Дмитрий Вощинин "Чародей. Часть вторая"

Следуя своему обычаю, Остерман выпросил титул барона и ранг тайного советника канцелярии. Это решение Петра было сделано неспроста: ведь на конгресс от шведов были присланы граф Лилиенштет и барон Штремфельд.

Татищев утверждал, что Петр, желая придать Брюсу более значительности на переговорах, именно тогда намеревался сделать его действительным тайным советником. Но, как известно, честный и щепетильный Брюс отказался и «сам его величеству представлял, что хотя он подданной, но иноверец, оный чин ему неприличен и может впредь его величеству подать причину к сожалению».

К фамильному гербу граф Яков Вилимович Брюс добавил изображение стены с летящим раскаленным ядром, символизирующим его блестящую военную карьеру, а также голову орла в короне – на языке геральдики она означала прозорливость и успехи на государственном поприще.

Камер-юнкер Берхгольц, прибывший в Россию в свите герцога Голштинского, отмечал в своем дневнике, что русский царь оказывал Брюсу особенное расположение. Так, на свадьбе дочери в 1721 году Петр «сидел недалеко от входных две- рей, но так, что мог видеть танцевавших, около него сидели все вельможи, но его величество большею частью разговари- вал с генерал-фельдцейхмейстером Брюсом, сидевшим подле него с левой стороны».

Это была очередная возможность поговорить о жизни глубоко понимающим друг друга людям. Царь склонился ближе к генералу:

– Радуюсь я сегодня искренне, Яков Данилович… Вот, с виду ты простой и скромный среди всех… но сколько неведомой мне силы в тебе… ты всегда на острие и никогда не проигрываешь… Неужель твоя интуиция только?

– Рядом с вами, государь, не могу лукавить… Иногда помогает что-то… мало познанное… сам не могу объяснить… Когда внутри горит желание яркое… помогает сам Бог.

– Я тоже иногда ощущаю… Якушка… – будто в забытьи произнес царь.

При слове «Якушка» Яков Вилимович почувствовал открывшуюся трепетную царскую душу:

– Спасибо, государь, за истинное понимание…

– Вот ты уделяешь внимание мистике… не раз слышал от тебя… а ведь не веришь в нее по-настоящему, все подвергаешь проверке опытом…

– Это так, государь… Необходимо все проверять… и опыт не обманешь… Все это от непонимания смысла магии.

– Так в чем же ее смысл?

– Еще много непонятного в окружающем мире… мы еще слабы в науке, чтобы все осознать… но есть… созерцание, в котором больше всего понимания…

Петр улыбается:

– Понимаю… К чему ты клонишь?

– Мистика – это начало научного осмысления… поиск и определенный ключ.

– Хорош ключик! – засмеялся Петр.

– Другого… пока нет, государь. – Много думал о твоих деяниях… Вот, только Лефорт, Алексашка и ты… да мастеровые… рядом в душе… – задумал- ся на секунду Петр. – И все ж ты чародей!.. Истинно говорю… – блеснул царь глазом.

В дальнейшем, после этих слов, Яков Брюс был не только верным исполнителем державных замыслов Петра, но и всегда принимал участие в его семейных делах.

Празднества в столице шли до конца октября, когда Петр был торжественно провозглашен «Всероссийским императором и Отцом Отечества». Затем торжества продолжились в Москве.

Маскарады, фейерверки, танцы, шествия. В январе 1722 года генерал-фельдцейхмейстер и его Маргарита нередко становились желанными гостями на свадьбах и крестинах в Москве. Особенно злоупотребляли гостеприимством иноземные купцы, для которых присутствие президента Мануфактур-коллегии в качестве посаженного или крестного отца на семейном торжестве могло служить благовидным предлогом для обраще- ния с корыстными просьбами. Брюс охотно откликался на их приглашения, справедливо полагая, что своим участием в празднествах способствует поддержанию доверительных отношений русского правительства с деловыми людьми. Он также радушно принимал всевозможных гостей и в Санкт- Петербурге.

Теперь Яков Брюс именовался «Его сиятельство высокорожденный граф Яков Вилимович Брюс». Из пожалованных Петром 500 крестьянских дворов 295 когда-то принадлежали Анне Монс.

На январь 1722 года в России был один генерал-фельдмаршал – Александр Меншиков и пять полных генералов, один из них – «генерал-фельдцейхмейстер и кавалер, граф Яков Вилимович Брюс».

Едва стихли последние залпы салютов и отшипели фейерверки празднеств по случаю заключения мира, как опять началась война. С севера борьба вновь родившейся империи за жизненное пространство перекинулась на юг. 1722 год ознаменовался Персидским походом, который возглавил сам царь. Северный Кавказ и побережье Каспийского моря были присоединены к России.

Пока царь воевал, сенаторы в Санкт-Петербурге и Москве выясняли отношения. Они уже давно сбились в две группировки. Меншиков и Головкин принадлежали к «новикам», как говорили «выскочкам», которые смогли блеснуть талантами благодаря Петру Великому. Они были в числе врагов царевича Алексея, а после суда над ним и его таинственной смерти в тюрьме сделали ставку на Екатерину. За пределами Сената их поддерживал кровавых дел мастер, преемник «великого и ужасного» Ромодановского Петр Толстой, который тем самым искупал грех своего участия в стрелецких смутах.

Во время Персидского похода Толстой лучше всех скрашивал походный быт императрицы, окружая ее общество развлечениями от скуки и жары.

На другом полюсе находились представители родовитой знати, не менее даровитые государственные мужи, князья Голицын и Долгорукий, которым выдвижение «пирожника» Меншикова и захудалого дворянина Головкина и иже с ними на первые роли в государстве было словно нож к горлу. Сын Алексея Петр был их знаменем. В силу личных причин «новик» Шафиров оказался в их стане. Именно вокруг его фигуры и развернулся скандал между сенаторами, столь отчетливо выявивший все противоречия вокруг трона и расстановку сил перед генеральным сражением за власть.

Брюсу, безусловно, ближе по духу были «новики», хотя явно он и не примыкал ни к одной из группировок, впрочем, как и еще несколько сенаторов. Волей судьбы, не раз дававшей ему возможность огибать острые углы, он никак не был замешан в деле царевича Алексея. Его подписи под приговором Алексею не было – он просто-напросто оказался в это время на Аландском конгрессе! Поэтому любой исход уже начавшейся борьбы за наследие Петра позволял ему надеять- ся на благополучные лично для него последствия.

Якобиты и «Сионская община»

История многовекового сосуществования Шотландии и Англии, охваченная постоянным внутренним противостоянием Британии, наполнена яркими трагическими сюжетами. Королей и наследников престола из рода Стюартов убивали и брали в плен. Мария Стюарт была обезглавлена.

Стюарты воевали с Тюдорами и породнились с ними.

В середине XVI века оба государства оказались в личной унии (объединение двух или более монархий в союз с одним главой) великой Елизаветы Тюдор, современницы Ивана Васильевича Грозного. Олицетворяя целую эпоху, королева Елизавета правила Англией железной рукой. Когда она умерла, на престол Англии, Шотландии и Ирландии вступил в 1603 году Яков I Стюарт, которому Папский престол присвоил титул «защитника веры».

Противоречия в британском обществе продолжали нарастать и достигли своего апогея при сыне Якова I Стюарта – Карле I. Разразилась революция, на авансцену истории вышел Оливер Кромвель, и король был обезглавлен. После смерти Кромвеля настало время Реставрации. На британском престоле в это время оказались поочередно Карл II и Яков II, а противоречия между интересами королевской власти и чаяниями общества достигли высочайшего уровня. Когда стало известно о рождении в 1688 году наследника престола, возникла новая, так называемая «Славная революция». В результате Яков II расстался с тремя коронами: английской, шотландской и ирландской. Он бежал во Францию, а на британском престоле оказался его зять, голландский штатгальтер Вильгельм III Оранский.

Все эти события стали толчком к зарождению в XVII веке движения, получившего название якобинства. Множество людей, по преимуществу шотландцев, сплотилось вокруг сына Якова II – Якова III. В качестве короля Великобритании претендент Яков III был признан Францией, кровными узами и многовековыми договорами связанной со Стюартами, также как с Испанией и Ватиканом. Борьба за престол обострилась, когда в 1707 году Шотландия и Англия объединились в одно государство. А после смерти дочери Якова II королевы Анны в 1714 году английская корона перешла к германской Ганноверской династии, и на английский престол вступил Георг I. Определенную оппозицию и международную интригу вносила каролингская Швеция – соперник Ганновера в Германии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/dmitriy-voschinin-33038572/charodey-chast-vtoraya-70885918/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.