Мужчина окинул меня рассеянным взглядом и жестом указал на выход.
– Мне нужно привести в порядок волосы. Не могу же я отправиться в путь в таком виде!
Врала. Коса вполне сносная, хоть и пострадала от малинника. Я использовала любые отговорки, чтобы задержаться в родительском доме еще хотя бы немного. Конечно, я понимала, что однажды покину его навсегда. Что стану супругой Лаэрта, мы купим свое жилище. Не такую шикарную усадьбу, как у родителей, пока без скотины и слуг, но нашу. Только нашу. Мы построим свою жизнь вместе, с нуля. И со временем у нас бы обязательно все было, ведь любящим сердцам не нужно многое, только то, что необходимо для жизни. С его талантом и моим упорством обязательно бы все получилось. А теперь…
Да что уж теперь об этом думать? Все мои мечты и чаяния рухнули в один миг. Нарочито медленно под испепеляющим взглядом эйсфери, надела туфельки и, вскинув подбородок, гордо проплыла мимо. Если они думают, что в силу своего положения могут неуважительно ко мне относиться – пусть подумают еще раз! Таврия – свободная страна и есть закон, запрещающий эйсфери неуважительное отношение к людям. Я знала всего двух эйсфери и оба преподавали магическую физику на курсах, где я учусь. Умные, спокойные, интеллигентные, никогда не позволяли себе грубостей в отношении студентов. Не привыкшая к хамскому отношению, я не собиралась привыкать и теперь.
Мы долго и горячо прощались с матушкой, скупо – с отцом. Он никогда не был особо ласковым и, кажется, в тайне даже расстраивался, что я тоже родилась девочкой. Боги не послали ему сыновей, а какой мужчина об этом не мечтает? Мы с Лаэртом хотели четверых детей. Двух девочек и двух мальчиков. Или как судьба пошлет. Не думала, что судьба пошлет… Вот это вот все. А точнее: довольно скромную карету, запряженную четверкой лошадей. Внутри имелся небольшой столик и лампа. Сиденье регулировалось, даже раскладывалось в кровать, значит ехать долго. Спросить в любом случае некого. Гвардейцы ехали поодаль, а эйсфери оседлал свою черную кобылицу и ускакал в другом направлении.
В пути мы провели три дня. Останавливались только для еды и туалета. Спать приходилось в дороге, благо, подушку и одеяло мне предоставили загодя. За время поездки успела дочитать книгу, немного повышивать, хоть это и неудобно, поупражняться в магии, отправить матушке весточку с ветром. Вскоре получила ответ, так и узнала, что заклинание мне удалось.
Оказалось, что родителям выписали довольно нескромную сумму. Как к этому относиться – даже не знаю. С одной стороны, деньги не помешают и, коль скоро у меня нет выхода, родители пустят их в дело. С другой стороны, у нас довольно большое поместье, немало земли, коровы, куры, гуси, свиньи. В штате и повар, и скотник, и несколько садовников… У родителей есть все, что необходимо для жизни и даже больше. Дочери все пристроены, а старость обеспечена. Тем не менее, им заплатили «благодарность», как выразился эйсфери Эмирек. С этим они, конечно, поспешили, и я посоветовала матушке деньги не тратить. Осмотрюсь на отборе. Возможно, получится найти лазейку и все же его покинуть. Только эта мысль не позволяла окончательно отчаяться и смотреть вперед с надеждой.
В столице я прежде не была, но издалека поняла, что мы приближаемся к месту. Узкие шпили королевского дворца вспарывали шелк лазурного неба, настолько чистого и бескрайнего, что я невольно залюбовалась! Ни в родных краях, ни в местах, которые мы проезжали и где останавливались, я не встречала такой насыщенности и глубины цвета.
Город обнимало плотное кольцо белокаменных стен. Карету с королевскими знаменами пропустили без пошлины и досмотра. Мы даже не притормозили, проезжая мимо стражников, которые с интересом вглядывались в окошко. Неужели так любопытно на меня посмотреть?
Как оказалось – любопытно. Я жадно разглядывала город, не думая закрывать шторки, а горожане не менее жадно разглядывали меня. Оказывается, новость об отборе давно разлетелась по столице и на каждом столбе с объявлениями висели…
– Быть того не может! – прошептала, проезжая мимо собственного портрета. Откуда они его взяли? Как так быстро размножили? Почему меня не спросили?
Чем ближе к королевскому дворцу – тем гуще толпа. Вслед за каретой бежали с визгом ребятишки и увязалось несколько собак. По краям от мощеной дороги толпились люди, кто в одежде побогаче, кто в совсем бедных нарядах. Вне зависимости от достатка и положения, все желали поглядеть на возможную будущую королеву.
От этой мысли мне стало не по себе. За время путешествия я, как и прорицал Эмирек, успела сделать все: поплакать, посетовать на судьбу, разозлиться на всех эйсфери разом, затем простить их, ведь не они виноваты, что природа сделала меня совместимой, да и не конкретно принц Ренальд заключил мирный договор на таких условиях. Раз уж никто не виноват в сложившейся ситуации, я стисну зубы и попробую найти выход. Он всегда есть.
Карета остановилась возле центрального входа. По правде говоря, я не знаю, центральный ли он, но судя по обилию народа, по числу ступенек и количеству украшений – должен быть именно таким. Бордово-золотая дорожка начиналась от самой кареты и вела к широким золоченым дверям, возле которых меня дожидались какие-то люди.
Начальник королевских гвардейцев, которого за время пути я успела про себя окрестить Вороном, подал мне руку и помог выбраться из кареты. Толпа ликовала и кричала. Я постаралась разобрать хоть что-нибудь, но крики сливались в неразборчивый гвалт и я бросила эту затею.
Тело задеревенело и плохо шевелилось. Незадолго до прибытия Ворон соизволил сделать остановку на полчаса. Я последний раз побродила по полю, собирала первые весенние цветы… Словно прощаясь с прошлой жизнью.
Мужчина сжал мою ладонь и довольно грубо потянул к лестнице. Краем глаза заметила, как мимо оцепления из гвардейцев мелькнула детская фигурка, поэтому медлила. Уже у самых ступенек малыш заступил мне дорогу и проплакал:
– Ифа, подайте монетку, пожалуйста!
– Кшить! – прикрикнул начальник гвардейцев. – Пшел отсюда!
Мужчина замахнулся для удара, но я закрыла собой малыша и вскрикнула:
– Стойте!
Внезапно наступившая тишина едва не оглушила. Такой контраст между гулом и молчанием пугает. Лицо мужчины исказилось от гнева. Я в присутствии толпы крикнула на представителя власти и помешала ему!
Помешала в чем? Ударить ребенка? Я все сделала правильно!
Не дожидаясь реакции, ведь гвардеец с ней не определился, я развернулась к перепуганному малышу и присела на корточки. Узнаю эту форму…
– Из какого ты приюта?
– Святой Афроний, – малыш шмыгнул носом и покосился на гвардейца, гневно сопевшего за моей спиной.
– Как тебя зовут? – поинтересовалась, отвязывая от пояса кошель. Эмирек сказал не брать с собой деньги, поэтому они мне без надобности. Там не много, конечно, но всем ребятам приюта хватит на сытный ужин и какую-то одежду по мелочи.
– Амер.
– Держи, Амер. Здесь много монеток, поэтому спрячь их хорошенько, чтобы никто не отобрал, – а дальше я прошептала малышу на ухо, если кто услышит, чему я его учу – скандал разразится знатный. – Настоятелю не показывай. Позови ребят и направляйся сразу в столовую, покушайте сытно горячую еду и мясо. Берите с собой самых голодных и слабых, им нужна пища как никому другому. На оставшиеся деньги купите теплые носки и обувь, у кого их нет. Ноги всегда следует держать в тепле и сухости.
Малыш сжал мешочек с монетками и засиял от радости. Увы, я не понаслышке знаю, как тяжело живется детям в приютах. Как их считают нахлебниками, лишними ртами, обузами, заставляют всеми правдами и неправдами оправдывать свое существование, отрабатывать корку хлеба. Надеюсь, я смогу это изменить. Расти Амер в семье, сейчас бы думал о лошадках и рогатках, а не монетках…
Я выпрямилась и, не обращая внимания на взволнованный рокот толпы, убедилась, что Амер ловко юркнул между людьми и убежал далеко. Обернувшись, он рассмотрел меня, задорно помахал рукой и побежал дальше. Позже к нему присоединилось еще четверо ребят и они, подобно дружным воробьям, принялись щебетать.
– Вы что себе позволяете? – процедил Ворон, больно хватая меня под локоть. – Да еще в присутствии толпы? Желаете поднять свой рейтинг? Так запомните хорошенько – такими дешевыми выходками все, чего вы добьетесь – вылета во второй тур. А там отбор идет по иным правилам.
Второй тур… отбор в жены сенатора. Я стиснула зубы, понятливо кивнула и вырвала свою руку.
– Не забывайте, что перед вами возможная будущая королева Таврии. А у меня очень хорошая память.
Если они думали, что девушка из глубинки беззубая, то ошиблись. У меня есть характер и, когда необходимо, я не побоюсь его проявить. Подхватив подол, я с гордо поднятой головой поднялась по ступенькам. Малыш появился из ниоткуда, и я не могла прогнать его. Да, получилось так, словно я играю на публику, но какое мне дело до того, как это выглядит, если сегодня Арем и его друзья лягут спать сытыми и довольными?
Улыбка, с которой я подходила к незнакомым людям и эйсфери, ожидавшим меня возле дверей, была искренней. Правда не по их честь.
– Ифа Ромер? – поинтересовалась высокая рыжеволосая женщина, окинув меня придирчивым взглядом.
– Все верно.
Ожидала, что женщина представится в ответ, но во дворце, видимо, с этикетом не знакомы.
– Тщедушна, бледновата, не вышла ростом. К тому же, дурной вкус…
Это она обо мне? Женщина поцокала языком и сделала пометки в блокноте.
– Проходите. Дождемся последних участниц и приступим.
– К чему?
Отвечать мне не стали. Женщина делала вид, что вглядывается в горизонт, будто это могло ускорить появление очередной кареты. Терпеливо вздохнув, отправилась вслед за двумя незнакомцами. Злобный гвардеец вскоре нас покинул и перестал сопеть мне в спину. Не успела появиться во дворце, а уже обзавелась недоброжелателями! Следует быть осторожнее.
Мужчина и женщина, что шли спереди, оба эйсфери. Одеты дорого и качественно. Дама – в шелковом платье с открытыми плечами, мужчина – в белоснежной рубахе с широкими рукавами и узких кожаных брюках. Оба увешены украшениями и вычурными наградными знаками. Аристократия. Но почему ко мне так снисходительно относятся?
– Простите, куда мы идем? – подала голос.
Женщина обернулась и будто впервые меня заметила.
– А… Лидия!
– Эйвери, вообще-то, – заметила раздраженно.
Будешь тут раздраженной после трех дней пути в неудобной карете! И ладно бы на ночь останавливались в отеле для полноценного отдыха, так ведь нет! Я впервые спала на раскладной кровати прямо в движении. В первую ночь вовсе уснуть не могла, а во вторую проворочалась большую часть времени. Надеюсь, хоть сегодня удастся комфортно выспаться.
– Эйвери, точно! – улыбнулась женщина, кажется, даже доброжелательно. – Не обращай на нас внимания, ты уже пятнадцатая участница за два дня, возиться с вами так изматывает, что начали забываться!
Что может быть более изматывающим, чем неспешные прогулки по замку? Стоит искренне пожалеть белокурую красавицу.
– Я Аида. Сестра Эмирека. Вы должны были познакомиться, он лично встречает каждую участницу.
Не сразу распознала семейное сходство. Черты Аиды более мягкие и приятные. Пожалуй, ее можно назвать красавицей. Избалованной, но разве хоть одна богатая красавица не избалована? Я искренне верю, что деньги и ослепительная красота портят людей. Мало кто может устоять против соблазна использовать свое положение во вред другим и в прибыль себе.
– Сейчас мы отведем тебя в умывальню, где ты проведешь несколько часов. Выглядишь удручающе. Сколько ты добиралась? День?
– Три.
Женщина остановилась и посмотрела на меня с удивлением. Ее спутник продолжил путь как ни в чем не бывало.
– Три дня! Это надо же! Ты из дальнего арема… Тоудли? – безошибочно определила она.
Я в ответ лишь кивнула. Сил на поддержание светских бесед не было. К тому же, я боялась ляпнуть что-нибудь не то и нарваться на неприятности. Ну какая из меня королева, если я даже с аристократами общаться не умею?
– Это заметно. У тебя слишком бледная кожа. В ваших краях, говорят, зимой почти нет солнца.
– Зимой выпадает снег, а солнце почти не греет.
Девушка прошила меня заинтересованным взглядом и даже под руку взяла.
– Настоящий снег? А какой он?
Теперь моя очередь смотреть на эйсфери заинтересованно.
– Обычный. Белый, пушистый, холодный…
– Говорят, ему можно придать форму, подобно песку?
– Аида, – жестко произнес наш спутник, шедший спереди и взгляд эйсфери потух. Она отошла от меня и опустила ресницы.
– За вами придут. Приводите себя в порядок, – просветил мужчина и открыл передо мной двери. Перехватив поудобнее саквояж, я бросила взгляд на загрустившую Аиду и вошла внутрь.
В нос ударил запах лаванды и ромашки. Эти запахи мне хорошо знакомы, ведь именно в ромашковой воде я купала малышей из приюта, а лавандовое масло капала на подушку ребятишкам постарше, чтобы спокойно засыпали. Грустно вздохнула. Наверное, еще долго так будет. Случайный запах, случайная вещь, чей-то взгляд, музыка, смех… Все будет напоминать о прошлом.
А Лаэрт? За время пути мне трижды казалось, что я вижу в толпе его белокурую голову! Сердце едва не разорвалось. Я чуть из кареты на полном ходу не выпрыгнула, но благоразумие оказалось сильней.
– Доброго вечера, ифа, – дружелюбно поздоровалась женщина в длинном льняном платье. Вторая женщина мягко приняла из моих рук саквояж, третья с ходу взялась за пуговицы на моем платье. – Меня зовут Мирая. Мы с девочками поможем вам принять ванну и расслабиться после долгой дороги. Я вижу у вас проблемы с шеей и спиной, такое бывает от неудобной позы.
Сразу распознала в приятной женщине волшебницу. Она была намного старше остальных. Раздеваться мне помогали совсем молоденькие девушки, едва ли старше меня, а той, что стояла напротив, я бы дала лет тридцать пять.
– Не переживайте, все поправимо.
Я привыкла мыться самостоятельно и стоять голой в окружении такого количества людей мне было неприятно. Прикрыла себя руками и проследовала за девушками в соседнее помещение. В лицо ударил горячий влажный воздух, насыщенный маслами ромашки и лаванды. Отличный способ расслабиться и успокоиться после утомительной поездки. С непривычки это огромный стресс даже для такого приученного к труду организма, как мой.
Ванна оказалась бассейном. Теплая ароматная вода приняла в свои объятия. Вокруг плавали лепестки орхидей и магнолии, а еще какие-то рыбы. Вздрогнула, когда ноги коснулось скользкое тельце и схватилась за одну из девушек, вошедших в купальню следом за мной. В отличие от меня, они простых платьев не снимали.
– Не переживайте, ифа, это ингриды, – пояснила Мирая. – Они помогут очистить и смягчить вашу кожу.
Немного успокоилась, хотя присутствие в бассейне рыбы нервировало. Ингриды доступны только богатым семьям. Поговаривают, что в их чешуйках содержится особое вещество, которое омолаживает кожу. Они словно созданы природой для помощи людям. Мягкие покусывания сменялись трением. Сначала это пугало, но привыкнув, я даже стала получать удовольствие.
Девушки взялись за мочалки и тщательно намылили меня сверху. Закончив, опустились под воду и продолжили там. Какого стыда я натерпелась – не передать! И только ласковый голос Мираи позволил пережить нескромную процедуру. Вымыв мои волосы, девушки помогли мне выбраться из воды и положили меня на кушетку.
– Я сделаю массаж, – пропела Мирая, но я почти не слышала ее голоса. Расслабленное тело, убаюканное водой и эфирными маслами, оказавшись в горизонтальном положении, тут же погрузилось в сладостную дрему.
Не знаю, сколько я проспала, но проснулась в удивительно прекрасном настроении. Впрочем, воспоминания навалились ворохом тяжелых камней и на душе потяжелело. Одно хорошо – не осталось и следа от дорожной усталости. Я будто заново родилась, отдохнула за все годы разом.
Приподнялась на локтях и с удивлением обнаружила себя в кровати. Осмотрелась. Небольшая комнатка в мятных тонах производила хорошее впечатление. Обставлена скромно, но со вкусом, нет лишних вещей и вычурного декора, только туалетный столик возле окна, шкаф для одежды, два кресла, приставной столик, зеркало и пара дверей. Должно быть, личная уборная и гостиная.
Двери неожиданно распахнулись и на пороге застыла Аида. В алом платье до пола и с красной помадой на губах, она сама походила на участницу отбора и, дай боги, чтобы выиграла.
– Проснулась! – радостно воскликнула она, проходя внутрь. – Не думала, что ты такая чувствительная! Русалки немного перестарались, но не держи зла, они очень хотели тебе угодить. Ты им понравилась.
– Русалки? – удивилась я. – То есть… Те самые, сказочные русалки?
– Что значит сказочные? У вас что, в Тоудли нет русалок? Как же вы моетесь?
– Вехоткой и руками…
Аида некоторое время молчала, переваривая информацию, а потом произнесла негромко:
– Ты меня разыгрываешь?
– Зачем мне это нужно?
– Поразительно, – произнесла она. – Ладно, это мы еще обсудим. Заносите!
Вслед за эйсфери в комнату вошли служанки. Одна из них распахнула шторы и занялась моей одеждой, а вторая накрыла приставной столик блюдами. От запаха горячей пищи желудок тревожно сжался. Кажется, вчера я осталась без ужина, а обед в дороге был более чем скромный. Мне сунули бумажный пакет с едой прямо в карету. Все бы ничего, но куриная голень с порцией картошки едва ли меня насытили…
Когда служанки вышли, Аида поманила меня к столику и уселась в кресло. Я выбралась из постели, обнаружив на себе длинное шелковое платье с рюшами. Прежде меня переодевала только матушка. Неприятно осознавать, что до моего тела дотрагивался кто-то еще.
Впрочем, я быстро обо всем забыла, увидев еду. Накинулась на горячие пирожки с сыром и ветчиной, откусывала большими кусками, спешно пережевывая и запивая соком.
– Ты очень интересная. Хорошо, что я тебя выбрала. Думаю, это будет очень забавно.
– Что значит выбрала? – спросила, оторвавшись от еды.
– Кушай, не отвлекайся, – Аида обняла ладонями чашечку с ароматным кофе и улыбнулась. – Оказалось, что большинство участниц из не очень богатых семей. Только трое из высшей аристократии. Конечно же, мы не можем позволить вам разгуливать по замку такими, – она искренне рассмеялась, а у меня аппетит пропал.
– А что со мной не так? И что не так с другими?
– Ну, – Аида замялась. – Вы же совсем дикарки! Посмотри только как ты ешь! А как сидишь?
Я перевела взгляд на руки, испачкавшиеся в сыре и соусе, выпрямила спину. А как еще будет есть голодный человек? Разумеется, за столом с принцем я не стану вести себя так вольно, все же понимаю, где нахожусь, но в спальне, когда никто не видит, я могу дать волю чувствам.
– Если пустить вас по замку такими, неизвестно, что из этого выйдет. Станете громко кричать, бегать, тыкать всюду пальцами, а то и вовсе трогать руками картины и статуи! Аристократия возмутится, а подданные, когда узнают, засмеют. Вам самим же будет неприятно, – она попыталась оправдаться.
