Алёна Сергеевна Ореховская "Странная школа"

Он замолк, не договори.

Леонард: Знаешь, тебе не стоит с ней дружить.

Не находя себе места, я переминался с ноги на ногу, подбирая слова.

Савьер: Ты не можешь указывать, с кем мне общаться, а с кем нет. Я и не собирался уводить у тебя подружку.

Леонард: Между нами ничего нет.

Савьер: Угу, я пойду к себе, разложу вещи.

Захлопнув дверь, я направился в свою новую комнату. Скрипучий деревянный пол, стены особняка навивали воспоминания. И не только мои собственные из детства. Я красочно представлял те самые моменты из жизни родителей, которые удалось услышать за столь короткий промежуток времени, когда мы были вместе. Этот дом впитал в себя, как губка, слёзы после ссор и неудач, радостный смех дружеских посиделок. Под его крышей зародилась истинная любовь. Столько всего произошло за эти годы —и хорошего, и плохого. Мой отец готов был вновь и вновь возвращаться сюда, чтобы почувствовать снова себя юным мальчишкой. И каждый раз грустил, когда мы уезжали обратно в город. Хотел бы я думать, что его душа вернулась сюда, и теперь папа будет счастлив, как и раньше. Зайдя в спальню, я начал разбирать чемоданы, аккуратно раскладывать свои вещи в шкафу. Комната после всех махинаций стала намного уютней, родней. На бежевые стены ложились оранжевые закатные лучи солнца. Я даже не заметил, как быстро пролетело время. Было шесть часов вечера, дядя звал нас ужинать. На столе была жареная индейка с картошкой и несколько овощных салатов. Он сам всё готовил, можно было даже позавидовать его кулинарным способностям. Папа рассказывал, что в молодости дядя частенько любил изобретать новые рецепты, экспериментировать. И всегда это было безумно вкусно. А отца тянуло в творчество. То стихи напишет моей маме, то нарисует красивый портрет. Но было у дяди Джеймса увлечение, которое папа не поддерживал, тот любил стрелять из лука. И довольно часто это заканчивалось мёртвыми птицами или зверьками. Всё же противоположные характеры не помешали им быть дружными братьями. Возвращаясь в реальность, я заметил боковым зрением недовольный взгляд Леонарда, накалывающего вилкой кусочек огурца.

Савьер: Что такое?

Леонард: Опять в своих фантазиях летаешь? Вернись с облаков на землю. Может даже жить легче станет.

Наблюдающий за нами дядя, «прокашлялся», строго смотря на своего сына.

Дядя Джеймс: Кхм, Леонард, сейчас Савьеру очень тяжело. Будь благоразумным и вместо того, чтобы осуждать его, подбодри. Я хотел бы, чтобы он чувствовал здесь себя как дома. И также ощущал нашу с тобой поддержку.

Леонард: Да, отец. Прости, Савьер. А теперь я пойду к себе, если позволите.

Он встал из-за стола и саркастично отвесил поклон, после чего скрылся за дверью.

Дядя Джеймс: У него скверный характер, не обращай внимания.

Савьер: Да ладно, я не обижаюсь. Я привык, что он холоден по отношению ко мне ещё с детства.

Дядя Джеймс: Савьер, ты вообще как?

Савьер: Вы о чём?

Дядя Джеймс: Как себя чувствуешь, находясь здесь? Готов идти завтра в новую школу?

Возясь столовыми приборами в тарелке, я поднял на него уставшие глаза.

Савьер: Мне хорошо тут, но как-то тяжко на душе. Такое чувство, что чёрная полоса никогда не закончится. Я уже теряю надежду в счастливое будущее и боюсь также доставить дискомфорт вам с Лео.

Дядя Джеймс: Даже не думай об этом. Чем больше людей в доме, тем веселее, правда ведь?

На его лице проскользнула лёгкая улыбка. Этот человек хотел сделать мою жизнь лучше. Но и также вернуть своё счастье.

Савьер: Я невероятно благодарен вам, дядя. Я не очень голоден, пойду в свою комнату. А насчёт школы я не переживаю.

Дядя Джеймс: Хорошо, иди. Если что не стесняйся, бери всё, что хочешь в холодильнике в любое время. Я тоже пойду, займусь своими делами в кабинете.

Я соврал ему. Весь вечер думал о новом учебном заведении, о том, как примут меня новые одноклассники. Мне было очень тревожно и страшно. Я долго не мог уснуть, рассматривая то картины, то смотря в окно на чёрное звёздное небо. Лунный свет, падающий на стены комнаты, играл с моим воображением, рисуя на них вместо веток деревьев, длинные когтистые лапы монстров. В итоге я укрылся с головой в одеяло и перестал думать обо всём. Так и окунулся в мир грёз. Леонард как всегда до полуночи сидел над книгами, слушая ночные мелодии сверчков и поглядывая в окно на танцующих в вальсе светлячков. Ну а дядя Джеймс работал с бумагами в своём неприступном для посторонних глаз кабинете. Его деятельность была связана с экономикой, ну а что именно он делал я так и не понял. Как-то не доводилось спрашивать. Но я точно знал, что дядя занимал высокую должность, был влиятельным человеком. Также он занимался благотворительностью в пользу образования нескольких близ лежащих городов. Ночь была спокойной. Проснулся я по будильнику в 5 утра. Даже не знаю, почему поставил его на такое ранее время. Выглянув в распахнутое окно, я вдохнул полной грудью утренний аромат леса. Наблюдал за первыми лучами солнца, пронизывающими кроны деревьев, давая тем розоватый оттенок. Свежий воздух после дождя очень расслаблял. Но только я вспомнил про школу, как в животе скрутился узел тревоги. У меня ещё было два часа до выхода. Нужно было занять себя какими-то делами, успокоиться. В конце концов настроиться на продуктивность и позитив. Достав из футляра круглые очки, я поудобнее нацепил их на переносицу и пошёл в своей пижаме на террасу. Крался, как кошка, дабы никого не разбудить. Лёгкий ветерок играл с волосами, лохмача их. Шагая босиком по мокрой траве, я почувствовал свободу, детскую радость, которая переполняла меня изнутри. Но резкая головная боль заставила присесть на корточки. Я схватился за голову, громко простонав.

Савьер: М, как же больно…

В глазах начало темнеть. Последнее, что я слышал, был голос дяди и брата.

Леонард: Давай поднимать его. Я за ноги, ты за руки.

Дядя Джеймс: Это повторяется снова.

Глава 2

Очнулся я на диванчике в гостиной. Меня окружали обеспокоенные лица. А солнечный свет, пробивающийся сквозь панорамные окна, слепил глаза.

Савьер: М… Голова как-то болит.

Дядя Джеймс: Леонард, принеси ему стакан воды.

Брат тут же побежал на кухню, а дядя подсел ко мне.

Дядя Джеймс: Как себя чувствуешь? Может сегодня тебе стоит дома отлежаться?

Я отрицательно покачал головой, пытаясь привстать, но он, немного нажимая на плечи, уложил меня обратно.

Дядя Джеймс: Ещё хотя бы полчаса полежи. Я сегодня целый день на работе буду, если что за помощью к Леонарду обращайся. Ну а сильно плохо станет, то уж и мне звони. Семья важнее рабочих дел всё-таки.

Мне было странно слышать такое от него. Джеймс Лурье всегда был для меня карьеристом, а не семейным человеком. Что же заставило его так резко измениться? Неужели я?

Савьер: Хорошо, я учту это, если ещё раз такое случится.

Я пытался как-то всё перевести в шутку, но волнение не уходило из его глаз

Леонард: Вот вода. Держи, Савьер.

Сделав несколько глотков прохладной воды, я спросил у них

Савьер: У школы же нет дресс-кода?

Леонард: Можешь ходить в чем угодно. Но…

Сонно прикрывая глаза и зевая, Лео запустил руку в ещё растрёпанные с утра каштановые волосы.

Леонард: В моей части школы приветствуется деловой стиль.

Савьер: Что значит в твоей части?

Я был очень удивлён и заинтригован, ожидал его ответа

Леонард: Ну как бы мягко сказать. Я учусь с обычными детьми, а есть другой большой корпус здания, другая часть, которая соединяется общим коридором с выходом на улицу. Там обучают людей с особенностями разными.

Савьер: Инвалидов каких-то?

Дядя Джеймс: Нет, эти дети просто отличаются от остальных. От креативности до внутренних проблем. Им помогают специалисты лучше понять себя, развивать свои способности. Некоторым же оказывают помощь психологи.

Леонард: Но ты не волнуйся, Савьер. Будешь учиться со мной, в моём корпусе. Тебе понравится.

Оставшееся до учёбы время я провел в сборах. Натянул классические бежевые брюки прямого кроя, белую рубашку на выпуск и поверх неё жилет. Время поджимало. Расчесывая непослушные рыжие волосы, я старался максимально аккуратно и красиво сделать пробор, разделить челку на две стороны. Рюкзак был собран ещё со вчерашнего дня. Я был полностью готов, поэтому пошёл вниз к входной двери, где меня уже ждали.

Леонард: Ну ты и копуша…

Савьер: Сегодня мой первый день, я хочу, чтобы всё было на высшем уровне.

Дядя Джеймс: Идите в машину, а я пока сбегаю за документами. Чуть не забыл из-за этой суматохи.

Леонард: Хах, теряешь хватку, отец.

Бросив смешок в ответ, дядя потрепал Лео по голове

Дядя Джеймс: Ни за что. Иди уже, гений.

Присаживаясь на заднее сиденье, я вспомнил разговор дяди с мамой

Савьер: Лео, а когда мать уехала?

Леонард, сидя на переднем сиденье, застегивал ремень безопасности. Реагируя на мой вопрос, он сперва равнодушно хмыкнул

Леонард: Кажется поздним вечером. Не помню сколько часов было. Мне это как-то мало интересно. А ты что волнуешься за неё?

Недолго думав, я сказал

Савьер: Немного. Ведь всё-таки она моя мама. Не чужой человек же.

Обернувшись ко мне, он холодно произнёс

Леонард: Её почти не было в твоей жизни. А значит чужой.

Савьер: Почему ты такой бесчувственный!?

Я сорвался на крик. Его глаза от неожиданности аж округлились. В этот момент дядя уже подходил к машине. Леонард лишь тихо спокойным тоном ответил

Леонард: Я говорю факты, братец. Тебе, кстати, стоит потренироваться контролировать свои эмоции. Не маленький уже ведь.

Яростно пытаясь не глядя застегнуть свой ремень безопасности, я пробурчал в ответ

Савьер: Лучше быть эмоциональным, чем таким как ты.

Иногда я говорю вещи, не подумав, прям как в этот раз. Я совсем не хотел задеть его чувства или обидеть. Но извиняться тоже не стал. Меня ещё раздражал тот факт, что Лео был на год старше меня. Мне казалось, что он авторитетнее меня, умнее. Всегда мог поймать на слове, исправить. Да и по делу… Я был слабым перед ним. И конечно же он на мою дерзость ничего не ответил. Мудрый поступок. Чего спорить, когда лучше промолчать на грубость другого. Дядя сел на водительское место, завёл мотор.

Дядя Джеймс: Я что-то пропустил? Чего такие кислые мины?

Леонард: У нас всё хорошо, просто погода влияет на настроение.

Я лишь кивнул, соглашаясь. Ехали мы примерно полчаса в полной тишине. Даже радио никто не включил. Может они не любят слушать музыку в поездках? Кто знает… Подъезжая к территории школы, я не отрываясь глядел в окно, поражаясь масштабности, красоте этого места. Большое здание, выполненное в готической стиле, окруженное другими строениями, разбросанными по участку. И повсюду зелень, цветы. С первого взгляда складывается очень положительное впечатление. Припарковавшись, дядя скомандовал.

Дядя Джеймс: Так, сейчас поступим следующим образом. Леонард, ты иди на уроки, а ты, Савьер, пойдёшь со мной.

Савьер: Угу.

Толпы учеников поднимались по широкой гранитной лестнице в обитель знаний. Я старался держаться дяди Джеймса, чтобы не дай бог не потеряться. Внутри всё выглядело так же величественно и изысканно, как и снаружи. Больше всего мне понравилось наличие скульптур и картин, это придавало свой шарм. Я заметил, что дядя был очень узнаваем многими как преподавателями, так и учениками, они почтительно здоровались с ним. Он постучал в кабинет директора школы, попросив подождать меня снаружи, пока он будет вести разговор насчёт моего обучения. Но моё любопытство как обычно это бывает взяло верх. Сразу же как он зашёл, я встал под дверью и прислушался.

Директор: Джеймс Лурье, по какому случаю пожаловали в этот раз?

Дядя Джеймс: Здравствуй, Фредерик, да вот племянника хотел бы определить в вашу школу. Мать его всю ответственность на меня перекинула. Он обязательно должен учиться именно здесь. Всё-таки это самое лучшее учебное заведение из всех, которые я видел.

Черноволосый молодой человек поставил локти на деревянный стол, скрепив руки в замок. Его янтарные глаза пристально смотрели на собеседника.

Фредерик Брикман: Как-то поздно спохватились вы, мистер Лурье. Середина сентября как-никак. Мест не осталось в классах.

Дядя Джеймс: Даже по старой дружбе не сможешь помочь?

Фредерик, откинувшись на спинку кресла, отрицательно покачал головой, разводя руками.

Фредерик Брикман: Увы, но нет. Я лишь могу предложить отправить его на обучение к особенным детям. Мои ученики и коллеги с удовольствием примут Савьера в свою дружную семью.

Дядя Джеймс тяжело вздохнул. Но другого выбора не было.

Дядя Джеймс: Как же так… Хорошо, Брикман, пусть учится с ними. Терять нам уже нечего.

Подходя уже к двери, директор пожал ему руку со словами.

Фредерик Брикман: Уверяю, Джеймс, вы не пожалеете о своём решении. Я самолично проведу его в нужный корпус. Кстати, специально для наших учеников, учащихся там, есть общежитие. Если будет нужно, то места ещё есть. И это полностью бесплатно.

Дядя Джеймс: Ну уж нет, мой племянник будет жить со мной. А не с этими…

Он остановился на полуслове, ловя осуждающий взгляд Брикмана. Когда дверная ручка зашевелилась, я отскочил подальше от кабинета к окну, будто там и стоял всё время. Увидев меня, директор натянул приветливую улыбку и протянул мне руку.

Фредерик Брикман: Савьер, добро пожаловать в нашу школу. Меня зовут Фредерик Брикман. Чуть позже познакомлю тебя с преподавательским составом и твоими новыми одноклассниками. А пока что можешь походить тут везде, исследовать окрестности. Не бойся обращаться за помощью, если что-то будет не понятно, ладно?

Савьер: Хорошо, мистер Брикман. Я тоже очень рад учиться здесь.

Сказал я это не совсем уверенно. Мои глаза смотрели в сторону, а рука немного подрагивала.

Фредерик Брикман: Мистер Лурье, Савьер, прошу меня простить, но я должен поработать с документами о зачислении.

Дядя Джеймс: Мы тогда пойдём, спасибо вам за всё, Брикман.

Поправив свой дорогой чёрный пиджак, Фредерик Брикман уверенной походкой направился в кабинет, оставляя нас.