Эрика Адамс "Игрушка Тирана"

Я передвигаю ногами за Рэмианом. Кабина лифта доставляет нас на нужный этаж. Солдаты послушно расступаются, пропуская Рэмиана. Сканер над проходом коротко пиликает и вспыхивает красным.

– Снимай с себя это грязное шмотьё, Кейтлин. Сейчас ты – находка для любителей вирусов. Поживее.

Рэмиан расхаживает по узкому коридору, пока я стягиваю с себя рабочую одежду.

– Догола, идиотка. Ты просто ходячий кусок грязи. Тебя сначала нужно продезинфицировать, – морщится Рэмиан.

Мои пальцы замирают. Рэмиан злится. Моя нерасторопность раздражает его. Но ему в отличие от других мужчин не обязательно применять силу: он просто вклинивает в мой мозг свои мысли. Давит ими, словно гигантским молотом, забивающим сваи на стройке. Сопротивляться больше нет никакого желания. Как и собственных мыслей – тоже. Одна директива без права ослушания. Иди и делай.

Я, как ватная кукла, переставляю ноги в указанном направлении. Створки кабинки бесшумно смыкаются за моей спиной. И из отверстий в потолке начинает лить вода с дезинфицирующим раствором. Не чета той воде, которой умываются рабочие после шахт. Здесь вода чистая, прозрачная, чуть тёплая. Запах медикаментозный, но не отталкивающий. Впервые за последнее время чувствую, что быть чистой – не просто необходимо, но и приятно. Давно забытое ощущение.

С тех пор как нас забросили на Планету GI-51 Срединного сектора, мы сталкивались только с грязью, голодом и несправедливостью. Нам придавала силы крошечная надежда покинуть планету в отсеке с грузом на корабле контрабандистов. Было сделано так много… И всё рухнуло в одночасье. А сейчас мне предстоит стать живым товаром. Отдать себя в распоряжение Тирана Рэмиана и надеяться, что он взамен оставит в живых моих родных.

Вода автоматически перестаёт литься, и тело начинает обдувать горячим воздухом. Влажная кожа и волосы просыхают за минуту, не больше. Из стены выдвигается дозатор. Я недоумеваю, для чего он, а потом вижу надпись. Внутри гель, предохраняющий кожу от чрезмерной сухости. Гель прозрачный, с едва заметным голубоватым оттенком и приятным ментоловым запахом. Дозатор автоматически выплёвывает в подставленную ладонь небольшую каплю, но даже такого количества хватает, чтобы растереть по всему телу. В зеркальной поверхности одной из стен я изумлённо разглядываю себя: кожа будто светится изнутри, мягкая и приятная на ощупь. Створки раскрываются.

– Налюбовалась на себя? – зло и нетерпеливо бросает Рэмиан. – Тебя уже заждались.

Тиран мельком осматривает меня. На мгновение я сжимаюсь от страха: но в тёмно-синих глазах нет даже намёка на похоть. Так смотрят на инструмент, который вот-вот пустят в дело. Равнодушно, оценивая его пользу. Ничего больше. Не могу понять, причину возникновения желчного раздражения, полыхнувшего внутри меня. Но глядя на красивое и жестокое лицо Рэмиана, хочется приблизиться к нему вплотную и проорать во всю глотку, что я – живое существо.

Я гоню от себя эти мысли и вспоминаю, чему учил меня отец. Я ограждаю себя невидимой, плотной стеной, чтобы энергия мыслей не разливалась в окружении, чтобы её эхо не звучало внутри чужих голов. Я тянусь за одноразовой тонкой рубашкой, висящей на стене, чтобы надеть её. Отворачиваюсь лицом к стене и чувствую, как меня безжалостно вдавливает в стену. Шею обхватывают сильные пальцы, перекрывая доступ кислорода. Обнажённую кожу спины холодит гладкая ткань костюма Рэмиана.

– Первое правило, маленькая дрянь, я тебе уже озвучил. Не лезь в мою голову. Второе правило: не смей закрываться внутри своей головы от меня. Ясно?

– Я не…

Рэмиан отступает только затем, чтобы развернуть меня к себе лицом. Он проводит подушечками указательных пальцев по лбу, скользит ими к вискам и надавливает. Тотчас же ток крови ускоряется, и пульсация внутри головы усиливается, становится невыносимой.

– Я выжгу этими правилами твои мозги, Кейтлин Роу. Для того, чтобы родить, тебе необязательно пребывать в здравом рассудке.

– Пожалуйста… Я…

Мир начинает темнеть, ритмично ныряя во тьму и вновь покидая её.

– Я просто… не знаю… как… по-другому.

Рэмиан отпускает меня и становится немного легче. Но всё равно я чувствую себя уязвлённой и беззащитной, стоя обнажённой так близко от Тирана. Я прикрываю глаза, приказывая миру не вращаться с бешеной скоростью вокруг меня, и говорю чуть спокойнее:

– Я просто не знаю, как управлять энергией. Сначала запрещали, а потом вшили чип, блокирующий её проявление и маскирующий внешность. Я не умею управлять способностями.

– Придётся научиться, Кейтлин Роу.

Рэмиан отступает и выглядывает в коридор:

– Тебя уже ждут.

Глава 8. Кейтлин

Я впопыхах натягиваю белую тонкую рубашку длиной ниже колена и надеваю прозрачные тряпичные тапки для входа в кристально чистый медицинский отсек.

Медик, стоящий спиной, поворачивается к нам лицом и почтительно склоняет голову перед Рэмианом. Надпись на бейдже сообщает мне, что это и есть Мёрдок Трисс. Русые курчавые волосы, простое приятное лицо и пухлые, почти девичьи губы. Светло-карие глаза кажутся расплавленным янтарём. Он мягко улыбается, взглянув на меня.

– Осмотри её, – резко бросает Рэмиан. – Возьми все пробы и анализы. Убедись, что она девственница.

– Хорошо, – улыбается Мёрдок.

Врач касается моего локтя, подводя к сканирующей капсуле. Мягко подталкивает:

– Ложись. Руки вдоль туловища, сейчас твои запястья зафиксирует магнитными лентами. Это делается для того, чтобы пациенты не дёргались. Не все одинаково реагируют на замкнутое пространство.

– Я работаю в шахтах по добыче лазурита, – неожиданно для себя произношу я.

– Смелая девочка, – хвалит меня Мёрдок, поправляя мои руки.

С тихим жужжанием притягиваются магнитные ленты, фиксируя запястья.

– Теперь согни ноги в коленях и разведи в стороны.

Моё лицо вспыхивает. Мёрдок улыбается, натягивая перчатку.

– Стандартная медицинская процедура. Мы должны убедиться, что с тобой всё в полном порядке. Работа на лазуритовых приисках со временем пагубно сказывается на здоровье, в особенности, на женском. Не беспокойся, Кейтлин. Ничего плохого не произойдёт. Я буду аккуратен.

Мёрдок говорит мягким, спокойным тоном, убаюкивающим, словно с маленьким ребёнком. Скосив глаза в сторону, я смотрю на Рэмиана, наблюдающего за Мёрдоком с непроницаемым выражением лица. Почему-то смотреть на лицо Рэмиана, жестокое и застывшее, словно в камне, мне предпочтительнее, чем смотреть на светловолосую макушку головы Мёрдока, склонившегося между моих ног. Интересно, о чём думает Рэмиан? Но тут же я вздрагиваю, вспомнив то, что произошло совсем недавно. И мне не хочется вновь испытывать адскую, невыносимую боль.

По лицу Рэмиана пробегает тень и левый уголок губы дёргается вверх, кода Мёрдок вводит внутрь меня пальцы с каким-то небольшим предметом. Рэмиан словно хочет что-то сказать или сделать, но стоит неподвижно. Возможно, мне это просто показалось. Мёрдок выпрямляется:

– Ничего страшного не произошло, не так ли?

Мёрдок отходит к столу и помещает миниатюрное стеклышко в специальный аппарат, выбрасывает перчатку и набирает код на панели управления.

– Сейчас капсула закроется. На несколько минут. Поначалу почувствуешь лёгкий укол. Для того, чтобы взять образец крови. Ничего не…

– Мёрдок. Проводи обследование. У меня мало времени, – резко обрывает его Рэмиан.

– Стандартная процедура и предупреждения, только и всего, – отвечает Мёрдок, но прекращает свои увещевания.

Капсула закрывается, отсекая меня крышкой от всего остального мира. По телу скользят тёплые лучи светло-голубого цвета, и слышится лёгкий, приятный гул. Так спокойно и тихо, что я расслабляюсь и даже жалею, когда крышка открывается, а Мёрдок велит мне подняться.

– Результаты? – отрывисто спрашивает Рэмиан.

Мёрдок всматривается в экран со столбиками цифр и длинными строкам, полными медицинских терминов.

– Сканер вывел ещё не все результаты.

– Самое основное. Девственна ли, может ли иметь детей, не больна ли чем-нибудь неизлечимым. От этих крыс их шахт всего можно ожидать.

Рэмиан брезгливо кривится. Мне в лицо бросается краска. Я отворачиваюсь, наблюдая за Мёрдоком. Слова Рэмиана мерзко прокатываются по коже, словно он оплевал меня с головы до ног. Я сжимаю челюсти, чтобы не дать вырваться неосторожному слову. Потому что от этого ужасного мужчины, Тирана зависит жизнь любимого отца и брата.

– Хочешь что-то сказать, Кейтлин? – звучит у самого уха тихий злой голос Рэмиана.

Горячее дыхание обжигает мою кожу.

– Нет, – я опускаю взгляд в пол.

– Скажи это вслух. Я чувствую твои мысли. Ещё не так ясно, но скоро я буду их читать. Тебе даже не придётся разговаривать. Можно будет навсегда запечатать твой ротик, тогда тебе не придётся болтать им всякий вздор.

Я не понимаю, зачем он хочет напугать меня ещё больше. Я и без того сижу едва живая. От тела Рэмиана исходят волны жара, но слова окатывают ледяным холодом.

– А как тогда?..

– Будешь им работать? – ухмыляется Рэмиан.

– Буду есть? – возражаю я, делая вид, что не понимаю, какую именно работу он имел ввиду.

Рэмиан тотчас же услужливо подкидывает в моё сознание картинки одну другой откровеннее и развязнее.

– Я всегда думала, что для зачатия детей требуется нечто другое, – говорю я с лёгкой усмешкой. Нервной. От страха.

Я всё ещё сижу на краю капсулы. Рэмиан обходит меня кругом и упирается руками по обе стороны от меня. Ему плевать, что в помещении мы не одни и его близость двусмысленна.

– Да, – усмехается Тиран, – кое-что другое. Но ты такая забавная…

Он оттягивает большим пальцем мою нижнюю губу.

– Говоришь самой себе, что не стоит болтать ерунду, но тут же словно специально нарываешься на неприятности. Твоему ротику нужен урок хороших манер, Кейтлин. И я его тебе преподам.

Я отшатываюсь назад, насколько это возможно. Рэмиан мгновенно перемещает свои пальцы на ноги, подхватывает меня под коленями и двигает к себе. Я пытаюсь свести ноги вместе, но он вклинивается торсом и обхватывает пальцами мои колени.

– Что с результатами, Мёрдок? – спрашивает Рэмиан, не отрывая взгляда от моего лица.

– Сейчас я могу дать только поверхностное заключение…

– Так скажи мне его.

Мёрдок бросает взгляд через плечо. На мягком лице проскальзывает недовольное выражение, но он быстро оборачивается и утыкается взглядом в экран:

– Девственна, серьёзных заболеваний не обнаружено. Организм немного истощён, есть небольшие локальные воспаления в лёгких… Последствия работы в шахтах. Но это излечимо. Более детальную информацию я сообщу позднее.

– Когда она будет готова зачать?

Мёрдок прокручивает строки на экране:

– Данные приблизительные, но…

– Когда? – едва не рычит Рэмиан.

– Сегодня – последний из наиболее благоприятных дней. Потом активность идёт на убыль и шансы не так велики. Но нужно спросить и Кейтлин, чтобы уточнить такие щекотливые моменты.

– Спросишь. Потом. Сейчас проваливай отсюда. Быстро.

Мёрдок замирает на месте, но после грозного окрика Рэмиана торопливо покидает помещение. Рэмиан всего несколькими нажатиями на панели управления блокирует дверь и оборачивается ко мне.

– Сегодня. Какая удача, Кейтлин.

Глава 9. Кейтлин

Когда я произносила своё предложение слух, его претворение в жизнь казалось таким далёким, практически нереальным. Угроза маячила где-то в будущем, вдалеке. Она казалась призрачной. Я не думала, что всё произойдёт так быстро и прямо сейчас. Рэмиан останавливается около меня.

– Мне нравится копаться в твоей головке, Кейтлин. Такие вкусные и незамутнённые эмоции. Свежий источник в затхлом болоте. Чистый, как выяснилось.

Рэмиан деловито задирает подол моей больничной рубашки и поглаживает пальцами кожу ног. Я замираю: контраст моей светлой кожи и его смуглой кожи очень заметен именно сейчас, когда мужские пальцы обхватывают колени. Он ведёт пальцы выше, вклинивает ладонь между сдвинутых бёдер и разворачивает её. Сил сопротивляться этому движению нет. Я судорожно вздыхаю.

Рэмиан спокойно расстёгивает ремень на брюках и ведёт вниз молнию на ширинке, немного спускает брюки вместе с нижним бельём. Я не хочу смотреть вниз, на его половой орган, смотрю только в лицо. Но всё равно краем глаза замечаю тёмную курчавую поросль волос и длинный толстый член, готовый к действию. Мне становится дурно. Я не маленькая девочка и прекрасно знаю об отношениях между мужчинами и женщинами. И иногда становилась невольной свидетельницей скорых случек где-нибудь за углом. Но сама я никогда… Дело даже не в сексе.

Я ни разу не была наедине с мужчиной. Вот так близко. И весь мой богатый опыт общения кончился когда один из рабочих шахт, Джи-Тао пытался меня поцеловать, всунув в мой рот свой язык. Тогда я замерла. Я не знала, как мне реагировать на эти мокрые, скользкие движения его языка у меня во рту, от которых становилось противно. В следующее же мгновение Джи-Тао оторвало от меня. Это подоспел мой брат Кастор. И всё… Кастор отделал Джи-Тао от души и больше никогда не оставлял меня одну. Иногда я посмеивалась над Кастором, что с таким пристальным братским вниманием личной жизни не будет ни у меня, ни у него.

Один неудавшийся поцелуй, больше ничего. А сейчас передо мной стоит тот, кого я даже в самых кошмарных мыслях не могла представить своим мужчиной. Тиран Рэмиан Гай. И одним поцелуем я не отделаюсь. Потому что сама предложила ему сделку на своё тело. Нет… Он и не собирается меня целовать.

– Давай, крыска, спускайся с капсулы на пол. Будем исполнять условия нашей сделки.

Рэмиан обхватывает мой локоть и заставляет меня спуститься на пол. Босые ступни касаются холодного пола. Рэмиан морщится и сдёргивает на пол одноразовую медицинскую простынку.

– Встань ногами на неё. Мёрдок сказал, что ты чем-то больна, не хотелось бы присовокупить ещё и простуду.

Рэмиан смотрит мне прямо в глаза:

– Мне нужен здоровый ребёнок. Настолько здоровый, какой только может родиться у такой, как ты.

Тиран опять тыкает меня лицом в какую-то грязь. Наверное, мои глаза выдают негодование, потому что Рэмиан смеётся:

– Сейчас твои глаза с зеленоватым отливом… Давай, крыска, завершим то, что начали. Мне ещё нужно пристроить тебя при себе.

Хотелось бы мне, что бы и у Рэмиана глаза выдавали его настроение. Но они у него непроницаемые и холодные, как ночное небо без звёзд. Рэмиан усмехается.

– Я надеюсь, всё получится с одной попытки, Кейтлин. Не в моих правилах возиться с подобными тебе.

– С подобными мне? Каким же?

– Тебе показать? Какой тебя вижу я? Тощая, в синяках… На такую встанет только у изголодавшегося или…

Я говорю совершенную глупость и дерзость, за которую мне непременно придётся поплатиться. Но всё равно говорю: