Максим Алентьев "Книга первая Рождение"

Сев в машину, я подумал, в какое прекрасное время мы живем. Можно прийти в любое время, есть же круглосуточные магазины, и купить практически что угодно. Были бы деньги. Кто-то скажет, что с деньгами хоть когда и хоть где можно купить все, что душа пожелает.

Однако не соглашусь.

Мы с женой помним и 80-е, и 90-е, да и нулевые, что уж там говорить. Сначала ничего нельзя было купить, потому что в магазинах было пусто, а потом, когда все привезли, оказалось, что на это нет денег.

Мы-то ладно, у нас только облом хотелок случился, а родители наши как смогли и нас вырастить, и сами не сломаться? Все-таки железные люди.

Обдумывая это, я на автомате запустил двигатель и, выехав с парковки, двинулся в сторону нашего временного дома.

К базе подъезжал уже через полчаса, сильно не гнал, но нога сама собой поддавливала педаль газа. Беспокойство, оно такое.

Поставил машину поближе к нашему домику. Хорошо, что места на парковке в нужном месте освободились. Видимо, идет смена жильцов на базе.

Из багажника достал только продукты, которые жена заказала. Ну и то, что купил для шашлыка. Рюкзаки не стал светить перед Олей, чтобы лишний раз не нервировать, и даже прикрыл их в багажнике тряпкой.

Вручил жене пакеты с едой и сразу озадачил вопросами по наличке. Пусть займется своими птицами, а позже подумаем, что будем делать дальше.

Сейчас по ней видно, что уже успокоилась, но на всякий случай я ее приобнял, поцеловал и сказал, что все будет хорошо. А пока готовятся шашлыки, на ней еще салаты и сервировка.

Через десять минут Оля уже общалась с птицами и резала овощи, а я занялся мясом.

Вообще мясу нужно мариноваться хотя бы шесть – восемь часов, но этого времени у меня не было и пришлось использовать минералку. Так-то я шашлычник не очень. В последние два года увлекся готовкой и попробовал много рецептов из Интернета, в том числе и один простой, где маринадом выступают лук, соль и паприка. Нам с женой так понравилось, что с тех пор только по этому рецепту и мариную.

***

Через два часа под мясо, коньяк и салаты мы начали мозговой штурм:

Теперь давай по порядку, что именно тебе рассказал Сеня. Дословно и в деталях.

Ты же знаешь, что за нашей квартирой теперь присматривают мои птицы, – скорее утверждая, чем спрашивая, начала Оля. – Причем круглые сутки и целой группой. Так вот, три дня назад у нашего подъезда начали крутиться непонятные люди. Нет, сначала они никому из дозорных не показались подозрительными. Ну сидят на лавке, ну пьют пиво, у нас же у подъезда постоянно кто-то трется, но потом птицы заметили, что ЭТИ ночью не уходят, а садятся в машину и не уезжают. Ночью они не спят, по крайней мере, минимум один из них, а наблюдают за нашим подъездом. Всего их четверо. Постоянно одни и те же. И они дежурят по двое, меняясь через сутки. Дальше больше, на второй день их присутствия в нашем дворе один из них попытался проникнуть к нам в квартиру. Народу у нас в подъезде, да и в доме тоже живет мало, а днем все на работе. И у взломщика бы все получилось, если б не соседи сверху, которые вдруг решили, что им срочно нужно вывезти весь хлам из квартиры. Для чего и таскали его к подъезду часа четыре. Потом долго ждали грузовик, потом какое-то время его загружали. В общем, спасибо соседям, спугнули этих мутных товарищей, но, думаю, уже ночью они все-таки залезут в квартиру. После этой попытки влезть к нам дежурные птахи сообщили Сене обо всем, и он принял решение лететь сюда, чтобы все рассказать.

На удивление Оля была спокойна и всю информацию выдала без волнения в голосе, так, будто рассказывала про что-то, нас не касающееся. Может, это коньяк уже подействовал, а может, черная мохнатая бестия по имени Бэтти, которая устроилась у жены на коленях и своим урчанием в очередной раз изображала трактор. Однако попытки удариться в панику со стороны моего Солнца не просматривалось. Вторая кошка, Марго, сидела рядом со мной и периодическим мявком пыталась выпросить мясо, которое, конечно же, ей иногда перепадало.

Кстати, – продолжила свой рассказ Оля, – у птиц сложилось впечатление, что эти подозрительные типы знают о наших возможностях с ними общаться. С птицами, конечно, а не с «типами», – предвосхитила мою шутку жена, увидев, что я собрался ей что-то сказать. – Когда птахи стали следить за ними внаглую и попытались подслушивать их разговоры, эти мужики отгоняли пернатых и не подпускали близко к себе. А еще у дома стали появляться «не наши» птицы.

Ну то, что бандюки, думаю, все-таки, что эти ребята не из полиции, отгоняют птиц, еще ничего не значит, может, у них птицефобия, а вот про «не наших» пернатых давай поподробнее. Да, и еще не понял, как они их отгоняли? Оружием, что ли?

Нет, не оружием, конечно. Музыку какую-то врубали в машине на полную. Они после попытки влезть в квартиру из машины не вылезают, только во время смены наблюдателей и еще в туалет по одному бегают в ближайшую кафешку. И знаешь, музыка эта странная. Там то ли басы, то ли высокие ноты, но Сеня говорит, всем птицам, что близко подлетали, плохо становилось. А по поводу других птиц Сеня говорит, что появляются вороны и воробьи, которых никто из наших не знает, причем они как будто тоже наблюдают, но уже за нашими.

Погоди, звучит немного бредово. Ты же понимаешь, что птиц миллионы только в черте нашего города, и все они нашими не могут быть по определению.

Да, но, когда у меня открылся дар, – тут Оля немного замялась, – любая птица могла прилететь и произнести слово «присягаю», после чего она «привязывалась» ко мне.

В смысле привязывалась?

Сразу скажу, слово «привязка» в данном случае я сама стала употреблять. У птиц это вообще никак не называется, они просто начинают считать меня своей повелительницей.

Оооо, так ты Владычица морская? Или в данном случае воздушная?

Не совсем, но аналогия уместна. Однако вернемся к процессу «привязки». Как бы проще это объяснить? На любой птице, выбравшей меня на роль «Повелителя», появляется что-то типа метки. Нет, метка – грубое слово. У них появляется как бы аура, которую вижу только я, ну и такие же носители ауры, то есть все мои птицы. После такой «привязки» птаха никогда меня не обманет и не предаст, мне об этом рассказала Тюня в первый же день знакомства.

То есть у тебя и у птиц появляется что-то типа маркировки свой-чужой?

Да, наверное, я в ваших военных штуках не особо разбираюсь.

Слушай, вот ты сказала, что они произносят слово «присягаю» – это же уже подходящее понятие для всего этого процесса. Зачем ты заморочилась с придумыванием дополнительного определения?

Мне не нравится само понятие – присяга. Оно слишком грубое, черствое и воинственное, а вот «привязка» – это уже душевное, оно четко дает понять, что птица сама принимает решение пожертвовать своей свободой ради человека. И еще, понимаешь, я когда их слышу, то я слышу человеческие слова, а они не всегда по значению соответствуют оригиналу. Так что нет стопроцентной гарантии, что я всегда верно понимаю птиц.

Да ты ж мое солнышко! Если отбросить твои сомнения про перевод с птичьего, то остается один момент, а именно – столько пафоса даже я не смог бы вложить в одно предложение! Это я, если что, про твою расшифровку «привязки»

Блин!

Казалось у Оли вырвалось это слово, но я-то видел, что она собиралась сказать кое-что посмачнее, скорее всего даже на ту же букву. Свою жену я очень хорошо знаю, она очень редко матерится. Даже, можно сказать, почти никогда. И поэтому у меня закралось сомнение:

Дорогуша, ты что-то от меня скрыла?

Да ничего такого.

Ага, а глазки-то забегали.

Давай, колись, – продолжал настаивать я.

Ладно, только обещай не смеяться.

Обещаю! Даже торжественно клянусь!

Ну смотри, ты обещал. В общем, сначала я хотела назвать этот процесс – запечатлиться. – Оля замолчала, смотря на меня и ожидая реакции.

А я молчал, потому что не понимал, о чем жена говорит. Ну слово дурацкое немного. Ну и все на этом.

Оля не выдержала:

Ну ты чего? Это же из «Сумерек», там оборотни друг на друга запечатлялись, что означало глубокую связь на всю жизнь.

Кто бы знал, каких усилий мне стоило не заржать в голос. Да, ошибся я, когда говорил про пафос в прошлый раз.

Ладно, – решил я все-таки хоть что-то сказать, – давай договоримся. Мы больше не вспоминаем про это слово в данном контексте, иначе я не обещаю в следующий раз сдержаться и, скажем так, не улыбнуться. А еще, наверное, не будем больше никогда смотреть «Сумерки».

Пффф, не очень -то и хотелось.

Ну как скажешь. А теперь продолжим про птиц во дворе. Не может же быть, чтобы все птицы в городе или даже в нашем районе присягнули тебе. И уж тем более не значит, что кто-то из неместных пернатых не может к нам во двор залететь.

А вот тут ты не прав. – Оля улыбнулась и продолжила:

Точнее, ты прав, но не совсем. Буквально через неделю после моего первого общения с Тюней вал птиц, которые захотели со мной познакомиться, так захлестнул двор, что даже слепой бы понял, что творится что-то ненормальное. И нам пришлось продумать возможность «привязки», которая не привлечет ненужного внимания. Знаешь, как много у нас в городе любителей птиц? Эти товарищи – фанаты своего увлечения. Любые нестандартные ситуации, связанные с птахами, ими очень быстро вычисляются. Да что там нестандартные ситуации, они на замеченную кем-нибудь редкую птицу слетаются, как мухи, в течение часа. Не поверишь, даже с работы срываются и через весь город могут рвануть. У них сообщества есть в соцсетях. В реале часто собираются, чтобы пообщаться или поехать хоть в «Тьмутаракань», потому что там можно понаблюдать в естественной среде за какой-нибудь цаплей. – Оля глотнула минералки и продолжила:

Так вот, мы с Тюней продумали план, по которому раз в неделю или две я выбираюсь в парк, подальше от людей, и там уже собираются все желающие птицы. Ты же иногда отпускаешь меня одну погулять, пока днем в выходной отсыпаешься. А вот в наш двор или, точнее, во все дворы в нашем квартале теперь «левые» птицы залететь не могут, их останавливают еще на подлете наши.

Че, прям вот вообще не могут пролететь?

Я так думала до рассказа Сени, но этим как-то удалось. А вот как, мы узнаем, когда Марка вернется.

Жена, ты меня все время удивляешь, чего я еще не знаю о ваших птичьих делах? Да, и еще, Марку же ты отправила после прилета Сени?

После, но инструкции не меняла, просто максимальный сбор информации от всех. Так, по поводу птичьих дел вроде все рассказала, если чего не вспомнила, всплывет потом обязательно.

Хорошо, давай вернемся к бандитам. Даже если они залезут к нам домой, они ничего не найдут. Я имею в виду наши записи по отслеживанию наркодилеров и контактов в полиции. Я вообще не понимаю, зачем им к нам лезть? То, что нас нет дома, они уже догадались. Хотят узнать, куда мы уехали? Надеются на нашу безалаберность, и что мы оставим какую-нибудь информацию о них и о нашем участии в слежке? В любом случае пока в город возвращаться нельзя. Через знакомых и родных они не смогут узнать, где именно мы находимся. Ты же никому не говорила, куда мы едем?

Нет, конечно, мы же договаривались. Просто сказала, едем на озеро, на новое место.

Тогда по бандитам пока пауза. Но остается главный вопрос: как они на нас вышли? Нам бы языка взять?

Оля вопросительно изогнула бровь, и я продолжил:

Шутю, что мы с этим языком делать будем, не пытать же. Давай дождемся Марку, и если из ее рассказа не будет понятно, как нас вычислили, то будем думать. Теперь следующий вопрос: что Сеня сказал про УБНовцев?

Там все нормально. Наши послания нашли в тот же день, вроде началась суета, но вот почему-то они действуют порознь, ну эти наши, которых мы выбрали на роль карающей длани. По крайней мере, птички не видели их вместе. Хотя они же не все окна контролируют, да и некоторые кабинеты вообще внутри здания без окон. Птахи точно видели, что после изучения наших материалов и капитан, и майор собирали своих подчиненных, а потом их отправили куда-то. Почему-то мы с тобой не подумали, что нужно сразу приставить к каждому из их групп своих наблюдателей. Но с Маркой я отправила поручение начать слежку за каждым, кто работает на Крупинина и Складских.

Ну вот, я же тебе говорил. Сейчас они все проверят, кое-кого подергают из своих контактов, а потом накроют всех. Может, даже успеют к концу нашего отпуска, и мы спокойно вернемся домой.

Это конечно, – задумчиво произнесла Оля и продолжила:

А все-таки непонятно, почему они друг другу не рассказали о находке? Ведь они друзья, ну или товарищи. Мы же их не просто так выбрали. Думали, что объединятся. Вот представь, что сейчас их люди делают двойную работу, если вообще не мешают друг другу. Хочется, чтобы поскорее все закончилось. Здесь, конечно, хорошо, но домой рано или поздно надо возвращаться, причем без страха, а пока: «Что-то я очкую, Славик».

Да успокоооойся ты, я так сто раз делал! – ответил я жене, постаравшись передать интонации одного из героев этого известного юмористического дуэта.

Мы посмеялись, и дальше разговор как-то перешел на болтовню ни о чем. Оля что-то рассказывала про птиц, я пытался слушать и даже вопросы задавать впопад.

Странно, но во время наших посиделок вокруг стояла тишина. То есть не совсем мертвая, конечно, в соседнем коттедже тихо играла какая-то музыка, периодически по дорожкам прогуливались отдыхающие, но вот вечного гомона птиц, к которому я уже начал привыкать, не было. Рядом с женой все время находилась только Соня, а вот остальных пернатых было не видно и не слышно, как вымерли.

Когда я спросил Олю про непонятную тишину, она объяснила, что днем сильно нервничала, и птицы решили дать ей отдохнуть, не дергая по пустякам, а если что-то важное или срочное, то передадут через Сеню, который где-то недалеко тут знакомится с местными пернатыми красотками.

Потом мы пошли спать, сил на уборку стола уже не оставалось, и Оля сказала Соне, чтобы передала местным зверенышам разрешение на сбор еды со стола, так что утром нам останется только помыть посуду и собрать упаковочный мусор.

Уже засыпая, вспомнил, что жена так и не сказала, сколько у нее осталось наличных денег. Но она так сладко сопела, что будить не стал и решил оставить вопрос на утро.

За ночь же ничего не случится.

3

Что объединяет зеленого гиганта и луковую голову.

Боги есть, они не могут не есть.

Почти увлекательная поездка на природу.

07.07.2020

«Мне нужно успеть, нужно предупредить Говорящую. Я должна ее спасти», – эти мысли по кругу проносились в черно-бурой голове небольшой птички, летящей сквозь ночь. Луна уже умирала, но давала достаточно света, чтобы не удариться о верхушки деревьев, к которым так близко опускалась эта пернатая молния.

«Она добрая, она нам помогает, она дала мне новое, красивое имя.» Черный стриж по имени Марка летел, тратя все свои силы, чтобы успеть добраться до НЕЕ раньше, чем те плохие люди. Хорошо еще, что Говорящая именно ее отправила за информацией в город. Стрижи очень выносливые и быстрые. Марка могла лететь очень долго. Раньше, бывало, она с подругами все лето могла кружить в небе, не приземляясь. А по скорости Марка уделывала любую ласточку, не говоря уже об этих медлительных воробьях и синицах.

«Я не подведу, я спасу, я успею!»

Возможно, если бы эта маленькая и упорная птичка не была так сосредоточена на мыслях о женщине, которая сейчас спокойно спала в своей кровати, то она бы заметила, что опустилась слишком низко и пролетала не над верхушками двух особенно высоких елей, а между ними. И тогда не упустила бы момент, когда большая крылатая тень неожиданно появилась сбоку от нее.

Возможно, даже если бы за секунду до… эта черная птичка повернула голову, то смогла бы спастись.

Но случилось то, что случилось.

Марку не спасли ни реакция, ни скорость.

Большая серая сова, которая ни в одной из Вселенных не должна была поймать стрижа, смяла свою жертву лапами и просто бросила.

Еще через какое-то время она уже приземлялась на землю.

Отлично зная, что ее никто не увидит и не услышит, эта птица в одно мгновение превратилась в красивую молодую женщину. Достала из кармана юбки телефон. Быстро нашла нужный номер и начала дозвон. Ей очень быстро ответили, и женщина, еще раз посмотрев на горящий синим цветом экран, убедилась, что набрала правильный номер. После этого произнесла в трубку одно слово: «Выполнено» и нажала отбой.

Убрав в карман телефон, женщина вновь обернулась совой и, набрав высоту, полетела на восток, где уже скоро будет разгораться рассвет.

***

Ночью я проснулся. Нет, меня не разбудило чувство опасности, наверное, просто приснилось что-то нехорошее. Такое хоть и редко, но случается. Однако в этот раз сон, видимо, был настолько неприятным, хоть он и моментально выветрился из памяти, что я не заснул сразу. Открыв глаза, я по привычке активировал экран телефона, чтобы посмотреть время. Сфокусироваться удалось не сразу, но в итоге мутное пятно перед глазами превратилось в цифры 03.14. Еще я почувствовал, что во рту у меня кто-то ночью все обработал наждачкой. Причем гад потрудился так хорошо, что, если срочно не залиться жидкостью, любой жидкостью, до утра мне не дожить.

Это нас и спасло.

Подсвечивая путь телефоном и стараясь не смотреть по сторонам, а уж тем более в зеркала, есть у меня такой бзик – боюсь вместо отражения увидеть бабайку, пошел на цыпочках в сторону кухни.

Не знаю, почему не предупредили птицы, которые несли охрану. Однако когда я открыл дверь в кухню и включил свет, то увидел двух человек. Их лица закрывали обычные медицинские одноразовые маски. Оба шли от открытой входной двери в мою сторону.

Один высокий, примерно метр девяносто, может, даже два метра, в меру упитанный, но не жирный, а скорее плотный. Второй – ниже меня ростом, я бы сказал какой-то несуразно-щуплый, но вот голова у него была размером с телевизор, старый такой, ламповый. Как он на такую морду натянул эту маску – непонятно.