Я улыбнулся.
– До речки сто метров.
– Ай! Пошли посмотрим!
Своего железного коня я откатил к двум таким же перед сараем. Почти таким же – у правого на концах рукояток руля висели подвески в виде гаечек и шестеренок, приборная панель левого цифровыми индикаторами и рядом прямоугольных кнопок – лампочек больше походила на пульт космического корабля.
Мы друг за другом прошли под забором. Я отодвинул доску и Ирина с легкостью пролезла в щель. Сам я перемахнул трехметровую ограду и бесшумно приземлился рядом с удивленной девушкой.
– Ниндзя …
– Всяко бывает. Побежали?
Куда, она не спросила. Помчалась вперед, потом за мной. Остановилась на самом краю обрывчика и буквально повисла на иве. Серая на осеннем солнце вода и проплывающие под деревом листики прямо-таки приворожили Ирину.
– Вот вы где.
София остановилась с другой стороны вяза и понаблюдала за маневрами листьев на поверхности воды.
– Красота.
– Соня! Что сбежала? Привет, Лео.
К нам подошел рослый парень в пуховике того же цвета, что вода внизу.
– Привет, Вадик. Как жизнь?
– Теперь лучше!
София хихикнула.
– Милый заскучал …
– Я свою милую потерял!
Послышался крик папы :
– Соня! Лео! Шашлык готов!
Ирина поерзала и начала вставать.
– Нас зовут …
– Зовут?
– Ян Збигевич кричал …
Я поднялся.
– Наверно, шашлык готов. Пошли.
За деревьями пару раз хрустнула ветка. Затем отлетела и ударилась об ствол. Из полумрака леса вынырнула София. Виктор при виде меня застегнул куртку.
– Шашлык?
– Шашлык.
Сестра глянула на возлюбленного.
– Догоняй!
Вадим рванул с места как олимпийский чемпион. Но нагнал Софию у самого забора. Она взвизгнула и, как мне послышалось, упала. С минуту впереди трещали сухие ветки и шелестели прошлогодние листья.
– Любовь …
– Ты же не побежишь от меня?
Ирина хихикнула.
– От тебя убежишь …
Запах такой, что хоть воздух ешь! Я еле дождался, пока папа и дядя Паша снимут дымящиеся мясо, картошку и овощи на блюдо. Терпение спряталось далеко-далеко. Только авторител полковника и майора ВВС удержали меня от того, чтобы броситься к блюду и схватить первый попавшийся кусочек ароматного мяса.
Наконец-таки шашлык на столе! В тарелки мы ложили сами кто что и сколько хочет. Я, разумеется, взял только мясо. Два ароматных кусочка положил Ирине вместе с парой баклажанчиков и половинкой картофелины.
Дарья положила на тарелку три, наверно, самых больших кусочка шашлыка. От верхнего откусила половину, не меньше. Облизалась и принялась жевать с выражением неземного блаженства на лице. София откусила треть кусочка сочного мяса. Следом отправила в рот пару колечек лука. Прикрыла глаза от удовольствия и заработала челюстями. Пир начался …
Наелись. Наговорились о пустяках. Мне и сестрам устроили небольшой допрос про то, как поживает легкомоторная авиация и как нам летается в такую погоду. Обсудили аварийную посадку Софии в соседней области и находку мной трупа на берегу Синего озера.
– Вы не можете без приключений …
– Так ведь скука одолеет! У вас, небось, тоже не всегда тишь да гладь! Пан полковник уже три года на аэродроме живет!
– Новая техника требует внимания. Очень много внимания, Лео.
– Так и я о том же. Вечно что-нибудь случается … то жмурик на берегу … то шальная пуля в крыло … папа, твои орлы в районе холмов у Белой Горы ничего подозрительного не замечали? Дым из леса, например.
– Мне не докладывали.
Дядя Паша добавил :
– Мы в районе Белой Горы последний раз летом летали. И вертолетчики наши там не были. Что там можно искать … у нас где ни копни, не Шмайссер, так ППШ попадется.
– Случаем, никто не слышал о таком последнее время?
Папа глянул на меня с подозрением.
– У вас новое дело?
София хихикнула.
– После двухмесячного отпуска в августе – сентябре Петрович нас убьет …
Улизнуть от разомлевших гостей несложно. Раз уйти минут на пять. Второй – на десять. Третий раз выкатить мотоцикл за ворота, тихонько завести двигатель и бесшумно прокатиться по пустынной улице. Свет не нужен – хватает вечернего солнца, закрытого облаками. Все повороты и изгибы дорог в памяти, словно карта в электронном навигаторе.
Полчаса лета и вот он, знакомый поворот на грунтовку. На старом месте оставаться не стоит. Дарья проехала еще с полкилометра и зарулила на еле заметную тропку. Конец пути проделала по лесу. Положила мотоцикл и сбегала за ветками. Прикрыла – натуральный холмик.
Минута аутотренинга и тело стало легче пушинки. Заодно и убедилась, людей рядом нет. Только белки высоко на дереве. Да заяц где-то пискнул … Дарья взлетела на сосну и, словно привидение, помчалась над лесом. Заслышав голоса, снизилась. Приземлилась на толстой ветке и слилась с стволом.
– … Не показывай! Голову оторвет и в … засунет!
– Не боись, Рыжик. … он его найдет.
Соломка быстро сунул бляху за пазуху. Рыжик покосился на Абрама. Тот спрятал пистолет в внутренний карман куртки. Дарья успела заметить этакий барабанчик сверху на затворе – верный признак Парабеллума. Нашли пещеру?
Не похоже. Как и вчера, собрались вокруг костра, голодные и недовольные. Не все – только шестеро. Не хватает Копченого. Седьмой, Мурзик, вылез из второй землянки и стянул невидимую шапку. Соломка поежился. Рыба выругался.
– Так будет с каждым, кто хватает что ни попадя!
Ага, понятно. Копченый подорвался на гранате.
– Кто ж знал …
– Кто ж знал … мы что ищем? Пещеру! Пещеру, …!!! А не ржавые железяки, разбросанные по лесу! Видите, что получилось?! Чтобы больше ничего не подбирали! Слышите! Ничего!!! Иначе будет то же самое, что с Копченым! Все поняли?
– Поняли …
– Да …
– Хорошо …
– Надо его похоронить по-людски.
– Завтра поеду в Питер …
Утром погода наладилась. От туч не осталось ни следа. Солнышко, хоть и поднялось невысоко, пригрело от души. Воробьи устроили драку за куст, сейчас больше похожий на клубок бурых трубок с палец диаметром. Голуби обшарили двор и подобрали все до последней крошки.
Мы выползли из дома ближе к обеду. Побродили туда-сюда, разгоняя остатки сна. На скорую руку перекусили и родители взялись за костер с мангалом. Молодежь захотела прогуляться.
Ирина поежилась и поправила шарфик. Перешагнула кучку опавших листьев. Еще шаг и черный сапожок за что-то зацепился. Как моя спутница ни старалась, ветка не сдвинулась с места.
Или не ветка? Больно она ровная … Я присел. Коснулся рукой и почувствовал ржавчину. Потянул – в земле сидит не очень крепко. Немного старания, и в моих руках оказалась длинная, метра полтора, палка с комом земли на конце.
– Что это?
Слежавшаяся за десятилетия почва буквально приклеилась к ржавому металлу. Понадобилось время, чтобы освободить от нее насквозь проржавевший казенник и остатки рукоятки.
– Противотанковое ружье.
Вымыли дожди? Я слышал о подобном, но чтобы в глубине леса … Да и земля в казеннике другого оттенка, чем под ногами. Видимо, бросили. Не сейчас, давно. Может даже, и не этим летом, так как хоть немного, но ушло в землю.
– Соня!!!
Дарья показалась секунд через двадцать. Окинула взглядом "палку" и присвистнула.
– Уже и здесь роются!
– Оно лежит года три.
– Три … Пять! Помнишь Гнома?!
Мама провела рукой по ржавому стволу.
– Мой двоюродный дедушка был бронебойщиком. Как сейчас помню его фотографию с огромным ружьем. Точно таким же – длиннющий ствол с дульным тормозом на конце и малюсенький прикладик.
Тетя Валя рассказала :
– В сорок первом наши в Лугове насмерть стояли. После захвата до самого освобождения у фрицев земля под ногами горела …
– Надо его очистить от земли и отвезти в музей. Хотя бы в школьный.
– У меня как раз соседка учительница в восемнадцатой школе!
Ветерок принес запах печеного мяса и специй от мангала. Полминуты спустя на столе появилось блюдо с шашлыком. Я взял ружье и отнес в дом. Вернулся – все уже за столом. Запах шашлыка столь сильный, что аж голова кружится. На секунду показалось, над забором мелькнула волчья морда с горящими глазами.
– Что застыл?
– Хороший шашлык получился. Ароматный. Все соседи, небось, слюной захлебнулись.
– Соседи в городе! Или в военном городке …
Дядя Паша усмехнулся.
– Ровно половина. Сейчас полетов мало. Конец года. Конец лимита керосина …
Что-то промелькнуло в взгляде капитана Михайлова. Не то беспокойство, не то недовольство. Папа с оптимизмом заявил :
