Zhanna Nikolskaya "К у к л а. Роман"

Она бросила на него сердитый взгляд.

– Я же тебе говорила – только чтоб отстал!

– Все понятно, – усмехнулся Орлов, – Вот еще один человек, познавший на своей шкуре, куда ведут благие намерения и что ни одно доброе дело безнаказанным не остается…

– Ладно, – Кирилл легонько приобнял ее за талию и опять посмотрел на Орлова, – Давай по существу. «Ржевский» нам поможет или своим силами придется?

Орлов пожал плечами.

– Кто способен предугадать мысли шефа? Но, что бы он ни решил, – ей опять была подарена супер-обаятельная улыбка, – Ты, детка, не волнуйся. Двое защитников – Студент и я – уже на твоей стороне.

– И это, между прочим, немало, – добавил Кирилл вполне серьезно.

* * *

3.

…Проснулся он с дикой головной болью, сухостью во рту, дискомфортом в желудке и прочими «прелестями» похмельного состояния. Причем, лежащим поперек кровати, да еще и в верхней одежде – рубашке от Кардена (шелковой) и брюках от своего французского костюма.

Однако, ботинки аккуратно стояли в уголочке. В том состоянии, в каком он, «Громобой», вернулся из турне по ночным заведениям, вряд ли он был способен даже шнурки на своих ботинках развязать.

Следовательно, братва, доставившая его до дома, помогла. Надо ребятишкам премию выдать за заботу…

…Шаги. Светка, домработница. Ладненькая такая, аккуратная симпампушечка.

– Доброе утро, Игорь Анатольич, – на румяном личике приветливая улыбка.

Он бросил взгляд на свой «Ролекс» (опять же, лежащий на месте, на прикроватном столике).

– Скорее день, – сел на кровати.

Светуля, добрая душа, понятливая и расторопная, уже вкатывает в спальню столик на колесиках, а на столике – кофейник, плюс просто стакан с холодной водой и пара таблеток «Алка-Зельцера» (наивная душа! Пусть этой химией немцы или кто там еще травятся, а у русских, как водится, клин клином вышибают… В баре обязательно на такой случай стоит «пузырь»…

– Спасибо, лапочка, – буркнул Гоша, – Свободна покуда… но будь неподалеку!

Кивнула понимающе и бесшумно удалилась.

До туалета он добрел с трудом, потом направился к бару… после этого жизнь уже не казалась такой беспросветной.

Даже аппетит появился.

Вызвал опять Светку. Ну, у той уже все горячее, с пылу, с жару… плюс ледяная бутылочка «Тинькофф».

Черт, что-то он, Гоша Громов, в последнее время частенько надирается… А все почему? Нет, точно порчу на него навели… Когда это было, чтобы он из-за бабы (да нет, девчонки почти!) так мучился? Вот и вчера почему нажрался? Как вспомнил ее взгляд, которым она его окинула, уходя… прямо хоть в петлю!

И не нашел ничего умнее, кроме как совесть свою нечистую водкой заливать (или виски он вчера херачил? Точно… то-то во рту омерзительный привкус самогонки…) Да потом еще и дозу нюхнул, шлюха какая-то предложила. Эта же шлюха ему долго и подробно объясняла, что на него, «Громобоя», и впрямь навели порчу… враги, конечно.

А он в этот бред поверил? Черт, тут и не в такой бред поверишь! Шеф заявил, что у него, «Громобоя», башню снесло, но шеф даже сам не догадывается, до какой степени… (А узнал бы – пожалуй, от дел бы своего первого зама отстранил, в санаторий бы отправил для нервных психов…)

Хотя, может, все еще образуется? Девчонка-то, в конце концов, дала согласие с ним уехать – к морю, к солнышку, в почти райское местечко… Поумнела, выходит. Или это оттого, что он, фигурально выражаясь, нож ей к горлу приставил?

Да ладно! Есть, мягко говоря, чудаки, попросту не понимающие своего счастья. Вот и девочка эта… Уж он-то, «Громобой», ей сумеет доказать, как правильно она поступила, согласившись на его предложение.

Он ведь куколку не на одну-две ночки хотел. Он хочет ее уже пока не надоест. Да, именно. Чтоб вся братва полюбовалась, чтоб все слюной изошли… Он ее и разоденет, и личного стилиста с личным массажистом ей наймет, цацками увешает, он…

Стоп. А что он, собственно, размечтался? Кто даст гарантию, что сучка вчера, наплевав на его угрозы, не помчалась-таки в милицию? Ну, кто?..

Да сами ж менты, мать их ети! Если б она на него, «Громобоя», заявила, то первой же звоночек сделали бы… кому?

Верно. Ему. Ему им же прикормленные собачки ментовские и позвонили бы…

…Услышав трель мобильника, «Громобой» даже, похоже, чуть не вздрогнул (вот до какой степени себя накрутил, а?) Нервы абсолютно ни к черту. Хотя с похмелья обычно так и бывает…

Громов неверными пальцами ухватил телефонную трубку (даже не взглянув на определитель номера), пробубнил: «Але-у»,

…а в следующую секунду едва не подскочил в кресле, где устроился, словно получил этакий бодрящий душ. Холодный.

– Игорь? – мелодичный и мягкий женский голос. В последнее время лишь один человек (одна девушка, так точнее) называл его Игорем. Но как она узнала номер?

В следующую секунду «Громобой» облегченно перевел дух – ну, точно, с похмелья «крыша» у него слегка сдвинулась – он ведь в каждой своей визитке, что прикладывал к подаркам, этот номерок специально красным маркером помечал! Правда, уж и разуверился, что она позвонит…

Однако позвонила куколка. Как говаривал один бывший Гошин кореш, «мир полон чудес».

Хотя при ближайшем рассмотрении никаких особенных чудес-то и нет. И звонок Оленьки Снигиревой есть лишь результат вчерашнего внушения, сделанного Гошей распрекрасной, опять же, Оленьке…

Хотя, что греха таить? Приятно… весьма, весьма… сознавать, что эта красотка все-таки не совсем дура…

– Игорь? – уже менее уверенное, – Вы меня слышите? Это Ольга… Ольга Снигирева.

– Да-да, конечно, – пробормотал «Громобой» поспешно – черт, размечтался! – Да, Оля, прекрасно слышу…

– Ваше предложение… оно, думаю, остается в силе?

Его… предложение? А, ну конечно, поездка к морю… Она еще спрашивает? Вопрос в другом – не передумала ли девочка?

– Конечно, в силе, – уверенно ответил Гоша, – Между прочим, чем быстрее мы уладим формальности, тем быстрее улетим.

– Как раз насчет формальностей я и звоню, – ее голос повеселел или это ему только показалось? – От меня требуется загранпаспорт или что-то еще?

Неожиданно Гоша проникся глубокой нежностью к этой святой простоте. Какие, на фиг, паспорта? Фигня эти формальности, когда есть «бабки»… она ему нужна! Только она! Собственной персоной, только и всего…

Так нужна… ну, мочи нет! Просто необходима!

Но… ладно. Он согласен потерпеть. День или даже два. Что, теперь это играет значение, что ли? Ни малейшего!

А вообще девочка кое в чем права. Кое-что оформлять придется – к примеру, билеты на самолет (первым классом, разумеется. Иным «Громобой» в течение последнего времени и не летал…)

Он опять взглянул на часы. Что ж, права лапочка – улаживанием всей этой бюрократической тягомотины можно начать заниматься прямо сейчас…

А после… «Громобой» даже мечтательно прикрыл глаза. После… она уж наверняка ломаться не станет, когда он ей предложит пообедать тут. У себя. Да, именно здесь.

Его Светулик расстарается – за дополнительное вознаграждение она способна чудеса творить! По этой причине Гоша даже относился к ней с уважением, и хоть бабенка она еще не старая (всего-то тридцать три) и очень аппетитная, ни на каких интимных услугах не настаивал, ибо шлюх-то кругом полно (в последние годы их, пожалуй, даже избыток), а вы вот найдите такую домработницу – шуструю, расторопную, работящую, да еще чтоб готовила лучше всех этих хваленых дорогостоящих поваров с дипломами! И при этом с первого взгляда предугадывала желания хозяина, и нос не совала, куда не следует, и языком не трепала…

Сокровище, словом. Истинный клад – его Света. Он бы, наверное, даже женился бы на ней, если б не знал, как бабы меняются в худшую сторону после замужества (у «Громобоя» имелся, увы, горький опыт – как-никак почти пацаном (двадцати одного тогда даже не исполнилось) охомутала его одна курва, о которой он иначе, как с зубовным скрежетом сейчас и не вспоминал).

К тому же Светка была замужем. Причем, за человеком, абсолютно никакого отношения не имеющим к братве. «Ботаником» очкастеньким, инженером-конструктором…

«Громобой» порой удивлялся – ну, что такая во всех отношениях славная бабенка нашла в щуплом инженеришке с грошовой зарплатой? Ладно, был бы ее муж адвокатом, к примеру… Громов отнюдь не питал предубеждения к этой братии – в свое время его адвокатишка оказал ему поистине неоценимую услугу -когда Гоша был еще слишком молодой и глупый и не понимал – выскочек оч-чень быстро пожирают…

Конечно, за свою услугу тот адвокат (по фамилии Иванов, а по имени-отчеству Семен Абрамович) ободрал «Громобоя» как липку, но… деньги, в конце концов, дело наживное. Да ведь скольких ментов (похеривших вещдоки), прокурорских следователей (несколько изменивших протоколы допросов свидетелей) и, наконец, судейских крыс (попросту не принявших во внимание в качестве доказательств его, Громова, вины определенных обстоятельств дела) пришлось этому Абрамычу подмазать!

То-то.

Деньги, в конце концов, что? Правильно, дело наживное. А вот свобода – это штука, как выяснилось, дорогая…

За решеткой находясь, много «бабок» не наваришь. Конечно, есть авторитеты, которые своими бригадами (или группировками) и из-за решетки ухитряются управлять, но таких единицы. Он, «Громобой», подобного авторитета пока не заработал.

– Так мы увидимся сегодня? – это опять его пассия. И снова в голосе – легкая неуверенность.

Ладно, сделаем скидку и на возраст (по словам подружки Гали, девочке лишь недавно исполнилось двадцать) и на наивность ее – имевшей дело до него, «Громобоя», лишь со студентиками…

Громов опять посмотрел на часы, прикинул, сколько времени у него уйдет на то, чтобы привести себя в порядок и предстать перед куколкой если не в отличной, то хотя бы сносной форме… наконец, принял решение.

– Через два часа, Оля. Встретимся через два часа.

Короткая пауза. У нее что, другие какие-то неотложные дела? Да что может быть неотложнее встречи с ним, «Громобоем»? Нет, девочке еще учиться, учиться и учиться…

Впрочем, что научится она быстро, Гоша понял, услышав:

– Хорошо, Игорь, – черт, умеет же, стерва, нежным голоском ворковать, когда захочет! – Через два часа я вас буду ждать на Кленовом бульваре, знаете, рядом с каменной скульптурой дельфина?

Он чуть напрягся. Да там, на этом бульваре, такие скульптуры, что хрен поймешь, что они изображают! То ли гномов, то ли жаб, то ли беременных баб. Авангард хренов! Впрочем, дельфин или что там еще за фигня – это уже не так важно. Ольгу-то он с жабой или рыбой не спутает…

– Значит, договорились, – покладисто ответил «Громобой», ибо, не являясь законченным идиотом, прекрасно знал – порой бабам (если хочешь чего-то от них добиться) надо подыгрывать. Да и какая разница, куда он подъедет на своей БМВшке, чтобы Ольгу забрать с собой (от этой мысли даже сердце заныло, так сладко-сладко заныло…)

Закончив разговор с Ольгой, он немедленно набрал номер Ирунчика – тоже мастерицы на все руки. Та в своей области не менее искусная умелица, чем Светик в своей – и массаж прекрасно делает, и маникюр с педикюром, и стрижет отлично, и бреет… А сейчас ему самому лучше за бритвенный станок не хвататься – почти наверняка порежется. К тому же, Ирка и компрессы на лицо умеет накладывать, чтобы исчезли характерная похмельная одутловатость и мешки под глазами.

Заодно его прическу подправит, ногти (и на руках, и на ногах) приведет в порядок… и даже сделает легкий, щадящий массаж.

Переговорив с массажисткой, Гоша снова позвал домработницу, сделал несколько распоряжений насчет сегодняшнего обеда (намекнув, что, возможно, будет не один, а с дамой). Светуля понимающе улыбнулась:

– Не сомневайтесь, Игорь Анатольич, все будет на уровне.

– Надеюсь, солнышко, – он тоже изобразил улыбку, этак ласково похлопал симпампушку по упругой щечке и направился в джакузи – отмокать перед приходом Иришки – к слову, тоже ведь довольно привлекательной и еще молодой бабенки…

* * *

4.

Положив трубку, она, наконец, перевела дыхание (щеки пылали) и посмотрела на находящихся в квартире Димы Орлова мужчин.

Первым ей ободряюще улыбнулся Ручьёв.

– Отлично, Оля. Ты держалась превосходно.

– Явный драматический талант, – пробасил Смоленцев.

Дима Орлов ей озорно подмигнул и поднял вверх сложенные колечком пальцы – мол, все о’кей.

Давидов по обыкновению тонко и таинственно улыбался.

Кирилл мрачно изучал коротко остриженные ногти на руках, наконец, вскинул голову, но обратился не к ней, Ольге, а к своему шефу.

– Может, на этом и закончим, Сергей Саныч? Я имею в виду, что Ольге совсем не обязательно непосредственно участвовать в задержании «Громобоя», мы прекрасно можем взять его и без нее!

Сейчас он выглядел очень серьезным. Она приблизилась к нему, положила руки ему на торс. Кирилл, в свою очередь, обнял ее за плечи и несильно прижал к себе.

– Но меня же будут страховать, – возразила она не слишком уверенно. – И потом Громов, судя по всему, ни о чем не подозревает…

Кирилл чуть поморщился.

– Такие подозревают постоянно, как ты не понимаешь? И отовсюду ждут подвоха! Или ты наивно думаешь, что он будет безоружен?

– Ну… – она отстранилась от Кирилла, отошла к дивану и присела рядом с Дмитрием. Тот коротко глянул на нее, после чего тоже обратился к Ручьёву:

– В самом деле, Сергей Саныч… Студент, может, прав?

Ручьёв пожал плечами, потом взгляд его пронзительных серых глаз остановился на ее лице.

– Кирилл абсолютно прав только в одном – рисковать собой ты совершенно не обязана… даже если этот риск мы сведем к минимуму.

– Но не к нулю! – жестко возразил Кирилл, а она вновь почувствовала, что начинает краснеть.

Разумеется, понять его можно – особенно, после сегодняшней ночи в квартире Орлова (деликатный «гюрза» (настоящий друг) ушел ночевать к Смоленцеву),

…однако, как только она вспоминала, какому унижению подвергнул ее вчера «Громобой»,

…и думала о том унижении, которому он мог бы ее подвергать, подвергать и подвергать…

– Так, – негромко сказал Ручьёв, – Твои чувства, Кирилл, мне прекрасно понятны… – мельком посмотрел на Кирилла, отошедшего к окну.