Щенок успокаивается. Приподнимается, раздувает грудь и гордо, громким и глубоким голосом отвечает:
– Уаф!
Это оживляет игру Августа с его четвероногим другом. Подбирая имя, они как раз успели отдохнуть, теперь обоим хочется размяться.
Набегавшись и устав, они заваливаются возле дерева на траву. Здесь прохладно и хорошо, солнце не слепит, зелёное покрывало мягкое, а ветер ласковый. И жар от кузницы сюда не дотягивается.
– Косолап… ну что, Косолап?.. Набегался?..
– Значит, выбрал имя?
Август приподнимается. Голос кузнеца раздаётся совершенно внезапно.
– Колпак?.. Он из лавки Нериса?
Тут же мысль, что надо было представиться. Рука тянется пощупать колпак на голове: про него опять удалось забыть.
– Дядя Марк, вы хотели поговорить вечером… можно сейчас?
Кузнец оглядывается. В кузне сейчас не поработаешь, можно было бы ответить сразу, но вопрос застаёт врасплох.
– Можно… да… что это с тобой? – Марк замечает синяки, но не обращает на них внимания. – Ты будто стал увереннее.
Август немного смущается.
– Привык просто… наверное.
Он оглядывается. Вечер близко, солнце уже перекатилось на вторую половину неба. Свет мягче, ласковее, тени поменяли стороны. Река, леса, холмистый луг перед замком стали чуть другими. И мальчик. Он, словно краски дня, изменился и стал за эти полдня намного взрослее.
– Дядя Марк, мне некуда возвращаться. – Выглядит он грустным, но совсем не растерянным. – Я должен узнать, зачем мама привела меня сюда. Я должен найти след.
Мужчина садится на пень рядом с деревом.
– Я уже говорил тебе…
– Я знаю, – становится Август перед кузнецом. – Я понял, след привёл меня сюда, и она исчезла, но… может, я просто не заметил? Может, кто-то ещё её видел? Я должен узнать, почему мама привела меня в это место.
Мальчик глядит строго, сдвинув брови, решительно. Человек с таким взглядом не отступит.
– Ну и как ты собираешься это сделать? Как ты хочешь найти след, если он исчез?
Ответ находится мгновенно.
– Я её нарисую. – Кузнец не успевает усмехнуться. – Даже если с первого раза, когда-нибудь я смогу. Может, кто-нибудь в округе видел её. Может, кто-то её знает.
Приходится подумать.
– И что ты будешь делать, если не получится?
– Всё, что скажете. Если скажете вернуться, то вернусь.
Кузнец долго смотрит, раздумывает. Затем слегка прищуривается.
– Ты как-то изменился… это новая одежда?
Если на синяки мужчина намерено не обратил внимания, то одежду действительно не заметил. Такого ожидать трудно, так что Август решает, что разговор идёт о побоях.
– А… они хотели отобрать колпак, – хмурится мальчик, полагая, что сейчас его будут ругать. – Я не мог отдать…
– Вот как? Хм… значит, тебе можно верить.
Сказать, что эти слова удивили, ничего не сказать. Порядки в этом мире совсем другие. Взрослые не обращают внимания на хулиганов и сами готовы пнуть ребёнка, если узнают, что он из мира людей. И это чувствуется, но доподлинно законы, по которым живёт мир, Августу до сих пор не известны.
– Молодец, что смог за себя постоять. На вид ты довольно хлипкий… Ладно. По рукам, если готов. Это последний наш уговор. Подумай. Я дам тебе работу и кров, а ты будешь рисовать в свободное время. И если не найдёшь след, сделаешь, как скажу.
О чём тут думать, если только на это и была надежда. Мальчик охотно соглашается.
– По рукам!
И раз уж получилось одолеть хулиганов, то чего стоит нарисовать рисунок? Всего один шаг на пути разгадки тайны, оставленной матерью. Один шаг, чтобы узнать, что ещё она не успела сказать.
Глава 6 – Лют
Из кузницы неожиданно появляется тётя Июна. Пока Август играл с Косолапом, он упустил её приход. Ещё хотелось поговорить с дядей Марком, но опережая торговку, приближается волшебный аромат.
Это что-то необъяснимое, невероятное. Ещё миг и голова отключится. Страшно становится, кажется, убить можно за такое угощение. Удержать над собой контроль не выйдет.
– Дядя Марк…
– Иди-иди, – подталкивает кузнец. – Она только из-за тебя сюда пришла. Чтобы ты не давился моей стряпнёй.
Ноги еле двигаются. Чем ближе, тем сложнее. Всё тело становится ватным. Язык немеет, и Август едва не забывает поздороваться.
– А… здравствуйте…
Он едва держится. Глазами ищет еду, не может противиться желаниям. Женщина смеётся.
– Беги ешь! – жалеет она мальчишку. – А то остынет.
Взгляд находит на столе миску с супом, хлеб и салат. Ещё кружка. Держаться уже невозможно, и Август со всех ног бросается к столу.
– Ха-ха-ха! Небеса! Какой голодный! Ха-ха! – Она быстро успокаивается и поворачивается к кузнецу. – Так он сын дриад? И никогда не ел наших блюд?
– Он не просто сын дриад, Июна. Он из мира ортов. И он никогда раньше даже не знал о волшебстве.
Лавочница не сдерживает эмоций. И её обычная яркая манера говорить становится ещё цветастей.
– Ах! Не может быть!
– Только этого не знает никто, кроме нас с тобой. И, думаю, лучше никому не говорить.
После такого улыбка исчезает. Гостья кузнеца нахмуривается.
– И зачем ты мне это рассказал?
Марк холоден и спокоен, как всегда.
– Я точно знаю, ты никому не скажешь.
Август ничего не слышит. Даже перед глазами пелена. Будто нет ни стола, ни стен кузницы, ни пола, ни потолка. Лишь содержимое тарелки.
Так что долгий разговор проходит слух стороной. Быстро управиться с порцией даже с волшебным аппетитом нельзя. А едва трапеза оканчивается, как она остаётся лишь сонным воспоминанием о прекрасном мгновении.
– Что ж, пожалуй, я пойду. – Мальчик уже доел, и неловко задерживаться дольше. – Потом разогрей ему мясо с гарниром, оно в комнате. Это лучшее, что я могла сделать.
– Хм…
– Если что, я сделаю ещё, – улыбается гостья. – В любом случае, к концу недели он уже будет спокойнее относиться к еде. Это хорошо, что он в городе не встретил каких-нибудь шашлычников! И кто додумался его туда послать?
Шутку Марк будто не видит.
– Кто-то, кто не знал, что он из мира ортов…
– Ладно, я пойду. Скажи, что мне было приятно для него готовить.
Кузнец аккуратно трогает знакомую за плечо.
– Постой. Дай мне тебя отблагодарить.
Он поднимает руку ладонью вверх. Вспышка и на ней появляется золотая монета. Июна отталкивает подарок.
– Если за добро платить, то в мире останется только злоба.
Кузнец берёт девушку за руку и вкладывает монету.
– А ели не платить, то все добрые люди умрут с голоду. Так что возьми и иди с миром, не отвергай мою благодарность. Она не дороже твоих трудов.
Остаётся только пожать губами. Внезапно раздаётся топот.
– Тётя Июна!
Августа переполняют эмоции. Он кричит, не справляясь с таким шквалом чувств.
– Спасибо большое! Это было самое вкусное, что я ел! Ой…
– Ха-ха! Тебе спасибо! – Она садится рядом на корточки и смотрит добрым, искренним взглядом. – Если бы все так меня хвалили, готовила бы даром.
– Подожди до вечера, – подмигивает она. – Ну а мне пора. Ешьте с аппетитом!
Тётушка уходит. Кузнец молчаливо раздумывает о чём-то, но заговаривает ещё не скоро.
Беседа начинается без спешки.
– Я тут подумал о нашем уговоре… Слова не должны быть пусты. Нет смысла обещать то, что нет нужды исполнять.
Говорит он с тяжёлым вздохом, но сразу не поймёшь.
– Заключим уговор. Как сын леса, ты должен вернуться в лес. Таков порядок. Обещай, что вернёшься, если за шесть лун не сумеешь отыскать след матери. Обещай, иначе в словах твоих не будет веса.
Кажется, условия вполне честные. Август кивает, и Марк протягивает руку. На ладони вырисовывается круг, исписанный линиями и причудливым узором. Едва успевает вспыхнуть, как тут же гаснет.
Нападает беспокойство.
– Что это?
– Это печать обещания. Кто не исполнит уговор, навсегда потеряет руку. – Марк замечает волнение. – Не бойся, малец. Просто не обещай того, чего не исполнишь и исполняй то, чтот обещал.
Сон уносит мысли, день приводит новые. Думать нужно не о руке, а о том, как и чем рисовать. А пока приходится бежать к реке мыть тарелки, стирать вещи, начищать инвентарь. Поручений у кузнеца много. Хотя и сюрпризов тоже хватает.
– Держи, – протягивает дядя Марк настоящий грифель. – Бумагу принесу, когда помою руки… этого же достаточно?
И как кузнец это достал? Ведь ему самому явно без надобности.
– Это же карандаш!
– Да, правда, ранг у него невысокий, но другой пока сделать не могу.
Август ловит каждое слово. Чувствует новое волшебное знание. Не хочется забыть.
– Дядя Марк, а что за ранг?
Кузнеца вопрос явно удивляет.
– Даже этого не слыхал? Ладно… – присаживается он на пень. – У волшебных предметов есть два, хм… параметра. Ранг и качество. Ранг может быть низкий, средний и высокий. Его невооружённым глазом можно увидеть. А качество, кхм, говорят, что оно безграничное, но даже до ста никто не добирался, ни один маг в истории… Вот. Всё, у меня ещё работа.
Дела не ждут. Хочется скорее начать рисовать, но сперва нужно исполнить все поручения.
– Малец? – отвлекает Марк от дел. – Тебе нужно отойти подальше. Я призову высокоранговый пламень, а выдержать его жар не так уж просто.
Приходится закончить и отправляться к дубу. Здесь, наконец, можно усесться на траву, разложить бумагу на пне и начать писать портрет.
Приходится долго целиться острым кончиком грифеля, представлять линии. Лицо матери оживает в воображении. Нужно только суметь его перенести на лист.
