Мадана Мохан "Хануман набирает войско"

– Михаил, делай как я!

Нила вскочил на подоконник и выпрыгнул в окно, схватившись за свисающий с крыши канат. Одновременно с ним в соседние окна выпрыгнула ещё несколько курсантов. Я последовал их примеру и, ухватившись за канат, полетел вниз. Не имея опыта, я не смог управлять скоростью спуска, поэтому приготовился к сильному удару ногами о землю, но они упёрлись в мягкую поверхность, прилично погасив удар.

– Канат обхватывают ногами, – засмеялся Нила и показал на спускающегося рядом курсанта.

– И ещё запомни, Михаил, как только встал, сразу убегай, иначе кто-нибудь упадёт на голову.

Руттинианец резко схватил меня за руку и оттащил от каната. В этот момент на моё место врезался ещё один неопытный курсант.

– Спасибо, Нила! Ты меня спас!

– С тебя конфета! Ну хотя бы половина.

Нила ответил так потешно, что я не смог удержаться от смеха, и мы вместе расхохотались. Через минуту команда старшины на построение заставила нас оставить веселье. Минуя хаотично двигающихся курсантов, мы быстро заняли своё место в строю.

День Венедикта Первого

—Так, рота. Слушай мою команду! Сейчас выдвигаемся на песчаный пляж, где будет проходить торжественная часть праздника. После поздравления и проведения игр, начнётся личное время. Желающие потанцевать могут веселиться до утра, но в казарму они должны вернуться к одиннадцати часам вечера.

Смех, прокатившийся по строю, завершился голосом одного из курсантов.

– Как это? До утра и к одиннадцати часам вечера? Завтрашнего дня, что ли?

– Отставить разговорчики. Так, кто придёт завтра, или ночью, или опоздает хотя бы на минуту после одиннадцати сегодняшнего вечера, будет у меня три дня жить в противогазе! Всем ясно, товарищи курсанты?

– Так точно. Ясно, – прокатилась разноголосая волна.

Курсанты в школе помнили историю, произошедшую с четырьмя любителями нарушения дисциплины. Когда праздник был омрачён серьёзным проступком в гарнизоне. Курсанты, увлечённые беседой, удалились слишком далеко от места проведения торжества и опоздали на вечернюю поверку. На их поиски был поднят весь гарнизон. Несколько сотен курсантов с фонарями и факелами ещё три часа бродили по ночному гарнизону в поисках пропавших.

Виновников факельного шествия наказали трёхдневным хождением в противогазе. Это довольно суровое наказание. Несмотря на то, что снимать противогаз на ночь им разрешалось, всё же ходить в нём целый день и заниматься физподготовкой под палящим солнцем стало для них серьёзным испытанием.

Наша рота первая оказалась на месте проведения праздника и заняла место на склоне сопки, которая протянулась вдоль песчаного берега. Нам было хорошо видно, как прибывают и размещаются новые роты курсантов. Все усаживались прямо на тёплый вечерний песок перед голубой гладью озера. По словам старшины, здесь должны были проходить показательные выступления и поздравление начальника гарнизона.

Погода стояла тёплая и безоблачная. Лёгкий ветерок приносил прохладу со стороны озера. Полторы тысячи курсантов гарнизона ждали начала торжества, но ничего не происходило. Будущие воины шутили между собой, предлагая разные причины отсутствия начала торжества.

Внезапно зазвучали горны, звук которых исходил откуда-то сверху. Больше тысячи человек, одновременно подняли головы, пытаясь увидеть небесных музыкантов. Звук горнов становился всё громче, к нему добавлялись другие инструменты, и вскоре возникла красивая мелодия, которая привлекала своим необычным звучанием и невидимым небесным оркестром.

Внезапно по всему берегу пронеслась большая тень, заставив курсантов повернуться в сторону её источника. Тут же прокатился восторг изумлённых зрителей. Все увидели в небе огромное дерево. Оно лежало на боку и, словно зелёное облако, летело по воздуху. Его приближение усиливало шум и восклицания среди курсантов. Дерево, пролетев над нами, остановилось над озером в нескольких десятках метров от берега.

Среди веток и толстых корней мелькали человеческие фигуры. Музыка стихла, и спустя несколько секунд зазвучала с новой силой, сопровождаемая дробью барабанов и десятком горнов.

Центральные ветки дерева раздвинулись, обнажив полукруглую сцену, на которой стояло два человека. Это был начальник гарнизона и наш полковой командир. В это же время под деревом, зависшим на высоте пятнадцати метров, из воды всплыла огромная платформа величиной с половину футбольного поля. Множество канатов опустилось с дерева на платформу, по которым начали спускаться обезьяны. Точнее, это были люди, переодетые в обезьян. Их было очень много. Обезьяны быстро заполнили платформу и разделились на две части, образовав два полумесяца, которые смотрели друг на друга выпуклыми сторонами. Верёвки поднялись, и музыка затихла.

Раздался громкий хрипловатый голос начальника гарнизона, полковника Юнгервейса. Это был главный человек в учебном заведении. Голос его звучал не тише трубящих горнов. Из его слов я понял, что Венедикт Первый, это первый ныряльщик, попавший на эту планету. Вселившись в тело обезьяны, он смог организовать общество и развить интеллектуальный и технический прогресс среди жителей этой планеты до такой степени, что стал возможен выпуск человеческих биороботов.

Дальше выступал командир полка, полковник Ядова. Он был вторым лицом в школе и самым уважаемым и авторитетным человеком среди курсантов. Слава о нём гремела на всех доступных для перемещения планетах, где были подобные школы. Он был участником многих сражений и всегда выходил из них победителем. Ядова вдохновлено рассказал о наших будущих славных победах в сражениях с демонами и, пожелав героизма и мужественности нашим горячим сердцам, огласил развлекательную программу на сегодняшний вечер.

С начала выступления полковника Юнгервейса пара сотен обезьян, высадившихся на платформу, изящно выстраивали всевозможные узоры и картины, используя разноцветные куски материи.

При слове «Венедикт» они изобразили лицо самого Венедикта. Это было зрелищно. То и дело раздавался всеобщий возглас восторга публики от увиденной новой картинки, создаваемой на платформе прыгающими обезьянами. После торжественной речи полковников на сцену вышла девушка. Она начала декламировать красивые стихи о боевых подвигах на планете Ланка. На платформе продолжали меняться картинки, соответствующие смыслу её слов.

Самым необычным было видеть парящее в воздухе дерево. Позже выяснилось, что на некоторых планетах, где происходят сражения с демонами, есть летающие деревья.

Такую способность они приобретают в результате всасывания корнями антигравитационного элемента, который, накопив критическую массу, способен вырвать дерево из почвы. Они поднимаются на высоту до пятидесяти метров и становятся неплохим авиатранспортом для жителей этих планет. Дерево, пока его листва не засохла, может летать, гонимое ветрами, довольно долго, а затем постепенно падает.

То, что висело сейчас над озером, было не совсем летающее дерево. Это была его искусственная имитация. На Гурукуле не было летающих деревьев, но благодаря Венедикту Первому и развитию цивилизации, местные технологии могут изменять гравитацию предметов.

Когда видишь что-то необычное, противоречащее представлениям о материальном мире, сначала становится не по себе, иногда возникает страх. Но если ты думал об этом, представлял или читал в фантастических книгах, то к страху примешивается радость от осознания, что в мире возможно всё. Тогда появляется надежда, что и твои фантазии, и грёзы тоже когда-нибудь сбудутся.

У меня летающее дерево не вызвало чувства страха, так как подобное я видел во сне. Я стоял на берегу реки и, освещённое красным закатом дерево пролетело у меня над головой. Я просто смотрел на него, как на обычное явление, и был удивлён лишь, когда проснулся и начал анализировать увиденное.

В программе вечера были соревнования, но наша рота, как и другие, недавно сформированные, в них не участвовала. Было интересно наблюдать, как соревнующиеся команды создавали на воде большой плот из плавучих белых блоков. Участники переносили их из конца плота в его начало, перемещаясь таким образом по водной глади. Иногда курсанты падали между расплывающихся блоков, вызывая смех и переживания у болельщиков.

Праздничная программа заканчивалась. Гурукулянское светило стало скрываться за горизонтом. Платформу, с которой выехал длинный трап, осветили яркие прожектора, направленные с парящего дерева. Под звуки ритмичной музыки курсанты стали заходить на танцпол и артистично отдаваться танцевальному ритму. Через несколько минут вся площадка была заполнена королями и королевами танца.

Мне тоже хотелось присоединиться к танцующим курсантам, но Нила убедил меня не перегружать ноги, чтобы избежать эффекта «бегуна». Я просто сидел и наблюдал за происходящим, наслаждаясь беседой курсантов. Они рассказывали то, что уже успели узнать о демонах с планеты Ланка. Многоголовые и многорукие, многоглазые и змееподобные, так называемые ракшасы, о которых говорили рассказчики, представлялись мне смешными уродцами. Но их способность, чувствовать человека и видеть его на расстоянии вызывала опасения и страх.

По силе ракшас был подобен медведю. Кроме того, у него было две уникальных способности, которые пугали больше всего, это психический гипноз и волны страха. Если первое, можно было избежать, не встречая напрямую взгляд демона, то волну страха, которою он испускал, как только чувствовал приближение человека, избежать было практически невозможно. Способы уничтожения ракшасов существовали, но о них я не знал, поэтому думал о предстоящем не как об увлекательном приключении, а как о серьёзном испытании духа.

Вечер закончился построением роты в казарме. Валяясь в кровати после отбоя, измученный навалившимися событиями, я вспомнил Валеру и пробежался мыслями по всей цепочке событий прошедших суток. Получилась нехилая история. Как всё же интересно устроено мирозданье! Такое огромное! Кто его создал, какой его план? С этими мыслями, обдуваемый ночной прохладой из открытого окна, я провалился в пустоту, ожидавшую меня в беззаботном сне.

Я проснулся посреди ночи от сильного желания сходить в туалет. Осторожно спустившись с кровати, я увидел в окне необычное зрелище. В небе на фоне бесчисленных звёзд красовались две огромные планеты, одна из которых была окружена плоским кольцом. Это было фантастическое зрелище. Зачарованный видом, я на мгновение забыл о своей цели.

– Это спутники Гурукулы. Который без кольца, это искусственный Венедикт, а с кольцами называется Шани, – просветил проснувшийся Нила.

– Искусственный?! Нечего себе! Это как такое возможно?

– Тихо ты всех разбудишь. Технологии, Михаил. В этом мире всё возможно.

Вчера я видел антигравитационную конструкцию, которая держала огромное дерево над сценой, а сегодня удивился искусственному спутнику. С чего бы это? Усмехнулся я самому себе и отправился в туалет, где увидел стоящего у раскрытого окна Сементия, с которым познакомился ещё днём на озере. Он стоял и наблюдал ту же картину, которую минуту назад видел я.

– С кольцами, это Шани, а вторая планета, это искусственный спутник Гурукулы. Что не спишь, Сементий?

– Я знаю, Михаил. Я уже третий день не могу оторваться от этого зрелища! У меня дома такая же планета с кольцами есть! – не отрывая взгляда от звёздного неба, ответил нитимианец.

– Странно, у нас тоже с кольцами есть.

– Это и понятно, один планетарный уровень. Просто разные параллели, поэтому разница только в масштабах, а не в формах, – сказал Сементий и, усмехнувшись, добавил, – поэтому и насекомые у вас маленькие, а у нас нормальные.

Я вспомнил его рассказ на берегу озера о гигантских божьих коровках и подумал об относительности: какой размер насекомого нормальный, а какой нет.

– Интересно, а какого размера коровы у вас на Нитиме? – поинтересовался я, представив животное величиной с двухэтажный дом.

– Коровы тоже нормальные, по грудь примерно. Не чета вашим, которых десять штук в карман положить можно, – усмехнулся Сементий.

Его слова вызвали у меня смех. Не в силах больше сдерживать сильное желание, которое привело меня в туалет, продолжая смеяться, я быстро заскочил в открытую кабинку.

– Странно Сементий, но коровы у нас ровно такие же, как у вас! – чуть успокоившись от смеха, произнёс я.

В этот момент послышались шаги, и раздался знакомый голос Нила.

– Ничего необычного, Михаил. Корова не живёт без человека, она с ним находится в симбиозе. Её может убить даже собака. Мы не можем жить без молока, так же как и корова без нас. Поэтому размеры её, как и человека, одинаковы на всех планетах. Этот вопрос я тоже выяснял, когда появился на Гурукуле.

– А божьи коровки какие? – снова поинтересовался я, чем привлёк внимание Сементия.

– Рутти и Гурукула находятся на одной параллели, поэтому у нас, всё так же как и тут. Даже Шани, всё такой же, с кольцами, – объяснил Нила.

– Такой же, или такая же Шани? – включился в диалог Сементий.

– Планета такая же, а личность, которая представляет эту планету, мужская и зовут его Шани, – начал объяснять Нила, – за каждой планетой стоит личность, и у неё обязательно есть имя. Ну и ещё туда же. У каждой планеты есть своя траектория, свой представляемый принцип движения, принцип отношения между планетами, её системы и так далее. Ну, вообще-то, ребята, вы должны это знать и без меня.

– Да я знаю, знаю я это всё.  Вот, к примеру, за искусственной планетой стоит Венедикт Первый! – сказал Сементий и показал пальцем на искусственный спутник Гурукулы.

Воцарившаяся тишина начала прерываться кхыканьем Нила. Чувствовалось, что Сементий затронул смехотворную струну руттинианца, которая начала выдавать нехилую порцию смеха.

Я уже вышел из кабинки, но Нила не останавливался заразительно смеяться. Он обхватил руками живот и, трясясь, еле выдавил из себя,

– Венедикт первый! Ха-Ха-Ха.

Сементий стоял в недоумении. Ведь на самом деле искусственный спутник так и назывался – Венедикт. Для него было очевидно, что если Венедикт Первый стал праотцом этой техно-цивилизации, создавшей искусственную планету, то, стало быть, он отвечает за последствия своих действий. А значит и представляет это гениальное сооружение, летающее вокруг Гурукулы. Нила не мог проследить материалистическую логику Сементия, и поэтому, считая, что получился каламбур: «Планету Венедикт, представляет сам Венедикт!», продолжал подхыкивать.

– Ух! Давно так не смеялся! Аж, живот заболел. Спасибо, друг, – успокоившись сказал Нила.

Я познакомил своих друзей и снова посмотрел в открытое окно. В чёрном небе, усыпанном мириадами звёзд, две огромные планеты начинали заходить друг за друга. Восприятие такой картины вызвало у меня плеяду мыслей, одна из которых, развернулась в моём уме. Я представил, что планета, созданная человеком, рано или поздно, будет вытеснена и уничтожена другими, неискусственными её собратьями. Всё-таки это вмешательство в устоявшуюся со времён творения жизнь и отношения планет, являющихся частью звёздной системы. И как любое инородное тело, как заноза, попавшая в плоть, всё равно будет удалена.

Поболтав ещё немного и понаблюдав за ночным небом, мы отправились спать. Теперь мой сон был беспробудным и продлился до первого крика дневального.

– Рота, подъём! Построение на плацу через десять минут!

В этот раз я довольно быстро осознал себя и своё реальное местонахождение. Можно сказать, что я принял игру и уже играл, стараясь не нарушать установленных правил, хотя и не знал точно, какой будет приз в случае победы. У меня появились друзья, а это уже был огромный плюс в разворачивающихся событиях.

Весь распорядок дня в школе был похож на тот ритм жизни, который был при прохождении мной службы в армии на Земле. Утром была пробежка, потом утренний развод на плацу, где назначались дежурные и выдавались наряды. После завтрака начинались занятия в школе. После обеда была физподготовка. После ужина было личное время, и в десять часов проходила вечерняя поверка, на которой проверялось наличие всех курсантов. Затем звучала команда «отбой», и все ложились на кровати. Вставать и ходить по казарме разрешалось только спустя один час. За это время большинство молодых бойцов засыпало от изнурительного дня.

В таком ритме проходила моя новая жизнь, к которой я быстро привык. Мне сильно помогали советы Нила, благодаря которым я всё делал хорошо и вовремя. Как выяснилось позже, руттинианцы были отличными стратегами. Они лучше предвидели всякие мелочи, которые всегда играют ключевую роль в победе.

Нитимианцы же были лучшими управленцами и воинами. Сементий был ярким представителем своей планеты. Однажды ночью после отбоя, он на спор залез по канату на крышу, прошёл по карнизу и благополучно спустился в соседнее окно. Если бы его увидел старшина или ротный, Сементий, получил бы три наряда вне очереди. В глазах товарищей, после этого случая, он стал настоящим смельчаком.

Между нами зарождалась мужская дружба. Человек, у которого есть настоящий друг, осознаёт его значимость в своей жизни и поэтому ценит эту дружбу, основанную на бескорыстном служении друг другу.

Время незаметно бежало, изменяя наши тела. У меня, как и на Земле, несмотря на то, что мы всегда были наголо подстрижены, ощущалась большая залысина. А у Сементия голова была гладкой, так как на Нитиме у жителей этой планеты волосяной покров вообще отсутствует. Везло только Нилу. Хорошая шевелюра в прошлом позволяла ему оставлять тонкую, еле заметную полоску коротко остриженных волос в виде ирокеза. За что он часто получал замечания от нашего старшины. Ирокез, по словам Нила, был своеобразным опознавательным знаком руттинианцев.

Земляне тоже были в нашей роте, но ничем особым не выделялись, и я ни с кем из них не подружился, хотя землячество всегда поддерживал. При встрече мы здоровались, а иногда, делились имеющимися новостями.

Мне нравилось общаться с новыми друзьями, Нилом и Сементием. Видя хорошие качества друг друга, мы старались быть лучше, устраивая дружеские соревнования.

Нам нравилось после ужина развалиться в густой траве нашего казарменного газона и, наблюдая за медленным проявлением Венедикта в тускнеющем вечернем небе, слушать захватывающие рассказы, связанные с жизнью на других планетах.

Однажды мы лежали на излюбленном месте, и я озвучил вслух свои мысли, которые текли в моём уме.

– Невероятно, но на Земле основная масса людей и не догадывается о существовании жизни на других планетах. Те же, кто догадывается, представляют это с точки зрения авторов фантастических произведений.

– А что было бы, если б каждый мог спокойно путешествовать по планетам, когда захотел? – подкинул тему для размышлений Сементий. Тут мне представилась картина, когда желание попасть на Гурукулу совпало сразу у нескольких сот тысяч человек из пятнадцати миллиардов, проживающих на нашей планете, и все они в один момент вселились в тела гурукулянцев. Этакое вторжение невежественного сознания в упорядоченную и почти райскую жизнь этой планеты. Можно будет смело сказать, что эта цивилизация будет обречена на погибель.

– Ну, вообще-то, все путешествуют после смерти, одни на райские планеты, другие на адские, – нарушил тишину Нила.

– Интересно, кому хочется путешествие на адскую планету? – усмехнулся Сементий.

На что Нила, сунув в рот сорванную травинку, начал открывать тайны мирозданья.

– Конечно, никто не хочет, разве что дурачок какой. Всё зависит от развития разума. Если человек развивал разум, то в момент смерти его сознание переносится на более высокий планетарный уровень. Можно сказать, как награда, что ли. Ну а если деградировал, то тогда сознание переносится на адские планеты, на более низкий планетарный уровень. Там человеку приходится испытывать больше страданий, чем было, и он начинает задумываться, что делает что-то не так. Включается разум, и душа снова после смерти рождается на планетарном уровне выше прежнего. Понятно вам, неучи?

Нила взял травинку двумя пальцами и кинул её, как копьё, в лысую голову Сементия. Она полетела по прямой траектории и впечаталась в гладкую кожу нитимианца.

Сементий резко повернулся, ощупывая место укола, и увидел улыбку на лице Нила. Он сразу вычислил причину зачесавшейся головы и, мгновенно сорвав пучок зелёной травы, кинул его в лицо ничего не подозревавшего друга. От неожиданности Нила еле успел закрыть глаза и тут же, вырывая двумя руками пучки травы, кинул их в Сементия. Не желая вмешиваться в поединок, я откатился в сторону. Мне было смешно наблюдать эту сцену. Смешно было и моим друзьям смотреть, как прилипает к лысой голове зелёная трава. Веселье продолжалось недолго. Вышедший из казармы старшина, увидел двух курсантов, вырывающих траву из газона, и громко скомандовал.

– Вы, трое, ко мне!

Поведение Нила и Сементия было неприглядным, поэтому старшина, ответственный за порядок в роте, вынужден был адекватно отреагировать. Отряхиваясь от прилипшей травы, мы быстро выстроились по стойке смирно перед нахмурившим брови, мускулистым громилой.

– Кру – гом! – скомандовал он и, осмотрев наши спины с остатками прилипшей травы, снова дал команду развернуться.

– Значится так. Раз у вас появилось желание повыщипать траву, заняться, так сказать, сенокосом, то у вас есть пятнадцать минут, чтобы найти завхоза Рунгу и взять у него газонокосилку. И до отбоя доложить мне о постриженном и убранном газоне.

Старшина посмотрел на часы, затем на нас,

– Ну что стоим, товарищи курсанты? Время пошло. Через четверть часа Рунга покинет гарнизон, и вы за невыполнение приказа получите по полной.

Мы знали, что невыполнение приказа старшины влечёт за собой тяжёлое испытание, поэтому быстро переглянулись и перешли к активным действиям.

– Товарищ старшина, разрешите обратиться? – взяв на себя ответственность координатора наших действий, спросил Нила.

– Разрешаю..

– А где сейчас Рунга?

– Сам бы хотел знать. Но знаю точно, что в девять часов он покидает расположение и едет домой. Мы опять переглянулись, и Нила уже в командном тоне начал давать распоряжение.

– Так, Михаил, ты летишь в управление школы и ищешь Рунгу там. Ты, Сементий, беги в столовую и смотри его там. А я на склад. Собираемся на складе, так как газонокосилку будем брать там.

Обычно, когда мы придумывали что-то сделать, мы начинали дружески спорить о том, кому и что делать, но в этот раз мы с Сементием были рады, что есть тот, кто взял на себя ответственность координировать наши действия. Лёгким бегом, мы отправились на поиски завхоза.