– Ты знаешь, я не могу сказать точно.
Прохладный кусочек марли лёг на тонкую свежую кожу, и мастер почувствовал, как по его телу прокатилась волна мурашек.
– В каком плане не знаешь?
– Раны зарастают, швы в полном порядке, ожоги проходят, но то, что творится сейчас у него в душе просто нужно пережить. Дай ему время. – сменив марлю в своих руках на загадочный стальной инструмент, доктор продолжила рассуждать. – Он слишком слаб, даже для самого себя. Хотя, может это потому что он впервые влип во что-то серьёзное, вот и привыкает, так сказать, к новым ощущениям. Ты его раньше шил хоть раз?
– Было дело лет в десять, когда он голову себе расшиб, но это вроде как не слишком серьёзно.
– Ну, тогда это многое объясняет. Сквозная рана в живот, это тебе не ссадина на лбу. Швы болят, вот и лежит пластом, пошевелиться боится. Особенно зная, как эта рана была получена… Нет. Ужас. Я хочу стереть это из памяти.
Мичайо задумчиво опустил голову, роняя на плечи молочные пряди. Доктор мастерски наложила свежую повязку и, заметив поникшее лицо друга, подсела рядом.
– Извини, – тихонько начала она. – Это не твоя вина, слышишь? Гильдия за всю жизнь ещё не встречалась с подобным кошмаром.
– Он помнит хоть что-то? – сбил её мастер.
– Так удариться головой и не получить амнезию невозможно. В данном случае, эта амнезия сыграла нам на руку.
– Каковы шансы того, что он всё вспомнит?
– Думаю, их нет, – пожала плечами Мэйлин.
– Это хорошо.
Мастер бросил взгляд в сторону свежего пластыря и, выронив короткое «спасибо», устало потёр ладонями лицо.
– Чима, не нервничай, – толкнула его доктор. – Я же сказала, не вспомнит он ничего. Сама ведь за него волнуюсь.
– Нельзя, чтобы он вспомнил, нельзя, чтобы кто-то издал об этом хотя бы звук с момента сражения. То, что произошло там, выходит за рамки возможного. Он ещё ребёнок, чёрт возьми!
– Но это произошло, согласись. Значит всё-таки возможно, верно? Тебе просто нужно это принять, ты не сможешь оберегать Кэтсу всю его жизнь. Да, эта ситуация была страшной, как для тебя, так и для всех нас, но нужно сделать выводы и жить дальше, просто впредь немного осторожнее.
– Если он сам всё вспомнит, то вряд ли захочет ли вообще оставаться на этой земле, возьмёт меч и на этот раз удачно…наверное… Господи, я всё ещё верю в то, что всё это было глупым сном. Я просто хочу сейчас проснуться.
– Так. Ты сейчас пьёшь все свои лекарства «для хорошего настроения», а вместе мы больше не возвращаемся к это теме. Мы уже ничего не изменим. Он остался жив и уже пошёл на поправку.
– Спасибо тебе за это, – Мичайо прошептал это громко и глубоко.
Доктор окинула его тревожным взглядом и, отвернувшись, медленно выпустила воздух из лёгких. Тяжёлые воспоминания прожитого сражения не оставляли и её тоже. Возможно, в теории она никем не являлась Кэтсу, но на практике воспитывала его наравне с мастером. Да и сам Мичайо не был для неё чужим, потому смотреть сейчас в его бесконечно благодарные, но измученные глаза было больно.
– Нам нужно жить дальше, Чима.
– Ты права, – вздохнув, тихонько ответил мастер.
– А я когда-то была не права? – усмехнулась Мэйлин. – Выше нос, Чима, всё в порядке, ты уже больше себе накрутил.
– И что ты предлагаешь мне делать?
– Забирай его уже, пока он от скуки здесь не вытворил чего-нибудь.
– Уже выписываешь?
– Ох, Чима, – улыбнулась Лин, снимая одну за другой перчатки. – Вот если бы я тебя не знала, я бы тебе дома долечиваться не доверила. Я же понимаю, что ты к этому ответственно подойдёшь, да и к тому же, Кэтсу тоже ноет круглые сутки, полторы недели здесь провалялся.
– Уже две.
– Ну так тем более. Заберёшь сегодня днём, после контрольного осмотра. Я думаю, он не будет возражать.
– Конечно, я с радостью, – улыбнулся мастер. – А то непривычно как-то мне, в полном одиночестве. Заберу его вечером.
– А почему не днём?
– Днём нужно встретить карету и помочь нашему гостю расположиться на чердаке.
– Точно, карета, я и забыла, – хлопнула себя по лбу доктор. – Ты ведь всё равно его ко мне пошлёшь сразу, да?
– Естественно, все через тебя проходят.
– А где он жить-то будет, этот наш гость?
– Да, с Кэтсу поселим. Одного возраста мальчишки, думаю, им не скучно будет. Пусть пока присматривают друг за другом. В одиночестве их оставлять опасно, оба сейчас переживают не лучшие времена.
– Вот так сюрприз ему на выписку, – рассмеялась доктор. – Ладно, Чима, свободен. Вечером ко мне зайдёшь, уколоть тебя надо, а потом под ручку с сыном на чердак.
– Может обойдусь? – с надеждой спросил мастер.
– Вечером жду.
– Другого ответа быть не могло, но, признаюсь честно, глубоко в душе я надеялся.
– Надежда умирает последней, свет мой. Удачи с хлопотами.
Блондин кивнул на прощание и, прикрыв за собой дверь, отправился на чердак по серым коридорам лазарета. «А если кто-то узнает? Да нет, чушь! Сосредоточься, Мичайо! Карета, сейчас нужно встретить карету», – рассуждал он, старательно переступая по кафельной плитке так, чтобы не задеть линии стыка.
А карета, тем временем, давно прибыла на остров, продолжая свой нелёгкий путь. Вдоль песчаного побережья благородной рысью бежала тройка чёрных лошадей с густыми белыми гривами. Толстый кучер в чёрном цилиндре дёрнул за поводья, лошади ускорили бег. Сидящая в карете пожилая женщина ахнула.
– Это же надо! Роберт, придержите коней! – воскликнула она, выглядывая из окна.
– Простите мэм, сбавив ход, мы не успеем доехать к нужному времени.
– Ну и чего? Немного опоздаем, ничего с этого не случится.
– Был отдан приказ приехать точно вовремя. Верно, Господин Флёрфиа?
– Да, всё верно, – донесся из кареты голос юноши.
Женщина хмыкнула и, задёрнув шторку, кинула взгляд в сторону сидящего напротив брюнета, беспокойно глядящего в окно. Он нервно кусал губы, теребя кусочек пластыря на одном из пальцев и совсем не отрывался от сменяющихся за окном видов. Поправив седую накрахмаленную прядь, няня вздохнула.
– Эмиль, ну чего вы так нервничаете? Посмотрите на себя, совсем уже извелись!
– Никогда не уезжал так далеко от дома, – честно ответил юноша.
– Ну вот, подумайте, что это всего лишь путешествие, – улыбнулась женщина. – Разве это не здорово, побывать на другом конце Азалии? Мы за три дня пути увидели почти весь континент.
– Путешествие это одно. Приехал, посмотрел, вернулся, а тут…Я не знаю, сколько времени мне придётся провести на острове.
– Никак вас не пойму, Господин Флёрфиа, – вскинула брови няня. – Вы так мечтали приехать сюда, а теперь вдруг решили сворачивать назад?
– Я мечтал, бесспорно, но ждут ли меня здесь?
– Конечно ждут, не сомневайтесь, мастер лично пригласил вас учиться при гильдии «Крылатый призрак». Это же такая честь!
– Вы правы, – слабо улыбнулся Эмиль.
Эмиль улыбался редко, а если и улыбался, то как-то печально и едва различимо. Может, у него в жизни не было повода для радости, а может он просто не любил улыбаться – никто не знал. Просто увидеть Флёрфиа счастливым было большой, огромной редкостью. А зря – его слегка кругловатому лицу очень шла эта улыбка: в голубых глазах зажигался маленький огонёк, а на щеках появлялись ямочки.
Юноша до конца открыл шторку и сделал глоток свежего воздуха.
– Вы только взгляните, какие здесь красивые пляжи, – обратился он к сидящей напротив няне.
– Остров Игарра всегда славился своими живописными пейзажами, – улыбнулась она, вслушиваясь в шум прибоя. – Ох, завидую вам. Здесь всегда тепло и красиво. Думаю, жить на острове – одно удовольствие.
– Уж всяко лучше, чем в душном поместье, – усмехнулся Эмиль.
Флёрфиа поправил шляпу и, снова упав спиной на сидения, вздохнул. Он здесь, наконец-то здесь.
– Вынуждена вас предупредить, – оторвала его от раздумий няня. – Здешний мастер, ну, тот, которому принадлежит «Крылатый призрак», чрезвычайно молод, а ещё странноват. Союз гильдий считает его малость безумным.
– Почему же? – нахмурился Эмиль.
– Я видела его один раз и чуть не спутала с рядовым солдатом. Он совсем не носит драгоценностей, а волосы собирает хвост, да ещё и сам, без прислуги! Как, будучи мастером, можно не иметь ни одной служанки? К тому же, поговаривают, что на острове так и не нашли его поместья. Может, потому что его попросту нет, не знаю, но никто его так и не нашёл. Хотя, Господи, что за глупости? Как у мастера не может быть поместья? – Няня огляделась по сторонам и, наклонившись к Эмилю, тревожно прошептала. – Я слышала, что он обедает за одним столом с рядовыми солдатами.
Всё внимательно выслушав, Флёрфиа лишь озадачено вскинул брови и снова взглянул в окно.
– Я не буду делать поспешных выводов.
– Я и не прошу, – неловко хихикнула няня. – Просто была вынуждена предупредить вас о немаловажной детали.
Карета проехала ещё, не много ни мало, шесть вёрст и остановилась.
– Мы на месте, Роберт? – выглянул из окна Эмиль.
– Похоже мы подъехали не с той стороны, – озадачено ответил кучер. – Не волнуйтесь, Господин Флёрфиа, у нас в запасе достаточно времени, чтобы доехать в объезд.
Роберт открыл карту и, почесав второй подбородок, принялся раздумывать, с какой стороны они именно подъехали. «Это надолго», – подумал Эмиль и, устало вздохнув, вышел из кареты. А ведь всё так хорошо начиналось! Местность была незнакомая, большие песчаные пляжи сменились тонкими стволами хвойных деревьев, как позже было замечено, карета заехала в небольшую еловую рощу. Пройдя чуть дальше, Флёрфиа заметил невысокий чёрный забор. На самых верхушках резных прутьев красовались медные крылья, поблёскивая на солнце.
– Господин Флёрфиа! – донёсся сзади голос кучера. – Похоже мы застряли под окнами санаторного сквера.
– Но я никого не вижу, – отозвался юноша.
– И не увидите, эта часть заброшена, сюда ни один нормальный больной не сунется.
В листве, за забором, мелькнул высокий белый силуэт, что-то бесшумно пронеслось мимо дерева и спряталось в кустах. Нервно сглотнув, Эмиль быстро вернулся в карету.
– Ну что там опять? – улыбнулась няня.
– Да так, ничего, мэм.
Юноша поправил шляпу.
«Не заметил», – с облегчением выдохнул сидящий в кустах Кэтсу. Доктор Куцберг сказала провести время на свежем воздухе, но не сказала, где. Волшебник стоял на ногах уже больше недели и обошёл весь сквер вдоль и поперёк раз так на десять, пока ему в конце концов это не наскучило. Ну, и конечно, Курагама не был бы Курагамой, если бы куда-нибудь не полез, именно поэтому он и искал, в какую бы неприятность снова вляпаться. Карету он приметил ещё из окна, когда она ехала по песчаному пляжу, потом завернула в рощу, подогрев к себе ещё больший интерес.
– Будем объезжать по побережью, – заявил кучер. – Так быстрее доберёмся до главного входа.
«До главного входа?», – насторожился волшебник. – «Так, авантюристы, что вам нужно в гильдии?». Карета продолжила свой путь, но уже гораздо тише, чем ранее, Кэтсу проводил её озадаченным взглядом, высунув голову из-под пушистых еловых веток. «По побережью значит», – задумался волшебник. – «Интересно, а они в курсе о разбойничьем лагере на побережье?». Послышался женский крик. «Теперь в курсе», – устало вздохнул Курагама и, отряхнувшись побежал на звук.
– Руки вверх! Выходим по очереди! – приказал разбойник, наставив на кучера дуло пистолета.
– Я прошу вас, давайте решим всё мирно, – подняв руки вверх, склонил голову кучер. – Мы готовы отдать вам всё, только оставьте нас живыми.
– По одному, – повторился мужчина.
Дверь кареты открылась, заплаканная няня сделала неуверенный шаг вперёд.
– Шустрее, корова! – крикнул один из разбойников и, схватив служанку за руку, резко выдернул её из кареты.
Женщина упала на песок, издав испуганный вскрик, следом за ней под громкий смех вылетел за шкирку Эмиль, кучер добровольно сошёл с повозки.
– Какие умницы! – воскликнул предводитель шайки. – Вы посмотрите, какие щедрые у нас гости!
Смуглый мужчина рассмеялся, демонстрируя всем устрашающую улыбку без трёх передних зубов. Продолжая хихикать, он подошёл к служанке и, притянув её к себе, пустил руку под бархатную накидку, поглаживая женское плечо. Женщина снова вскрикнула и попыталась отстраниться, за что получила смачную пощёчину.
– Стоять, лошадка, – прохрипел предводитель.
– Да как вы смеете так обращаться с женщиной! – вскакивая на ноги, воскликнул Эмиль.
– Ой, а кто это у нас вякает? – скорчив противную гримасу, отозвался один из разбойников.
Главный ухмыльнулся и, оставив служанку в покое, переключился на юного Господина.
– Ты что-то хотел сказать?
– Да, – голос его немного дрогнул. – я хочу, чтобы вы оставили её в покое.
– Ишь какой! – рассмеялся разбойник, а с ним и вся толпа. – Вы посмотрите! Ай, красавец! А золота-то, золота! Прямо-таки царь!
