В погоне за голубем. Внутри урагана
Анастасия Огнева
С магией можно родиться, но волшебника нужно воспитать внутри себя. Воспитать в себе хладнокровного мастера, построить гильдию с нуля и воспитать сына, навсегда попрощавшись со своей юностью. Воспитать в себе солдата, обладая внутренним миром мягче лепестка фиалки. Воспитать в себе лидера и полюбить общество, туго затянув старые раны, нанесённые близкими людьми. И вопреки ударам судьбы, среди ада бесконечных сражений, остаться человеком. Эта история о хрупких маленьких сердцах, которым предстоит закалиться в пылу магии. А ещё о людях. Живых.
Анастасия Огнева
В погоне за голубем. Внутри урагана
Предисловие
Этот роман посвящается каждому маленькому Кэтсу. Каждому Эмилю в золотой клетке. Каждой сильной Лин, наивной Кире и уставшему Мичайо. Посвящаю эту книгу тем, кто уже овладел своей внутренней магией и тем, кто о ней ещё не задумывался. Каждому жителю чердака и запертому в тёмном бункере Аарону. Каждому, кто возвращаясь домой хочет чувствовать себя дома и так же, как и я, мечтает о шуме прибоя, тёплом чае и чуть слышном ворковании голубя под чистым небом. Глубоко благодарю всех, кто бросал мне под ноги стёкла и научил наслаждаться каждым мгновением без боли. Этот огромный труд – ваша заслуга. Моей же задачей было лишь отразить его на бумаге, собрать паззл из сотен историй: своих и чужих, с удачным и не очень концом. Читайте с удовольствием.
Ваша покорная слуга и верный друг, Огнева А.А.
Глава 1
«Похмелье пахнет пеплом»
«С неба падают белые хлопья, на улице июль. Нет, это не снег – это пепел ошмётками приземляется на землю. Пепел страшнее взрыва, потому что на момент его падения действовать уже слишком поздно. Звон в ушах заставляет лопаться барабанные перепонки, и сквозь него чуть слышно, как, обезумев, стучит сердце. Я открываю глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то, но всё вокруг расплывается под призмой собственных слёз. Делаю вдох и понимаю, что не могу различить ничего кроме запаха земли и, почему-то, горелого мяса. Нет, подождите, что за бред? Я медленно поворачиваю голову, краем глаза замечаю знакомый голубой мундир, и лишь спустя пару мгновений понимаю, что рядом со мной лежит уже не волшебник, а полусожжённое тело. Эти мысли приводят меня в ужас, я с трудом поднимаюсь на четвереньки и пытаюсь ползти вперёд. В ушах до сих пор отдаётся звон, слёзы омывают испачканные в саже щёки, а я дрожу, как осиновый лист, хотя ничего толком-то и не чувствую. Взрыв. Я еле успеваю упасть на землю и закрыть ладонями уши, как гремит второй, потом третий, но уже громче. Я не слышу уже ничего и пытаюсь на ощупь найти дорогу, но звучит четвёртый, и я снова падаю, а дальше уже не помню ни звука. Когда сознание начало возвращаться в тело, я на мгновение подумал, что оглох, но сквозь плотную завесу было слышно, как ко мне пробивается испуганный голос. Открыв глаза, я снова увидел голубой мундир, и на этот раз его обладатель был жив. На рукаве у него я мельком разглядел красный крест, а затем перевёл свой взгляд на нависшие надо мной синие пряди и заплакал»
– Всё хорошо, Кэтсу, тише.
Чья-то рука осторожно дотронулась лба, сползла ниже, смахивая слёзы шершавыми пальцами. Сверху едва послышался испуганный женский всхлип.
– Всё хорошо, посмотри на меня.
Юноша жадно схватил первый глоток кислорода и, рваными порциями выпустив его наружу, узнал в женщине рядом доктора Куцберг.
– Где папа?
Слова вылетали изо рта вместе с воздухом и неприятным сипом. Запах гари смешивался с запахом нашатырного спирта.
– Помолчи-помолчи, папа скоро придёт.
Доктор на секунду оставила волшебника лежать в одиночестве, чтобы достать из сумки одеяло. Она всё время пыталась на что-то отвлечься, изо всех сил стараясь отвести взгляд от раненого, лежащего на пепельном пляже, но болезненный кашель заставлял её оборачиваться и в очередной раз смотреть на изувеченное юное тело. Лин хотелось зажмуриться. Желательно навсегда.
– Лин… – тихо позвал её испуганный голос. – Лин, он жив?
– Он жив, – уверенно повторила доктор. – Все живы. Всё хорошо, Кэтсу.
Спасательное одеяло, похожее на золотистый фантик, зашуршало, и Кэтсу, словно вслушиваясь в его шепот, постепенно выровнял дыхание. Сверху, как под гипнозом, повторяла что-то доктор Куцберг. Прежде она с предельной точностью и хладнокровностью укутывала раненых, но сегодня её руки впервые за несколько лет била дрожь.
– Всё хорошо, Кэтсу, всё хорошо… Вот так, всё в порядке. Кэтсу, всё хорошо…
Туман в голове начал сгущаться, и вскоре заслонил остатки блеклого солнца. Свет застыл крохотной холодной точкой на горизонте. Сознание снова погрузилось в темноту.
– Ты убил их…
– Что происходит?
– Как долго ещё ты будешь прятаться за спиной отца?
– Кто ты?
– …а себя не смог.
– Кто ты, черт побери?!
Крик отдался эхом в пустоте. Больше ни звука. Я обернулся и, увидев вдалеке крохотный лучик света, сделал первый шаг вперёд, затем второй. Пол под моими ногами после каждого шага расплывался кругами. Ни звука, ни малейшего намёка на свет – ничего. Только крохотная светлая точка. Я остановился и, сделав глубокий вдох, протянул к ней руку. Внезапно пол разошёлся волнами, сверху опять что-то громыхнуло, и я оказался на глубине, ртом хватая солёную воду, панически размахивая руками, пытаясь выбраться. Вода, вода, вода – она повсюду! Я не могу выбраться! Конечности сводит от холода! Помогите, кто-нибудь, помогите!
Крик растворился в воде жалкими пузырьками воздуха, заглушенный громкими всплесками волн. Открыв глаза в последний раз, я увидел свет. Это была не точка, а чёткий, выведенный кем-то символ – буква.
– Кэтсу…
Я уже не чувствовал недостатка воздуха – у меня появились жабры.
– Кэтсу.
Я смотрел на свет и наслаждался звучанием своего сердца – каждый его удар отдавался в голове гулким эхом.
– Кэтсу!
Я просто…
– Кэтсу, очнись!
Я…
– Кэтсу! – ещё раз прикрикнул мастер. – Кэтсу подъём!
Резкий толчок в плечо, юноша с трудом открыл глаза и увидел нависшего над ним мастера.
– Папа? – вяло прозвучало в ответ.
Юный маг немного приподнялся на локтях и осмотрелся вокруг. Густой зелёный лес превратился в испепелённую, серую поляну, с редкими обгорелыми стволами и огрызками пеньков, неказисто торчащими над мёртвой землёй, где ещё пару часов назад разгоралась страшная битва. Костюм, в котором лежал волшебник, был порван, прожжён в некоторых местах от огненных заклятий, оголяя свежие, ещё не поджившие ожоги. Всё жутко ныло, боль плавно растекалась по телу, беспощадно била чуть ниже живота, со стороны почек. Он с трудом сделал вдох, возвращая контроль над своим телом.
– Что случилось? – чуть скорчившись от боли спросил Кэтсу, поднимая взгляд на осторожно поддерживающего его голову отца.
– Живой, слава Богу, живой, – нервно усмехнулся Мичайо, осторожно укладывая сына на землю. – Всё закончилось, Кэтсу, ты в безопасности.
Впервые он выглядел таким уставшим. Тонкие пальцы, перевязанные пластырем, осторожно трогали запястья сына, в очередной раз убеждаясь, что всё закончилось хорошо. Длинные светлые волосы, обычно собранные в высокий хвост, были небрежно раскиданы по плечам молодого мастера, собрав на себя клубки грязи и пыли, слиплись в чёрные колтуны засохшей крови. Кэтсу видел его таким впервые. Даже на самых сложных миссиях отец выглядел достойно и опрятно, выходя с поля боя, гордо держа голову, но сейчас, человек, который всегда вызывал у юноши лишь восхищение, выглядел как никогда жалким.
– Пап, что случилось? – переспросил волшебник, испуганно осматриваясь по сторонам.
– Лежи, пожалуйста, медицинский отряд скоро начнёт эвакуацию.
– Куда?
Тело начало потихоньку приходить в себя, боль усиливалась с каждой минутой, растекаясь по телу. Волшебник повернул голову и, увидев под собой огромное алое пятно, пришёл в ужас. «Это моя кровь?», – сообразил Курагама, разглядывая пропитавшийся насквозь тёплой красной жидкостью мундир. Дыхание снова сбилось, в глаза ударили слёзы. Хотелось верить в то, что это всего лишь глупый кошмар. Сейчас он проснётся в своей кровати, выпьет кружку ароматного чая и уже через пару минут забудет эту страшную боль, и измученное лицо отца, и поляну, и лежащих рядом соратников. Нет. Не проснётся. Это не сон.
Глубоко вдохнув, он попытался ощупать себя в надежде на скорое пробуждение, что естественно не мог не заметить отец.
– Так, успокоился, расслабился и не трогаешь себя руками.
– Но…
– Не трогаешь себя руками, – повторился Мичайо. – Всё позади. Успокойся. Ты в безопасности.
Время ползло мучительно медленно. Секунды – как минуты, минуты – как часы. Кэтсу смотрел в небо, затянутое серыми тучами, жадно глотая свежий воздух. В ушах звенело, вокруг чуть слышались смутные голоса, боль уже не горела – она сжигала тело. Вокруг кружили фельдшера, что-то трогая и щупая, но Кэтсу не обращал на них особого внимания. Мастер крепко взял его за запястье, помогая врачам обеспечить неподвижность конечности.
– Я рядом.
– Я знаю.
Отец сквозь силу улыбнулся, Кэтсу почувствовал, как в руку впивается тонкая игла, и голова в одно мгновение становится тяжёлой.
– Всё хорошо.
В глазах мелькают чёрные пятна, моргать становится сложнее и дольше. Всё опять поплыло… В водовороте форм и цветов волшебник сумел ещё раз разглядеть фигуру доктора Куцберг, насильно оттаскивающую отца на носилки. Сделав последний сознательный вдох, Кэтсу погрузился в глубокий сон.
– Алло, мам? Да, я приехала, всё хорошо. Первый день на работе, я так переживаю. Очень надеюсь, что мне повезёт и на меня запишут какого-нибудь бедолагу с вывихом. Не думаю, что доктор Куцберг доверит мне серьёзное поручение.
Девушка шла по коридору в сторону ординаторской, разговаривая по телефону. Первый день работы – это всегда волнительно, особенно если эта работа напрямую связана с людьми, больными людьми, за которых ты держишь ответственность.
– Не знаю даже, что ещё сказать. Я всё повторила вчера вечером, даже книжки про психологию, но всё равно так переживаю. А вдруг я забуду дозировку лекарства или неправильно наложу повязку? А вдруг… – она закончила тараторить и, выслушав тёплый знакомой голос в телефонной трубке, мягко улыбнулась. – Я тоже тебя очень люблю, мам. Да, ты права, у меня всё получится.
Девушка отложила телефон и, подойдя к зеркалу, ещё раз внимательно оглядела себя с головы до ног: не помят ли халат, не растрепалась ли причёска, ровно ли она надела шапочку. Убедившись, что всё в полном порядке, медсестра вздохнула и, лишь поправив краешек блузки, села на диван дожидаться врача. Подумать только, сегодня ей доверят первого пациента. А вдруг это будет симпатичный мальчик? Тогда наверняка всё получится, как в трогательных романах. Она будет заботиться о нём денёк другой, а потом он влюбится и всё, прямая дорога в счастье. А может это будет певец или актёр?
Мечты её прервал знакомый голос старой горничной – миссис Джааны.
– Здравствуй, Кира. Доктор Куцберг хочет вас видеть.
– Да-да, конечно, – тут же отозвалась девушка и, торопясь, вышла из ординаторской.
– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
– Извини, мы ничего не можем с этим сделать. У нас действительно не осталось свободных сестёр.
– И это повод доверять моего сына практикантке? Какой-то бред.
– Я и сама не рада, но результаты Киры на итоговом экзамене в академии очень меня впечатлили. Похоже, она толковая девчонка, непременно справится.
Дверь в кабинет открылась и на пороге появилась маленькая хрупкая медсестра, робко шагнувшая внутрь комнаты, боясь прервать важную беседу.
– Впрочем, познакомиться с ней можешь прямо сейчас.
Мэйлин поправила съехавшие на нос золотистые прямоугольники очков и, кивнув зашедшей в кабинет Кире, вновь уткнулась в бумаги. Рядом с ней, на белой табуретке сидел невысокого роста блондин. Длинные шелковистые волосы кончались у самого пояса, на затылке торчал подвязанный чёрной лентой небольшой пучок, чтобы чёлка не падала на лицо. Светло-голубые глаза, бледная кожа и вытянутые черты лица выдавали в нём чистую генетику аристократа. Когда девушка поняла, кто перед ней сидит, волна мурашек ударила в шею. В этом человеке она узнала мастера – Мая Мичайо Курагаму. Он сидел ровно и правильно, беспокойно покусывая губу, пока его рука, словно мёртвая, болталась в плотном синем бандаже. Сломал он её или просто ранил было неизвестно, да и зачем это знать рядовой медсестре, тем более практикантке.
– Присаживайся, Кира.
Миссис Куцберг кивнула в сторону соседнего стула, девушка слабо улыбнулась и села.
– Это Кира, она закончила колледж в этом году и была направлена на практику в нашу гильдию. Кира, это ваш мастер.
– Да-да, я слышала о нём раньше. Имею честь увидеть вас, мастер Курагама, слух о ваших благих деяниях ветром разнёсся по всей Азалии.
– Это хорошо, что вы знакомы, даже если заочно. Что ж, Кира, не буду тебя задерживать, возьми карточку на моём столе и свободна.
Девушка кивнула в ответ и, взяв карточку, отправилась в ординаторскую. На лице сияла улыбка. Первый день, первый пациент, казалось бы, что может пойти не так? К сожалению, есть что. Кира совсем не обратила внимания на фамилию своего пациента.
