Светлана Жукова "Все сады зацветают в июне"

Все сады зацветают в июне
Светлана Жукова

Все дети когда-нибудь станут взрослыми, все взрослые когда-то были детьми…

Светлана Жукова

Все сады зацветают в июне

Глава 1

Вместо предисловия.

Итак, с чего начать. Начну все-таки с вступления. Зовут меня Светлана Жукова, я давно уже взрослый человек, который регулярно, по будням ходит рано утром на работу, ворчит на погоду и пробки, делает с детьми уроки и радуется продуктам, купленным в магазине со скидкой. Я люблю путешествовать, и если было бы возможным, делала это чаще чем пару раз в год. Но моя история не об этом, и не обо мне, а о девочке Свете, для которой когда-то деревья тоже были большими, и она носила теплую шапку не по погоде, а когда это скажет ее мама. Это история про детство, про друзей, родных и немного про приключения.

Глава 2

За Уваровским поворотом, где цветут липы.

Каждое свое лето, в детстве, с братом проводили в деревне, в доме бабушки и дедушки. Жили они в Воронежской области, километрах в 900 от города, где мы жили с родителями. Да, мы были городскими детьми. Теми, кого всякий здравомыслящий родитель старался на лето отвезти подальше «с глаз долой и с сердца вон», шутка, конечно, потому что «посмотри, какие они синюшные все и худые». Подальше от городской пыли, огненных раскаленных асфальтов, поближе к витаминам и свежему воздуху.

Когда мы были совсем маленькими, то летали самолетами, я помню, как мама готовила суп пюре и наливала в термос, и мы с братом ели его, ожидая посадки самолета. Став постарше самолеты сменили поезда. В поезде, мы впервые попробовали только появившуюся в магазине лапшу быстрого приготовления. Тогда помню, это была такая экзотика, как и недоспелые бананы. Да мы жили в те времена, когда страна потихоньку менялась, а продукты в магазинах прибавлялись. Потом, когда мне было лет десять, мой отец купил машину, и мы перебрались с поезда на трассу. Но этот период был недолгий, родители развелись, машина была продана. Хотя не будем о грустном.

А потом, потом в нашем городе появился автобусный маршрут до Воронежа и мы стали путешествовать до «бабушки» именно так. Путешествовать автобусом было утомительно и интересно одновременно, можно было посмотреть придорожные города, природу вдоль дорог. Тогда-то в историю и вошел Уваровский поворот. Уварово это был, хотя почему был, и есть населенный пункт в Воронежской области. После него шел поворот на дорогу, которая вела до деревни, где жили мои родные. Поэтому кодовая фраза «Мы проехали Уваровский поворот», означало только одно, скоро утомительное путешествие закончится, и начнутся летние каникулы. Чаще всего приезжали в деревню в конце мая, когда завершали свое цветение яблони и вот-вот должны были начать цвести липы. А липы в нашей деревни росли, чуть ли не на каждой улице, рядом с домами в палисаднике. Что такое палисадник, спросите Вы? А я расскажу. Это такой маленький сад у дома, где росли два три дерева, кусты малины или крыжовника, оранжевые лилии, которые всегда пачкали нос, розовые пионы и конечно, тюльпаны. Правда, ни в палисаднике, ни возле дома бабушки и дедушки липа не росла, зато росла, совершенно прекрасная, яблоня, которая служила нам шатром в жаркий, летний зной. И кормила всю округу вкусными белыми, сладкими яблоками. А напротив соседнего дома и возле других домов, липы росли. А еще росли каштаны, которые мы под крики местных бабушек «Не ломайте деревья», срывали зеленые, колючие шарики, оттирали их об асфальт, мыли под водой и у нас получались такие пушистые, коричневые мячики.

Так вот, когда летом зацветали липы, вся улица погружалась в какое-то золотистое сияние, которое окутывало тебя запахом меда, солнечными лучами, а твои босые ноги щекотала холодная от росы зеленая трава. Это была настоящая магия, какая только возможна в детстве, потому что ты знай себе бегаешь от рассвета до заката, играешь с друзьями, гоняешь соседских гусей на велосипеде и прибегаешь домой с грязными от дорожной пыли ногами, только чтобы быстро поесть и убежать обратно. В моем детстве не было Макдональдсов, колы, а на жвачку мы смотрели диковинными глазами. В мое время, когда ты испытывал жажду то подбегал к ближайшей колонке у дома, наваливался на нее всем своим весом и пил ледяную воду, и снова куда-то бежал играть. Потому что твой детский ум всегда находил для тебя приключения.

Глава 3

Дом на Коммунальной 12

Я могу и чаще всего не помню адреса своих друзей, детского сада и школы своих детей. Но я отчетливо помню адрес «бабушкиного дома». Дом располагался в начале улицы, которая начиналась от железнодорожных путей, служивших для разворота поездов. Наша улица находилась недалеко от центрального Автовокзала, собственно он был один, а потому самый что ни на есть центральный. И когда ездили к бабушке автобусом, всегда выходили на этом вокзале и шли до дома пешком с чемоданами. На вокзале нас встречал дедушка и дядя, и мы вместе шли домой, где нас ждала бабушка, хлопотавшая на кухне. На этот автовокзал приезжали автобусы с ближайших деревень и городов. Сидя на крыльце бабушкиного дома, я могла слышать, как диспетчер объявляет посадку или прибытие очередного автобуса «Автобус по маршруту Старая Тойда отправляется через пять минут». Именно поэтому, не зная еще такого предмета, как география, я с детства знала названия всех деревень и поселков Воронежской области: Новохоперск, Борисоглебск, Старая Тойда, Старая Чигла и тд. Туда же на автовокзал мы с бабушкой ходили за продуктами, потому что там были магазины и разные продуктовые лотки. А еще там была большая столовая, куда любил захаживать мой дядя. И бабушка часто его за это ругала «Опять наелся в своей столовой». Про своего дядю я тоже непременно Вам расскажу.

Наш дом находился на ул. Коммунальной 12. Это был большой дом с белым фасадом и резными ставнями, крыльцом и ступеньками, зеленым забором и палисадником, где росла малина и яблоня-шатер. На заборе при входе во двор дома было написано белой краской, большими буквами – «Осторожно, злая собака!». Хотя видели бы Вы того добрейшего пса по кличке Букет, жившего под табличкой «Злая собака»… У бабушки всех собак почему- то звали Букетом. И в действительности я не могу Вам точно сказать, сколько за все мое детство было таких собак. Но службу свою они несли исправно: громко лая, почуяв чужака. Иногда дедушка отпускал Букетов погулять, и они, бывало, сбегали на улицу, где с ними иногда и приключались неприятные истории, после которых в доме появлялся новый Букет. Но не стоит огорчаться, в деревне все воспринималось, как естественное течение жизни.

С криком «Бабуля, мы приехали», мы забегали на крыльцо, где нас встречала наша бабушка в цветастом халатике и с платком на голове. А еще на ней почти всегда был одет фартук, которым она плача от радости вытирала глаза. «Мои миланьки приехали, да как Вы выросли, да как повзрослели». С каждым годом моя бабуля становилась все меньше, ее походка все труднее, а мы с братом росли все выше. Вот так постепенно, деревья переставали быть высокими, улица и дом на Коммунальной 12 пустели, сменяясь новыми жильцами. Постепенно: мои родные, жители этого дома, соседи и все, что там проживалось, переселялось за дверь моей памяти. Но это будет намного позже, а пока начинались наши летние каникулы, я обнимала моих родных и понимала, приехала домой, где живет мое сердце.

Глава 4

Бабушка Наташа и дедушка Коля

Я всегда как-то эфемерно говорю о своих родных – бабушка, дедушка. Как-то обобщенно, иногда просто говоря – «бабушкина деревня», «бабушкин дом»… Безыменно. Как будто, они были не люди с прожитой жизнью, а какое-то одухотворенное понятие. А между тем мои бабушка и дедушка люди с интересной жизнью. Бабушка Наташа, сколько я себя помню, ходила в халатике и косыночке, занималась домом, заботилась о нас, вела хозяйство. Хотя, конечно, и она не всегда была бабушкой, а была очень даже красивой девушкой, а до этого была ребенком. Бабушка Наташа часто нам рассказывала про свое голодное детство, которое сначала пришлось на революционные годы, где многие лишились своих домов и отцов. Когда по любому доносу отправляли «на 10 лет без права переписки». Она рассказывала, как много скиталась по домам с маленькими сестрами и мамой. Как началась война, как они ели траву и ракушки. Как потом радовались Победе. И как она много работала, вместе с другими женщинами грузила торф на баржу. Может, помните, картину репина «Бурлаки на Волге». Моя бабушка так же работала. Тяжелое было время, что тут скажешь.

А потом бабушка Наташа встретила дедушку Колю. Молодого красивого, статного парня с голубыми глазами и кудрявым чубом. Бабушка после до самой старости, погладив по кудрям моего дедушку, говорила «Козлик ты мой кудрявый».

Как и многие советские люди, они трудились в колхозе, собственными руками строили свой дом, придя с работы, месили глину для фундамента. Как не было денег и вместо занавесок на окнах были заклеены газеты. Я, конечно, всего этого не видела. Мое детство пришлось на уютный, теплый дом, где всегда пахло оладушками, где в буфете лежали конфеты, а по вечерам возле дома собирались соседи – другие бабушки и дедушки нашей улицы. Которые до темноты обсуждали события в мире и, нахваливая друг перед другом своих внуков.

Дедушка Коля всегда был занят работой, и, наверное, не было такое занятия для него, которое он не мог бы осилить. И шахтер в угольной шахте, и бригадир в лесхозе, конюх на маслозаводе, столяр и даже кровельщик. Вот сколько занятий было у него. Он был очень вспыльчивым, я думаю, это ему его кудри не давали покоя. Но что удивительно, добрейший человек, желанный, как говорила бабушка Наташа. Я любила наблюдать, когда они вдвоем собирались в магазин. Моя бабушка не любила косметику и никогда не красилась, но крем для лица и одеколон для нее было святое. Она одевала, свой парадный халатик, повязывала белую косыночку и доставала глянцевый ридикюль из старого дубового шкафа. Как жаль, что мне не достался этот ридикюль. Потом она спорила с дедушкой, который норовил уйти «в центр» «в чем был». «Да, что ж ты не видишь, что рубашка грязная! На вон! Одень, я тебе приготовила» и доставала все из того же дубового шкафа чистую одежду. Это был целый ритуал похода в центральный магазин и на центральный базар. Да, что там целое событие. Вот так вот жили люди. Не как сейчас магазины на каждом углу. Потом они доставали из сарая старую зеленую коляску, в которой когда-то возили меня маленькую и ехали «в центр». Что за центр такой? Центр, как и в любом городе – центральная часть, только в маленьких поселках и деревнях "Центр" играл особую роль. Ведь там можно было узнать новости про соседей с дальних улиц, собрать сплетни, поторговаться и достать то, что в обычном магазине достать невозможно. Все друг друга знали, поэтому выйти в центр было большим событием. Я любила ходить с ними в магазин – обратно эта старая зеленая коляска везла, поскрипывая, много вкусностей, забитая доверху. И мои бабушка Наташа и дедушка Коля шли гордые, держа нас за руки и отвечая соседям «Да, внуки к нам приехали. И не говорите, подросли, красавцы все в маму» и я, отчего-то, тоже преисполнялась этой гордостью, выпрямлялась и чувствовала себя самым любимым ребенком на свете.

Глава 5

Про дядю Стасю

Было бы совсем несправедливо говоря об обитателях дома на "Коммунальной 12" не рассказать про дядю Стасю.

Дядя Стася был родным братом моей мамы, сыном бабушки Наташи и дедушки Коли. Этот чудесный человек, но от рождения был болен синдромом Дауна. Это такая болезнь, если кто не знает, при которой человек, растет, растет, но взрослым не становится. Так и остается навсегда ребенком. В смысле он, конечно, растет, но навсегда в мыслях остается, например, первоклассником. Хотя по своим поступкам дядя Стася, иногда, удивлял даже взрослых, насколько они были «взрослыми». Но тогда в детстве, мы не обращали внимания на болезнь. Дядя Стася уже был таким, другого дядю, мы и не знали. Поэтому все было естественным. Для нас с братом, он был обычным человеком с необычным характером. А еще он был меломаном, большим меломаном и каждое утро и вечер, слушал свою любимую музыку на маленьком магнитофоне. И в бабушкином доме музыкальных кассет и пластинок было видимо – не видимо. Надо сказать, хотя их была целая гора, дом можно было построить, хорошо не целый дом, но маленькую беседку так точно. И хотя этих музыкальных кассет была целая маленькая беседка, разнообразием музыки они не отличались. Дядя Стася был большим поклонником Добрынина, Талькова, группы Любе, Малежика и тд. Вы и исполнителей таких, наверное, не знаете. А я знаю, и даже могу многие песни спеть наизусть. Поэтому, если Вы меня сейчас спросите об этих исполнителях, то я легко вспомню их репертуар, из раннего творчества так точно. А строчки из тех песен теперь стали для меня родными и понятными…

«Сам себя считаю городским теперь я. Здесь моя работа, здесь мои друзья. Но все так же ночью снится мне деревня. Отпустить меня не хочет родина моя»…