Дитя леса
Екатерина Михайловна Шрейбер
Леся родилась и выросла в семье отшельников, живущих в глухой сибирской тайге. Отец растил её в спартанских условиях и полном подчинении. Мать слишком любила его, чтобы возражать. Но когда Лесе исполняется восемнадцать лет, она сбегает из дома и отправляется в большой город, чтобы научиться жить среди людей. Однако романтические представления быстро разбиваются о реальность. Сможет ли она стать нормальной девушкой, найти друзей и любовь? Или до конца дней останется дикаркой, не сумевшей похоронить тайны прошлого? И где всё-таки её дом: в многолюдном городе или в пустой лесной избушке?
Екатерина Шрейбер
Дитя леса
Часть 1. Город
Глава 1. Побег
Он никогда меня не найдёт.
Я обернулась в последний раз и увидела застывший в утренних сумерках силуэт дома. Ни дыма из трубы, ни света в окне. Словно там никто не жил уже много лет. Сморгнула слезу и почти бегом припустила по тропинке в темноту леса.
Перед глазами стояло мамино лицо. Плотно сжатые губы. Чуть дрожащий подбородок. Она старалась не заплакать, и я знала, как это тяжело. Меня тоже переполняли горечь от разлуки и страх неизвестности.
– Поспеши, пока он не вернулся. Пусть тебя хранит любовь. – Жаркий шёпот моментально превратился в облачко пара, не успев согреть стылый воздух.
Я хотела ответить, что обязательно вернусь и заберу её с собой. Когда-нибудь. Но слова, как чёрствый кусок хлеба, застряли в горле.
Поправив лямку рюкзака на плече, я услышала, как за спиной, неожиданно и жутко, зашуршали сосновые лапы. По лесу, словно о чём-то предупреждая, прокатился встревоженный шелест. Дробью застучал по стволу дятел. Затрещала кедровка.
Он узнал, что я сбежала, и бросился следом.
По позвоночнику пробежал холодок. Я бросилась в чащу. Срежу путь. Обману. Спрячусь.
Ветки хлестали по лицу, ноги цеплялись за длинную, как волосы, прошлогоднюю траву. Знакомые места: поваленная сосна, сырой овраг – тонули в пелене слёз. Лес превратился в размазанную картинку. Я бежала почти наугад, чувствуя, как кроссовки скользят по островкам подтаявшего снега и проваливаются в грязь. Лишь бы не упасть!
Наконец оглянулась, готовая увидеть знакомую фигуру, бесшумно скользящую между деревьев, и поняла, что за мной никто не гонится. Кроме моего собственного страха.
Я подошла к ближайшей сосне и обхватила её руками. Щёку царапнула сухая шершавая кора. Попыталась выровнять дыхание.
– Отпусти, прошу. – К кому я обращалась: к Богу, к лесу, к родителям? Ответом была тишина.
Сочтя это добрым знаком, я зашагала дальше. Через несколько часов тропинка приведёт меня в туристический городок, расположенный среди зелёной тайги и пологих гор. Там я куплю билет на автобус и уеду за сотни километров отсюда, в другой, по-настоящему большой город. Уеду как можно дальше от человека, который дал мне жизнь и пытался сломать меня. Моего отца.
Замерев на пару секунд и глубоко втянув ноздрями весенний воздух, я пошла вперёд.
– Паспорт.
Я не отрываясь смотрела на ярко-красные ногти. Длинные и заострённые, как пики. Женщина за стеклом перестала стучать по клавишам и подняла глаза, только когда пауза затянулась. Что я могла ответить? Что родилась и выросла в бревенчатой избушке посреди леса, где не выдают паспортов?
– Забыла дома, – промямлила я.
– Девушка, не задерживайте людей! Автобус уйдёт!
Кто-то бесцеремонно оттолкнул меня от окошка кассы, и я поплелась на улицу, не представляя, что делать дальше. Белое двухэтажное здание автовокзала, украшенное надписью: «Белокуриха», уже не казалось таким симпатичным и уютным. В автобус, который должен был исполнить мою мечту – увезти отсюда, заходили люди, их было немного, я насчитала всего шестнадцать человек. Там ведь ещё куча свободных мест! Почему я не могу занять одно, всего одно из них? У меня есть деньги! Чем я хуже остальных? Ах, да, какая-то бумажка решила мою судьбу в считанные секунды. Как я могла не подумать о том, что для покупки билета нужен паспорт? А если его потребуют где-то ещё? И мама не предупредила.
– В Новосибирск надо?
Рядом прозвучал незнакомый голос, и я вздрогнула от неожиданности. Мужичок в кепке, ниже меня ростом, кивнул в сторону белой машины, стоявшей чуть поодаль. Она выглядела такой же потрёпанной, как и её хозяин. Ехать с незнакомцем было страшно, но вернуться домой – ещё страшнее.
– Так надо или нет? А то карета подана. Довезу с ветерком.
Я кивнула и послушно двинулась за ним.
Кое-как устроившись на переднем сидении, я положила рюкзак на колени и крепко прижала к себе. В нём лежало всё моё имущество: две футболки, джинсы, нижнее бельё, бутылка воды, десять тысяч рублей и газетная вырезка с фотографией женщины в красном платье.
Когда мы тронулись, я едва не потеряла сознание от ужаса. Машина ехала так быстро, что казалось, стоит пошевелиться, и я вывалюсь на дорогу. Зажмурилась. Стало ещё хуже – от тряски и неприятных запахов, пропитавших всё вокруг, меня замутило.
– Как звать-то тебя? – ожил водитель.
– Л-леся.
Подпрыгнув на очередном ухабе, я не смогла чётко выговорить собственное имя, и мужчина истолковал его на свой лад.
– Олеся? Ага. Домой, что ль?
Может, и правда, добавить к имени букву «о»? Новая жизнь – новое имя. Пусть будет Олеся.
– Да, домой.
– Где отдыхала?
Я не представляла, о чём разговаривать с любопытным мужичком, отвечала невпопад и подолгу молчала. Тогда он переключился на себя и завёл речь о том, как его достала жена, как он рад наконец отправиться на заработки в Новосибирск. Потаксует, может, на стройке подкалымит, всё лучше, чем сидеть под каблуком вечно недовольной грымзы, которая прячет водку и пилит с утра до вечера.
Он чудно сыпал словами, и я старалась уловить не только общий смысл, но и запомнить отдельные фразы. Пригодится. Но у меня плохо получалось, потому что всё время отвлекало то, что происходило снаружи.
Столько машин я не видела ни разу в жизни! Одни обгоняли нас, другие мчались навстречу. Чтобы остановить мельтешение перед глазами, я перевела взгляд на линию горизонта, вдоль которой плавными волнами тянулись зелёные сопки. Под ними чернели вспаханные поля. Увижу ли я снова лес? Смогу ли побродить в чаще, почувствовать сладость дикой малины, услышать шум ветра в верхушках сосен?
Водитель гнал без остановок. Скоро мой мозг окончательно ошалел от впечатлений и запросил пощады. Я не заметила, как, уронив голову на грудь, отключилась.
– Приехали.
Кто-то толкнул меня в плечо. Я разлепила глаза, машинально сжала рюкзак. За окном стоял зрелый вечер, но я не могла понять, сколько времени, потому что всё вокруг сверкало, мигало и светилось. Мне показалось, что я, как Алиса Льюиса Кэрролла, попала в Страну Чудес.
– Барышня, с вас две тыщи. Как договаривались. – Водитель снова напомнил о себе.
Я достала из кармашка рюкзака деньги и отдала ему. Начала шарить по дверце, пытаясь понять, как она открывается. Он цокнул, перегнулся через меня, и распахнул её настежь.
Новосибирск оглушил. Он совсем не походил на тихую, уютную, знакомую с детства Белокуриху. Над головой раздался жуткий грохот, я отшатнулась и увидела крытый мост, росший прямо из серого каменного здания, над которым краснела гигантская буква «М». Хлопали стеклянные двери, туда-сюда сновали люди.
Нужно просто открыть рот и задать вопрос – любому прохожему, каждый здесь знает больше моего и сможет помочь, но я будто онемела. Конечности похолодели, в голове стало пусто, перед глазами всё поплыло. Я осела на ступеньки перед зданием. Людской поток сместился на несколько сантиметров в сторону, но никто не обратил на меня внимания.
«Дыши! Держи спину прямо! Ты сильная!» В голове зазвучал голос отца. Он всегда так говорил, когда видел, что я на грани. Не говорил – приказывал. Обычно от этих слов мне хотелось расцарапать ему лицо, и в этот раз вспыхнувшая ярость пришлась как нельзя кстати. Кровь прилила обратно к голове, кожа потеплела. Я нашарила в рюкзаке бутылку с водой и сделала несколько больших глотков.
– Девушка, вам плохо?
Ко мне наклонилась молодая женщина. А я уж решила, что стала невидимкой.
– Нет, уже нет. – Я поднялась и, пытаясь не упустить подходящий момент, спросила: – Подскажите, пожалуйста, как пройти на улицу Советская?
В лесу с наступлением ночи становилось по-настоящему темно, здесь же всё тонуло в сером мареве. Дома, улицы, перекрёстки. Я потеряла ориентиры и, казалось, ходила кругами. Ноги слабели с каждым шагом. Желудок требовал еды. Паника медленно поднималась к горлу: что, если я заблудилась?
Рубашка пропиталась потом, но если этот запах был мне хорошо знаком, то от других приходилось морщить нос. Выхлопные газы? Бензин? Духи? Я могла лишь догадываться о том, как пахнут незнакомые вещи. Все органы чувств работали на пределе, и это изматывало похлеще мышечной усталости.
Здесь всё было мёртвым, хоть и находилось в постоянном движении. Люди не смотрели друг другу в глаза, листья на деревьях оказались не зелёными, а серо-коричневыми. Сама земля, спрятанная под слоем асфальта, была мёртвой. Ещё немного, и я потеряюсь в этом каменном лабиринте. Стану бродить по его просторным, продуваемым всеми ветрами коридорам, как заблудшая душа, обречённая на вечные странствия.
Когда я наконец наткнулась на нужный адрес на стене дома и нырнула во двор, внутри мелко завибрировала надежда. Если повезёт, через несколько минут я встречусь с бабушкой и дедушкой.
– Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, где находится квартира номер сто один?
Одинокая старушка на лавочке посмотрела на меня с подозрительным прищуром и ворчливо ответила:
– А ты кто така?
– Внучка Васнецовых.
– Нету у них никаких внучек. Мошенница поди?
– Да вы что?! Я просто приехала издалека.
– Ну дела! Опоздала ты, девуля, лет на пять.
– Как опоздала? Они переехали?
– Померли. Один за другим. Царствие небесное. Неужто не знала? Что за родня така? Точно мошенница.
Мне показалось, что подул ледяной ветер. Кожа покрылась мурашками. Я едва сдержалась, чтобы не сесть на асфальт и не разрыдаться.
– Ты Риткина, что ль? – Женщина подалась вперёд, пытаясь разглядеть меня получше. – Гляди-ка! Не ошибёшься. Глаза таки же лупастые. Тока худая, как жердь.
Я знала, что похожа на маму, и то, что меня признали, вдруг обрадовало.
– Да-да! Маргарита Вячеславовна – моя мама.
– Ой, чё делается… Расскажу Фёдоровне – не поверит! Ступай уже, туды, наверх. Этот подъезд.
– Вы же сказали, что бабушка с дедушкой…
– Ага. Но Инесска-то живёт, чтоб ей пусто было.
Инесса – младшая сестра мамы. Вот как всё обернулось.
– Почему пусто?
– А слышь, гулеванит? Она. Каждые выходные покою не даёт. Ой, чё делается…
Я поблагодарила старушку и повернулась в ту сторону, куда она указала. Мама не знает, что бабушка с дедушкой умерли! И некому рассказать. Мне показалось, что я ступила на тонкий лёд, одно неверное движение – и рухну в полынью. Усталость накатила новой волной. Как меня встретит тётка? Лишь бы покормила и дала поспать. А завтра, если что, найду другое место.
Но прямо сейчас нужно понять, что такое подъезд и как туда попасть.
Я оглянулась на говорливую собеседницу, боясь снова обратиться к ней с вопросом, но она уже переключилась на проходящую мимо женщину с ребёнком и закидывала её вопросами.
Меня спас парень, который, возникнув из ниоткуда, ловко нажал на какие-то кнопки на панели рядом с дверью и открыл её.
