Анна Холод "#ВыБывшие"

«Люблю? Он что серьезно? Еще и по смс, как так вышло. Вряд-ли через пару месяцев можно так говорить. Возможно, эти слова должны были меня порадовать, но… Ядолжна ответить тем же? Как выглядит люблю, как это чувствовать, как жить-то с этим вообще, а колоть в животе или в сердце, или где там еще должно?» – пронеслось в голове незамедлительно.

Настроение мистера Коулмана не смогла смягчить даже мама Джорджа, ситуация стояла на месте. Джордж больше времени отводил тренировкам, подтянул пару предметов, оценки по которым отец считал недостойными его сына, а хоккейная команда наконец заполучила нападающего целиком. Мне достались лишь жалкие крохи его свободного времени.Япосвятила время девочкам.

Первую неделю Джордж звонил ежедневно, а смс сыпались, как снег в Миннесоте. Время шло,а сугробы, как известно, таят по весне. Однажды, когда Брюс отправился в очередную долгожданную нами командировку, я пришла к дому Джорджа. Он вышел ко мне и всю ночь мы просидели в холле прямо на ступеньках. Мы болтали о бессмысленных мелочах, тренировках, отсутствии времени, родителях и школе, а он держал за руку, целуя ладошку, каждый раз, когда я заговаривалась или запиналась от того, как много хотела рассказать. Он целовал меня в нос при каждом прощании.

После рождественского ужина на пороге оказалась Кэр с леденцом во рту и держала что-то в руках.

– С рождеством, красавица! – прокричала Кэр и дернула хлопушку, – Бобби передал их мне только что, они твои,– она отдала мне каллы, белые, как крылья ангела, сверток, в котором была книга и улыбнулась слишком искренне.

– Спасибо, Кэр. Я не верю! Он запомнил, – воскликнула я. – И тебя с рождеством, карамельная девочка.

– Как ты вообще их переносишь? Никчемные цветы, – скривилась Кэр. —Не то, что розы или лилии, например. Там, кстати, карточка. И, кстати, нам пора, одевайся.

– Они пахнут безмятежностью и чистотой, я их очень люблю.

– Они же ничем не пахнут, Ева, – вопросительно посмотрела Кэр.

– В том то и дело, в том то и дело, – я вдохнула любимый аромат.

«Я помню, а ты помнишь? С рождеством, детка. Я скучаю по тебе каждую минуту каждого дня».

Еще в августе, до того момента, как меня снесло в пучину страсти к этому человеку, Джордж спросил мимолетно какие цветы я люблю, но предупредил, что банальности в счет не идут.

Кэр вместо прогулки с девочками выбрала провести всю ночь с Бобби, уж я-то могла ее понять. Бобби отвез меня к Мише. А вот уже мы с Мишей, Сарой и Софией отправились на фотосессию в красных шарфах, ловили снежинки языком, делали снежных ангелов, слепили пару снеговиков и сделали штук триста фотографий, не пропуская ни одного Санты на улице.

15 января 2004 г.

Свершилось. Отец Джорджа за завтраком, читая любимый журнал October и выпивая чай, непринужденно произнес.

– Я думаю, что пришло время освободить тебя. Ты выполнил все, чего я хотел.

– Наконец-то, дорогой, – выдохнула с облегчением мама Джорджа и поцеловала мужа в щеку.

– Тогда не ждите меня сегодня рано, – выпалил Джордж.

– Завтра тренировка, ты не забывай об этом, – провокационно посмотрел Брюс.

– Поверь мне, я помню, папа, – выходя из-за стола, жестко ответил Джордж.

Сидя на французском, ловя каждое слово мисс Патерсон, я мысленно переносилась в Париж будто слыша Эдит Пиаф на маленьком балкончике напротив Эйфелевой башни. Я даже не заметила, что занятие закончилось.

– Ева? Ева?! Обед! Ева, есть идешь или ты просидишь здесь все время? – разбудила меня Миша, помахав рукой перед лицом и слегка встряхнула за плечи.

– Уже все закончилось? Я зависла… – оправдывалась я.

Джордж: Детка, наконец-то свобода, после школы я зайду за тобой.

Я: Неужели свершилось. Я не верю.

– Девочки, дааа! – закричала я, вскинув руки вверх и вскочила со стула.

У Джули выпал кусочек сэндвича изо рта, а Сара с трудом удержала сок в руке, неприятно было бы получить виноградные пятна на желтом свитшоте с единорогом.

– Похоже тюремное заключение Джорджа и передачки сквозь решетку закончились, – усмехнулась Миша.

– Я надеюсь ты не забыла про дополнительный французский по четвергам, а сегодня четверг, – выпивая йогурт, спустила меня с небес София.

– Софииия…Вот черт, совсем вылетело из головы, – расстроенно я вернулась на стул. – Хотя… Я все должна успеть и в библиотеку, и французский, и отметить освобождение, – я гордо улыбнулась.

Я: Сегодня у меня французский. После школы библиотека, потом занятие, давай в 18:30 в кофейне.

Джордж: Французский. Хорошо. Понял. Поговорим вечером. Целую, детка.

День просто пролетел, словно на ковре самолете, а вот французский будто тянулся, как расплавленный пластик.Впервые я мечтала сбежать с французского. На улице меня встретили летящие с неба хлопья снега, невесомые и воздушные, будто частички облаков опускались вниз. Казалось, что все вокруг остановилось, что время текло в обратную сторону. Я побежалав кофейню со всех ног. Когда до двери осталось буквально метров пятьдесят телефон разразился звонком, и я встала на месте, покрываемая облаками.

– Ева, детка, ты скоро?

– Я практически здесь, выходи, – бросила ему я.

– Я уже…

Ему не нужно было договаривать, наши взгляды уже встретились, я опустила руку с телефоном и замерла, улыбаясь до боли в скулах. Он, недолго думая, пошел навстречу и перешел на бег. Оказавшись передо мной, он поднес руку к моему лицу, смахнул снежинки со щеки и улыбнулся.

– Я так скучал по этому лицу. Страшно-страшно скучал. Детка…

Я открыла рот, чтобы ответить, но он прильнул к охладевшим губам, снова подарив им жизнь. В этот момент время снова потекло вокруг, но будто только вокруг. Мы целовались в объятиях друг друга, осыпаемые хлопьями из облаков минут десять, пока со стороны кофейни в Джорджа не прилетел снежок. Он рассмеялся, поцеловал меня в нос, схватил за руку и потащил внутрь. Теперь ребята из команды Джорджа тоже коротали время в кофейне. Кэр смеялась и шутила, а я наслаждалась Джорджем, который обнимал меня.

– Как же здорово, что мы снова можем встречаться, целоваться… Разговоры по телефону уженадоели, если честно, – с облегчением сказала я, когда мы шли по аллее после.

– Да, это здорово, но есть одна небольшая проблемка, – с легким напряжением ответил Джордж.

– Что-то не так? Что случилось? – я вновь моментально расстроилась.

– Понимаешь, детка, скоро соревнования, мне придется уехать на неделю, но это не самое страшное…Дело в том, что количество тренировок теперь увеличивают и мы не сможем нормально видеться с тобой около месяца.

– Что? Ты серьезно? Мы с тобой и так месяц не виделись, а теперь соревнования? Когда уже закончатся эти тренировки, они мне определенно надоели больше, чем разговоры по телефону, еще и мальчики твои в нашей кофейне! Боже мой, школа, папа, тренировки и бла-бла-бла, – уже кипела я.

– От этих тренировок зависит мое будущее, я не могу и не буду их пропускать! Они для меня на первом месте, ты должна это понимать. И замечу, что твои занятия французским, волонтерство и подруги тоже отнимают время. Мы квиты, – он быстро поцеловал меня в нос.

– Они всегда будут на первом месте, – тихо сказала я. —Всегда и ничего не изменится. Я поняла, – усмехнулась я. – Отлично. Решили. Увидимся, когда увидимся.

– Вот и отлично. Детка, ты самая лучшая, – поцеловал мою руку Джордж.

Он совсем не распознал сарказм, что повеселило и одновременно разозлило меня. Я хотела видеть его, чувствовать прикосновения его рук игуб, смотреть в бронзовые глаза, а не получать сухие, однообразные смс и засыпать рядом с телефоном, не дождавшись звонка.

Я закурила, а он отошел. Джордж вернулся с букетом желтых калл. По дороге домой я держала его под руку периодически касаясь головой плеча, проверяя, что он рядом.

Около дома я выдавила улыбку и сделала вид, что от его новостей ничего не изменится. Несколько раз, подарив друг другу сладость долгожданных поцелуев, он произнес:

– Мне правда тебя не хватало. Я не думал, что буду так ждать встречи с тобой, что может быть настолькоприятно целовать тебя.

– Я верю тебе, правда, но встреча была так коротка, и вот мы снова должны расстаться на месяц, – ответила я с сожалением.

– Это важно для меня. Поверь, как только будет время мы будем видеться, я обещаю, – заверил он.

– М-да, посмотрим, – сухо ответила я.

28 февраля 2004 г.

Мы с Джорджем практически не виделись все это время, если не считать тех нескольких раз, когда он заходил после тренировок буквально на тридцать минут. Моя жизнь вошла в привычное русло, примерно такой, каким он был до встречи с ним. Джордж тренировался, а я училась.

Первую неделю я провела в разочаровании и слезах. Дома после школы, выкуривая пару сигарет в окно, я закрывала дверь в комнату, писала ему смс и плакала. Плакала от того, что мы не виделись, плакала от того, что как только все наладилосьтут же рухнуло, плакала от того, что он не отвечал или отвечал, но редко, плакала и ненавидела хоккей. В конце недели он забежал ко мне, чтобы обнять.

Немного позже мы встретились при странных обстоятельствах. София наконец вытащила меня на катокв парке, недалеко от дома Джорджа. Сначала я хотела отказаться, но не найдя причины, согласилась. В тот самый момент, когда на лице заиграла неподдельная улыбка счастья, Миша крикнула:

– Ева, там Джордж, смотри, – она указала в даль. И это правда был он, его па?рку цвета мокрого асфальта я узнала бы из тысячи.

– Джордж! – крикнула я, поднимая руку. Он обернулся, я это точно видела, но он не ответил, как будто не узнал.

– Нет. Это не он, —сказала я, уже без улыбки.

– Странно, я была уверена, наверно ошиблась, – пожала плечами Миша.

Уже дома после катка и горячего шоколада, я позвонила ему, но трубку на домашнем телефоне сняла мама Джорджа и оповестила меня о том, что дома его еще нет.

Я: Почему ты не дома?

Джордж: Ты звонила домой? Я у Фреда, собираюсь как раз уходить.

Он ответил только через час.

Именно после этого я подумала: «Почему я должна терзаться, что мы не видимся, запирать себя дома и ждать смс. Нет». Джордж выходил из организма.

Я окунулась в школьную жизнь по полной. Я узнала, что совсем забыла про тест, к которому нужно было готовиться, а я не начинала. Девочки снова приняли меня в команду для подготовки. Оказалось, что София организовала кружок по фотографии и говорила мне об этом, но я не слушала. Миша танцевала еще больше, а Сара работала секретарем в стоматологическом кабинете после школы и тренировок. Новости окружили меня,я будто проснулась от зимней спячки. Наше прервавшееся на время дружеское общение с Брайаном наладилось, мы снова стали заниматься химией вместе. В один из вечеров он провожал меня домой.

– Наконец-то ты снова начала уделять нам внимание, – сказал он и подмигнул.

– Я и до этого уделяла вам время. Прекрати меня позорить, – я толкнула его в плечо.

– Ой, Ева! Вот давай не будешь болтать.Твои мысли заняты любимым Джорджем.Все это знают. А ему на тебя плевать… – выпалил Брайан и резко заткнулся.

– Не смей так говорить. Ты не имеешь право, ты ничего не знаешь. Умник нашелся.

– Ева, прости, ляпнул не подумав. Ладно, не обижайся, я просто о тебе беспокоюсь, —онуспокаивал меня, схватив за локоть. – На самом деле я хотел поговорить с тобой не об этом. Это просто вырвалось, а ты разозлилась.

– Хорошо, забыли. И эту тему больше не поднимаем, – пригрозила я указательным пальцем и заинтересовалась.

– Понимаешь, мне нравится…

– Кто? Брайан, мы одни, говори давай. Не томи.

– Это Миша, – тихо-тихо сказал он.

– Кто? Миша? – рассмеялась я, но встретила каменное лицо Брайана. Всем вокруг было известно, что кроме танцев Мишу ничего пока больше не интересовало. Она из тех людей, которые не разбрасываются по мелочам: учиться, так учиться, танцевать, так отдаваясь целиком, а парни отвлекающий фактор и не лучший.

– Почему ты смеешься?

– А что не смешно разве… Слушай, ты правда серьезно? – он взглянул мне в глаза, но показалось, что прямо в сердце. У меня даже будто защемило. – Ооо, видимо серьезно. И что мы будем с этим делать? – опешила я.

– Как раз у тебя я это и хотел спросить, —Брайан не оставил мне выбора. – Я хочу позвать ее на день президента.

– День президента…Точно, забыла совсем, надо Джорджу написать или позвонить, – Брай снова взглянул на меня. – Но мы, конечно, не об этом сейчас.Нет. Так, давай подумаем, я сначала с ней поговорю, а потом решим, как быть.

С Мишей, я, конечно, поговорила, но она четко дала понять, что Брайан ей не подходит и ни о каких отношениях речи идти не может, но мы хотя бы попытались растопить ее сердце. Брайан ждал и провожал ее после танцев – она считала это преследованием, он даже спел ей песню под окном, это было восхитительно – она была в ярости от стыда. Я знала, потому что Миша говорила со мной, точнее ругалась, когда он пел. Мы с ней договорились, что он прекратит ухаживания, а она согласится сходить с ним на день президента. Мы с Брайаном выбили измором свидание из Миши.

Раз уж мне напомнили про праздник, то позвать Джорджа было логичным. В основном все наши разговоры в тот период медленно переходили от радости услышать друг друга к моменту прощаться и чьим-то слезам, конечно моим. Приглашение тоже смазалось.

– Я не смогу пойти с тобой, детка.

– Почему, Джордж?Это всего лишь один вечер, один!

– Потому что, если ты забыла я уезжаю на соревнования как раз двадцать второго числа, но у меня есть выход, раз ты так не хочешь идти одна, – его голос с нотками радости поразил меня. – Позови Тома. Он сходит с тобой. Он любит все эти школьные праздники и вечеринки.

– Том значит… Хорошо, я так и сделаю. Я была практическиуверена, что ты снова не сможешь…

– Ева. Ты прекрасно знаешь, чем я занимаюсь. Что снова за претензии. Я сразу обозначил это. Скажи… ты любишь меня? – ни с того ни с сего спросил он, чем вверг меня в оцепенение. Надо отдать ему должное он подождал и помолчал примерно минутку. – Ева, я задал вопрос.

– Ага. Я слышала, – выдавила я.

– Тогда ответь мне. Я люблю тебя.

– Я… – но я не могла сказать это, такое ощущение, что язык немел при воспроизведении этого слова, это оказалось так трудно, как поднять каменную плиту одной рукой, хотя двумя тоже. Я открывала рот, но оттуда не выходило звуков, будто у рыбки на берегу.

– Хм. Я так и думал. Извини, Ева, мне нужно идти, пока, – не дождавшись реакции, он повесил трубку.

Я: Я люблю тебя.

Я написала ему минут через пятнадцать.

Джордж: Переписка стерпит все, но ты не можешь сказать мне это, а это говорит о чем-то.

На день президента меня сопровождал Том, одетый, как А. Линкольн, он танцевал со мной, рассказывал шутки, отвешивал комплименты моим подругам и смотрел с презрением на тех, кто не нравился мне, он сделал вечер сносным. А в мозгу все это время жужжала назойливая мысль: «Это было последнее пока или пока типа: подожди, я остыну и напишу?».

Солнце пробилосьсквозь занавески и приласкало, заставив зажмуриться.

«Суббота же, не хочу» – пронеслось в голове, но я уже проснулась.

– Привет, Ева. Мы так давно никуда не выбирались. Сегодня как раз и сделаем это, —протараторила Кэр, когда я ответила на звонок.