Майк Гиршовский "Ты бессмертен. Это может быть"

Ты сделал выбор.
Мир перевернулся.

Теперь ты в новом
Живёшь, убегаешь, плачешь,
Борешься, убиваешь —
И это ежемгновенно
Не пробуй и понимать.

ИЗ МИРА В МИР

в том мире о котором речь
мы можем только жить
нам не дано сберечь
единый миг пылинку бытия

но мир другой
забыв про я
распустится
себе в саду бутон

и словно утро отпускает сон
здесь всё на свете уже мир другой
легко вмещающий собой
и тот
к которому ты с вечера привык
и всё и вся

се – мир-язык
где ты всегда опять и снова
и мир и свет и тьма и слово

«Любовь моя, женщина, имя тебе – тепло и влага…»

Любовь моя, женщина, имя тебе – тепло и влага
Океанская, рептилия выходит и входит
И рождается, укрывается мехом и перьями,
Прячась открытого воздуха, сохраняя тепло,
Порождая влагу.
Найди, сохрани океан.
Он в тебе и во мне.

Встреча.
Здесь огонь
взгляда, касания
Чёрен.
Закрой глаза. Перекрестки цветами своими зеленым, желтым и красным, визгом поворота на юзе – это не океан.
Ни тепла и не влаги – пока не разбился.
Да этого вовсе не надо.

Время – машинкой, игрушкой нестись по хайвэю,
время – рептилией плыть в океане и океаном быть.
И это одновременное время.

«на шарике одном одна вода, одна листва, и жизнь одна жива едва…»

на шарике одном одна вода, одна листва, и жизнь одна жива едва,.

ЕЩЁ СОНЕТ

В ряду знакомых близких и любимых
Твои глаза, о свет моих очей,
Пародией сентяборьских ночей
Черны огнем, желты, неугасимы.

Так чувствуешь ладонями своими,
Раскрыв кулак ненужный и ничей
И холод гробовой, и жар печей,
Движенье воздуха и тел.
И имя

Не нужно ничему.
Дыхание свободно —
Ладоней – в рост подсолнечный и птичий,
И стоп – в шаги и корни до ядра.

Само всё живо и самоугодно
И льётся из различия в различье
Молитвой благодарственной «За Здра…

«Прошлых жизней книжки приключений снов подростка в тьме библиотек…»

Прошлых жизней книжки приключений снов подростка в тьме библиотек

ОТРЫВОК

Пусть кто-то в поисках себя
Объездил целый свет,
Но если что-то есть – так есть,
А если нет – так нет.

Давай-ка лучше помолчим,
О чем тут говорить?
Ведь если что-то есть – так есть,
И так тому и быть.

    1979

«Друг мой, друг мой, паранойю лечат…»

Друг мой, друг мой, паранойю лечат,
Но не каждый излеченью рад,
Потому что паранойю нечем
Заменить в пустых мозгах ребят.

«давай-ка в садике своем…»

давай-ка в садике своем
о счастье песенку споем

на смерти страшном берегу
давным-давно я вдоль бегу

по щиколку бывает и
в бессмертном море
песчинки чувствует стопа
ракушки остры

навсегда

«Словами нарисованная жизнь…»

Словами нарисованная жизнь
Не та, что прожита и пережита,
Но лишь рисунком можно поделиться
Среди людей. И правильно – делись.

Не милостыню ты передаешь,
Не милостыню просишь прикасаясь.
Но не уменьшить точным словом ложь.
Жизнь не передаётся, и отож —

И целиком и полностью твоя она.
Как тщательно картинку ни рисуй,
Но не передаётся почечуй.

Спас на крови и мы на вате
В шестой палате.
Пьян от любви, а не прокатит,
Хоть весь в таланте.

C

H

OH

Всё, что ты скажешь, уже было.
Оно таилось в азбуке корней,
А если поискать давным давней,
То в магме звуков океана силы

И знания, как учит Раджа-Йога.
Рожай ли, возражай по-идиотски —
Все сказанное вслух есть всуе имя Бога,
А интонацию прикончил Бродский,

А начинали Пушкин и Барков,
Расставив в ряд звучанье слов