Когда господствует серость
Marie Umbrini
Когда живёшь на Кевере: может, синей, может, серой, но точно не розовой планете. Когда с детства ты – товар на ярмарке невест. Когда изменить мир можно только насилием. Когда тебя предают друзья и помогают враги. Когда ты Гёлле Кантронович – бунтарка, ненавистница государств, военная преступница, предательница и народная героиня Гле Кантроне. Когда господствует серость Содержатся сцены жестокости, упоминаются запрещённые вещества
Marie Umbrini
Когда господствует серость
Глава 1
Эвер Кюнн родился и вырос в Г?, но своей родиной считал соседнюю Квен, так как родители его были квенами по национальности и по вечерам много говорили об исторической родине. В обеих странах было сословное общество, небом данная монархия, благословенный патриархат, бедность большинства (хотя в Квен сильно поменьше) и порядок. Что может быть лучше? Эвер не знал.
Эвер, закончив университет, стал юристом.
Но тут случилась беда: папа, мама и маленький брат утонули на озере. Они погибли у него на глазах, после этого он не мог находиться в Гё, где всё напоминало о родных. Так что он купил первый попавшийся билет до столицы Квен – Зинри. Хотя он был этническим квеном, по поступкам он был больше похож на г?: взял только документы и минимум вещей в дорогу, надеясь на то, что быстро найдёт людей, которые ему несказанно рады. Тем более, была информация, что у его папы в центре Зинри должна быть квартира, которую Эвер должен наследовать. Приехав, он осознал, что он, такой замечательный и умный, особо никому не нужен… Да и квартира оказалась не у папы, а у папиного друга, но одну комнату Эвер смог отжать, вызвав тотальную ненависть всех родных и знакомых папиного друга. Довольно долго он пожил в Зинри, пока искал родных в фактически чужой стране. Затем он нашёл дальнюю родственницу – Барет Кугнер. Жила она в Красте – живописном городке у одноимённой реки.
Но на узких витиеватых улочках старинного городка он заблудился. Мимо него проходила девушка в больших круглых очках и с неровно подстриженными короткими светлыми, почти белыми волосами. Она как будто бы о чём-то думала и не сразу среагировала на просьбу Эвера остановиться. Эвер спросил, как дойти до нужного адреса. Внутри девушки что-то ?кнуло от названия улицы и номера дома. Лицо её резко изменилось. Она, конечно, подсказала, но потом добавила:
– А зачем Вам Барет Кугнер? Не надо к ней идти. Она сволочь, конченная сволочь. Для неё не существует принципов.
– Вы знаете её?
– Она в какой-то мере моя мама, я её даже любила, несмотря на тотальный контроль всего, на строгие, даже жестокие наказания, избиения и отвратную еду. Ей было не всё равно, что будет со мной и другими воспитанницами, я вон знаю многие языки, кроме двух родных, философии нас учили немного, знаю неплохо точные науки, правда, их учила самостоятельно. Ещё меня пытались научить танцевать и петь. Ну пытались и ладно. Шутки ради она мне по руке гадала, что нагадала, я забыла через секунду. В общем, ко мне она уделяла внимание, в отличие от моих родителей родом из Гё. Как Вы, вероятно, по акценту слышно…
– Да, но я этнически квен Эвер Кюнн, патриот Квен и никогда не был подданным Гё.
– Никто не должен быть подданным… Извините, заговариваюсь. Мои родители – элитная семья – на деньги от фактически рабского труда на родине каждый день здесь новые развлечения выдумывали. Любили родину издалека, дали мне патриотичное имя, потом промотали всё, и папа повесился. Мама меня этой Барет отдала. Потом, насколько знаю, от воспаления лёгких умерла. А затем, когда я уже подросла, подошла ко мне Барет и сказала, что я должна выйти замуж, чего я совершенно не желала. Но мне дали возможность пообщаться с этим человеком, он был из квенской военной элиты. Я спросила его открыто, готов ли он мне дать поехать в Лочан.
– А зачем Вам в Лочан?
– Хотела получить высшее образование, а нигде я не могу больше: полом не вышла. Он ответил, что нет, что женщина – это мать детей и послушная красивая жена мужа, и я должна быть ему благодарна, что он женится на мне. Я заявила Барет, что не хочу быть придатком мужа. Тогда Барет была очень зла. Она позвала меня в её комнату. Сидела она со своей идеально ровной спиной на кресле своём, затем махнула рукой, ей принесли какие-то бумаги. Затем она заговорила: "Итак, дорогуша, твоя мамочка не хотела повторять судьбу твоего дурного папочки, ей хотелось жить и жить красиво. Тогда я предложила ей сделку, какую предлагала родственников многих девочек из хороших, но промотавшихся семей. Я плачу ей, за это я перевожу тебя к себе, в случае её смерти становлюсь опекуншей тебя, воспитываю и учу разным навыкам. А потом ты должна мне выплатить удвоенную стоимость твоей по сути покупки и утроенные расходы на твоё содержание. Если не хочешь отправиться за решётку. Ну или выходи замуж за Дире Йорхема, он выплатит всё. И будешь жить в достатке, как все прошлые воспитанницы. На тебе такой влиятельный человек жениться хочет, если бы я тебя не обучила, то не было бы тебе такого счастья. И да, не думай, что сможешь с неоплаченным долгом бежать за границу. Во-первых, пересечь границу женщине без согласия мужа или опекуна нельзя. Во-вторых, за неуплату долгов тебя всё равно выдадут в Квен". Я её речь слово в слово запомнила, забыть такое невозможно. Всю ночь я после этого разговора плакала, а горничная Ведле Кифде сказала, что ей в который раз невероятно стыдно допускать такое, как и знать, но молчать и не говорить про долг. Ведле чувствует себя работницей фермы, ухаживающей за скотиной, предназначенной для чьего-то ужина. Я тогда принципиально решила не выполнять условия сделки и заявила, что верну всё сама. Не хочу быть товаром.
Эвер был довольно консервативных взглядов, считал, что женщина не должна иметь права мужчины, но от таких практик даже он удивился. По некоторым вопросам, как он считал, люди и женщины должны быть равны. Хотя, подумал он, надо запретить женщинам проворачивать крупными суммами, тогда подобные кугнер появляться не будут, а мужчины на подобные гадости неспособны, мужчины жестоки ( это он знал и знал прекрасно в своей работе), но коварство их ограничено. Но он промолчал. Тут девушка случайно споткнулась и обронила очки и сумку. Эвер поднял её очки и увидел, что стекла обычные. А из сумочки выпал ворох отодранных объявлений: разыскивается опасная преступница Г?лле Кантронович, она же Гле Кантроне, она же Бродяга. С фотографии плохого качества глядела девушка с длинными светлыми волосами, без очков и с такими же грустными и злыми глазами, как стоящая перед ним девушка. Черты лица были идентичны.
– Это Вы Г?лле Кантронович? – спросил Эвер.
Девушка постаралась бы убежать в случае встречи с любым другим человеком, но в Эвере она видела потенциального соратника и потенциальную родственную душу, поэтому ответила на вопрос:
– Один моментик. Не называйте меня так. Лучше звать Гле Кантроне или Бродяга. Так меня зовут мои товарищи. Бродяга – поскольку я не патриотка, нету у меня дома, моя Родина – Вселенная, а не эта забюрократизированная Квен, не близка мне и тюрьма народов и территория бесправия Г?, не желаю я жить и в царстве коррупции, нищеты и фактически жестокости Кини, лицемерна демократическая лишь на словах, а фактически контрастная на уровне доходов Лочан, не родина для меня и вечно зависимая от Лочан и компрадорской элиты Тэ, да и вырывающаяся снизу с помощью авторитаризма Уоро не вызывает у меня желания быть патриоткой.
– Вы ещё и гнилая космополитка! А я вот люблю Квен и планирую доказать свой патриотизм на деле, чтобы меня перестали считать чужаком.
– Ваше право. А так, на фото я. Послушайте немного, почему так вышло. Мне кажется, Вы поймете меня, Вы же тоже считаете Кугнер мразью? Эта чепушила дала мне год на выплату долга. Я пыталась вначале найти работу домашней учительницы, но проблема, что людей, которые могут эту услугу позволить, слишком мало, тем более люди, не вышедшие происхождением, не имеют такой цели как образование, не являющееся прямым профессиональным навыком. Потом я нашла одного человека из элитки. У него был маленький сын, очень хороший, гораздо добрее своего папаши, который планировал образовывать ребёнка. Я сначала обрадовалась, но это были не все его требования. Он хотел со мной спать, параллельно избивая меня для удовлетворения своих странных потребностей. Но выбора не было, работу найти вообще не получалось, при этом нужна была зарплата, которая позволяет не только выживать, а жила я натурально в подвале, но и копить деньги на выплату долга.
– Как ты можешь преступать против моральных норм, против своего долга и добровольно отдать своё тело на разврат, как ты можешь…
– Я хотела что-то есть и не сесть в тюрьму. Мне самой было ужасно. Вы были в самой клоаке общества и под угрозой даже смерти? Потом я всё-таки устроилась на фабрику. 15 часов – это кошмар. Я тогда впервые начала читать Детлу. Конечно, он живёт в Лочан, бежал от преследований, его книги поэтому нелегальны, мы живём не в Тэ, не в Кини и не в Г?, где, несмотря на авторитаризм и проблемы с получением информации из-за большей коррупции достать литературу такого вида проще, но как-то я смогла прочитать. Лендж Детла писал про то, как несправедливо всё вот это. Так ещё не неэффективно. Я предложила организовать профсоюз, дала часть своих драгоценных денег на это, надеясь, что мне придёт некоторый плюс в виде повышения зарплаты. Но в сам профсоюз мужчины-рабочие меня не приняли, а потом, добиваясь улучшения оплаты и условий труда, уменьшения рабочего дня, смогли заставить руководство фабрики ввести квоты на женский труд. Ну он семью разлагает, товарищи считают, что это плохо, ну ещё после увольнения женщин зарплата у мужчин повыше стала. В итоге меня уволили. Потом я немного почитала интервью повстанцев Тэ, тогда ещё больше поняла, что освобождение женщин, освобождение всех людей невозможно в государстве. Нужна немедленная тотальная демократия: в экономике, в политике, в искусстве – везде.
– Государство было всегда, так жили наши предки. И оно имеет высшую ценность.
– Я думала, мы заодно, а Вы! Почему так думаете?
– Безгосударственное общество – утопия. И угодно оно только енам, которые хотят нас всех дурить.
– Почему так считаете? Всё было не всегда. Я нашла людей на самом дне, многие были мелкими преступниками, хотя не все. Есть у нас и шарящие люди. Мы создали кооператив плюс за копейки нелегально распространяем книги Детлы и интервью участников восстания в Тэ. Меня полиция задерживала, но обычно по закону я ничего не нарушала в момент поимки. Один только раз меня поймали развешивающей листовки, но я смогла бежать. Потом узнала, что они не смогли вычислить, кто развешивал листовки, хотя всерьёз пытались. При этом время шло. Срок выплаты долга близился. А потом мы решились на то, что красиво называют экспроприацией. Да, мы ограбили банк на нужды будущей революции. После этого я думала отдать часть награбленного Барет, чтобы она утерлась, но решила, что я и так вне закона, мне и так теперь грозит тюрьма, если не хуже. Поэтому не стала относить деньги: всё накопленное и награбленное пошло в кассу будущей революции. Но со старой внешностью жить стало нельзя, мой товарищ нашёл эти замечательные своим уродством очки с простыми стёклами и коротко меня постриг, правда, стрижёт он паршиво, ещё зубы передние я предлагала выбить, он сказал, что это слишком. Да и объявления правительственные часто на глаза попадаются, а на ней это ублюдочное имя Г?лле Кантронович. Приходится сдирать.
– А такие, как Вы, не должны жить. Этот порядок, который торжествует сегодня, самый лучший. Женщины должны быть матерями и жёнами, а править должны мужчины, чьи предки доказали свою верность стране. Желаю Вам умереть или одуматься.
С этими словами Эвер вернул Гле её фальшивые очки и сумку с оторванными объявлениями. Она ушла, про себя удивляясь, как этот "патриот" даёт уйти опасной преступнице, какой же он омерзительный. Наряду с мыслями о мерзком патриоте она задумалась и о том, что надо бы уже что-то серьёзное совершить. Может, короля Хевица грохнуть?
Глава 2
Представитель Г? Имвик Донганый ехал в Зинри во дворец к королю Квен Хевицу, по дороге нахамив и унизив своих телохранителей, которые один раз назвали его просто по имени. Потому что мог, а они были бесправны. В который раз речь об особом пути в устах правительства Г? сменилась речью про объединение законных властей против революционной заразы.
Дворец был построен относительно недавно, такого дорогого и роскошного дворца ещё не было у королей Квен. Несмотря на то, что правительство пыталось отговорить короля от строительства как нерациональной траты денег, а спецслужбы – как от красной тряпки для всей оппозиции, король заверещал. В итоге дворец построили, потом развязали войну против Кини, а сразу после этого получили революцию, к глубокому удивлению, Хевица.
На заседании были король, часть правительства Квен, представители армии, спецслужб, а также представители граничащих с Квен Кини и Г?.
Король был окружен красивыми молоденькими девушками, которые по его команде "Балет" немедленно выбегали и начинали танцевать, а по команде "Ко мне" немедленно прибегали к трону. Говорить, что двигались они как-то особо возбуждающе, некорректно, да и движения были довольно простыми, вообще называть это балетом – издевательство над балетом. Хотя эти простые движения девушки выполняли абсолютно синхронно, да и кружились они удивительно легко. Одеты они были в абсолютно одинаковую одежду, причёски у них были тоже абсолютно одинаковые. Все остальные принимающие участие в заседании не понимали смысла выступлений юных красавиц, но королю было без разницы. Если его подчинённые покупали жён у Кугнер, то король купил себе прелестных спутниц без сексуального подтекста. У него была прекрасная жена Ктара, но танцевала она плохо, недавно тяжело переболела, поэтому на заседании она не присутствовала.
Первым выступал Имвик. Он говорил на квен не очень чисто и медленно, но без ошибок:
– Войск не будет, пока не решим проблему бунта свяллов. Для тех, кто не знает, такой народ есть. Но как решим, возможно, поможем. Но не бесплатно, разумеется, мы не идиоты. Убежище, если понадобится, будет. Всё же Ваша супруга – троюродная сестра нашего короля, как же не помочь.
Хевиц подскочил на троне, для расслабления крикнул: "Балет", выскочили прелестные девушки, только тогда он и успокоился, крикнув: “Ко мне”.
Дальше выступал Маву Вымеш – представитель Кини. Он сразу заявил, что помощи ждать не надо, что максимум убежище для королевской семьи, части правительства и роялистов, не воевавших против Кини. Это звучало как издевательство, так как практически все профессиональные военные в каком-либо виде участвовали в том кровавом конфликте.
Король возмущённо спросил:
– Но мы же договорились, что мы отдаём территории, за которые мы с вами воевали недавно, чтобы вы выделили войска для принуждения мятежников к миру?
– Нет, не договорились.
– Обманули! Опять! А ещё партнёры называются! – заверещал король.
Для успокоения он опять затребовал танец.
Дела на фронте для стороны роялистов были ужасными. Бренс пал, отступающие роялисты грабят местных, чем повышают поддержку повстанцев, фронт в районе Лимесена прорван, через Круду противник намеревался переправиться и захватить Меркон, обойдя горы и укрепления, но его плацдарм был ликвидирован, продолжались бои в Красте. Конкретно по Красте доклад делал Дире Йорхем, только что прибывший оттуда. Он был крайне мрачен:
– Снабжение недостаточно, наша группировка держится из последних сил, но держится, дорога, по которой идёт снабжение, всё ещё под нашим контролем, хотя есть риск окружения. Но если город падёт, то Зинри тоже обречён, не верю, что вы сможете подготовить Зинри к обороне. Вы представляете, что из себя представляют силы, обороняющие Красту? Это во многом люди, верные Вам, Ваше величество, и вам, господа министры, хотя вы этого не заслуживаете. Многие не были в армии на момент начала бунта, хорошо если проходили военную службу когда-либо. Потому что не для всех закон и защита от смуты является настолько важным, что они готовы закрыть глаза на то, что пока мы с Кини воевали, Вы, Ваше величество, ни разу не удосужились приехать на фронт.
Маву Вымеш возмущённо ответил:
– Или людям были безразличны поездки в район фронта, поскольку они были против той войны.
Глава спецслужб Асмир Венсер поддакнул Маву.
А Дире продолжал:
– Если вы все не хотите быть повешены или расстреляны по приказу Пеммера, то надо действовать. Только железной рукой и Вашей личной мудростью с храбростью можно решить данный вопрос. Мы живём на Кевере: синей, а не на розовой планете. И нельзя допустить, чтобы она стала серой, как форма мятежников. Нам надо сохранить страну! А для этого нужно прекратить и это издевательство над народом, когда вы шикуете, пока они голодают, всё должно быть принесено в жертву сильному государству, которое является высшей ценностью. И наладить экономику.
Какой-то из министров затрясся:
– Мы выжимаем максимум, развала системы не случилось, я ни при чем, претензии к остальным, но не ко мне.
А Асмир спросил:
– Господин Йорхем, Вы не пеммерист случайно?
Это звучало как угроза.
– Пеммер – это хаос, что бы он ни говорил. Для меня немыслима даже минимальная поддержка этого мутного человека, который, я уверен, затопит всё кровью, как и вы, сволочи поганые. Вас, господин Венсер, это тоже касается.
– А Вы лично чем отличаетесь и почему Вы, считая нас сволочами, не идёте против? – спросил Асмир.
– Я считаю, что монархия необходима для защиты от бардака. Просто нужен сильный король. Я был против договорняка с Кини и считаю, что Кини надо уничтожить, что надо воевать столько, сколько получится. Во имя защиты идей наших предков.
В этот момент на Дире глянул свирепый взгляд и Маву, и Асмира. Но Дире не замолкал:
– И я отличаюсь от вас всех тем, что я пытаюсь смуту остановить, так как нужен порядок. И да, после изначального хаоса мы сформировали верные отряды с фанатичной стойкостью.
– Точно так говорит Хермер Пеммер, – продолжил представитель спецслужб. – Как я просил устранить Пеммера, пока он не вышел из-под контроля: яд, катастрофа, несчастный случай! Не решились и что? Хорошо, перейду к теме моего доклада. У наших противников планируются выборы лидера. Как мы поняли, система такая: 10% самых богатых среди грамотных мужчин старше 20 лет избирают половину делегатов, следующие 30% – избирают треть делегатов, следующие 50% – избирают оставшуюся шестую часть, самые бедные 10% не избирают. Далее они поедут выбирать этого самого лидера. Вначале предлагаются более-менее популярные кандидатуры из приехавших, делегаты голосуют. Если никто 50% не набрал, то третий и далее участники должны подарить свои голоса. Ну и я собрал выступления двух самых популярных из них и одного довольно известного, хотя шансов у него мало. Предупреждаю, здесь лексика не самая приятная. После чего надо решать, как с ними бороться пропаганде. Итак, выступление Хермера Пеммера перед "патриотично настроенными промышленниками". Так он их сам называет. Наш агент поприсутствовал на этом выступлении, зафиксировав его фрагменты, а также записав фамилии этих промышленников.
Что из себя представлял Пеммер, о котором говорили все в правительстве? Это был человек, засветившийся в войне против Кини, он радикальной риторикой сплотил значительную часть оппозиции. Он рвался, чтобы получить должность командующего армией повстанцев. Пеммер считал, что справится лучше, но ему повстанцы отвечали, что все выступают за коллективное руководство. Банально боялись единолично доверить такому человеку республиканскую армию.
А Асмир продолжал:
– Итак, что говорил Хермер: "Веками говорили, что короли символизируют порядок, но вы поняли, что этот дегенерат в короне развёл голубизну, наплодил всех этих демократов, особенно тотальных. Нет, он их преследовал, но его действия приводили к росту их популярности среди наших соотечественников. Пытаясь спасти себя и, отдадим должное, вас, он развязал войну. Но вёл её мягкотело, оставлял этих неэффективных петухов из военного министерства, недостаточно обеспечивал армию всем необходимым, так что каждый помнит горы трупов. Чучело в короне вовремя не вышло из войны, когда стало понятно, что ловить нечего. Это чудо, что тогда мои люди смогли выйти из окружения, вопреки дегенератам из дворца. Короче, король совершенно неэффективно вёл войну, как и все дела прежде. У тех, кто возмущался, он начал отжимать бизнес. К счастью, король контролирует всё меньше территории. Но беда не исчезла. Свул Земм не способен устранить угрозу любителей творчества социума и тотальных демократов. Потому что содомитские вопли о свободе никак не помогают, они лишь дают всяким тотальным демократам возможность говорить своё враньё о том, что предприятия надо раздать работникам. Земм совершенно черепушкой не размышляет, а что если они его любимые выборы по принципу 1 человек = 1 голос выиграют? Вы, конечно, попытаетесь откупиться, но не сможете. Я знаю, что среди вас есть те, кто считает себя приверженцем идей о свободе, многие считают, что нужна некоторая децентрализация власти. Но прежде всего надо навести порядок. Мы не в песочнике сидим. И не бойтесь, ваше право голоса будет сохранено. Избирать и лидера, и парламент, когда он будет создан, будете фактически только вы. Только человек, обладающий значительной собственностью, может быть гражданином. Это является альтернативой как власти черни, почти не имеющей средств, так и неэффективности никем не избираемого монарха. ? делегатов на выборы лидера или депутатов парламента предлагаю избирать десяти процентам богатейших. Следующие 30% пусть избирают оставшуюся часть делегатов или депутатов. Конечно, никаких сословий, потому что бизнес – это твой успех, а сословия – успех полового органа твоего папы. Ну и гарантирую запрет профсоюзов. Ах да, забыл. С нашей страной будут считаться, армия будет увеличена, на посту военного министра будут достаточно квалифицированные люди, а не любовники короля. И так нация воспрянет. И так поднимется государство, которое представляет самую главную ценность. Я на выступлениях говорю о возвращении женщин в семью. Не бойтесь, работницы на предприятиях у вас всё же будут". Понятно, что подобные речи он не толкает на открытых выступлениях. Недавно публично он вот что вещал: "Мы наступаем. Этот мудак в короне теряет территории, скоро потеряет свой дворец, построенный на ваши деньги, и мы можем поговорить о будущем. Конечно, многие скажут, что я и мой верный Лунмер Квибкен", – это, кто не помнит, бывший судья высшей инстанции в Бренсе, сразу же поддержал пеммеристов, – " Многие скажут, что мы хотим лишить народ свободы. Многие идеализируют всеобщее избирательное право, но позвольте, ведь это выгодно енам, чтобы разлагать ваши семьи, плодить разврат и извращения. Я верну традиционные ценности, защищу ваши семьи от разложения, верну ваших жён в семью. Земмисты же заставят ж?н пойти на панель, а детлисты вообще обобществят. Надо ли нам это? А при мне они будут выполнять своё предназначение и не будут тратить силы ни на что, кроме родов и воспитания детей. И, кстати, заметим, кто поддерживает сторонников так называемой свободы? Лочан. Они не хотят, чтобы нация наша воспряла, освободившись от идиота в короне, они не хотят, чтобы мы усилили армию. Помните, как истекала она кровью в войне с Кини во имя нашего народа, которую король бездарно проводил? И земмисты, и детлисты ругали эту войну, втыкая нож в спину нашим солдатам. Как можно быть за них? Тем более детлисты, будьте уверены, отберут все ваши лавочки, все ваши пекарни. Вот кто-то из вас булочки печёт, а у вас отберут, а вас самих за это повесят. А земмисты нам принесут не менее зажравшуюся элиту из извращенцев, чем была при короле. Надо с этим бороться, разобьём голову их петушатнику. Но не сейчас. Всё же нам нужно вначале разобраться с коронованным дегенератом, освободить наши земли. Не забывайте, что дегенерат в короне совершенно недоговороспособен. Только мозги кочкать народу может. За справедливость! Да здравствует порядок! "
– Я точно не как он, – вставил слово Дире. – Я не двуличный, говорю, как и думаю.
А король вдруг закричал опять:
– Балет!
Асмир продолжил говорить:
– Есть информация, что его бесконечное приплетение половых отношений между мужчинами и лютая ненависть к ним связаны с его личными предпочтениями. Как минимум, жены у Пеммера нет. Но давайте я ещё зачитаю выступления Свула Земма.
Свул Земм довольно долго пытался действовать легально, пока его не выдавили за границу и не лишили подданства. Даже давали легально печататься в Квен, когда он писал об истории. Хотя цензоров всё же раздражало, что он писал об истории революций прошлого, когда город становился таким коллективным субъектом права. Нельзя сказать, что в Лочан Земм жил сильно хорошо, всё же даже обеспеченный апатрид лишён многих прав, но он хотел избавить от любых проблем свою дочь Нинду Земм – единственную память о жене, давно оставившей этот мир. Нинда после каждого публичного выступления своего отца дарила ему цветы. Он принимал очередной букет, делая вид, что у него не существует аллергии, а затем аккуратно передаривал.
Важнейшим заместителем Свула Земма был Дуффе Веммер. Его тоже выслали из Квен и лишили ранее подданства, но он не захотел быть апатридом (точнее, не хотел, чтобы его девять детей были детьми апатрида) и принял гражданство Лочан. После революции в Квен Дуффе отказался от гражданства Лочан, но право быть избранным не приобрёл, хотя возмущался и боролся. В принципе, быть номер два в партии Земма он мог и так, но ему не нравилось, что он не может даже мэром какого-нибудь заштатного городка быть, и он подал иск в революционный суд, но дел было много и так, так что иск не рассмотрели.
Свул понимал, что без какой-либо финансовой поддержки трудно, хотя надо было её так получить, чтобы поднять себе рейтинг. Дуффе устроил ту самую встречу с, как он назвал, думающими промышленниками. На ней Свул говорил очень много:
– Вы здесь собрались, потому что понимаете, что Хермер Пеммер может украсть у нас недавно обретенную свободу. Хотя непосредственным вором может оказаться не он. Смотрите, авторитаризм последнего короля привёл к войне, война – к кризису, кризис – к усилению позиции детлистов и тотальных демократов. Хотя и сам авторитаризм привёл к росту популярности этих безумцев. Что они хотят? Все булочные могут быть национализированы, как тот же Пеммер говорит, и я с ним отчасти согласен. Но в любом случае, детлисты банки собираются отобрать, железные дороги, землю, отменить детский труд, представляете какие издержки. Некоторые хотят женский труд отменить, что роднит их с пеммеризмом, помните, пеммеризм и детлизм – одно и то же. Считают, что вы отбираете у них прибыль. А ещё есть Кантроне и товарищи Иснер Кермер и Зомре Векхе. Она, конечно, избираться не может, так как женщина и подданная Г?; её верный пёсик Зомре Векхе – уголовник, сидел за мошенничество, что сильно бьёт по его имиджу; мутный человек – изгнанный из армии за нелояльность и заинтересовавшийся позже идеями тотальной демократии Иснер Кермер просто считает выборы пустой тратой времени, но парочку предприятий они с отрядом тотальной демократии и работниками захватить ухитрились. Ещё особняк чей-то у вас вроде. Хорошо, что их заставили отдать это всё, но представляете какой риск! Ещё они требуют, чтобы женщины не то что голосовали, они требуют квот. А также общинного обеспечения всего домашнего труда. Не забывайте, они хотят уничтожить государство, чем высвободят дорогу и для роялистов, и для пеммеристов, которые без проблем убьют нас всех вместе с ростками свободы. Подытожим, авторитаризм короля привёл противников частной собственности к успеху. В Тэ помним, кто боролся против режима. И Пеммер, хотя и говорит, что с ними борется, его авторитаризм вызывает реакцию вот таких безумцев. Вы хотите сохранить свой бизнес? К слову, и сам Пеммер может что надо отжать. Что ему мешает стать единоличным правителем? Поэтому только свобода, только 1 мужчина = 1 голос, у всяких детлистов разобьём аргументы о том, что мы их боимся, поэтому неравное голосование и ввели. Нет, у нас и так есть возможность для большего финансирования кампаний, мы и так выиграем, ну ладно, тотальных демократов (или как там их) и прочих радикальных безумцев запретить, наверное, стоит. Но детлистов не трогать, чтобы бунта не было. И ещё есть деталька, вот эта конфронтация с соседями. Это же бьёт по вашим торговым цепочкам, вы столько на этом теряете. А вот мне из Лочан готовы предоставить льготный кредит во имя свободы.
Про кредит сказать настоял именно Дуффе.
А вот эта речь была Свулом уже публично:
– Свобода лучше рабства, в этом мы убедились, свергнув монархию и освобождая свои территории от цепей рабства, звенящих под стенами дворца, построенного на деньги, украденные у народа. Но свобода в опасности. Е? хочет ограничить Хермер Пеммер. Он хочет ненависти мира, хочет агрессии, культа традиций, он хочет, чтобы вы не избирали, а я хочу, чтобы один мужчина имел один голос. Так мы добьёмся справедливости и будем жить в мире со всеми соседями. При этом нельзя забывать и то, что свобода просто невозможна без свободы предпринимательства, а что хотят определённые силы? Всех чистильщиков обуви они национализируют и будет ужас. Не допустим этого! Да здравствует свобода!
Тут на сцену на тоненьких кривых ножках выбежала девочка-подросток, подарив своему папе цветы и громко крикнув: "Как ты умно сказал, милый папочка, никто так до тебя умно не говорил". Он зачихал, но она этого не заметила.
Обе речи были запротоколированы агентами спецслужб и на заседании пересказаны Венсером, но вот во внутреннюю кухню они проникнуть не смогли. А ведь между Дуффе и Свулом были разногласия. Дуффе утверждал:
– Необходимо дать гарантии Лочан, что мы не будем как-то не так себя вести и при необходимости…
– Кто наш народ: квены или лочан?
– Народу нужно после всего что-то жрать, если грубо говорить. Для этого и кредит выдаётся. К слову, я не понимаю, почему ты так хаешь Детлу и его людей? Ты отсекаешь крупный актив. Нелегальное положение их радикализировало – коалиция приручит. Плохо что ли, когда рабочие накормлены и не пашут нон-стоп? Так даже лучше люди работают. А про что-то большее, может, забудут. О безумных проектах говорят те, у кого нет ничего, и кто ни за что не отвечает. Я постараюсь уладить с ними, доверься мне.
После описания публичной речи Венсер замолчал.
