– Впервые за все время кто-то сказал, что я ущербна. Но я себя таковой не считаю. Только потому, что тебе довелось родиться в семье богатых родителей не делает тебя лучше меня или любого другого подданного. Да, ты эйсфери, а я – человек, но закон уравнял нас в статусе и правах.
– Я… – девушка хватила ртом воздух и замешкалась. Она отставила чашечку и скрестила пальцы. – Я не то хотела сказать. Ты не ущербна, просто…
– Мне не достает знания определенных правил, принятых во дворце. Я это понимаю и готова научиться. Но прошу впредь не унижать меня. Это оскорбительно и некрасиво. Тем более, что в моем понимании представители аристократии не понаслышке должны знать такие слова как честь и уважение.
Аида вздернула подбородок и выпрямилась, словно вспомнила какие-то забытые истины.
– Ты права. Теперь я полностью уверена в своем выборе. Понимаешь, каждой девушке приставили наставницу. Ближайшие несколько недель мы обучим вас всему самому необходимому, поможем сформировать гардероб, поработаем с внешностью, подготовим ко встрече с принцем, сделаем так, чтобы вы не ударили в грязь лицом. Ты кушай, тебе поправляться нужно! – спохватилась она и я вернулась к пирожкам, ведь еда не мешала слушать. – Поскольку мы вскоре все равно породнимся, я решила выбрать тебя.
Зря я пирожок откусила – он встал поперек горла. Откашлявшись, я запила еду соком и уточнила:
– Что значит, породнимся?
– Эмирек рассказал о своих планах. Когда Ренальд попросит тебя покинуть отбор, Эми сделает все, чтобы вы поженились.
– А что, если принц не попросит об этом? – спросила с затаенной надеждой. Не то, чтобы я хотела выходить замуж за Ренальда, просто очень уж за Эмирека не хотелось.
– Попросит, обязательно, – отмахнулась Аида. – Тебе нужно знать главные новости. Он давно влюблен в Агату. Она его девушка и, думаю, станет женой. Правила предписывают проведение отбора, но Агата полностью подходит Ренальду. Она человек, к тому же, совместима с эйсфери. Но мы, конечно, поборемся…
Странное дело. Выходит, не только мы вынуждены страдать, но и сам принц не может жениться по любви. Это нас немного сближает. Во всяком случае, кому как не ему понять мою боль? Лаэрт сейчас дома… Нам даже проститься не дали. Матушка прислала с ветром весточку, когда я была в пути, что он ждет меня. Но дождется ли? Будет ли верить, что я смогу покинуть отбор?
– А тебе это зачем? – спросила, не спеша снова откусывать. Мало ли что она ответит.
– Знаешь, у дочери председателя Сената не так и много развлечений, а уж подруг и вовсе нет. Только охотницы за сердцем брата или моей славой. А ты… Ты такая странная, грубая и настоящая… Тебе, кажется, нет дела ни до нарядов, ни до сплетен, ни до женихов, ни до власти. Сразу мне как-то приглянулась. Думаю, может, мы сможем подружиться.
Понятно. Значит, местная аристократия развлекаться изволит. Конечно, помощница мне не помешает, вот только не станет ли она ставить палки в колеса моим планам сбежать? Или наоборот окажется полезной? Я немного нервно улыбнулась и кивнула. Пока с отношением к Аиде не определилась и решила, что лучшим выходом будет хорошенько покушать.
Девушка пила кофе маленькими глоточками и с интересом за мной наблюдала. Утолив первый голод, я уже ела более спокойно.
– Значит, первое испытание состоится только через несколько недель?
– Да. Вас нужно тщательно подготовить. Несправедливо, что кто-то из вас краше и богаче, а кто-то тусклее и беднее. Только когда распорядительница посчитает, что вы примерно равны по красоте, представит вас принцу.
Бред какой-то. Какая разница, как выглядит жена, если единственная ее задача – родить наследника и не умереть? Может, кто-то и не знает, но я прекрасно осведомлена, что человеческие женщины часто умирают, вынашивая плод любви с эйсфери. В приютах немало полукровок и брошенных эйсфери, рожденных от человеческих девушек, погибших при родах. Впрочем, я слишком негативно настроена. Королева Айсефлора принимает активное участие в судьбе Таврии наряду с мужем.
– Сегодня нас ждет тяжелый день. Скоро придут швеи и модистка, снимут мерки, мы выберем наряды и ткани. После прибудут власоведы и кожеведы. Думаю, мы несколько освежим твой цвет волос и подрежем кончики, они уже секутся и выглядят довольно уныло, – девушка рассматривала меня как маленький ребенок рассматривает куклу, с которой можно сделать все, что заблагорассудится. – Потом мы сходим на солнечный сеанс. Солнечные ванны будешь принимать по пятнадцать минут и через неделю станешь румяной и загорелой. И, конечно же, спорт! Как ты поддерживаешь себя в форме? Какими искусствами занимаешься?
– Да преимущественно лопатными, – съязвила, заметно нервничая от предстоящих мне испытаний. Я не хочу становиться марионеткой в чужих руках. Не хочу терять себя.
– Гребля?
– Гребля сена тоже числится в списке моих навыков.
– Оу, – поняла Аида и недовольно поморщилась. – Склонность к иронии и сарказму. Не лучшая черта для леди. Поощряется добрый юмор, но не колкие замечания. Мужчины этого не любят.
А Лаэрту мой сарказм всегда нравился. Мы считаем, что лучше высмеять проблемы и трудности, чем покориться им. Когда высмеиваешь – легче с ними справиться. Они словно теряют свой устрашающий вид.
Меняться в угоду мужчине, ломать саму себя… Зачем? Чтобы всю оставшуюся жизнь быть несчастной копией кого-то? Тенью самой себя?
– А когда я смогу познакомиться с другими участницами?
Мне, признаться, не терпелось. Почему-то кажется, не я одна мечтаю избежать отбора. Нас всех выдернули из привычного мира. Резко, внезапно. Словно редиску из грядки. Не только выдернули, но и довольно грубо бросили в корзинку к другим овощам и сказали, что помоют, почистят, порежут, приготовят вкусное блюдо и подадут принцу! Какая девушка в здравом уме этому обрадуется?
– Зачем тебе это? Вы будете жить отдельно. Познакомитесь только в день встречи с принцем.
– Через две недели? – уточнила уныло. Мне хотелось надеяться, что через две недели я уже вернусь домой.
– Ну почему же, – Аида загадочно блеснула глазками и склонилась ко мне. – Кое-кто, у кого такая замечательная наставница как я, может встретиться с принцем гораздо раньше! Ренальд любит меня, как младшую сестру, – спешно добавила эйсфери. – Если я попрошу о небольшом одолжении, например, прогуляться в определенное время в определенном месте, то он не откажет. А ты предстанешь пред ним во всей красе. Музицируешь?
– Шедеврально играю на нервах.
Девушка вздохнула и продолжила попытки:
– Возможно, акробатика?
– Только с тяпкой.
– Воздушная аэробика?
– При сборе груш и слив.
– Плавание?
– Бревном.
– Что мне с тобой делать? – девушка всплеснула руками. – Чем-то же ты должна увлекаться помимо работы в огороде?
– Все свободное время я посвящала работе с детьми и училась магии. А еще я люблю читать, вышивать и прогуливаться по лугу.
– Это делают все девушки. Ты ни за что не покоришь принца умением читать! – раздосадовано воскликнула она.
Ах, вот оно что. А я-то понять не могла, откуда ветер дует.
– О! Рыбалка! – подмигнула я. – Отец всегда мечтал о сыне и часто брал меня на рыбалку. Так получилось, что я пристрастилась к этому занятию. У вас есть водоем? Я отлично рыбачу нахлыстом!
– Забудь, Эйвери! – Аида едва ли не осенила меня треугольным знамением. – Какая рыбалка? Аристократке, которой ты в скором времени станешь, не пристало заниматься такими забавами!
Но судя по сияющему взгляду девушки, я понимала, что она лукавит.
– Тебе же нравится идея.
Аида отвела взгляд и скрестила руки на груди.
– Нравится, я вижу! Зачем отпираться? Если достанешь удочки – я научу тебя рыбачить. Во всяком случае, могу гарантировать, что мало кто из участниц на такое способен!
Мне кажется, я почти убедила Аиду, но нас прервал стук в двери. Как не вовремя! Рыбалка бы меня успокоила. Плеск воды, мирное покачивание поплавка, эта приятная тяжесть трепещущей на леске рыбы… И нет ничего вкуснее, чем приготовить ее тут же на ольховых ветках, а в углях испечь картошки. И пусть я была сыта, но рот наполнился слюной.
В комнату вошли служанки со швеями и понеслось…
До самого вечера вокруг меня творилась суета. Двери в спальню то и дело хлопали. Туда-сюда сновали швеи, модистка, власоведы, кожеведы, еще какие-то люди. Всем от меня что-то нужно было. Кто-то спрашивал о моем здоровье, кто-то о пристрастии в еде, кто-то о любимых цветах. Кажется, были посыльные от лекаря, журналистов, самой распорядительницы. Мне пришлось ответить на сотни вопросов, на некоторые не по разу. От обилия новых имен кружилась голова, от мельтешения людей – становилось дурно. К вечеру, совершенно обессиленная, с обновленным цветом волос, якобы более свежим цветом лица, планами на гардероб, я без ужина свалилась на кровать да так и заснула, не меняя позы. Не удивительно, что с утра ужасно болела голова и шея.
Помочь смогли русалки. Они искренне извинялись за прошлый раз и обещали так не усердствовать. И действительно, после ванных процедур я вышла бодрая и полная сил. Кажется, жизнь в замке приобретает хоть какие-то положительные стороны. Хотя, если откровенно, я бы предпочла повидаться со своими детишками и покормить свиней, чем целыми сутками слоняться из одного кабинета в другой. Именно этим я занималась весь день.
Меня нарядили в платье, пошитое за ночь: обтягивающее в пол, из фиолетового сатина. Открытые плечи прикрывала белая ажурная пелерина, расшитая блестящими камнями. Волосы убрали наверх, украсили меня каменьями, в общем, превратили в праздничный торт. Дома я никогда так не наряжалась, предпочитая простые хлопковые сарафаны. Из украшений у меня только нитка жемчуга да сапфировые серьги, подаренные Лаэртом на годовщину. Этого всегда хватало. Зачем девушке украшения? Ведь не камни делают ее красивой.
Эту мысль я пыталась донести одевающим меня служанкам, да только напрасно слова потратила. Они оказались молчаливы как березы. Ни слова не проронили и ушли. Дальше за дело взялась Аида. Меня показывали разным специалистам, консультировали по здоровью, по питанию, составили план физических занятий. Я посетила занятия придворного этикета, истории, хотя мои знания педагог признал сносными, танцев. Урок верховой езды обещали завтра, потому что наряд еще не готов.
– К чему учиться? Я и без того отлично езжу, даже без седла.
– Вот как? – удивилась Аида и ее глаза хищно блеснули.
– Я могу покататься? – спросила с надеждой.
– Можешь, – охотно заверила она. – Можешь-можешь. Правда, без седла умеешь?
– Я с детства росла с лошадьми. Мы с отцом даже наперегонки катались.
– Сегодня вечером будет тебе прогулка. Но только никому об этом не говори, хорошо?
Будто шторам или мраморным статуям интересны мои планы на вечер. Кроме них и поговорить не с кем. Служанки, которые исправно приносят еду в мою комнату, никогда ничего не говорят, кроме «доброго дня, ифа», «чего желаете, ифа», «приятного аппетита, ифа» и «как вам будет угодно, ифа». Кажется, этим лимит слов у них исчерпывался, а мне страшно не хватает общения.
Я отправила матушке весточку с ветром, что ближайшие две недели буду затворницей и домой они меня могут пока не ждать.
Зато я очень ждала вечера. Последняя неделя – переезд, примерки, процедуры, уроки, так меня вымотали, что страстно хотелось глотнуть свободы. Если Аида не обманула, и я смогу немного покататься – это будет настоящим счастьем.
Девушка появилась без четверти девять. Я как раз поужинала и устроилась в кресле с книгой. В моем крыле оказалась отличная библиотека и сейчас я продолжила заниматься магией. Учебники по ней стояли на самом дальнем стеллаже и покрылись пылью, но меня такие мелочи никогда не пугали.
– Все готово! – Аида хлопнула в ладоши и поманила меня к себе.
– Что готово?
– Значит, так! Служанка проводит тебя в конюшню. Конюх даст коня, его уже приготовили. Кататься можешь по мощеным дорожкам до озера и обратно. Это довольно далеко, успеешь накататься, не переживай.
– Но?
– Но возле озера задержись подольше. Через полчаса там совершенно случайно появится принц.
Я закатила глаза и взвыла. Тоже мне счастье! Да еще и совершенно случайное!
– Остальное тебе придется сделать самостоятельно. Включи природное обаяние и будь проще! Ренальд любит простых девушек.
Скривилась. Все детство матушка просила меня быть проще, но я до сих пор не поняла, что это значит.
– Давай подберем подходящий наряд! – Аида хлопнула в ладоши.
Я решительно отказалась надеть обтягивающее платье. Такое чувство, что Аида не очень хорошо себе представляет езду без седла. Да даже в седле далеко не уедешь в таком платье. Остановились на том, что я надену то, в чем приехала в замок. У моего платья широкий удобный подол, позволяющий ездить верхом. Испытано уже.
Нехотя Аида помогла мне переодеться и отправила навстречу с его высочеством.
Коня мне выделили строптивого. То ли эйсфери специально постаралась, то ли конюх оказался злорадным, только Зейн отчаянно не желал повиноваться. Гнедой как бы невзначай дергал крупом, проверяя, хорошо ли я сижу и не свалюсь ли случайно. Ну ничего, и не таких объезжали. Коню нужно показать, что ты главный, но при этом нельзя забывать, что животные лучше всего откликаются на ласку.
Погладив Зейна по бархатной шее, я прошептала ему ласковые слова, при этом крепко сжимая пятками бока и натягивая уздечку. Могу его понять: когда на тебя взбирается чужак и пытается устанавливать свои порядки, невольно покажешь характер. Первые пятнадцать минут наши отношения не клеились. Ласку мою, как брутальный мужчина, Зейн игнорировал, а проявления власти встречал отпором. Тогда я решила оставить коня в покое и позволить ему самому выбирать путь и удобную скорость. Это и стало верным решением. Мы оба не заметили, как прогулка начала приносить удовольствие. Зейн то отлучался в кустики пощипать травку, то переходил на рысь или галоп. Я все принимала, изредка поправляя, когда он пытался забрести совсем уж не туда. Вряд ли садовник обрадуется куче конского навоза под статуей королевской четы.
Впереди показалось озеро. Зейн вошел в раж и с разбегу сиганул в воду. Я закричала, натянула уздечку и гнедой вспомнил о моем существовании. Неохотно мотнул мордой, попил воды и вышел на берег. Погода стояла дивная, пели сверчки, мирно мерцали звезды, напоминая о доме. Удивительно, как два человека на разных концах страны могут созерцать одни и те же звезды. Надеюсь, Лаэрт смотрит сейчас на Мириаду – нашу звезду. Мы мечтали, лежа на поляне и любуясь звездами, что если вдруг судьба разлучит, то мы будем смотреть на нее и вспоминать друг о друге.
Принц!
Мысль о том, что идиллию вечера вот-вот нарушит его высочество, прошила горячей волной до самых пяток. Я быстро спрыгнула с коня и хлопнула его по крупу:
– Ну же! Беги, возвращайся в конюшню!
Упрямая скотина помотала мордой, отказываясь уходить.
– Я вернусь пешком, все будет хорошо!
Гнедой ткнулся мордой мне в плечо, не желая оставлять. Надо же, еще полчаса назад скинуть пытался, а уже любовью воспылал. Вот оно – искреннее сердце животного!
Хрустнула ветка, послышался стук копыт. Недолго думая, я сиганула в кусты.
Серьезно? Откуда здесь малина? Почему мне так везет на малинник? Еще Эмирека для полного счастья не хватало и у меня точно случится дежавю!
Стараясь не шуметь, отползла подальше и спряталась за более надежной растительностью. Пышный куст гортензии надежно укрывал меня от незнакомца. Мужчина ехал один. Одет просто – в рубахе, развязанной у ворота и узких кожаных брюках. Никаких знаков отличия, ни обруча на голове, ни свиты… Не принц. Но я все равно не спешила выбираться из укрытия. Мало ли следом появится его высочество.
– Зейн? – удивился мужчина и притормозил. Ну, только этого не хватало. – Что ты здесь делаешь?
Незнакомец потрепал коня по шее и четвероногий предатель мотнул мордой в сторону кустов.
– Что там?
Да ты издеваешься?!
Зейн прямым ходом потопал в кусты и, нещадно поправ труды садовника, ворвался крупом в буйную растительность. Незнакомец приподнялся в седле и изумленно воскликнул:
– Ифа, у вас все хорошо?
– Очевидно, что нет, раз я сижу в кустах! Не могли бы вы ехать своим путем, иф? Пожалуйста!
– И бросить девушку в беде? – усмехнулся мужчина, спрыгивая со своего коня. Очевидно, встречи с принцем избежать не получится.
Я встала и, отряхнув подол, подняла взгляд. Незнакомец оказался эйсфери. Конечно же. Изумрудные глаза с двумя зрачками изучали меня с неприкрытым интересом. Мужчина откинул со лба светлые пряди и улыбнулся.
– Так что вы делали в кустах?
– Пыталась спрятаться от кое-кого. Но теперь, когда вы сорвали мое прикрытие, это не получится!
– И кто же тот несчастный, кого вы не желаете видеть?
– Честно?
