Горечь власти
Арви Альцман
Аллриет #1
Жизнь на континенте Аллриет установила свои границы и правила для каждой расы начиная от жителей Парящих Островов и заканчивая обитателями дна океанов. И эта история начнётся с рассказа о жителях Парящих Островов, которые следуя своим давним традициям, устраивают раз в 3 года состязание Колизея. И в этом году начинается новый этап состязания для выявления сильнейшего воина, который станет правителем. Жестокая рука судьбы сведёт четверых молодых людей и даст им возможность подружится, но и вместе с тем прочувствовать на себе предательство и боль. И лишь одному из них суждено сесть на трон.
Арви Альцман
Горечь власти
Глава 1
– И что ты решил? – Негромко задал вопрос мужчина с короткими и чёрными волосами, словно смоль, стоя у открытого окна. Он одет в льняную рубаху с широкими рукавами и длинными манжетами, расписанные серебряной нитью, которая заправлена в тёмно-коричневые брюки с высокой талией. Не сильный прохладный ветер врывался в кабинет и раздувал короткую тюль, прогоняя из помещения последние напоминания летнего полуденного зноя.
Юноша, что стоял до этого момента в дверях, не проронив ни слова подошёл к столу и взял в руку ручку, став её крутить в пальцах. В этом возрасте он стал очень похож на своего отца, особенно цветом волос, которые сейчас спадали чёрной густой занавеской до широких плеч. Он тоже одет в льняную рубашку с закатанными рукавами до локтя и заправленная в брюки на ремне; завершали этот ансамбль лёгкие сапоги до середины икр.
Не выдержав долгой паузы, мужчина медленно повернулся и посмотрел через плечо на парня, который увлёкся игрой с ручкой. Никто из них не торопился прервать затянувшееся молчание в ходе разговора, слыша за окном стрекот насекомых, которые так удачно заполнили тишину. Тихо вздохнув, парень сел на край стола и положил ручку на шов раскрытой тетради, после подняв взгляд на своего собеседника.
– Я не знаю. – Наконец, ответил он и вновь из него вырвался новый вздох. Он повернул голову и поднял тёмно-карие глаза на картину на стене над диваном в другом конце комнаты. На картине изображён гнедой конь, что пасётся на лугах, а далеко за ним видна полоска леса. И почему его отец так увлёкся мирской жизнью эзгадов
?
– Сиахат? – Напомнил о своём присутствии глава клана, на мгновение бросив взгляд на купленную очень давно картину у торговца виатора
.
Парень облизал свои пересохшие губы быстрым движением языка и, не отрывая взгляда от картины, всё же ответил:
– Я и хочу участвовать, и не хочу.
– Я не смогу принять за тебя это решение. – Теперь настала очередь вздыхать отца, подошедшему к столу и взявшему полупустую кружку с уже давно остывшим кофе. Он сделал глоток, скривился в недовольстве и поставил кружку на прежнее место.
– Я знаю, отец, я знаю. – Кивнул Сиахат и всё же вновь посмотрел на мужчину. – Но не знаю, какое решение принять.
– Тогда зачем ты пришёл? Список я отдаю уже завтра.
– Вот, поэтому и пришёл. Я не могу решиться сам.
– И как ты думаешь управлять кланом после меня? Эта ответственность ляжет на твои плечи. Тебе уже девятнадцать, пора бы задуматься о себе и своей жизни. Или ты полагал, что я сделаю выбор за тебя?
– Нет, конечно, нет. Ты даже в детстве учил меня принимать решения самостоятельно.
– Видимо, плохо учил раз сейчас ты предстал передо мной таким неуверенным.
– Ты даже не спросишь причину моего замешательства?
– А зачем? Разве твоё участие в отсеве
зависит от меня?
– Действительно.
– Ну, так что?
– Я буду участвовать.
– И снова потом переиграешь?
– Нет, я буду участвовать. Это окончательно.
– Тогда впиши своё имя. – Йарц взял в руку раскрытую тетрадь с ручкой, повернул её и пододвинул ближе к сыну, который встал со стола и вписал в самом низу своё имя «Сиахат Мита, 19 лет».
***
Стоя у зеркала в полный рост, коротко стриженный рыжеволосый парень развязал галстук на шее и раздражённо бросил его на туалетный столик. На юноше красовался синий костюм из пиджака с брюками и бежевая рубашка с широкими рукавами и украшенными кружевом короткими манжетами на позолоченной пуговице. Уже в который раз он убеждается, что не любит эту семейную традицию с ужином, а после сегодняшнего вечера дал себе слово больше никогда там не появляться. Облачиться в тесный костюм, ходить в туфлях на каблуке и поддерживать иллюзию идеального сына, и он пошёл на это только ради того, чтобы получить разрешение на участие в отсеве. Но у отца, видимо, оказались другие планы, в очередной раз порадовав отказом. Эофиру уже двадцать лет, а ему так и не дают самостоятельно строить свою жизнь.
Тяжело вздохнув, парень расстегнул пару пуговиц на шее и, широко распахнув двери, вышел на балкон, где его сразу обдал прохладный ветерок. «Хотя бы погода радует, уже что-то,» – подумал он и, облокотившись руками о перила, поднял взгляд и посмотрел вперёд, заметив, что в городе Атира как всегда бурлит жизнь. «Что они делают в такое то время?» – возникла новая мысль от праздного любопытства. Ему всегда хотелось плюнуть на запреты дома и рвануть в ближайший город эзгадов, чтобы воочию лицезреть чужую жизнь. Иногда возникает чувство, что флийезы
заперты на Парящих Островах
против их воли или это ему только так кажется, потому что младшего господина никуда не отпускают без сопровождения. Был бы ещё во всём этом хоть какой-то резонный смысл, однако его постоянно тычут носом в то, что он «сын главы клана» и «надо думать наперёд».
– А пошло всё к чёрту! – Выругавшись, Эофир быстро переоделся в удобную для себя одежду из льняной рубахи выпущенной наружу, широких штанов и парой сандалий, и вновь вышел на балкон. Закрыв глаза и подняв лицо к небу, постоял так где-то мгновение, наслаждаясь минутой свободы, а после забрался на перила и спрыгнул, расправив свои крылья. Ему пришлось лавировать между островами и стараться не задеть хрупкие лозы, которые могут порваться даже от немного усилившегося ветра. Меньше всего ему хочется чувствовать себя виноватым за чужую смерть по неосторожности. Да кому, вообще, такое может понравиться?
Пролетев ещё пару островов, Эофир стремительно помчался вперёд, убегая от чувства, что его сейчас настигнут и заставят вернуться в ненавистный дом. Лишь спустя некоторое время, когда почти выбился из сил, решил всё же притормозить и оглянуться через плечо. Его взору предстало его место обитания почти погружённое во тьму и лишь на некоторых островах были зажжёны лампы, у остальных же угадывались черты домов или лачуг только благодаря яркому свету полнолуния. С такой стороны на это место Эофир не смотрел ни разу. И только сейчас, осознав и увидев, что за ним нет никакой погони, облегчённо выдохнул и спустился на землю, складывая уставшие крылья на спине. Щёлкнув пальцами по широкому браслету на запястье, включил фонарь и пошёл в сторону города эзгадов, в которое так хотел попасть, особенно сейчас.
***
– Да как он посмел?! – Девушка возмущённо размахивала руками и кричала шёпотом, чтобы не привлекать к себе внимания, стискивая зубы от злости. – Не удосужился даже сперва спросить у меня! – Схватив в пылу сражения с невидимым врагом керамическую вазу с круглого журнального столика у камина с парой мягких кресел, бросила её в дальнюю стену рядом с кроватью, наблюдая как та разбивается на мелкие осколки и разлетается почти по всей спальне. Почти в ту же секунду после оглушительного звона разбитой посуды и разлитой воды в дверь раздался тихий стук, за которым послышался глухой из-за закрытой двери скрипучий голос старого дворецкого:
– Госпожа, у Вас всё хорошо?
– Да, Латир, всё в порядке. – Астаят убрала спутанные белые волосы со лба и прижала ладонями к макушке, смотря на кусок дерева, отделяющего её от остального дома, к жизни в котором она не чувствовала себя причастной. Даже к своей. – Это было слишком громко?
– Всё хорошо, госпожа. Вам нужна моя помощь?
– Нет. – Ответила девушка и посмотрела на осколки, которых больше всего было около окна, размышляя о принятии помощи. – Нет, уходи. Я сама со всем справлюсь. – Всё же отогнала от себя эту мысль, подумав, что может привлечь этим больше ненужного внимания к себе.
– Как прикажите.
Девушка стояла ещё некоторое время на месте, прислушиваясь к удаляющимся шагам за дверью и, когда те совсем стихли, выдохнула с облегчением, хотя возмущение на своего отца никуда не делось. Ей всего семнадцать лет, а глава семьи отправляет свою дочь фактически на смерть, даже и не подумав предупредить о своём решении.
– Кто же так поступает? Нет, какой отец будет так поступать со своим чадом? Если Лорс вообще принимает меня за своего ребёнка, в чём сильно сомневается. – Продолжила она тихо возмущаться, стискивая ладони в кулаки.
В очередной раз тяжело вздохнув, Астаят расслабилась, взяла полотенце и сложила в него все осколки, которые смогла найти. Отправившись их выбрасывать, взглянула по пути в зеркало туалетного столика, рассматривая себя. В отражении на неё смотрела девушка блондинка со стрижкой каре, стройное тело спрятано под тёмно-синюю тунику до колен с разрезами от талии, чёрные узкие штаны и летние белые сапоги на невысоком каблуке. Она уже привыкла видеть в своих зелёных глазах отчаяние загнанного зверя. Неужели ей суждено всю жизнь подчиняться приказам Лорса только потому, что тот скрыл её неугодность
от остальных? Как не прискорбно признавать, но только благодаря ему до правителя не дошла эта новость и она продолжает жить на Парящих Островах. Вот только благодарить его за это совсем не хочется.
Незаметно пробравшись в кухню через коридор, застеленный ковровой дорожкой, и просторную пустую столовую, в которой сейчас горел единственный канделябр в середине длинного обеденного стола, девушка выбросила осколки вместе с полотенцем и огляделась вокруг. Кухня погрузилась в полутьму с парой зажжённых свечей на дальнем столе, которые никак не могли охватить всё помещение. Такая глухая тишина стоит не только в кухне, а во всём доме, словно тут обитают призраки. Даже Эрат засел в своей спальне, хотя он тот ещё сорванец и ему, как преемнику отца, позволено многое.
– Почему ты выбросила полотенце? – Возник из ниоткуда за спиной голос Лорса, к которому Астаят резко обернулась. Перед ней стоял высокий мужчина с жёлтыми волосами и такого же цвета густыми бакенбардами, что смотрелось немного нелепо, одетый как всегда с иголочки в бирюзовый костюм из брюк и жилета, и рубашкой с длинными манжетами с росписью золотых нитей.
– Я разбила вазу. – Не стала она скрывать ведь всё равно рано или поздно он узнает.
Сократив между ними расстояние в пару шагов, Лорс замахнулся и оставил на щеке дочери звонкую пощёчину. Голова Астаят дёрнулась в сторону, а щека стала гореть, моментально покраснев.
– Рушить будешь свой дом, а мой попрошу сохранить в целости.
– И когда у меня появится «свой дом»?
– Когда я скажу. – Не желая больше продолжать этот разговор, Лорс развернулся на каблуках и вышел из кухни, оставляя девушку наедине со своими мыслями.
– То есть никогда. – Подытожила их короткий разговор вполголоса, дождавшись, когда мужчины уже не будет рядом. Слёзы предательски обожгли глаза, ком застрял в горле, но она упрямо их сдерживала. Сколько бы лет с ней так не обращались и как бы она к этому не привыкла, обида становится только сильнее, особенно видя отношение Лорса к её сводному младшему брату.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Астаят вышла на небольшой задний двор, вдыхая свежий воздух. Ветер помог ей успокоиться куда быстрее, чем бы это происходило в этих стенах. Неужели она заслужила такое отношение только потому, что она неугодная? Разве это справедливо? Быстро вернувшись в свою комнату, надела жилет и активировала коротким заклинанием механические крылья, с которыми спрыгнула с балкона и направилась подальше от своей тюрьмы с пожизненным заключением, от Парящих Островов, на которых она чувствовала себя чужой, от места, где не было у неё ни друзей, ни родных. Она захотела улететь куда угодно лишь бы больше не чувствовать себя такой ничтожной.
***
– Почему ты мне не сказал, что тоже участвуешь? – Сиахат плавно опустился на крышу с неба, почти сливаясь с ночью, и несильно толкнул друга в плечо, встав рядом.
– А чего сразу драться то?! – С театральным возмущением обернулся парень с тёмно-русыми волосами, даже и не думая менять свою расслабленную позу. Он сидел, облокотившись руками позади себя, и скрестил вытянутые ноги в лодыжках. Его длинные до пояса волосы как всегда были заплетены в тугую косу, одет в хлопчатую рубаху с закатанными рукавами до плеч, узкие брюки и летние сапоги до середины голени. Этот парень появился в семье Мита около десяти лет назад, когда глава клана решил подобрать попрошайку с улицы. Тот метался с острова на остров, заискивая перед каждым и выпрашивая еду и ночлег. Чаще всего его прогоняли метлой, одаряя ворохом ругательств и отвращением во взгляде. И этот оголодавший мальчишка вымахал в юнца с вечными шутками и острым язычком. Глядя на него и не подумать, что в детстве он смог пережить такое.
– И это ты называешь дракой? – Насмешливо усмехнулся Сиахат и сел рядом, обняв свои колени и подняв лицо к луне.
– С тобой каждое касание драка! – Продолжил дурачиться Истат, однако через пару секунд его тонкие губы растянулись в улыбке.
– Придурок. – Рассмеялся сын главы и посмотрел вновь на друга. – Так почему ты не сказал?
– Ты бы всё равно узнал рано или поздно. – Безразлично пожал он плечом, расправил крылья и лёг на крышу, сцепив пальцы под головой.
– И когда? Когда ты бы вышел на арену? Очень заманчивая перспектива. – Сиахат иронично хмыкнул и снова поднял взгляд к небу.
– Ой, да брось ты из себя барышню строить. Сам то тоже участвуешь, иначе откуда бы тебе знать? – Резонно заметил Истат и теперь настал его черёд смотреть на друга.
– Я хотя бы не скрываю. – Продолжал стоять на своём парень, вытянув ноги и облокотившись на руки позади себя.
– И я не скрывал, просто не сказал.
– А это значит не скрывать? – Цокнул языком Сиахат.
– Абсолютно нет, это значит не договаривать.
– Смысл-то один.
– Ничего не знаю. – Истат толкнул друга ногой и перевернулся на бок лицом к своему собеседнику, подперев голову ладонью.
– Говорил же, что ты придурок! – Сиахат еле удержался на крыше, расправив крылья, но после сел спокойно обратно с улыбкой на лице.
– Слушай, а давай развеемся? Я слышал, что эзгады устраивают фестиваль.
– Ты решил меня подкупить фестивалем?
– Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь?! Я решил тебя подкупить билетом на фестиваль. – Истат выделил слово «билетом», продолжая пристально и с прищуром смотреть на своего собеседника, который обернулся к нему с недоумением на лице.
– А там разве нужны билеты?
– Ты когда-нибудь научишься понимать шутки? – Закатил глаза Истат и раздражённо вздохнул, снова перевернувшись на спину.
– А ты когда-нибудь научишься шутить?
Друзья переглянулись и весело рассмеялись, толкнув пару раз друг друга.
