– Ну пойдёмте же скорее! Я там столько всего вкусного заказала, а вы всё не шли и не шли! Ваш названый брат, между нами, изумительно воспитанный молодой ворон, изо всех сил держит кота, чтобы он не кидался на стол, но силы у Врана не безграничны, в отличие от котовых… Лёлик! Что? Ну что ты стоишь с такой мордой, словно все твои самые кошмарные подозрения разом подтвердились? Иди скорее! Помоги Вранчику, а то мы останемся без деликатесов!
Лёлик только покачал головой, словно говоря, что так он себе всё и представлял, и, перепрыгивая через три ступеньки, побежал наверх.
– Это он от меня бежит! – шепнула Регина, склонившись к Таниному уху. – Уважааает, аж приятно! Ладно, пока они там заняты оттягиванием кота от стола, мы с вами чуточку поболтаем, хорошо?
– Конечно! Только я хотела спросить…
– Куда Лёлик услал ту неуёмную и глупую девицу? Домой. Она пошла домой. Теперь она не сможет найти дорогу к этому месту, как бы ни старалась, более того, она практически забыла, зачем ей был нужен этот несчастный, которого она изводила. Нет, она, конечно, вскоре найдёт себе новую цель, но это характер такой, куда ж деваться?
Таня облегчённо выдохнула:
– Спасибо вам большое! Костик такого обращения точно не заслужил.
– Ну, хорошему-то человеку что ж не помочь? – улыбнулась Регина. – Ну, теперь-то вы понимаете сложность нашего с Лёликом положения? Он сам может заморочить кого угодно, не говоря ни слова, а как только пытается говорить… сами слышали, что происходит!
– Насколько я поняла, других таких лисов в роду не было? – Таня успела почитать про заикание и знала, что в двух из трёх случаев кто-то в семье уже был с такой особенностью.
– Да, у нас этого раньше не было ни у кого… Вообще-то, конечно, это зять виноват! Он начал учить Лёлика одновременно трём человеческим языкам, и это кроме лисьего и русского! Разумеется, детёныш стал путаться, какое слово на каком языке он должен говорить. Стал притормаживать – задумываться. А зять требовал безукоризненных и быстрых ответов на вопросы учителей! Дошло до того, что моя дочь вызвала меня, но было уже поздно – Лёлик так боялся сказать что-то неправильно, что начал заикаться, и чем больше злился отец, тем хуже он говорил!
Регина хищно прищурилась и продолжила:
– Я – лиса простая… Просто вызвала его мать, мою близкую подругу, и мы с ней преотлично начистили олуху холку! Правда, я ещё и дочь поругала – почему она не обратила внимания раньше? Почему не остановила мужа? Его методы хороши в работе, а вот с лисятами так нельзя! Короче, он быстро изменил свою точку зрения на воспитание гениального лисёнка, но… но было уже поздно. Конечно, он об этом пожалел!
Жест правой руки ухоженной дамы показался Тане таким знакомым, что она не выдержала и спросила:
– Простите… а вы, случайно, не огнёвка?
– Ой, ну как же ты мне нравишься! Ничего, что я на «ты»? Можно?
– Да, конечно… – Таня немного растерялась от такой бурной реакции на свои слова.
– А ты меня зови Региной или Руухой, как тебе будет удобно! Ну так удачно, что я про тебя узнала! – возликовала Регина. – Умница какая! Человек, а такая правильная – наша! Да ещё и наблюдательная! Да, милая, я лиса-огнёвка. Знаю, что у людей это название окраса, а вот у нас – наименование дара. Тебе же Йиарна свой огонь показывала, да?
– Показывала. Она курицу жарила, потом на столе огонь расположила, так красиво было, а ещё – ружьё расплавила.
– Она очень талантливая девочка! – одобрила Регина. – Тявину повезло. А ещё повезло нам – я уверена, что ты найдёшь решение с Лёликом… Знаешь, – тут она поморщилась, – его невеста, в смысле, бывшая невеста, очень и очень красивая лисичка. Правда, он сам её нашёл, я не подбирала, но спорить мы не стали – она из хорошей семьи, только легкомысленная слишком. Ну, молодая, бывает. И ведь она же слышала, как он говорит, изначально была в курсе. Ну так зачем было его к себе приручать, влюблять, а потом так жестоко бросать?
– Он очень переживает?
– Очень! Она на какой-то вечеринке прилисно (прим. автора – аналог слова «прилюдно», применяемый в лисьем обиходе), во всеуслышание спела эту забавную песенку: «Лёлик, солнце, я тебя люблю, но замуж не пойду», а потом передразнила его заикание и заявила, что «зза-за-замуж зза-за ннего не по-пой-дёт»!
– Ой, бедный! – Таня представила Лёлика, которому в лицо, а может, и в лисью морду бросили такое…
– Ещё бы! А потом мне позвонили его родители и сказали, что я должна срочно бросать свой курятник и приехать. Курятником эти смешные дети называют мою птицефабрику… Ой, ну, это ладно, благо есть на кого оставить, так что я решила, что уже лет тридцать не была в приличном, порядочном отпуске и имею на это полное право, вот и приехала, как полагается – надолго. А тут Лёлик… никакой. То есть вообще никакущий! Он решил, что жизнь его закончена, что ничего хорошего в ней больше не будет, впал в уныние, отчаяние, во что там ещё впадают? Короче, во всё подобное он впал разом и до дна!
– Вот ужас-то… – Таня преотлично знала, что животные, даже самые обычные, не особые, могут впадать в глубокую депрессию, из которой подчас и не выходят. А тут такие необычные лисы, да ещё с людскими уязвимостями.
– Да, милая, ужас! Он и есть не хотел, нет, голодовку не объявлял, конечно, – он разумный лисик, но разве можно жить на одном яйце в день или впихнутом чуть не насильно курином крылышке? Мы и так, и этак… а он – не хочу, и всё! Сил нет поесть. Короче, надо было что-то встряхивающее, точнее даже, пинающее!
– И вы решили избавить его от заикания?
– Именно! Да, раз та лиса оказалась такой дурой, что аж лая не хватает, то мы не станем её возвращать! – Регина нехорошо усмехнулась, и Таня сдержалась – не стала спрашивать, а могла ли Рууха это сделать.
«Как-то и без вопроса стало понятно, что могла…» – сообразила Татьяна.
– А раз возвращать не станем, то надо избавиться от заикания, воспрять и выбрать самую-пресамую лучшую лисичку, так, чтобы та визгля хвост себе грызла, сообразив, что потеряла! – продолжила Регина.
– А Лёлик в это не верит?
– Не верит, конечно. Он вообще решил, что на него больше никто никогда не посмотрит и счастье у него того… тю-тю. Тютя какой-то! – сходу рассердилась Рууха. – Ну, вот ты же видела, как я его к тебе привела, да?
– Видела, – старательно скрыла улыбку Таня.
– И нечего такое лицо делать! Да, это было смешно! – фыркнула лисья бабуля. – Но он хоть говорить что-то начал, а то всё больше молчал и страдал!
– Мне его очень жалко, но я пока даже не знаю, с какой стороны приступать, чтобы ему помочь… – честно призналась Таня.
– Да ты уже помогла – он, когда сюда приехал, от нервов съел два бутерброда с колбасой, а моё сокровище Шушаночка натравила на него кота, и тот так его заболтал, что Лёлик ещё и котлету потребил!
– Вот уж что-что, а заболтать Терентий может! – рассмеялась Таня.
– Так и прекрасно! Пусть забалтывает, пусть что угодно делает, только чтобы мой внук не топил себя в этом отчаянии! А заикание… знаешь, как получится. Главное-то поставить цель, а дальше мы к ней прокопаемся хоть верхом, хоть низом, хоть по дуге, хоть с подпрыгом!
– Я ннне ппо-понял… и кккуда вы дделись? – возникла рыжая голова над перилами лестницы, которую Таня с идеальной лисобабушкой и наполовину не прошли. – Ббба-ббуля, ессс-ли ттты за-за-за…
– Закончила рассказывать о тебе? Милый, да я и не начинала, я просто уточняла у Танечки, какие мужчины ей нравятся. Ну как же так… Такая красивая, славная и милая девушка – и не замужем! Мой талант лисьей свахи прямо-таки верещит от желания немедленно начать подбирать ей приличных кандидатов!
Таня изумлённо уставилась на подмигнувшую ей Регину, а сверху раздался мрачный и торжественный, как самая патетическая фуга Баха, голос Лёлика:
– Вво-во-вот бб-ббе-ббеддняга! Бббежжжать-то ей нннекуда! Мммы ж в её дддом вввпёрлиссь!
Глава 10. Забавный зверь
Регина сморщилась, явно сдерживая смех, а потом, сделав над собой усилие, сдвинула брови и серьёзно ответила:
– Милый, за кого ты меня принимаешь?
– Бба-ба-ба-буля… я ж тте-ббя зззнаю! – укоризненно покачал головой Лёлик и поспешил назад, заслышав шум.
– Интересно… а кто такой этот Гудвин? И почему о нём кто-то так… многословно говорит? – прислушалась Регина.
– Ой, он не Гудвин, а Гудини – это карбыш. Ну, полевой хомяк. Только не совсем обычный – типа этих гусей. Он у нас коммуникации от крыс охраняет, – заторопилась объяснить Таня. – А говорит о нём, наверное, Крамеш.
– А! Это такой мрачноватый ворон постарше? Помощник душки-Филиппа? – лукаво улыбнулась Регина.
– Да, именно. Гудини очень любит проверять, а не стоит ли Крамешу сменить оперение… Ну, то есть мы уже почти совсем его от этого отговорили, но иногда случаются рецидивы, – честно призналась Таня, поспешив вверх по лестнице.
– Как же тут всё интересно! Ой, я теперь сюда в отпуск ежегодно приезжать буду! – восхитилась Регина, когда обнаружила в коридоре второго этажа сидящего на подоконнике очень мрачного ворона и карбыша. Последний, как тигр, кружил у окна, хищно глядя на объект, с которого можно было надёргать столько пуха и перьев.
Рядом стоял заинтригованный Лёлик и озадаченно чесал затылок.
– И ччто с эттим ввввсем ддд-делать? – уточнил он у Тани.
– Сейчас выясним, – уверенно пообещала она и повернулась к ворону.
– Крамеш, что случилось?
– Этот… хищный гррызучий скот решил опять из меня перрья дёрргать! – возмущённо выдал ворон. – Я просто летел тебя встретить, вроде там у вас какая-то скандалистка появилась, а эта ссскoтина гоняла меня по всему чердаку!
Вышеназванное явление разбежалось, резво подпрыгнуло и щёлкнуло зубами практически у хвоста Крамеша.
– Гудочек, сидеть! – Таня скомандовала тем самым тоном, которым останавливала очень крупных собак, пытающихся выйти из её кабинета вместе со смотровым столом и дверью. – Мы же договорились! Чего ты опять начал к нему приставать?
Мрачный скрежет оранжевых резцов дал понять, что всё не просто так…
– Крамеш, ты его что? Чем-то обидел? – догадалась Таня.
– Да ну, вот ещё… буду я лапы пачкать! – независимо подобрался ворон, вздёрнув клюв.
– Крамеш…
– Да какого лысого ворона он складирует свои запасы под мой стул? Конечно, я выкинул всё, что мне на ноги высыпалось, а это, оказывается, было что-то ценное для этого полевого вредителя!
Явственное рычание карбыша показало, что именно он думает по поводу ворона.
– Так! У нас гости! Гудини – я возмещу всё выброшенное, но ворона не трогай! Крамеш, увидишь что-то ненужное, лучше у Шушаны спроси, а то мало ли.
Таня строго посмотрела на карбыша, и тот, независимо фыркнув что-то, нырнул за батарею и канул в норушном пространстве.
– Извините, пожалуйста, за этот беспорядок, – Таня, мило улыбнувшись, повернулась к Регине и Лёлику.
– Да ну что ты! Я, например, просто наслаждалась! У тебя изумительный характер, ты знаешь, да? Вот вы, например, вы со мной согласны? – уточнила Регина у Крамеша.
– Рредкий, это уж точно… Даже с такой… двусумчатой психанутой животиной, как этот каррбыш, и то ухитряется общаться. Я б его давно…
Невнятный, но явно раздражённый звук из-за батареи заставил Крамеша захлопать крыльями и взлететь повыше – исключительно от нежелания связываться с ненормальным хомяком.
– Ззза-ббавный ззверь! – хмыкнул Лёлик.
– Хвост берреги! – посоветовал ворон. – Он же может ррешить, что мех даже лучше перра – мягче!
Таня не обратила бы на это внимания, если бы не странно задумчивое выражение на лице Регины.
Правда, та быстренько разулыбалась, подхватила под руку Таню и поспешила к…
«Так, кажется, Лёлик был прав. Они собираются есть у меня на кухне! – сообразила Таня, не зная, как поступить, – может, предложить гостям расположиться у них в комнатах? Между прочим, гораздо более комфортабельных, чем моя кухня», – думала Таня.
Правда, вслух это сказать всё-таки не решилась – обидятся ещё.
На эту тему заговорила сама Регина, когда до Таниной кухни оставалось каких-нибудь два шага.
– Танечка, детка, я хотела уточнить, а ты не против того, что мы у тебя ужинаем? Нас Шушаночка пригласила, заверила, что ты не будешь возражать!
Ну и что в таких случаях можно сказать? Да ещё существу, которое тебе откровенно понравилось?
– Ну, конечно, не против! Я очень рада! – уверенно ответила Таня.
– Ббб-бба, тты Тттаню зз-зз-загнала ввв уггол! – пробубнил Лёлик, а Регина почему-то радостно на него покосилась, правда, не преминула легонько достать ладонью до его затылка.
– Лисята бабушек не учат, даже если они уже выросли в здоровенных лисовинов! Не вредничай, детёныш!
Детёныш только фыркнул что-то невнятное и последовал за бабушкой и Татьяной через открытый проход в кухню.
Крамеш уже поднимался с пола в людском виде, стол, значительно увеличившийся в размерах, ломился от всевозможной еды, в его крайний правый угол двумя лапами вцепился Терентий, которого поперёк тушки с трудом удерживал Вран.
– Тань, ну сколько можно ходить, а? Угомони ты этого зверюгу! Он унюхал вот эту рыбу, и всё, с катушек его снесло! Да кто б знал, что в обычном коте столько сил!
– Йяяя не обычныыый! – взвыл Терентий, быстро перехватываясь одной лапой за угол, а второй дёрнув на себя блюдо с сырой на вид рыбой.
Блюдо, разумеется, не удержалось, поехало к коту, а тот смахнул с него ближайшую рыбину и лапой подтянул к морде.
– Да что ты тут делать-то будешь? При гостях… и так себя вести! – Шушана махнула лапкой, стол шустро отступил, котовые лапы не удержали его угол, зато зубы со щёлканьем сомкнулись на рыбе.
– Невозможная животина! Плюнь рыбу, она ж с костями! Подавишься ещё, а Тане тебя лечить! – Вран потряс Терентия, у которого фанатично сверкали глаза, а лапы делали попытку упихать добычу в пасть.
– Не уверена, что солёная чехонь тебе понравится, всё-таки пряный посол и всё такое… – заговорщицки подмигнула коту Регина. – Если что, могу посоветовать свежую корюшку. Я её тоже заказала, она в холодильнике. Я угощу.
– Кооорюшка, – уважительно протянул Терентий, роняя рыбу, которую поймал проходящий мимо Крамеш. – Мадам… вы неотразимы! Я вам говорил, да?
– Уже два раза, – довольно кивнула Регина.
– Всего два? Я поражён! Как я мог? Вы неотразимы, вы потрясающе очаровательны! Вран, да поставь ты меня! Что за манера мешать котикам жить? Да не на пол поставь, а на диванчик! Всему учить надо!
Таня прекрасно видела, как Регина ловко приткнула за стол своего внука и недрогнувшей рукой положила ему на тарелку куриную ножку…
Лёлик, заворожённо слушавший речевой разлив Терентия, машинально взял еду и принялся есть.
Регина, не прерывая обмена любезностями с котом, весело подмигнула Тане.
«А ведь она права… У нас настолько неординарная компания, что это выбивает из колеи неподготовленную личность. Да хотела бы я понять, какая личность тут может быть подготовленной. В таком-то бедламе…» – думала Таня, предлагая явно довольной норуши кусочек сырка.
Вран, сидя рядом с Лёликом, с воодушевлением рассказывал Тане об учёбе в институте, Терентий, не сводя глаз с чехони, разделывался с рыбной котлетой. Крамеш, явно посмеиваясь над странной компанией, лакомился каким-то затейливым блюдом из морепродуктов, а у Таниного бока на диванчике переживала о колбасе чихуа Мышка.
– Ой, ну какая маленькая прелесть! Шушаночка мне рассказала, что её обижал какой-то тип… – возмутилась Регина, кивнув на щенка. – Жаль, что его тут уже нет! Я бы ему устроила!
Короче говоря, за столом собралась исключительно приятная компания, которая засиделась допоздна, да так удачно, что Лёлик, засмотревшись и заслушавшись, неплохо поел, и даже как-то слегка повеселел.
Регина, лучезарно улыбаясь, болтала, шутила и незаметно подкладывала на тарелку внука небольшие кусочки то того, то этого. А когда все начали расходиться из-за стола, Таня проводила Лёлика в комнату, отведённую ему в гостинице, и вернулась назад, то услышала слова Регины:
