Сергей Иванов "Ни о чем"

"Ни о чем" – сборник, посвященный никому. От некогда написанных рассказов до никогда не дописанных книг. Что-то о чем-то и нечто ни о чем. Добро пожаловать в никуда, мой несуществующий читатель!

date_range Год издания :

foundation Издательство :АСТ

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 17.07.2024

lovemachines.ru linkyou

Ни о чем
Сергей Иванов

"Ни о чем" – сборник, посвященный никому. От некогда написанных рассказов до никогда не дописанных книг. Что-то о чем-то и нечто ни о чем. Добро пожаловать в никуда, мой несуществующий читатель!

Иди ко мне (монолог усопшего)

Иди ко мне…

Ты будешь дышать, пока я скрываю свои раны под вуалью храбрости.





Иди ко мне…

Ты пылаешь, и я чувствую, что твой жар вот-вот меня расплавит, но не могу противиться.

Иди ко мне…

Когда-нибудь я умру, но обещаю – до этих пор я буду жить и хранить твой лик кровью в своих артериях.

Твой голос играет музыку – я задыхаюсь. Когда ты спишь, я защищаю тебя, чтобы ни одна потусторонняя тварь не смогла забрать тебя у меня.

Ты – всего лишь мой мир, и этого более, чем достаточно, чтобы влюбляться в тебя каждый раз.

Посмотри на меня. Это все – для тебя одной.

Нелепая челка и по-детски наивный взгляд. Забери их. Они принадлежат тебе.

Кривые пальцы и кости под тканью моей одежды.

Я дарю тебе всего себя, но обещай – ты никогда не отрешишься от этого.

Иначе я сгину, исчезну, иссякну и пропаду. Иначе все рухнет и не останется ничего.

Но твой голос играет музыку, и я счастлив. Потому что твой голос – единственное, что доступно мне.

Ты чувствуешь меня? Чувствуешь меня, как прежде?

Нет. Конечно же нет…

Потому что ты все еще жива, а я – по-прежнему нет.

Тело мое исхолодало с тех пор, как меня закопали под землю. Но каждой клеточкой я продолжаю чувствовать твою причастность.

Ты не приходишь ко мне. У тебя совсем другие заботы.

А я все еще чувствую твои руки на своих плечах.

Я все еще слышу твой голос.

Он напоминает мне детство. Только его. Потому что мне больше нечего вспомнить. Ты целовала меня на поле подсолнухов, и я тонул. Ты позволяла прикасаться к твоим волосам, и я дрожал.

Мне не было ничего прекраснее с тех пор. Я остался там навсегда.

Я здесь один. Все еще брожу среди цветов и пытаюсь найти твои поцелуи.

Их здесь нет. Как и тебя самой.

Здесь все мертвы. Один я живой.

Почему ты перестала приходить ко мне?

Я ждал. Я ждал, как ждут только воссоединений после разлуки.

Ты – моя разлука.

А я все еще жду тебя.

Знаешь, это совсем не больно.

Страшно, но не больно. И все же я предпочел бы жить рядом с тобой, чем умирать вот так, как я умираю сейчас.

Ведь тогда, в тот самый день, я совсем не умер. Я научился ходить сквозь стены и скрипеть дверными петлями.

Я говорил с тобой. Ты меня слышала?

Нет. Конечно же нет…

Ведь ты все еще жива.

А я все еще люблю тебя.

Я умираю сейчас. Не тогда. В тот день вы закопали мое тело.

А я остался.

И вот мне придется снова умереть. Но, знаешь, ведь в этот раз куда больнее…

Я приходил к тебе. Видел твою дочь и сына. Как жаль, что они не наши. Твой муж хороший, но грубоват. И все же ты счастлива, поэтому счастлив и я.

Но почему же по ночам ты плачешь в свою подушку?

Неужто вспоминаешь обо мне?

Мне известна правда, но, пожалуйста, приходи.

Чтобы я мог любить тебя, как прежде. Чтобы мне не было больно умирать.

Ты видела меня?

Хоть краем глаза?

Я колебал в вашей комнате шторы, и ты смотрела куда-то сквозь, а целовал тебя в нежные губы, и ты просыпалась средь ночи.

Ты повзрослела, а мне так странно.

Ты взрослая замужняя женщина, а я – всего лишь мальчишка. Хоть и на год старше.

Твои дети взрослели на моих глазах.

С тех пор, как меня не стало, все изменилось. Кроме тебя.

Ты все еще любишь меня. Иначе бы я иссяк.

Скажи каково это – целовать других, представляя мое лицо?

Ты добавляешь в чай три ложки сахара, чтобы он не был соленым. Ты набираешь себе полную ванну и ложишься на самое дно.

Ты смеешься фальшиво. Я знаю.

Но не смей касаться ножа.

Ведь одному лишь мне известно, отчего тебе хочется умереть.

Спи, любовь моя. И пусть тебе снится вечность.

А я приду и снова тебя поцелую. Тогда ты проснешься.

Теперь задыхаешься ты.

Но не бойся, это скоро закончится.

Иди ко мне…

И позволь мне снова тебя любить.

Slivki

1. Без сахара

1

Тихим туманным днем каждый второй посетитель кофейни «Сливки» заказывал капучино и просил баристу только об одном:

– Без сахара, пожалуйста…

Без проблем. Тонкие пальцы бегали по столу, хватая сначала один прибор, затем другой, автоматы гудели как положено, и это естественно – ни одно заведение в Театральном квартале не простояло бы и минуты без холодильников, генераторов льда, шейкеров, капучинаторов и еще многих прибамбасов с замудренными названиями. Варили кофе они исключительно на газовой плите – в этом их фишка. В конце концов, люди, живущие здесь, закаляли свое эго не в проулках, где часто встречались дотошные ленивые задницы, а в номерах люкс отелей пяти звезд, не меньше. Дети богатеньких пап, удачливые инвесторы, вложившие свой капитал в крупные корпорации, молоденькие шлюшки, захапавшие себе старенького бизнесмена, который если не сегодня, то завтра…

В общем, репутацией это местечко обладало немалой, ну и еще бы – только у их парковки стояли с несколько десяток черных автомобилей класса S, а что творится между двумя врезающимися в небо зданиями – допотопным обывателям остается только гадать.

Хмурый на вид бариста, лет двадцати пяти, с комично-приветливой улыбкой встречал посетителей-завсегдатаев, решивших, что в пасмурную погоду сахар добавлять не требуется, потирал лоб от пота (стояла немыслимая духота) и то и дело засматривался на блондиночку, сидевшую за столиком у окна. Она пила из трубочки грейпфрутовый лимонад и кусала сэндвич с лососем. Он знал ее вкусы наизусть, считывал их с лица и вульгарного декольте, а потому, когда она заказала двойной эспрессо и гамбургер, предложил ей более деликатный вариант (дамочка решила перепробовать все меню, не иначе, однако не учла разносортность собственных вкусов и своего заказа). Она осталась довольна, и покачивающаяся под столиком ножка, висящая на другой, добавила его серому лицу щепотку уверенности в себе.

Однако интересовала его совсем не ножка, а то, что находится чуть повыше. Вонзив свой взгляд в перекрестия ляшек, он с предвкушением ждал того момента, когда ее ноги, наконец, начнут затекать, и она опишет ими две дуги, меняя местами левую с правой. Розовая юбка-клеш скрывала в своей тени объект его тяготения, секунда другая, и она выставит напоказ свои трусики, шелковистые, как он полагал. Попивая лимонад из трубочки, блондинка начинала ерзать, а парнишка глотал сухую слюну и ждал. Ждал так, как не ждал выпускного и лишения девственности, с крепко сжатой челюстью и нагревающимся пахом. И вот она подалась назад – он задержал дыхание – он заприметил движение носка ее туфли и перед взором его возникла женская рука с острыми ногтями, машущая прямо перед его лицом.

– Эй, оглох что ли? Я говорю вы можете заварить мне кофе?

В одно мгновенье он обернулся и увидел девушку, стоящую у стойки. Первым делом он увидел ее оценивающий взгляд, как у самой прожженной училки, и только потом ее лицо. С синевато-зелеными глазами глубиной с Марианскую впадину, сочными, как дольки апельсина, губами, окрашенными красной помадой и четкой линией ее длинного, по плечи, каре. Его разыгравшийся пыл мигом потух, моргая глазами, он пытался вспомнить, где вообще, черт бы его побрал, находится. Он пялился на гостью вопросительным знаком и с какого-то перепугу думал о ногах…

– Ч… Что, простите? – спросил он, краснея. Если она догадается о его желании повидать трусики блондиночки, ему придется пылать со стыда до конца рабочей смены. Какой ужас… И почему мне кажется, что она умеет читать мысли?

– Нет, ну вы точно глухой, – девушка кинула смешок уголком рта, покачала головой и повторила тоном, каким обычно разговаривают с умственно-отсталыми, но весьма сдержанно. – ВЫ… КОФЕ… ЗАВАРИВАЕТЕ?

Она говорила с расстановкой, голосом как у птички, парень подумал, что нагрубить этой девушке оказалось бы огромной ошибкой и поэтому молчал, проглотив обиду. Мысли о части тела, куда впиваются ножки его пассии, тут же исчезли, оставив осадок горечи в горле и неудовлетворенность его воображения. Но теперь его волновала не материя ее белья, нет, его волновало совсем другое – лицо девушки напротив…Оно… Оно прекрасное, думал он. Пусть она брюнетка, а не блондинка, но какого же интересно… Низ его живота горел так, будто вот-вот его дружок не выдержит.

– АУ! Мужчина! – к большому удивлению, она говорила не со злостью, но с отчетливой строгостью. На лице ее не было черт возмущения или придирчивости, она была спокойна, но хотела получить этот чертов кофе.

– Да-да! – отозвался он, оживший, как зомби. – В нашем заведении используются исключительно элитные сорта кофейных зерен… – улыбка засияла на его лице, – … привезенные из стран Южной и Центральной Америки, стран Африки и Азии. Мы используем все степени обжарки и все виды помола – грубый, средний…

– Пожалуйста, – перебила она с тоской, – можно мне просто кофе?

– К-х… Э-бэ… – он зашипел как поломанный радиоприемник и на лбу у него вновь выступила испарина (в этот раз не от жары). После паузы пустых переглядываний он ответил. – Конечно… – и добавил, – принцесса…

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом