Александр Михайлович Дмитриев "Верхом на рифме в XXI век"

голодный волк. И не дает явиться
тебе в мой светлый сон,
где поле из ромашек
расчерчивает жаворонка тень.
Где чувства и желанья наши
сплелись в венок. Где лезет сквозь плетень,
как через сито, солнца луч.
Где небосвод веселой радугой украшен.
Где меж кротами взрытых куч
бежит тропа среди бескрайних пашен.
И больше никого нет в этом мире.
А тропка эта к счастью приведет.
Но слышится лишь ветра вой в эфире.
В душе тоска, а в голове тяжелых мыслей гнет.

    24 ноября 2008 года

Не поспоришь

У совершенства нет предела.
Шагать устанешь, не дойдешь.
Меня достала ты, заела,
как пса-дворнягу злая вошь.
Кусаешь, щиплешь, беспокоишь
чудесной русской красотой.
С природой нашей не поспоришь,
за что так обошлась с тобой.
Бросаешь искры вправо-влево,
благоуханья, аромат.
Я не встречал прекрасней девы.
Мой бриллиант во сто карат.
Сравненье с вошью, может, дерзко,
но от тебя везде зудит.
И словно галстук пионерский
сияет алым на груди.

    25 ноября 2008 года

«Солнце приготовилось ко сну…»

Солнце приготовилось ко сну,
улеглось на лес у горизонта.
Где-то осень греет, где весну,
раскидав лучищи на два фронта.
А я лета жду за ночью ночь,
чтоб умыться ключевой водою.

Чтобы Евина встречала дочь
под ночною песней козодоя.
В ней нагой тебя узнаю я,
не забуду, что с Адамом братья.
Вместо козодоя соловья
мы услышим в стиснутых объятьях.

    26 ноября 2008 года

«В крови по известным законам…»

В крови по известным законам
игра молодого вина,
когда переулком знакомым
на встречу приходит она.
Косынка на ней или чепчик,
наряд дорогой или нет,
узоры волшебные чертит
из запахов жалящий след.
В дворце или в дальнем вигваме
настигнет меня ее зов,
по снегу босыми ногами
(плевать на совет докторов)
я выбегу в поля просторы.
Ты цель моя, азимут мой.
Скажи мне, уж так ли достоин
я быть до могилы с тобой?

    27 ноября 2008 года

Наваждение

Мне, как обычно не хватает слов.
И рифмы нужные не замыкают строчку.
На лист ложатся кровь, морковь, любовь.
Не справиться мне с ними в одиночку.

А как тебя увижу, мой язык
шершавым камнем затыкает глотку.
Воды сколь утекло, я так и не привык
к тебе, идущей в сквер по околотку.
И печень постоянно брызжет в рот
секрет какой-то. Горький же, зараза.
Накручивает новый наворот
на радужную оболочку глаза.
Вот там-то и увидишь, как хотел
с тобой огонь делить, подарок Прометея.
Надеюсь, что понятно песню спел.
Что из того, что петь я не умею.

    1 декабря 2008 года

Где остров тот?

Скажи мне, православный добрый люд,
где остров тот, что грезится ночами?
Где чайки ставят метки на причале,
в полете гордом услыхав салют?

Скажи мне, православный добрый люд,
где остров тот, что грезится ночами?
Где нас оркестр маршами встречает,
согнав с подушек в тишине кают?

Скажи мне, православный добрый люд,
где остров тот, что грезится ночами?
Который океан любви венчает,
где счастья вечного нас ждет приют?

Скажи мне, православный добрый люд,
когда дождется нас счастливый остров
и на прощанье бравые матросы
ключи от храма счастья отдадут.

    2 декабря 2008 года

«Уныло за окном и мрачно…»

Уныло за окном и мрачно.
Легко находит повод грусть
не вовремя пролиться плачем,
слезою горькой. Ну и пусть.
Не раз волшебные рассветы
на землю сказку приведут.
Еще не все стихи пропеты.
Я не сошел с ума. Я тут.
Веселой шуткой-прибауткой
я буду сыпать, сеять, лить.
Скорее бы пришла минутка,
чтоб это все осуществить.

    3 декабря 2008 года

«Пройдут года. На счастье или на беду…»

Пройдут года. На счастье или на беду
изменятся державы, президенты, мода.
Но непременно твою карточку найду
в одном из ящиков бывалого комода.

    4 декабря 2008 года

«Завод, где производится фреза…»

Завод, где производится фреза,
таращит на меня бойницы окон.
А в них твои мне видятся глаза
укрытые туманной поволокой.
Ты так близка. Лишь руку протяни.
Как жду я встречу без имен и отчеств.
Гремя на стыках, пролетают дни,
как поезда по рельсам одиночеств.
Но повороты транспортных колец,
и виражи, и новые развязки
не заглушат биения сердец
и чудеса волшебной старой сказки.

    5 декабря 2008 года

«Много их идет навстречу гордо…»

Много их идет навстречу гордо.
И глазами выпускают стрелы.
Много гладкобритых, сытомордых,
не державших молот в ручках белых.
Их несметна рать, благоуханна.