Мария Николаева "Шанс на жизнь"

– Но, если у тебя есть время, мы можем немного пообщаться?

По радостному блеску в глазах Рашель было понятно, что она очень ждала этого приглашения. Мы поднялись в комнату, и я, устав от недоговорок и полунамеков, решила во что бы то ни стало выяснить, что же все-таки случилось с Элизабет. Я должна знать как можно больше, чтобы увеличить мои шансы вырваться из этого дома и попасть в Торонто к моей семье.

Прошел уже почти месяц с моего пробуждения, а я не была ни на миллиметр ближе к ним. По ночам я закрывала глаза и вызывала в памяти родные лица. Маленькое круглое личико моей малышки с носиком-конопушкой и вечно смеющимся ротиком с белыми зубками, все ровные, кроме двух верхних резцов, которым не хватило места, и они немного развернулись в сторону. Серьезное лицо мужа с красивыми каре-зелеными глазами под длинными темными ресницами, которые по наследству достались и нашей крохе, отчего ее темно-карие глаза выглядели еще больше. Голубые добрые глаза мамы и озорные, серые – старшей сестры. Папа, улыбающийся внучке с такими же, как и у него, карими глазами. Я вспоминала, какой любовью и заботой я была окружена всю мою жизнь, и мне хотелось выть в потолок от чувства безысходности и бессилия, от холода, царящего в этом доме и нежелания быть частью этой драмы.

– Мама, – я впервые обратилась так к Рашель. Она вздрогнула и посмотрела на меня, удивленно и с надеждой. Я ощутила, как на душе стало гадко от того, что я пытаюсь манипулировать, играя на чувствах матери, но выхода не было, и я продолжила – почему здесь нет моего телефона или ноутбука? Может быть, в них есть что-то важное, что поможет мне вспомнить, кто я?

Рашель явно замялась, пытаясь сообразить, как ей лучше поступить. Наконец, она сказала:

– Лиззи, после того, что произошло, твой отец решил, что тебе не будет разрешено сообщаться с внешним миром без его ведома.

Я попыталась возразить, но Рашель подняла ладонь, останавливая меня, и продолжила:

– Я поговорю с ним, поскольку считаю это бесчеловечным, но не могу гарантировать, что он сразу же согласиться. Дай ему время, пожалуйста, и постарайся не злиться.

– Хорошо, но могу я знать, что произошло? Я ведь даже не помню, что я сделала!

Рашель странно посмотрела на меня, и я поняла, что и она не была до конца уверена, симулирует ее дочь потерю памяти или действительно ничего не помнит.

– Давай поговорим об этом чуть позже, я не думаю, что сейчас лучшее время для такого разговора, – Рашель подошла ко мне, обняла и поцеловала в щеку. – Сейчас тебе лучше отдохнуть и поспать. Завтра я помогу тебе перебраться в другую комнату и собрать вещи в поездку.

– Какую поездку? – Я насторожилась.

Рашель замолчала, явно раздосадованная тем, что сказала лишнее. Затем, начала говорить, медленно подбирая нужные слова:

– Понимаешь, папа решил, что для тебя будет лучше поехать отдохнуть. У нас есть замечательный домик во Флориде, в Волтон Бичез. Он небольшой, папа купил его еще в начале карьеры, но он стоит у самого океана, тебе понравится.

Я почувствовала приступ отчаяния: я и так была далеко от семьи, а теперь меня увозят еще дальше! Что потом? Папочка решит спрятать меня в Африке? Или Австралии? Что же делать? Что?!

– Но мы и так живем близко к океану! Зачем уезжать?

– Родная, пойми, здесь тебе не дадут покоя. Клаудия и ее братья будут тебя донимать, да и остальные, – Рашель вдруг поняла, что сказала слишком много и быстро продолжила, – а там мы отдохнем, и ты вернешься обратно в августе, как раз, чтобы снова пойти в школу.

– В августе?! – я запаниковала. – Но ведь сейчас только март? Я могу отказаться? Или, если уж ехать в ссылку, то зачем в те же условия? Отправьте меня лучше на север, в Канаду!

– Ну, что ты, Лиззи, никакой ссылки. Просто тебе там будет лучше. И Лусия поедет с нами! – Рашель явно испугалась моей реакции, а я не в силах сдерживаться, начала рыдать. Слезы катились у меня из глаз без остановки, и я чувствовала, что больше не смогу выносить этого дома, этой ужасной семьи, пропитанной взаимным холодом и ложью. Решение пришло само собой, и было таким простым, что слезы высохли мгновенно. Я сбегу. Мне все равно нечего больше терять: Стивен не оставит меня в покое, не даст мне общаться с внешним миром без надсмотра, а значит другого выхода все равно нет, нужно бежать этой ночью.

– Хорошо, я поеду. Только… можно попросить у тебя денег на новую одежду? Я не могу носить то, что висит здесь в шкафу.

– Конечно, родная моя! – Рашель явно обрадовалась тому, что я перестала рыдать и готова была выполнить любую просьбу. – Завтра поедем в магазин и купим тебе все, что захочешь.

– А нельзя мне самой поехать и все купить? – я еще пыталась сопротивляться.

Рашель снова замялась, а потом сказала:

– Извини, но твой отец дал четкие указания тебя одну не выпускать и боюсь, что ослушаться мы не можем.

Что ж, не можем и не надо. Я убегу все равно. А как я достану денег дальше не так теперь и важно. Поеду автостопом, сначала в другую часть страны, там как-нибудь устроюсь и буду искать возможности прорваться в Канаду. А там… Что будет там, если даже я найду мужа? Поверит ли он мне? Примет ли такую? Не важно! Главное попытаться.

– Что ж, до завтра!

Я дала понять Рашель, что хочу остаться одна и та незамедлительно поднялась и вышла, пожелав мне спокойной ночи.

Я заперла дверь и начала лихорадочно обшаривать комнату в поисках всего, что можно взять с собой и при случае продать. Для начала были осмотрены ночной столик и комод, но ничего ценного тем не нашлось. В комоде была пара колец и серьги, но все бесполезная бижутерия. Под пачкой каких-то открыток и конвертов нашлась стопка фотоальбомов. Я начала вытряхивать содержимое конвертов и просматривать фотоальбомы в надежде, что где-то лежат спрятанные купюры. В одном из конвертов я обнаружила двадцать долларов и, приободренная успехом, продолжила с двойной силой. Один из альбомов упал на пол и раскрылся. Поднимая его, я невольно взглянула на фотографии и увидела Элизабет. Она стояла на берегу океана в окружении смеющихся парней и девушек. Один из парней, голубоглазый красавец, нежно смотрел на Элизабет и его лицо, загорелое и белозубое, было абсолютно счастливым. Я села на кровать, держа альбом и перелистывая страницы с фотографиями. Вот Элизабет в кабинке пивного бара, с красивой молодой брюнеткой. Обе девушки смеются, поднимая в воздух большие кружки, наполненные янтарной прозрачной жидкостью. Интересно, а как ее пустили в пивной бар? По закону вход в такие заведения запрещен до двадцати одного года. Мне в голову пришла такая неожиданная мысль, что я подскочила. Может, у Лиззи было фальшивое удостоверение личности? А что, если оно все еще здесь? Я начала перетряхивать все в комнате сантиметр за сантиметром. Ничего, пусто. Стоп! Есть еще шкаф.

Открыв двери шкафа и в очередной раз удивившись количеству вещей, я принялась за поиск. Я осмотрела все ящики и полки, прощупала каждую вещь, обнаружила еще несколько забытых в разных местах купюр, но ничего похожего на удостоверение личности не было. Меня накрыло такое разочарование, что я чуть не начала снова рыдать, но, взяв себя в руки, решила, что это уже не важно. Решение принято, и осталось только идти к намеченной цели.

Готовясь к семейному ужину, я наткнулась на шкатулку с украшениями, из которой и позаимствовала серебряную стрекозу. Теперь же я внимательно перебрала все украшения в шкатулке, чтобы решить, что стоит брать с собой, а что нет. Так, золотые серьги, похоже, что с рубином или гранатом. Берем. Дальше кулон с голубым камнем, наверное, в наборе со стрекозой. Годится. Пара колец, цепочки и небольшой браслет. Не густо, но думаю, что все ценное здесь хранят в сейфе: и не потеряешь и прислуге соблазна меньше. Я отобрала пару футболок, джинсы, шорты, спортивный костюм, кроссовки, кое-что из нижнего белья и мокасины. Все, больше не унесу. Дальше нужно было отправляться на кухню за припасами. Я накинула на себя халат, изображая человека, готовящегося ко сну, и пошла вниз. Из гостиной уже не слышались разговоры, значит, гости либо ушли, либо перешли в другое место. Замечательно. Нужно пробраться в кухню, которая располагалась прямо за столовой, и найти все, что может долго храниться, не портясь: чипсы, сухари, орехи, и обязательно бутылку воды. Далее буду ее только пополнять по необходимости из питьевых фонтанчиков.

Кухня оказалась невероятной красоты и размеров: шкафы из темно-коричневого дерева, некоторые со стеклянными вставками, светлая мраморная поверхность прилавков, полки с хрусталем и фарфором, блестящие краны, огромный холодильник и два встроенных духовых шкафа.

Я так залюбовалась всей этой красотой, что не сразу поняла, что слышу чей-то разговор. Помня, что в гостиной никого не было, я стала оглядываться и заметила еще один выход из кухни на другой ее стороне. Подойдя к дверному проему, я выглянула и увидела большое помещение, разделенное на две половины. Одна, со светло бежевой плиткой на полу, была продолжением кухни. Там висели все те же темно-коричневые шкафы, а посередине располагалась огромная рабочая поверхность, которую в Северной Америке называют «остров». На такой поверхности удобно готовить, а под ней обычно расположен шкаф или выдвижные ящики. С одной стороны поверхности была раковина, а с другой стояло штук пять табуретов с мягкими сиденьями для тех, кто хочет быстро перекусить и не желает накрывать на стол. А справа от кухонной зоны расположилась еще одна гостиная намного больше первой, с камином, который вполне мог быть имитацией, учитывая круглогодичную калифорнийскую жару. На сером плетеном ковре стояли два огромных светлых угловых дивана, в центре – квадратный деревянный стол темно-коричневого дерева, а возле него большая мягкая светло бежевая тахта. Но самое потрясающее в комнате были панорамные окна с видом на океан, который на горизонте сливался с небом. Вид был такой завораживающий, что я стояла, любуясь красотой природы и забыв обо всем на свете.

– Тебе не кажется, что ты слишком строг с ней? Она ведь могла умереть.

Я вздрогнула, поняв, что говорят обо мне, то есть Элизабет. На диванах в гостиной сидели Стивен и Боб. Я видела профиль Боба, который сидел в пол-оборота ко мне, но Стивена я только слышала, потому что он прятался за высокой спинкой дивана.

– Иногда я думаю, что всем было бы легче, если бы это произошло, – голос Стивена был холоден.

– Ну, зачем ты так? – в голосе Боба послышалось замешательство. – Лиззи натворила бед, но она ведь твоя дочь.

– И я тоже виноват в том, какая она стала? – с сарказмом продолжил Стивен.

– Это не то, что я хотел сказать, – Боб окончательно растерялся.

– Это то, о чем я думаю с тех самых пор, как она очнулась.

Мне стало не по себе. Стивен даже не может назвать свою дочь по имени. «Она», как же это жестоко звучит.

– И знаешь, я больше не хочу разбираться во всем этом, – Стивен продолжил изливать душу. – Я решил, что пока она отправится во Флориду подальше от проблем и, если не выкинет еще какой-нибудь номер, вернется в свою школу в августе.

– В свою школу? Стив, это жестоко! – Боб был удивлен. Я видела, как расширились его глаза и поднялись вверх брови.

– Ей будет урок на всю жизнь. Хватит! А не пойдет в школу, то улетит в Швейцарию в интернат, а ты знаешь, какие там порядки. Посидит там год-другой и, может, научится уважать свободу.

Сердце мое сжалось. Если моему «отцу» что-то не понравится, то меня отправят в Европу на год или два, а оттуда сбежать и перелететь через океан без денег и документов я уже точно не смогу. А еще, меня удивила странная реакция Боба на известие о том, что Элизабет должна пойти в свою школу. Почему это жестоко? Что не так со школой?

– Хмм

Я подскочила на месте и резко обернулась. Сзади стояла Хелли.

– Вы что-то хотели? –её взгляд выражал неприязнь такую сильную, что я, хотевшая сначала вежливо извиниться за ночную прогулку, передумала и спокойно сказала:

– Я просто почувствовала, что голодна и пришла взять что-нибудь перекусить.

– Стоя в дверном проеме и подслушивая чужие разговоры, не предназначенные для ваших ушей, вы вряд ли наедитесь, – Хелли даже не пыталась быть учтивой, как сегодня утром в присутствии Рашель.

– Я не помню, где и что лежит, – как можно спокойнее и холоднее ответила я. – Пока искала, услышала голоса и решила посмотреть, кто это разговаривает. Я не собиралась ничего подслушивать, а вам не мешало бы быть повежливее, раз уж вы наша прислуга.

Глаза Хелли расширились от удивления. Ага, не ожидала такого спокойного, но твердого отпора! Ты думала, что разговариваешь с малолетней дурочкой, которая, судя по всему, привыкла скандалить и впутываться из-за этого в неприятности, но не тут-то было. Тело у меня шестнадцатилетнее, а вот мозг то сорокалетней тети, и тебе не просто будет выставить меня в черном свете перед отцом, юная ты интриганка.

– И, если вы не против, я поищу для себя что-нибудь для перекуса, – продолжала я спокойно.

– Скажите, чего бы вы хотели, и я принесу это в вашу комнату, раз уж я ваша прислуга и это мои обязанности, – не осталась в долгу Хелли.

Да, теперь от нее не так просто будет избавиться. Но, с другой стороны, я действительно понятия не имею, где и что лежит. Пусть тогда и поработает, если уж так приспичило.

– Хорошо. Я думаю, что не откажусь от чипсов, орех и печенья бискотти. Только принесите побольше и в пачках, чтобы у меня в комнате был запас на случай ночного перекуса. И воды бутылочку.

– У нас есть ветчина, сыр, пицца, фрукты и овощи. Зачем вам забивать желудок всякой дрянью?

Ох, эта Хелли становится невыносимой.

– Простите, Хелли, но я не даю вам советов, какой диеты придерживаться и вы, пожалуйста, воздержитесь. Я буду ждать чипсы, орехи и бискотти у себя в комнате. И не забудьте воду.

Я развернулась и пошла к себе, так и не посмотрев на произведенный эффект. Просто мне не хотелось вступать в споры, и я не дала Хелли шанс снова открыть рот.

ГЛАВА 6

К полуночи все было готово к побегу: я собрала вещи в небольшой рюкзак, который нашла в завалах в шкафу Элизабет, а сверху уложила еду, принесенную из кухни Хелли. Она из вредности сделала все не так, как я просила: чипсы и орехи высыпала в чашки, воду налила в высокий стеклянный фужер, а бискотти вообще не принесла. Я бы не стала лезть в бутылку из-за таких пустяков, но, в данном случае, это были не пустяки, а дальнейший успех моего плана. Поблагодарив Хелли за заботу, я заставила ее вернуться на кухню и принести мне еще запасов в закрытых пачках и бутылку воды, что она с огромной неохотой, но все же сделала.

Украшения я надела на себя из расчета, что, если что-нибудь случится с рюкзаком, у меня все же останется запас. Деньги тоже спрятала в кармане на застежке. Готово, пора!

Я вышла из комнаты и стала тихонько спускаться по лестнице. В доме стояла тишина. Идя к холлу у входной двери, я мысленно повторяла: «только не на замок, только не на замок». Я понимала, что если входная дверь запирается на замок, то ключей у меня быть не может, и я понятия не имею, где их взять. А пытаться идти через кухню в гостиную, которая имеет выход на террасу, бесполезно, уж слишком велики шансы встретить там прислугу. Я потянула тяжелую деревянную дверь на себя и, к моей огромной радости, она поддалась и открылась без шума. Отлично, идем вперед!

Я решила, что найду тропинку к океану, а там по берегу тихонько побреду в сторону города. Идти по дороге я не хотела. Во-первых, освещение слишком сильное, и бредущая по дороге одинокая фигура подростка вызовет подозрение. Скорее всего, кто-нибудь вызовет полицию и меня снова вернут домой, а оттуда первым же самолетом я вылечу в Швейцарию. Во-вторых, это небезопасно. Кто знает, какие маньяки могут разъезжать в поисках жертвы в такое время, а у океана в темноте я могу спрятаться и передвигаться незамеченная никем. В городе на первом же автобусе я уеду так далеко, как только смогу до того, как меня хватятся, а там я в первой же парикмахерской обрежу и перекрашу волосы и попробую добраться до фермы или небольшой деревеньки, где постараюсь устроиться временной рабочей силой без документов. Наплету что-нибудь про трудное детство, про избивающих меня родителей, про то, что потеряла документы и теперь скитаюсь по стране. И, конечно же, мне уже больше двадцати! Никто не станет связываться с малолеткой, а совершеннолетний не вызывает испуга. Благо тело Элизабет развито не по годам и совершенно уже сформировано, так что я вполне сойду и за двадцатилетнюю.

Я тихонько брела через сад в сторону площадки для автомобилей за которой начиналась дорожка, ведущая к океану, как вдруг услышала мужской голос за спиной:

– Мисс Элизабет, не могли бы вы вернуться в дом?

Я резко обернулась. Недалеко от меня я увидела человека. Одетый во все темное, он был почти неразличим в темноте. Охрана! Ну почему я такая дура! Конечно же, входная дверь была не заперта потому, что по периметру дом охраняется. Меня заметили сразу же, как только я вышла из дома. У меня все похолодело внутри. Сейчас они доложат Стиву, и все, утром я лечу в Европу. Оставался лишь один шанс:

– Как вас зовут? – Спросила я как можно спокойнее.

– Джеймс, мисс.

– Джеймс, я просто вышла пройтись до океана. Днем так душно и я решила, что ночью свежее. Мне нужны прогулки для здоровья, мой доктор так сказал.

Джеймс не был дураком и, конечно же, не собирался мне верить. Но мне было важно, чтобы он просто дал мне дойти обратно до дома и не сообщил о моей прогулке Стивену.

– Мисс Элизабет, прогулки ночью дело небезопасное, и ваш отец попросил вас вернуться в дом. Он хочет с вами поговорить.

Все, это конец. Конечно же, они сообщили обо мне Стивену еще до того, как остановили меня в саду. Что делать? Я паниковала, мое сердце билось так отчаянно, будто пыталось вырваться из груди, а мысли скакали в голове с бешеной скоростью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70933204&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.