– Не пригласили, – согласилась с ней Алли, тяжело вздохнув. – Но вот, по странному стечению обстоятельств, там в это время оказалась я. Послушайте, вы не будете возражать, если на какое-то время я оставлю вас? Хочу немного побыть одна.
Все мы дружно согласились, что, конечно, ей нужно немножко побыть в одиночестве, попутно всячески подбадривая и утешая сестру. Алли вышла из кухни.
– Ей сейчас очень тяжело, – сказала Марина.
– Зато сейчас нам хотя бы приблизительно известно место, где решил упокоиться Па Солт, – подала голос Сиси.
– Господи боже мой! Ты можешь думать, Сиси, о чем-нибудь другом? – негодующе воскликнула Электра.
– Простите, – тут же повинилась Сиси с самым невозмутимым видом. – Но вы же знаете, какая я. Практицизм на первом месте.
– А я тоже рада тому, что сейчас мы точно знаем, где покоится наш отец, – возразила Тигги. – Все мы прекрасно осведомлены о том, как он обожал Греческие острова, и, в частности, Киклады. Возможно, летом нам стоит взять папину яхту и отправиться на ней к тому месту, где Алли с помощью радара засекла наш «Титан». Опустим там в воду прощальный венок.
– Правильно! – поддержала сестру Стар. – Очень хорошая мысль, Тигги.
– Девочки, кто хочет полноценно подкрепиться за ланчем? – подала голос Марина.
– Я – нет, – тут же поспешила отрапортовать Электра. – Могу обойтись и одним салатом, если только в этом доме имеются свежие овощи и зелень.
– Не сомневаюсь, кое-что для тебя мы обязательно отыщем, – терпеливо пообещала ей Марина и дала знак Клавдии, чтобы та приступила к готовке. – А сейчас, поскольку Алли уже с нами, я звоню Георгу Гофману. Попрошу его приехать сюда как можно скорее.
– Верно! – обрадовалась Сиси прежде, чем я успела открыть рот. – Нужно поскорее услышать от него все то, что хотел сообщить нам Па Солт.
– Как думаешь, Алли выдержит? – спросила Марина, обращаясь уже непосредственно ко мне. – Для нее все, что она узнала сегодня, стало настоящим шоком.
– Думаю, она, как и все мы, захочет побыстрее разделаться со всем этим, – ответила я. – А потому, Ма, смело звони Георгу.
6
За ланчем Алли так и не появилась. Мы не стали ее беспокоить. Понимали, ей надо побыть одной, обдумать все случившееся.
Клавдия уже убирала со стола посуду, когда в кухню снова зашла Марина.
– Я только что поговорила с Георгом, – объявила она прямо с порога. – Он пообещал приехать уже сегодня, успеть до захода солнца. Как видим, ваш отец дал четкие указания и касательно времени.
– Отлично! Тогда я пойду, немного прогуляюсь на свежем воздухе после такого плотного ланча, – сказала Сиси. – А может, покатаемся все по озеру? Такая короткая прогулка на катере.
Все сестры немедленно согласились с предложением Сиси, частично, подозреваю, и потому, что никому не хотелось нагнетать обстановку еще более.
– Если не возражаете, без меня, – сказала я. – Надо же кому-то остаться рядом с Алли.
Когда все четверо в сопровождении Кристиана отправились на пристань, где стоял на приколе наш моторный катер, я сказала Марине, что пойду к себе в Павильон и что, если я понадоблюсь Алли, пусть ищет меня там. Я свернулась калачиком на диване, придвинула к себе поближе ноутбук и приступила к чтению тех глав, которые прислал мне для ознакомления Флориано. Как и его первая книга, проза меня очень впечатлила. Богатый, изысканный язык и именно тот стиль повествования, который мне особенно нравится. События в романе происходят более сотни лет тому назад, место действия – окрестности водопада Игуасу, трогательная история о том, как юный африканец освобождается от оков рабства. Поглощенная чтением, я, видно, настолько расслабилась, что незаметно для себя задремала. Проснулась я от того, что мой ноутбук соскользнул на пол и кто-то громко звал меня по имени.
Я даже вздрогнула от неожиданности. Это оказалась Алли.
– Прости, Майя. Кажется, я тебя разбудила, да?
– Ничего страшного. Немного вздремнула, – ответила я и почему-то вдруг почувствовала себя виноватой.
– Ма сказала, что девочки отправились на прогулку по озеру. Вот я и решила заглянуть к тебе, чтобы поговорить. Не возражаешь?
– Ничуть, – ответила я, пытаясь полностью прийти в себя после незапланированного послеобеденного сна.
– Давай я сделаю нам по чашечке чая, – предложила мне Алли.
– Спасибо, не откажусь. Мне, пожалуйста, обычный «Английский чай для завтрака».
– Помню-помню! – широко улыбнулась Алли, шутливо вскинув брови, и вышла из гостиной. Через какое-то время она вернулась с двумя чашками чая, над которыми еще стоял пар, села на диван рядом со мной. Когда она поднесла свою чашку ко рту, я заметила, как у нее дрожат руки.
– Майя, мне надо кое-что тебе рассказать.
– Что именно?
Резким движением она поставила свою чашку на блюдце.
– Бог с ним, с чаем. А покрепче у тебя ничего не найдется?
– По-моему, в холодильнике есть немного белого вина.
Я пошла на кухню и достала из холодильника бутылку белого вина, взяла фужер. Зная, что Алли по жизни абсолютно равнодушна к спиртному, я поняла, что она собирается сообщить мне действительно нечто очень серьезное.
– Спасибо! – коротко поблагодарила она меня, когда я протянула ей фужер с вином. – Может, это и ерунда, ничего не значащая мелочь, но, когда мы прибыли на то место, где стояла яхта папы, и увидели, как она на полном ходу устремляется прочь от нас, мы заметили еще одну яхту, стоявшую на якоре.
– Ничего необычного, – совсем не удивилась я. – Конец июня… В это время все Средиземноморье забито отдыхающими под завязку.
– Да, но мы с приятелем сразу же опознали ее. Это был «Олимп».
При этих словах чашка с чаем застыла у меня в руке на полпути ко рту. Я со стуком поставила ее назад, на блюдце.
– Ты же, я думаю, уже наверняка знаешь, что стряслось на «Олимпе». Я прочитала обо всем этом в газете, пока летела сюда.
Алли замолчала, кусая губы.
– Да, я тоже увидела по телевизору, в одной из новостных программ.
– Тебе не кажется странным, что папа выбрал именно это место для своего упокоения? И, вероятно, почти одновременно с его погребением Криг Эсзу решил свести свои счеты с жизнью.
Действительно, подумала я про себя, совершенно невероятное, какое-то поистине роковое совпадение. Но у меня были веские причины, чтобы не заводить с Алли разговор на эту тему. Мало ли что там было? Совпадение? Стечение обстоятельств? Или ничего такого?
– Да, странно, – подтвердила я вслух, стараясь изо всех сил ничем не выдать охватившего меня волнения. – Но, думаю, это простое совпадение, и никакой особой связи между этими двумя событиями нет. Ведь они даже не были знакомы друг с другом, не так ли?
– Насколько мне известно, не были, – подтвердила Алли. – А с другой стороны, что мы вообще знали о жизни нашего отца за пределами этого дома и его яхты? Мы встречались лишь с парой его друзей и партнеров по бизнесу. Может, кто знает, они и пересекались друг с другом когда-то, в прошлом. Ведь они оба были богатыми людьми, успешными бизнесменами.
– Нет, Алли. Думаю, это все же простое совпадение. Ведь ваша яхта тоже совершенно случайно оказалась в акватории Делоса. Это такой красивый остров. Неудивительно, что туда устремляется множество прогулочных яхт.
– Знаю-знаю… Но вот никак не могу отделаться от мысли, что папа покоится там сейчас на дне морском в полном одиночестве. А в тот момент я и вообще понятия не имела, что его больше нет в живых. Как подумаю, что он сейчас лежит где-то на дне, а сверху невероятно синее-синее море. Я…
Я поднялась со своего места, подошла к сестре и обняла ее.
– Алли! Выбрось ты из головы эту вторую яхту. Она тут ни при чем. А вот то обстоятельство, что ты волей случая оказалась в тех местах, которые отец выбрал для собственного захоронения, вот это меня сильно утешает. Тигги права. Летом нужно будет обязательно побывать там и опустить в море венок.
– Самое ужасное… – Алли неожиданно расплакалась. – Самое ужасное… Я чувствую себя такой виноватой!
– Но почему?
– Потому… потому что те несколько дней, что я провела на яхте в обществе своего приятеля, они были такими потрясающими. Такими прекрасными! Я была счастлива, счастлива, как никогда в жизни. Я даже не хотела ни о ком слышать. Просто взяла и отключила свой мобильник. А папа в это время умирал! Получается, что, когда он больше всего нуждался во мне, меня рядом с ним не оказалось.
– Алли, дорогая моя Алли. – Я осторожно отбросила прядь волос с ее лица и принялась легонько покачивать сестру в своих объятиях. – Перестань себя накручивать. Рядом с папой в его последний час не было никого из нас. Мне даже кажется, что именно этого папа и хотел. Вспомни сама. Я безвылазно торчу здесь, но, когда это случилось, меня тоже не было дома. Со слов Ма, мы мало чем могли бы помочь ему. Ничего невозможно было сделать. И нам остается лишь принять ее слова как данность.
– Да, я все понимаю… умом. Но мне еще о стольком хотелось расспросить его, самой рассказать ему многое. А теперь его нет. Он ушел…
– Все мы испытываем сходные чувства, – печально проронила я. – Но, по крайней мере, у нас есть мы.
– Это так. Спасибо тебе, Майя, – прочувствованно поблагодарила меня Алли и снова тяжело вздохнула. – Вот ведь как бывает. Вся твоя жизнь может перевернуться вверх тормашками за считаные пару часов. Не поразительно ли это?
– Поразительно, – с готовностью согласилась я с ней. – А позволь поинтересоваться, – намеренно перевела я разговор на другое, – кто или что сделали тебя такой счастливой?
– Об этом я расскажу тебе как-нибудь в другой раз, ладно? Обещаю. А как ты сама, Майя? – неожиданно спросила она меня, намеренно уходя от разговора о себе.
– Все нормально. – Я слегка пожала плечами. – Если не считать того, что я, как и все остальные, пребываю сейчас в шоке.
– Само собой. Да и непросто было тебе сообщать эту ужасную новость сестрам. Мне жаль, что в эту минуту меня не было с тобой рядом, чтобы помочь и поддержать.
– Но, слава богу, ты здесь, а это означает, что мы можем встретиться с Георгом Гофманом и начинать двигаться дальше.
– Совершенно верно. Кстати, совсем забыла. Ма велела предупредить, чтобы через час мы все были дома. Нотариус должен появиться в Атлантисе с минуты на минуту. Правда, вначале он хочет переговорить с Мариной. Но в любом случае… Майя, можно мне выпить еще один бокал вина?
* * *
В семь часов вечера мы с Алли вернулись в дом. Все остальные сестры уже собрались на террасе, расселись вокруг стола и лениво грелись в лучах заходящего солнца.
– Георг Гофман уже приехал? – поинтересовалась я, тоже присаживаясь к столу.
– Да, – резко ответила Электра. – Но нам было велено подождать его здесь. Они вместе с Мариной куда-то исчезли. Узнаю Па Солта. До последнего любил напускать на все туман.
Все мы, шестеро, замерли в напряженном ожидании того момента, когда на террасу к нам выйдут Георг и Марина.
– Простите, девочки, что заставил вас ждать так долго, но надо было решить кое-какие организационные вопросы, – сухо обронил Гофман и принялся обходить вокруг стола, пожимая каждой из нас руку. Такой чисто швейцарский деловой стиль. – Примите мои самые искренние соболезнования. Позволите присесть?
– Конечно, – сказала я, указывая на стул рядом с собой и исподтишка разглядывая нотариуса. Безупречный костюм темного цвета, загорелое лицо испещрено морщинами, серебристо-седая шевелюра. Георгу явно уже за шестьдесят.
– Я буду у себя, если кому понадоблюсь, – сказала Марина и, попрощавшись со всеми коротким кивком головы, удалилась в дом.
– Начну с того, девочки, – слегка откашлялся Гофман, – что я очень сожалею о том, что лично познакомился с вами при столь трагических обстоятельствах. Однако у меня такое чувство, что всех вас я хорошо знаю, и все благодаря вашему отцу. И первое, что я хочу сообщить вам, – это то, что всех вас он безмерно любил. И не просто любил. Он страшно гордился вашими успехами и достижениями. Мы беседовали с ним незадолго до его… кончины, и он попросил меня особо подчеркнуть в разговоре с вами, что он всегда любил и гордился своими дочерями.
Я с удивлением заметила, как в глазах нотариуса блеснули слезы. Надо же! Обычно люди его профессии весьма сдержанны в проявлении своих чувств.
– Первое, что нам предстоит сделать, это урегулировать все финансовые вопросы. Могу заверить, что каждая из вас получит приличное содержание до конца своих дней, правда, без каких-либо излишеств. Тут ваш отец был неумолим. Он категорически не желал, чтобы вы жили жизнью великосветских бездельниц. Итак, каждая из вас будет иметь доход, который обеспечит вам безбедное существование, но купаться в роскоши вы не будете. Главное, как особо подчеркнул в разговоре со мной ваш отец, чтобы все вы зарабатывали себе на жизнь, как это всегда делал он сам. Однако все состояние вашего отца никуда не исчезает. Оно поступает в трастовый фонд для вас же. Ваш отец оказал мне высокую честь: впредь распоряжаться этим трастовым фондом буду я. Он также позволил мне решать по своему усмотрению вопросы оказания материальной помощи в случае, если у кого-то из вас возникнут какие-то финансовые проблемы.
Все мы молчали, внимательно слушая каждое слово нотариуса.
– Дом Атлантис тоже поступает в распоряжение трастового фонда. Но и Клавдия, и Марина изъявили желание и дальше продолжать жить в этом доме и присматривать за ним. В один прекрасный день, когда уйдет из жизни последняя из сестер, фонд автоматически прекратит свое существование, Атлантис тоже будет продан, а все вырученные средства плюс средства самого фонда будут поделены между вашими детьми. Если же ни у кого из вас не будет прямых наследников, то тогда все деньги пойдут на благотворительность, в полном соответствии с завещанием вашего отца. Лично мне кажется, – позволил себе Гофман небольшой комментарий от себя, – что ваш отец поступил очень разумно: дом остается в целости и сохранности для всех вас и до конца ваших дней. То есть каждая из вас будет жить, зная, что в случае чего у вас всегда есть надежный кров, отчий дом, куда вы можете вернуться в любой момент. Хотя, конечно, самое заветное желание вашего отца – чтобы все вы, расправив крылья, поскорее вылетели из этого гнездышка и пошли по жизни каждая своим путем.
Я заметила, как сестры обменялись многозначительными взглядами. Не уверена, что они пришли в полный восторг от решения отца. Что же до меня самой, то практически ничего в моей жизни кардинально не меняется, в том числе и финансово. У меня остается мой Павильон, за который я выплачивала отцу номинальную ренту. А моя работа позволяет мне безболезненно удовлетворять все остальные нужды.
– Но есть еще кое-что, что оставил вам ваш отец. Пожалуйста, ступайте за мной. Сюда!
Георг Гофман поднялся из-за стола, но пошел не к парадным дверям, а лишь обогнул их и зашагал дальше, по направлению к саду. Мы послушно плелись за ним, словно стадо ягнят за своим пастухом. Наконец мы пришли во внутренний садик, притаившийся за стеной из плотно подогнанных друг к другу стволов тиса. Садик выходил прямо к озеру. Ничто не мешало любоваться великолепным солнечным закатом и величественной панорамой гор на противоположном берегу.
Посреди садика возвышалась небольшая терраса, с которой ступеньки вели вниз к небольшой, покрытой галькой бухте. Детьми мы часто плескались здесь в чистых прозрачных водах озера. Я знала, что папа больше всего из всех наших садов любит именно это место. Если его невозможно было отыскать в доме, значит, надо искать его здесь. Он обычно сидел под цветущими кустами лаванды, вдыхая в себя ее свежий запах. Вот и сейчас в воздухе витал слегка сладковатый аромат роз, радующих глаз своим пышным цветом на ухоженных клумбах.
– Ну, вот мы и пришли, – объявил Гофман. – Итак, вот что я хочу показать вам.
Он жестом указал на террасу, и все мы безмолвно уставились на довольно странное, но красивое скульптурное изваяние, возвышающееся по центру террасы.
Мы сгрудились вокруг скульптуры и принялись с любопытством разглядывать ее. На каменном постаменте высотой не больше метра лежало что-то круглое, но весьма необычной формы. Я пригляделась повнимательнее и увидела, что предмет состоит из ряда замысловатых тонких полосок, похожих на ленты. Полоски накладывались одна на одну, а внутри этой довольно сложной конструкции был установлен небольшой золотистый шар. При близком рассмотрении оказалось, что шар – это глобус. На его поверхности были аккуратно выгравированы все континенты. К одной макушке глобуса привинчен изящный металлический стержень со стрелкой. По периметру глобуса тянулась еще одна лента, на которой были изображены все двенадцать астрологических знаков Зодиака.
– И что это такое? – в полном недоумении вопросила юриста Сиси, выступив от имени всех остальных.
– Это – армиллярная сфера, – ответил Гофман.
Видя, что все равно мы ровным счетом ничего не поняли, он пустился в объяснения.
– Армиллярная сфера – это такой прибор, который существует уже многие тысячи лет. С его помощью древние греки определяли положение звезд и время суток. Вот эти вот полоски, – он указал на золотистые ленты, окружающие глобус, – соответствуют земным меридианам, параллелям и линии экватора. Линия меридиана, которая простирается с севера на юг и охватывает собой все остальные линии, несет на себе двенадцать знаков Зодиака. Центральный металлический стержень указывает прямо на Полярную звезду.
– Как красиво! – едва слышно выдохнула Стар, склонившись над скульптурой.
– Красиво, да. Но какое отношение это имеет к нам? – удивилась Электра.
– В мои функции не входит объяснение всех обстоятельств и подробностей, – ответил ей Гофман. – Но если вы повнимательнее приглядитесь к сфере, то увидите, что на этих полосках, про которые я только что рассказывал вам, указаны ваши имена.
Мы склонились над армиллярной сферой и увидели, что нотариус был прав.
– Вот ты, Майя. – Алли ткнула пальцем в одну из полосок. – Там еще какие-то цифры имеются. Похоже на систему координат. – Она отыскала свою полоску и принялась изучать цифры уже на ней. – Ну так и есть. Это координаты. Мы пользуемся такими же, когда прокладываем себе маршрут в открытом море.
– Тут еще и какие-то надписи имеются, – вставила словечко Электра. – Но они на непонятном языке.
– Это греческий, – сказала я, узнав буквы знакомого алфавита.
– А что там написано? – спросила Тигги.
– Мне нужны бумага и ручка, чтобы я могла переписать текст, а потом подумать и перевести его, – ответила я, пристально вглядываясь в надпись, сделанную подле моего имени.
