Марьяна Литвина "Эпицентр торнадо как лучшее место для свиданий"

Эпицентр торнадо как лучшее место для свиданий
Марьяна Литвина

Он – рок – музыкант с мировой известностью в прошлом. Она – успешная журналистка. Когда-то они любили друг друга. К чему приведет их случайная, как казалось, встреча в тихом уголке Швейцарии спустя много лет?

Марьяна Литвина

Эпицентр торнадо как лучшее место для свиданий

От автора

Все события и персонажи данного произведения вымышленные, любые совпадения с реальными людьми случайны.

Источником вдохновения являлись беседы на многочисленных музыкальных форумах в эпоху медленного, шипящего при подключении, интернета, наложившиеся на впечатления от путешествий во времена видеозвонков и скоростного обмена информацией.

Создавал атмосферу при написании истории юношеский плей-лист, в котором были песниMuse, Linkin park, Адама Ламберта, Garbage, Rammstein и The Cardigans. Некоторые сцены вышли из-под клавиатуры под действием сильнейшего эмоционального послевкусия после концерта Thirty seconds to Mars в Болонье.

Приятного погружения в торнадо чувств …

Марьяна Литвина

Было облачно. Солнце совсем не виднелось. Верхушки Альпийских гор скрывала плотная дымка. Воды озера Маджоре казались особенно синими. "Наверное будет дождь…" – подумал Тайлер, устремив свой цепкий лисий взгляд в небо. Ранней весной в этих краях погода всегда переменчива и непредсказуема . Тайлер вздохнул полной грудью и закрыл глаза, упиваясь звуками природного естества звуки перед началом бури . Когда-то одиночество для него представляла смертельную угрозу. А теперь он им наслаждался. Тайлер чувствовал себя так, будто нашел диковинный клад или стал обладателем суперсилы, сломав собственную слабость. Он сидел в лодке посреди беспокойного озера, заключённого в объятия Альп, и ощущал себя самым свободным человеком на планете. Подул пронизывающий ветер, который заставил чаек закричать. Тайлер поежился , поправил светло-серую шапку и застегнул до конца молнию синей спортивной куртки, скрыв подбородок. Нужно было возвращаться к берегу. Тайлер взял в руки вёсла и размеренно продолжил свой путь, абсолютно не боясь надвигающиеся непогоды.

Дорогу до суши он преодолел легко, как делал это много раз. И в целом его сегодняшний день не отличался от сотни других. Так думал он, пока не причалил и не увидел на берегу знакомую фигуру . Сначала Тайлер решил, что обознался и это его сознание причудливым образом наделило несуществующими чертами случайного прохожего. Но когда улыбка озарило лицо стоящего на берегу человека, сомнения улетучились. Это был Питер Бакстер. Сколько они не виделись? Лет десять. А, может, и больше.

–Дамы и господа! Тайлер Уорд! -раскрыл свои дружеские объятия Питер. -А мне сказали американцы редко добираются сюда…-усмехнулся Тайлер, ступая на сушу.

–Тебя обманули, бро.

Тайлер и Питер крепко обнялись.

–Рад тебя видеть,-уже серьёзно сказал Питер.

–И я тебя.

–Как ты ухитрился так затеряться?

–Особенности швейцарского гостеприимства.

– Думаю, тебе это дорого обходится.

– Это самые разумные расходы в моей жизни.

В маленьком уютном кафе недалеко от набережной было немного людей. Две хорошеньких молодых женщины о чем-то таинственно и увлечённо шептались, периодически потягивая коктейли из своих бокалов, пожилая супружеская чета молча следила за всем происходящим, изредка смакуя холодное белое вино. Тайлер и Питер сидели друг напротив друга. Казалось, будто их случайно посадили за один столик: Тайлер в чёрном тёплым свитере с воротом под самый подбородок и джинсах грелся об огромную чашку горячего шоколада, Питер с вычурно выстриженными и уложенными тёмными волосами, будто только что вышел от барбера , одетый в причудливую толстовку и джинсы Balenciaga, цедил джин-тоник, позвякивая стильными браслетами из белого золота. Непонятно, что могло связывать по-европейски сдержанного зрелого мужчину и привлекающего к себе внимание яркого американца. Их связывало бурное совместное прошлое, когда Тайлер был вокалистам, а Питер гитаристом всемирно известной группы Radioactive tornado. Они жили совершенно другой жизнью: мировые туры, съемки, музыкальные награды, толпы поклонников. Все это сопровождалось алкоголем и запрещенными веществами, к которым эти парни из неблагополучных районов пристрастились ещё задолго до своего успеха, пытаясь примириться с несправедливостью жизни. Однажды Тайлер поставил на этом всём точку. Отметка об этом дне навсегда осталось в виде большого шрама в области левой сонной артерии, который сейчас скрывала глухая горловина свитера. Под этим свитером также прятались многочисленные татуировки на плечах , предплечьях , спине и груди.

– Бро, это какая-то наша давняя поклонница, которой богатые подружки решили сделать подарок на день рождения, -уговаривающим тоном говорил Питер.

–Пусть привезут ей слона из Африки,-резко ответил Тайлер.

–Бро, я уважаю твой выбор, но они предложили действительно хорошие деньги. Не хотелось бы отдавать их слону. Тем более они начали переговоры с Фила, а он сейчас в глубокой финансовой заднице. Джессика оставила его без гроша.

– Почему я не удивлён? Когда он только с ней связался, мы его предупреждали… В случае Фила женитьба на лучшем адвокате по разводам в Калифорнии равносильна прогулке с мешком денег и без оружия поздним вечером по Скид Роу.

Питер подавился смешком. Их бас-гитарист Фил, наполовину ирландец, всегда имел две страсти- музыка и противоположный пол. И да, он женился на невероятно красивой и умной стерве -адвокатессе Джессике, которая отстояла интересы не одного из своих клиентов во время развода. Себя она, конечно, не дала в обиду после импульсивной измены Фила, свидетельницей которой стала лично. И тут Тайлер был неправ: возможно, в опасном квартале Лос-Анджелеса Скид Роу Фила пожалели бы и не стали забирать все деньги. Но Джессика, в отличие от калифорнийских маргиналов и бандитов, было напрочь лишена эмпатии и сострадания. -Давай просто дадим Филу деньги,-заключил Тайлер отхлебывая горячий шоколад из чашки.

–Ты же знаешь Фила…он гордый,-Питер приложился к своему стакану.

–В конце концов можете дать концерт и без меня. Инструментал без вокала- отличная идея. А как ты меня нашел?

–Есть только один способ тебя найти…

–Колин?

Питер утвердительно кивнул головой. Тайлер подозрительно посмотрел на друга: неужели младший брат так легко сдал его местонахождение. И перед глазами поплыли картинки воспоминаний: Тайлеру шестнадцать, он держит в ладонях заплаканное лицо десятилетнего братишки.

– Колин, скоро здесь будут копы. Запомни, мы слушали музыку в комнате и раздался выстрел. Мы слушали музыку в комнате и раздался выстрел, – второй раз Тайлер сказал фразу медленнее. – Ты запомнил?

Колин утвердительно потряс головой. Через восемь лет после этой сцены Тайлер стал супер звездой и оплатил смышленому Колину обучение в университете. Теперь его младший брат занимается финансами в Нью-Йорке. Свои финансы Тайлер тоже доверил ему. Это Колин спрятал брата здесь в Швейцарии и не давал никому нарушить его покой, говоря: "Ты спас меня – я спасу тебя". Ну что его заставило дать координаты Питеру? Питер, видя этот немой вопрос в глазах друга, достал из кармана висящей на спинке его стула косухи чёрный сложенный вдвое конверт и протянул его Тайлеру. Конверт был вскрыт.

–Что там? – спросил Тайлер.

– Не знаю, – пожал плечами Питер.-Это знают только отправитель и Колин. Я в чужие секреты не лезу.

Это было правдой.Питер никогда не совал нос в чужие тайны и никогда их не разбалтывал, если ему их доверяли.Тайлер открыл конверт и вытащил содержимое: письмо и две фотографии. Его лицо стало постепенно меняться: с каждым словом написанным в письме он становился более задумчивым и угрюмым.

–Кто тебе это передал?-Тайлер внимательно смотрел на фотографии.

– Прислала девчонка, которая занимается организацией дня рождения, на который нас пригласили выступать,– в глазах Питера читалась искренность.

–Когда день рождения?

–Через два дня.

–Конечно… Через два дня. Двадцать четвертого марта. Помнишь наш концерт в Москве в этот день?

– Ну нет… – Питер, который внезапно разгадал этот ребус, состоящий из переплетеных событий прошлого и настоящего, сделал большой глоток джин-тоника. – Знаешь,бро, инструментал без вокала-неплохое решение.

Катя сидела на заднем сидении чёрного мерседеса, который уносил её из миланского аэропорта Мальпенса. Предстояло два часа пути, а, может, и чуть меньше до городка на берегу озера в Тичино, италоязычном регионе Швейцарии. За стеклом мелькали гладко вычесанные пейзажи. Рядом с Катей сидела её дочь Лиза, неразговорчивый угрюмый подросток четырнадцати лет с темными волосами, небрежно перехваченными заколкой, и карими глазами. Худи и объемные брюки- карго Лизы смотрелись ещё более унисексово на фоне внешнего вида матери, стройной голубоглазой блондинки в бело-розовом костюме спортивного стиля от Prada.

Девочка сразу закрылась от звуков окружающего мира большими накладными наушниками и с непроницаемым лицом уставилась на пролетающие мимо картинки европейской действительности, которые стала схематично фиксировать в блокноте карандашом в виде небрежных рисунков. У неё, действительно, был талант, который отмечали в художественной школе. Катя похлопала дочь по бедру, привлекая её внимание, и показала ей жестом "улыбнись". Лиза демонстративно растянула рот в кривой улыбке, глядя на мать, а затем снова отвернулась к окну. Катя, глубоко вздохнув, обреченно закатила глаза вверх, а затем достала из своей белой сумки-шоппера Bottega Venetta планшет, решив провести продуктивно время в дороге. В YouTube уже вовсю набирало просмотры её интервью с хрупкой изворотливой актрисой, взлетевшей на волне популярности сериала про горькую судьбы матери-одиночки из провинции и покрывавшей собственного мужа, который сильно занижал свои доходы, чтобы не платить алименты детям от бывшей гражданской жены. Катя в кадре выглядела потрясающе в нежно-голубом платье и лодочках на шпильке. Под видео сыпались комментарии: как грамотно она препарировала гостью, обнажив её истинное лицо, при этом будучи эталоном нравственности. Катя обладала безупречной репутацией: ни с кем открыто не конфликтовала, растила дочь от погибшего возлюбленного, память о котором предпочитала хранить в своем сердце вместе с его именем. Да и вряд ли это имя, по её словам, кому-то о чем-то рассказало бы .

Катин смартфон завибрировал – и затем на его экране появилось лицо сероглазой шустрой шатенки Марины. Они вместе учились на журфаке, а теперь вместе делали проект. Катя была лицом и идейным вдохновителем их детища, Марина вела бурную закадровую деятельность. Звали они друг друга по фамилиям с первого дня знакомства и никогда не изменяли этой традации.

– Покровская! – замахала рукой Марина.

Из динамиков доносился гул, на заднем плане ходили туда-сюда люди.

– Ельцова, это ты где? – Катя всматривалась в экран смартфона.

– В Стамбуле. В аэропорту.

– А чего ты там делаешь?

– Ну раз уж у нас двухнедельный тайм-аут, то я тоже решила спонтанно отдохнуть.

–Куда летишь ?

– Потом расскажу…

– Так, Ельцова…

– Короче, статистика у нас прекрасная…– Марина всегда мастерски переводила темы разговора. – Рекламодатели очень довольны. Но, мне светская птичка на хвосте принесла, что наша звездулька бьется в истерике… Теперь все знают, что она увела мужчину у глубоко беременной женщины.

– Я её за язык не тянула… я просто уточнила по датам, – хитро хихикнула Катя.

– Понимаешь, как комично это сочетается с её главной ролью в сериале? Обожаю тебя, Покровская…

– И я тебя , Ельцова…

– Всё! Побежала! Мой гейт на табло появился. Целую.

– И я тебя !

Автомобиль остановился у парадной двери мрачноватого старинного дома, казавшегося нежилым. Лиза выскользнула из салона самостоятельно, Кате открыл дверцу водитель. Было достаточно зябко и пасмурно. Катя и Лиза двинулись к входу в дом, на пороге которого их никто не встречал. Создавалось впечатление, что их совсем не ждут. Катя смело дернула ручку двери и вошла внутрь, Лиза последовала за матерью. Водитель быстро занес чемоданы и будто испарился. В гостиной было пусто. Само пространство представлялось каким-то отталкивающим, холодным и нелепым. Кожаный диван, больше подходящий для офиса, стоял в центре, на стенах висели дешевые натюрморты с цветами. Розы на этих картинах напоминали пельмени ручной лепки, а хризантемы – туалетные ершики. Во всем чувствовалась рука и отвратительный вкус нынешней хозяйки – катиной мачехи Ларисы, которая внезапно будто из вне материализовалась перед Катей и Лизой. Маленькая почти всегда недовольная женщина с пережженными черными волосами. "Подкачала свои тонкие губешки,"– мелькнуло в голове Кати, когда её взгляд скользил по лицу жены отца. Она ещё помнила Ларису в другом статусе: пугливой горничной, только приехавшей в Москву из маленького города одной из бывших республик Советского Союза. Катя была всего лишь на пять лет младше своей мачехи, но почему-то видела в ней злобную старушонку, несмотря на все старания косметологов.

– Что-то ты не по погоде оделась, – кивнула Лариса на катин костюм.

– Привет, Лариса… Где отец? – Катя проигнорировала язвительное замечание мачехи.

– В саду.

– Какую комнату я могу занять? – внезапно и бесцеремонно прервала молчание за долгое время Лиза.

– На втором этаже вторая справа по коридору, – ответила Лариса. – Разберешься?

Лиза молча взяла свой чемодан и быстро зашагала наверх по лестнице.

– Надо заниматься воспитанием, – процедила Лариса.

– Надо, но увы я должна работать, – сказала Катя уже на пути в сад, мысленно добавив: "Твой-то гаденыш хорошо воспитан!"

В душе Катя была безмерно счастлива, что ей не придется терпеть компанию своего единокровного братца, который в тот момент наслаждался в Москве отсутствием материнского контроля. Выбирая между контролем над сыном -шалопаем и контролем за денежным мешком, которому внезапно понадобился чек-ап по состоянию здоровья в швейцарской клинике, Лариса отдавала предпочтение второму.

Катя вышла в сад. Её отец Виктор Ильич сидел в плетеном кресле, оставшемся от прежних владельцев дома. Катя на момент замерла. Легкий холодок пробежал по её спине и это была отнюдь не реакция на температуру окружающей среды.

Память Кати выдала стоп-кадры:отец огромной серой тучей нависает над ней, удар и во рту появляется солоноватый привкус крови, отец тащит её за волосы, игнорируя истошный крик, переходящий в визг, в конце-концов она летит в холодный темный подвал, предназначенный для хранения продуктов, слышны звук закрывающегося замка снаружи и удаляющиеся тяжелые шаги отца.

Катя подняла глаза: прямо перед ней сидел тщедушный сморщенный человек, который теперь не мог сделать шага без одышки и иногда спал сидя. Катя плюхнулась в соседнее кресло:

– Привет, пап.

– Здравствуй, – отозвался Виктор Ильич приглушенным голосом.

– Спасибо за приглашение и за то, что организовал встречу в аэропорту,– Катя улыбнулась, хотя на самом деле не испытывала никакой благодарности к отцу, а в глубине её сердца и вовсе тлела ненависть к нему, готовая вспыхнуть ярким пламенем при любом попадании горючего.

– А где Лизка?

– Пошла в свою комнату.

– Даже не поздоровалась… Дурные гены…

– Просто переходный возраст, -внезапно резко оборвала Катя отца и, улыбаясь , продолжила. – Как-то с погодой совсем не повезло…

Утро следующего дня у Кати началось с бесконечных сигналов телефона- звонков, сообщений из мессенджеров и соц.сетей. Это был день её рождения. В светских телеграмм-каналах её заклятые подруги-конкурентки настрочили приторно-медовые поздравления. Около десяти часов утра в дверь уже звонил русскоговорящий курьер, который привез огромную корзину красных роз. Катя приняла подарок прямо в пижаме и без всякой интриги открыла прикрепленную открытку. Цветы прислал Эдик. Хороший, похожий на тюфяка, московский адвокат. Они с Катей находились в конфетно-букетном периоде. Эдик ухаживал очень скучно и банально. Катя смиренно принимала эти ухаживания, решив, что, возможно, этот пресный и тягучий как жевачка, потерявшая вкус, мужчина сделает её по-настоящему счастливой. Иногда она думала о том, как ей надоело нестись по жизни словно по трассе Формулы 1, всегда опасаясь заноса на повороте.

–Красивые, – Лариса спускалась по лестнице, не отрывая взгляда от цветов. – Эдуард?

– Ага, – Катя погладила бутон.