А. Райро "Алекс Бринер. Последний ранг"

В этот момент двери дилижанса распахнулись, и девушка быстро покинула салон, затерявшись в толпе выходящих пассажиров. Остался только запах приятных духов, которыми пропитался её плащ. Странно, что от неё не воняло мертвечиной.

– Ну во-от… – с обречённостью вздохнула Эсфирь. – Это уже неизбежно.

– Что – неизбежно? – спросил я и уселся на соседнее сиденье у окна, чтобы лучше рассмотреть город с высоты (визитку пока доставать не стал).

– Как – что? – Она по привычке закатила глаза. – Послезавтра, конечно. Всё случится послезавтра, как я говорила. Вот увидишь. Хотя я против, но кто бы меня спрашивал.

На моём пути и раньше встречались Пророки, но не настолько малолетние и уверенные в своих силах.

Обычно это были старцы, умудрённые опытом и боящиеся будущего, но Эсфирь… эта белобрысая пигалица в круглых очках слишком много на себя брала. Даже несмотря на то, что Бринерам я бы простил многое. Но для неё будущее было чем-то вроде игрушки-головоломки, которую она разгадывала мимоходом, ради развлечения.

Хотя меня сейчас больше занимала загадочная некромантка.

Если она разглядела, что я применил силу сидарха, то значит, мог увидеть и кто-то другой.

Видимо, из-за того, что я находился в чужом теле, то на арене не заметил, как прокололся: Алекс Бринер хоть и был высоким, но всё равно уступал мне в росте, а я не успел сразу подстроиться под новое тело.

Ладно, учту.

Надо быстрее добраться до эфира, поработать с магией и провести хотя бы начальную тренировку, чтобы впредь не допускать таких оплошностей.

А ведь некромантка не ошиблась – моё тело, и правда, могло проходить сквозь объекты, потому что маг Пути Сидарха мог временно становиться призраком.

Это была опасная и сильная магия, которая мало кому давалась с самого начала её существования. И проходить сквозь объекты было лишь частью умений.

– Скоро будем дома! – Эсфирь толкнула меня в плечо.

Память Алекса подсказала, что лететь на дилижансе ещё пять остановок, а дома нас не ждёт никто, разве что клопы в прогнившем полу и крысы в пустой кладовке (ну и химический эфир в заначке, конечно).

Родители брата и сестры Бринер были уже год как мертвы.

За что их всё-таки казнили, я никак не мог понять. Память Алекса блокировала эти воспоминания – для него они были слишком болезненные. Именно после казни родителей всё изменилось: людская ненависть сделала из Алекса и Эсфирь изгоев.

Девчонка попала в услужение Стрелецким за родительские долги – так решил суд.

Алексу же запретили работать на должности выше слуги, обучаться у наставников и в школах, покупать радонит, повышать ранг. Родители Алекса задолжали семье Стрелецких крупную сумму, взяв у них в долг на свои исследования, а расплачиваться пришлось детям.

Паршивая история.

Через пять остановок Эсфирь чинно поднялась, поправила фартук на платье и направилась к выходу. Она всю дорогу была задумчивой и молчала, но как только мы вышли, снова начала болтать про «послезавтра».

Я слушал её вполуха, потому что стоило нам выйти из дилижанса, как навалилось ощущение опасности. Местность была, прямо скажем, безрадостная: тёмные улицы, одинокий фонарь вдали, обшарпанные здания, мусор. Окраина города.

Кажется, это была Зелёная Роща. Даже через сто лет в этом криминальном районе ничего особо не изменилось, разве что рекламы займов прибавилось.

– Дом! Наш дом, хоть и арендованный! Наконец-то! – Эсфирь понеслась к тёмному переулку и неказистому одноэтажному домику.

И тут я заметил движение почти в непроглядной темноте переулка – именно там, куда помчалась окрылённая Эсфирь.

Я рванул следом, ухватил девчонку за ворот платья и толкнул в сторону забора, а сам уже вытянул меч из ножен. Да, это был ржавый кусок металла, но именно он спас мою голову от удара.

Клинок со звоном отбил чей-то кинжал, пропитанный древесным магическим соком.

Причём, метнули его точно мне в лоб. Сомневаться не приходилось – это не просто нападение местного криминала, а намеренное убийство. Нас тут ждали.

Моё зрение сидарха было почти на нуле, но всё равно ловило движение тёмных фигур. И снова я ощутил здесь магию Пути Дендро. Опять друиды.

Трое.

Меткие засранцы. И быстрые.

Но сидарх всё равно быстрее, хоть и с крохами эфира.

Я рванул вбок, увеличивая скорость до возможного предела, наскочил на каменный столб с единственным фонарём и в прыжке воткнул клинок в первого друида.

Точно в шею – туда, где не было брони.

Затем упал вместе с ним на асфальт, молниеносно перекатился и вскочил уже рядом со вторым друидом. На это у меня ушла пара секунд.

Второй противник успел лишь размахнуться и метнуть кинжал, но тот пронёсся мимо. С хрустом мой меч снёс голову несостоявшемуся убийце и… сломался.

Он сломался, мать его!

Клинок раскололся надвое, а в руке остался лишь обрубок.

Плевать. Я метнулся к последнему друиду, но пока возился с его подельниками, он приготовил для меня ловушку. И опять же, если бы не зрение сидарха, то я бы её даже не заметил.

Прямо под ногами образовалось зелёное зыбучее болото – ловушка мелкая, но неприятная.

В один прыжок я преодолел яму и отбил очередной удар кинжала. А вот ещё один нож – хорошо, что стальной, а не деревянный – всё-таки угодил мне в предплечье.

Друид ждал, что я завою от боли, но я лишь ухмыльнулся.

Боли не было.

Да и раны – тоже.

Противник с ужасом смотрел на моё предплечье и видел чудовищную для него картину: кинжал пронзил руку, но эта рука была полупрозрачной. Часть моего тела пропустила через себя клинок противника.

– Как т-ты это сделал?.. – выдохнул друид.

– Ты так точно не сможешь, – ответил я тихо и всадил обрубок своего меча друиду в плечо. Затем повалил противника на землю, придавил шею коленом и процедил в лицо: – Чей заказ?

Для быстроты ответа провернул обрубок клинка в его ране.

Друид взвыл, выгнулся от боли, а потом, задыхаясь, пропыхтел:

– Стр… Стр… Стрелецкий…

Ну кто бы сомневался, что проигравший на арене ублюдок будет мстить.

Внезапно друид закашлялся, задрожал, а потом замер, испустив дух. А ведь рана была несмертельной – я точно знал, куда бить, чтобы провести допрос.

Быстро обшарив одежду друида, я обнаружил только пачку купюр и карманные часы на цепочке, странные на вид.

Возможно, магический артефакт.

Стрелка находилась не там, где должна быть. Время приближалось к полуночи, а эти часы показывали девять вечера, причём секундная стрелка светилась красным и будто отсчитывала не секунды, а что-то другое.

Тик.

Тик.

Тик.

Ти-и-ик…

– ЛОЖИ-И-ИСЬ! – заорал я и бросился к тому самому забору, куда оттолкнул Эсфирь ещё перед боем.

В то же мгновение прогремел взрыв.

Раскалённой волной меня толкнуло вперёд, я рухнул на девчонку и вместе с ней прокатился кубарем по улице, пока не уткнулся в забор.

Позади затрещало, пламя озарило ночь. Сверху посыпались осколки, щепки и горящие угли, всё окутало пеплом, пылью и жарким маревом, в голове зазвенело от взрыва, а воздух раскалился настолько, что дышать было почти невозможно.

Я вжал плечи Эсфирь в асфальт и осмотрел её посечённое осколками лицо.

– Цела?

Она закивала, не в силах хоть что-то произнести. В её глазах леденел ужас – такого исхода будущее ей явно не показывало.

Я сгрёб девчонку на руки и поспешил подальше от переулка.

Оглянулся лишь раз. От дома Бринеров почти ничего не осталось. Остов крыши уже вовсю пожирало красное магическое пламя.

Заначка с эфиром сгорела вместе с домом.

***

Часом позже. Изборск, особняк на Белом Озере

Радислав Стрелецкий ввалился в гостиную на втором этаже.

Вся прислуга притихла, боясь попасть под его горячую руку. А в его руке как раз бултыхалась наполовину выпитая бутылка водки «Хрустальная Императрица». Он навалился плечом на дверной косяк, хлебнул из бутылки ещё, поморщился и швырнул её в стену.

Целился в портрет отца, но бутылка угодила мимо, разбившись с грохотом и звоном, и окатив запахом спирта роскошную гостиную.

– Мимо, ур-р-р-р-роды! – прорычал Радислав. – И ТУТ МИМО!

Даже хренова бутылка была против него! Всё против него! Бринеру удалось выжить, хотя Радислав натравил на него дорогущих наёмников! Видимо, недостаточно дорогущих, раз их порешал какой-то слабосилок! Они его недооценили!

От бессильной ярости Радислав до боли скрипнул зубами и пнул журнальный столик, тот рухнул на пол вместе с вазой и цветами. Следом не повезло роялю – Радислав обрушил на него стул, потом ещё раз. Начал колотить так бешено, что заныли руки, а в лицо отлетела пара клавиш. Они звякали, ломались. Молоточки били по струнам всё сильнее, а Радислав колотил и уродовал несчастный рояль.

Как бы ему хотелось, чтобы это были зубы Бринера.

Зубы этого белобрысого нищего ублюдка!

Радислав бы выбивал их, пока они не закончились, а потом проломил бы ему череп. Снёс бы его поганую голову! Растоптал бы его! До хруста костей! Сделал бы из него кровавое месиво!

Он отшвырнул стул в стену и выхватил два деревянных кинжала из ножен на поясе, а потом со всей дури воткнул их в раскуроченные клавиши. Зачарованное друидское дерево легко пронзило их, а Радислав уже представлял, что это не клавиши, а глаза Бринера. Вытаращенные от боли зенки этого урода…

– А-а-а-а-а-с-с-с-су-ч-ч-ч-чий ублю-у-у-у-удок! – рявкнул он, готовый завыть и не зная, на что ещё обрушить клокочущее в нём бешенство.

Его рвало изнутри.

Разрывало от того позора, что он сегодня пережил. Ему казалось, что вот-вот его вывернет наизнанку от унижения, которое ему нанёс Бринер. Этот ублюдок наступил ему на спину на глазах у всех! Наступил на спину! Он убил любимого голема Радислава! Клавдий не заслужил такой позорной смерти!

Шумно засопев, Радислав вдруг замер и вслушался в звуки из коридора.

Шаги.

Они приближались.

И эти шаги он бы узнал когда и где угодно. Размеренные, неторопливые и уверенные, но в то же время неотвратимые. Будто часовой механизм отсчитывает секунды до взрыва. Тук-тук-тук-тук. Ровно и мерно. Тук-тук-тук-тук. Фатально и опасно.

Так мог приближаться только его отец.

Через пару секунд в распахнутые двери гостиной вошёл отец. Высокий, худой и спокойный. На его пиджаке, как всегда, блестел значок статского советника, хотя ему давно прочили новый чин, и это был уже совсем другой уровень, но отец будто не торопился. Ему было удобно в кресле вице-губернатора: за спиной большого начальника делишки проворачивать безопаснее.

Под его тяжёлым взглядом Радислав притих, но бешенство никуда не делось.

Будь его воля, он бы и отца зашиб, потому что ненавидел его не меньше, чем Бринера. И было, за что. Именно отец решил, что семья Стрелецких должна жить в бывшем особняке Бринеров, будто подбирая за ними остатки былой славы. Это он заставил Радислава тут торчать! Это всё он! Этот спокойный, хитрый и хладнокровный упырь!

– Ты разочаровал меня, – произнёс отец ледяным тоном. – Не позорься ещё больше, чем ты уже опозорился.

Он даже не посмотрел на тот погром, который устроил его сын.

– Твоя репутация теперь пустой звук, в том числе, для меня, – продолжил отец. – Но не только для меня. Отец Ольги десять минут назад позвонил мне и отменил вашу свадьбу. Ты доволен, сын? Почему какой-то слабосилок за один миг лишил тебя всего? Зачем ты вообще ввязался в этот поединок, если не мог победить?

Радислав поджал губы.

Отец намеренно унижал его, он всегда так делал, с самого детства.

– Я мог его победить. Мог, – процедил он, сверля отца взглядом. – Но он применил какую-то новую силу. Он где-то тренируется, тайком. За ним надо проследить и выяснить, кто его тренирует…