствуют себя неловко. Это мешает сосредоточиться. Стас кивнул.
– Ладно. Есть версия, что граф после смерти жены спрятал все её драгоценности, чтобы они не напоминали о Софии. Вроде как страдал очень. Наташкина прабабка перед смертью вдруг стала вспоминать, что слышала об этом, и даже участвовала в поисках клада. В то время усадьба ещё была целой. Кладоискатели ломали стены, искали под полом. Тогда имущество было растаскано окончательно. Тогда же стали появляться истории о призраке Софии. Прабабка утверждала, что видела призрак на маяке. И что маяк сам зажигается, когда на нём появляется призрак. Тогда была раскопана могила Софии в первый раз. Искатели забрали из гроба её серьги. Их передавали по наследству, пока их не получила Наташка. Она думает, что в них живёт дух Софии. Говорит, что София приходит к ней и требует серьги обратно. Я раскопал могилу до самого гроба. Можно было вернуть серьги скелету графини, но Наташка вчера потеряла одну серёжку. Она нарядилась, чтобы за Софию попрощаться с морем. Специально платье шила такое, как на картине. Думает, что призрак перестанет выходить на землю, когда вернёт своё имущество. Она не знала, что ты на берегу. И ты права, я увидел тебя, когда возвращался с маяка.
– Ты кричал на неё из-за серёжки? – с упрёком в голосе спросила Саша.
– Да. Если узнают, что мы разрыли могилу, наказания не избежать. Это вандализм и хулиганство. Возможно, эти серьги – единственное сокровище, оставшееся с тех времён в земле. За годы эти места вдоль и поперёк перекопаны. Может быть, сокровища графини уже нашли. Так что зря ты затеяла игру в кладоискателей, – ответил он.
– Значит, ты собирался положить в гроб серьги и всё? – не поверила Саша.
– Ну как-то так, – согласно кивнул Стас.
– А сокровища Софии? – не унималась Саша. – Тебе совсем неинтересно, существуют ли они?
– Котя, у тебя разыгралось воображение. Очень вредно столько времени проводить на солнце.
– А как же дневник Софии? – не сдержалась Саша.
– Откуда ты знаешь про дневник? – удивился он. – Смотрела ролики Искателя?
– Я же говорю, у меня есть кое-какая информация, – уклончиво ответила Саша. Стас слишком заинтересованно спросил о дневнике, наживка оказалась верной.
– Дневник действительно был, прабабка о нём говорила. Я долго искал его. Но он утерян. Времени прошло много. Был ли он у Искателя, тоже не известно. Ролик про дневник так и не вышел. Но если бы ты читала дневник, ты бы знала, что искать, а не выпытывала у меня что зарыл граф. Можем пригласить тебя на торжественное возвращение серёжек скелету графини. Если Наташка найдёт потерянную серьгу, – предложил Стас.
– Не может быть, чтобы это было всё, – разочарованно сказала Саша. – Не может быть! У меня чуйка просто зашкаливает! Я необыкновенно везучая, когда дело касается выигрышей. У меня стопроцентное выигрывание в лотерею. Я абсолютно уверена, что сокровища есть!
– Стопроцентное? И много выиграла?
– Пятьсот рублей. В прошлом году.
– И всё? Для необыкновенной удачливости немного.
– Да я за всю жизнь один билет всего купила. И сразу выигрыш. Скажи, что это не сто процентов!
– Котя, давай я помогу тебе устроиться. У меня здесь тётка сдаёт жильё. Это будет самая низкая цена, по великому знакомству. Поспишь на нормальной кровати, с кондиционером. Поешь нормально. Это тебя от жары так растащило на приключения. Вот лицо уже красное, обгорело. Начнёшь облазить, станешь некрасивой. Давай? А потом съездим на маяк. Поднимешься наверх, посмотришь на море. Почувствуешь себя призраком Софии. Замок надо починить, а то народ туда полезет. Мне потом отвечать, – сказал Стас. – За картину тебе огромное спасибо! Могу расплатиться пиццей и экскурсией по маяку.
Саша разочарованно согласилась. Она устроилась в маленькой комнатке с кондиционером, телевизором и удобной кроватью. Эта комната приберегалась для «своих», как и та, в которой жил Стас. Тётка Стаса оказалась приятной женщиной с оценивающим взглядом и необъятной фигурой, взращённой на кубанском изобилии. Она накормила Сашу обедом и тут же выложила все подробности жизни своего племянника: живёт парень в Краснодаре, а на лето приезжает в станицу, присматривает за музеем. С Наташкой дружит с детства. Невесты у него нет. Потому что хороших девушек теперь днём с огнём не отыскать. А про маяк и Софию – сказки. Это всё Наташка со своими глупыми фантазиями. В детстве её даже к врачу в Краснодар возили, чтобы фантазии про призраков вылечить. Не помогло.
После обеда Саша заперлась в комнате в прохладе и полумраке. Достала из сумки дневник Софии. Сказки или нет, а призрак когда-то был вполне живым человеком. И эта жизнь, в которой наверняка произошло что-то необыкновенное, будоражила Сашино воображение.
Она вытащила из кошелька серёжку Софии. Зелёный камень в тонких золотых завитках тускло светился. Саша подошла к зеркалу, надела украшение. Серёжка была тяжёлой. Саша подняла волосы и наклонилась к зеркалу, рассматривая себя. Надо было вернуть Стасу серёжку. Наташа, наверное, места себе не находит.
– Верни, – раздался тихий шёпот за спиной.
Саша резко обернулась. Она даже не сразу испугалась, просто не верила в то, что видит. София стояла возле запертой двери, отрезая путь к бегству. На ней было длинное светлое платье, то самое, с картины. Золотистые волосы мягкими волнами спадали на плечи. Сквозь неё было видно дверь.
– Верни, – повторил призрак. Голос шелестел еле слышно, но отчётливо. Глаза Софии, тёмные, как спелые вишни, грустно смотрели на Сашу.
– Серёжку? – спросила Саша и принялась снимать украшение.
– Цветок. Верни мне цветок, – ответил призрак и растворился в воздухе. Саша стояла, сжимая в руке серёжку, и смотрела на дверь.
Наверное, ей положено было визжать от ужаса. Вероятно, должны были вспотеть ладони, ослабнуть ноги, а сердце должно было рваться из груди. И уж совсем очевидно, что в этой ситуации надо было выбежать из дома к людям и свету и сбивчиво рассказывать о призраке, икая от ужаса и заливаясь слезами. Саша молча стояла посреди комнаты. То, что сейчас произошло – невозможно. Так не бывает. Но раз уж оно случилось, его следовало немедленно расследовать и объяснить.
– Ладно, хорошо… Предположим, я – призрак Софии. Я сто лет уже мертва, но периодически прихожу пугать молодых девушек. Зачем я это делаю? Мне нужен цветок. Какой цветок? А нет, к чёрту! Это уж точно перебор, – сказала сама себе Саша. – В призраках нет никакой логики. Но она, возможно, есть в записях.
Она положила серёжку на столик и раскрыла дневник Софии.
Глава 2. София. Замуж за дьявола
Кареты останавливались у широкой лестницы, ведущей в особняк. Лошади фыркали, сыпал крупный снег, слышалась музыка. Из больших окон лился тёплый свет, разрезая на прямоугольники густую зимнюю ночь.
