Костры на чердаке
Ангелина Засимова
Мальчик живет в российской глубинке. Он особенный. Мама постоянно его кормит, чтобы он не грустил и не замечал большую Тень. Мальчик шьет одиннадцать оберегов, чтобы защитить дом и маму. Только для того, чтобы обереги обрели нужно силу, необходимо принести одиннадцать жертвоприношений. Нужно ли пытаться мальчику отыскать возможность кого-то убить, если это делают окружающие его близкие твари и люди?
Ангелина Засимова
Костры на чердаке
Предыстория. То, что сейчас
В прошлом это казалось гениальным. Чертовски гениальным. С трепетом вспоминаю тот ужас, который вытворил. И ведь тогда я даже не ведал, как это отразится на мне и какой грех я совершил.
Знаете, никак не отразилось. Я счастлив и живу дальше полноценной яркой жизнью, просто стараюсь не вспоминать. Лишь иногда, может быть, кто-то придет во сне, но не более.
Я знаю, мой дом все еще стоит на том же месте, и я уверен, мой дом крепко охраняют существа, которых я создал и поместил на чердак.
МНОГО-МНОГО ЛЕТ НАЗАД
Кусок, вырванный из не далекого будущего
На полу чердака холодно. Чувствую спиной остуженные доски даже через плотный пуховик. Из моего рта выходит пар. Щеки розовые от холода. Приходится генерировать тепло внутри куртки. Напротив стоит моя собственность – кот. Он долго и неподвижно смотрит на мое тело. Также долго, как я лежу. Но не нападает. Мешкает. Глупец даже не подозревает как мало осталось ему жить.
Совсем скоро мой седьмой День Рождения. Я планирую совершить одиннадцать жертвоприношений. Следующие восемь лет своей жизни в этом тихом, злачном месте мне необходимо принести в жертву одиннадцать существ.
Дело в том, что я хочу смастерить несколько вещиц, практически одиннадцать. И чтобы их хоть немного очеловечить, придется раздобыть настоящие души, что даровал Господь Бог.
Даже не боязно. Долго размышлял и сегодня решился наверняка. Первой жертвой будет мой кот Тим. И вот почему.
Первая вещь. Кот
Незадолго до того, как я оказался на чердаке
Кот привел меня туда.
Паршивец изуродовал мои маленькие нежные ладони в кровь. Острые, наверняка полные всякой разнообразной заразы когти впились и прошлись по моим рукам. Негодник даже вцепился ими в грудь, но тут я легко отделался. Неужели спятил? Ополоумел на старость лет?
Сумасшедший!
Сумасшедший!
Сумасшедший!
Подцепил бешенство!
Готов был поддать ему, но кот убежал. Пытался поймать. Злодей улизнул! Ничего, ничего… Вечером вернется, когда захочет есть. И я накормлю его сполна. Будет знать.
Сначала быстренько помыл руки с мылом, а потом облизал все царапины на руках. Нашел ватку, бахнул йода на раны. Зажгло! Аж скривило от мучений. Теперь заживать еще сколько будут… Я даже вспотел немного от шока и боли, которые пережил.
Это ничего, у нас дом небольшой, деревянный, он далеко от меня не убежит, и мне известны все места, где паршивец Тим может спрятаться. Больше всего он любит подполье. Но сейчас оно, слава богу, закрыто, а то нарисовалась бы проблема. Не такая большая, как если бы Тим выбежал на улицу во двор. Там явно он одержал бы победу, ловко бы ускакал от меня по снегу через палисадник.
Признаться, я перекусил конфетами с чаем, и пока что забылась боль. Холодно – нацепил теплую кофту. Она была как на взрослого мальчишку-подростка, ну, это потому что я не маленький, а достаточно круглый и плотный, поэтому ношу большие вещи в столь нежном возрасте. Мама называет меня кабаном. В шутку. Но порой мне кажется, что она не шутит. Она говорит «мой кабанчик» обычно. Мне не очень это нравится.
Немного подергавшись, взгромоздился на кресло в гостиной так, что стянул ногами немного покрывало-чехол, но все поправил и принялся за дело. Ох, какой энтузиазм меня накрывает. Просто бешеный! Тут же я, разложив на подлокотнике все материалы, взял картонку, положил на ногу и начал чертить свое создание. Кривовато вышло, но ничего. Он вышел своеобразный. Вырезал и положил фигуру из картона на белый лоскут. Начал обводить, но понял, что лучше переместиться на стол. Сгреб в кучу все штучки и начал.
Пришлось, конечно, повозиться. Существо вышло небольшое, примерно как кот по размерам. Я вырезал две стороны одинаковые и наспех сшил, оставив дырочку, через которую надо будет набить ватой и какими-нибудь старыми вещами мою игрушку. Но это после, разумеется, а сейчас время перекуса. Мама принесла из кухни, которая была отдельно от нашего дома, большой кусок малинового пирога и чай. Я попросил еще, она покачала головой, но пошла мне навстречу, только попозже, после ужина. Жаль, но придется пойти на это и дождаться.
После плотного перекуса я принялся за дело. Я нашел иглу у мамы и принялся аккуратно шить. Она уже ловила меня за этим делом, но продевать иголку через ткань мне очень нравилось. Я совершенно не дергался во время этого процесса – был напряжен и сосредоточен. И я кое-как закончил! Долговато, конечно…
Я знал, что меня это успокаивает, но тогда еще не понимал, что я шью. Этот процесс был моим ритуалом. Я не придавал Вещи значимости, реально существующей формы и не дал имени.
Теперь существо необходимо набить. Пришлось хорошо пошарить в аптечке и нижнем ящике комода, который для всяких не ясных предметов. Думаю, у каждого в доме такой есть. Именно ящик, где лежат крупные вещи и его достаточно редко просматривают.
В аптечке оставалось немного стерильной ваты, но этого шматка мне мало. В ящике я нашел не большой кусок поролона, который остался от старого дивана. Но и этого было маловато. Я съел еще пару конфет и хорошо подумал. Конфеты помогали яснее соображать. Решение пришло, и я поспешил одеться. Оделся я, конечно, так себе, и если бы мама увидела, то, верно, случился бы скандал, но она была увлечена приготовлением ужина. Я направился в кладовую, где быстренько, пока я не замерз сильно, порылся по ящикам и нашел старого плюшевого медведя. Шустро, даже не задвинув обратно ящик, я поспешил домой в тепло. Канцелярским ножом вспорол живот плюшевому медведю и даже немного насладился процессом. Достал наполнитель и запихал в существо, поместил остатки ваты, затем разрезал поролон на кусочки и засунул в между ватой и наполнителем так, чтобы наощупь моя игрушка оказалась мягкой и приятной.
Мама прокричала мое имя и позвала на ужин. Я прокричал в ответ «сейчас иду!», но это подразумевало под собой не сейчас, а через некоторое время. Необходимо хорошо заштопать вещицу, чтобы не один кусочек поролона не посмел вывалиться из дырочки.
Дело сделано. Я наскоро отужинал, оскорбил своим скоростным режимом маму, конечно же, но ничего, в этот раз она ругалась не сильно. Да и я не слушал уже, если честно, потому что за окном кухни показалась большая Тень. Я выбежал пулей и проскочил в дом, крепко хлопнув дверью, чтобы та закрылась хорошенько.
Солнце вот уже практически село. Пока мама не вернулась из кухни, я успею прибраться и спрятать иглу и нитки. Но не тут-то было! Я уже стягивал сапожки в темной прихожей, потому что было лень включить свет, как вдруг в окне комнаты, которое выходило на двор, вновь мелькнула Тень.
Огромная Тень приближалась, я слышал ее топот, громоздкие шаги. Почувствовал, как дверь должны дернуть. Дверь дернули раз… Я тут же, спотыкаясь, прямо в обуви, подорвался и улетел в свою комнату. Двери дернули со всей силы и открыли. Холодный воздухом повеяло по полу… Я стоял, прижавшись к стене. Двери закрыли смачным хлопком. Затем я не услышал звуков как как-то разувается. Я услышал медленные, тяжелые шаги и увидел краем глаза, как большущая Тень плывет по стене. Я почувствовал как запахло смердом. Тень замерла. Затем я услышал шаги и как захлопнулись двери. Тень ушла.
Черт… Вот так пронесло! Сейчас мне необходимо умыться, почистить зубы и лечь спать, но вся вода на кухне… Придется подождать, пока мамочка принесет воду. Сейчас я разуюсь и лягу спать, надо обувь только отнести. И я понес. О нет! Тень! Вновь большая Тень мелькнула в окне. Сейчас нельзя в прихожую… Нет, я оставлю обувь у комнаты. Теперь я разденусь и лягу спать, ну, и ничего страшного, что один раз зубы не почистил.
Я сбегал за Вещицей, прижал к сердцу и залез под одеяло целиком.
– Сука! Где деньги, мразота? Тварина, дай мне денег! Куда ты все заныкала! – громкий и тяжелый голос усиливался. Двери смачно открылись. Громоздкие и уже быстрые шаги. Я сжался под одеялом. Дверь осталась открытой, повеяло морозцем. Тень включила свет во всем доме и принялась рыскать по шкафам и полкам.
– Где, сука, деньги? – орала Тень.
Внутри меня задрожали все органы, а кровь будто перестала циркулировать от страха. Тень ворвалась в мою комнату, включила свет и, свирепо дыша, принялась обрывать шторы и копаться в шкафу.
Я тихонько выглядывал из-под одеяла. Сглотнул вязкую слюну. Я даже дышать не мог. И тут почувствовал, как на меня кто-то смотрит. Испуганный Тим вылупился на меня как ошалелый. Я тут же подскочил и вместе с одеялом побежал к коту. Кот ждал меня у входной двери. Вдруг вбежала мама, вся заплаканная. Прикрыла двери.
– Выстудил все, Господи. Сыночка, посиди у меня в комнате.
Потом, держась за стену, она прошла в комнату. Кот начал мяукать и подсел к входной двери. Кот смотрел на меня и продолжал кричать.
– Ну что же ты наделала-то, а? – завыла мама. – Зачем? Да зачем же, а?
– Где деньги, сука!
– Да нету у меня! Нету! Зарплаты еще не было!
– Есть! Шлюха! Ты же шлюха!
Тут Тим подошел ко мне и продолжил еще сильнее мяукать. Я вздохнул и резко обулся, нацепил шапку, накинул пуховик и выбежал вместе с котом в сенцы на морозец. Ух, градусов минус двадцать, наверное. Я подхватил фонарик и выбежал во двор.
Тим поскакал за дом. Я за ним следом. На кухню было страшно идти – Тень могла туда вернуться. Я бежал за Тимом, а тот будто соображал по дороге, где укрыться.
Кот вдруг замер на мгновение у строительной лестницы, ведущей на чердак. Я некоторое время подумал. Из дома доносились крики Тени и рыдания мамы. Кот поспешил на лестницу.
– Сука! Иди сюда, сучка драная! Шалава ебучая! Куда пошла, блять?
Тень выскочила из дома.
– Прекращай! Хватит! – рыдала мама.
Тут же я быстро, насколько мог, начал забираться по лестнице, зажав фонарик в зубах. Я открыл дверцу чердака и проник, кот следом, перепрыгнув через меня. Посветив фонариком, я увидел просторное помещение, местами застеленное сеном. Вздохнув, я, запыхавшийся, лег на пол чердака. Кот сидел напротив и испуганно таращил на меня глаза.
Мое тело задергалось, и я зарыдал, испытывая сильнейшую ненависть из-за своей трусости и беспомощности. Я трус и слабак. Я не могу защитить маму. Тень как-то уже вытворяла подобное, но обещала, что больше так не будет. Я ненавижу Тень. Я никак не могу повлиять на нее и обезопасить себя. Могу только убегать и дергаться. А если скажу Тени лишнее слово, то от меня мокрого места не останется.
Я рыдал, смотрел на кота и понимал: единственное, что я могу сделать – молить Бога о том, чтобы Тень умерла.
А пока этого не произошло, мне необходимо защитить себя и маму. Может быть, Боженька никогда не убьет Тень, поэтому придется это сделать мне. Но для начала надо потренироваться. Мне необходимо создать своих защитников. Точно. Да. Мне надо сделать круг, чтобы защитить себя.
Я встал, начал ходить по чердаку и раскладывать соломинки в определенном порядке. Ходил так, пока окончательно не замерз и не успокоил свои нервы. Затем прилег.
На полу чердака холодно. Чувствую спиной остуженные доски даже через плотный пуховик. Из моего рта выходит пар. Щеки розовые от холода. Приходится генерировать тепло внутри куртки. Напротив стоит моя собственность – кот. Он долго и неподвижно смотрит на мое тело. Также долго, как я лежу. Но не нападает. Мешкает. Глупец даже не подозревает как мало осталось ему жить.
Совсем скоро мой седьмой День Рождения. Я планирую совершить одиннадцать жертвоприношений. Следующие восемь лет своей жизни в этом тихом, злачном месте мне необходимо принести в жертву одиннадцать существ.
Именно одиннадцать! Это число разъедало мои мысли. Надо было одиннадцать и все!
Мне мало одной вещицы. Мне необходимо теперь смастерить одиннадцать. И чтобы их хоть немного очеловечить, придется раздобыть настоящие души, что даровал Господь Бог.
Даже не боязно. Долго размышлял и сегодня решился наверняка. Первой жертвой будет мой кот Тим… Мне теперь так больно шить будет. Надо наказать мерзавца. Он! Достоин! Наказания! Как же я зол на Тима… Зол! Очень зол… Действие конфет прошло, кажется. Мои нежные ладони саднят.
Мой кот так просто от меня не уйдет, ему не избежать наказания за проступок…
– Сыночка, ты где? – раздался голос мамы.
Тут же я медленно выглянул из-за двери чердака и встретил маму, которая ходила и искала меня по двору. Мы встретились, она принесла мне конфету и таз с водой и зубной щеткой, я справился, и она уложила меня спать, ничего не объяснив.
Вторая вещь. Хомяк
Уже несколько дней как кот исчез. Странно! Почувствовал или что? Меня испугался? Ну, точно. Бог с ним, еще доберусь. Обычно Тим спал в моих ногах. Придет еще.
Сегодня я проснулся в одиннадцать часов, мама оставила на печи под полотенцем плотный завтрак, состоящий из наваристой овсяной каши на коровьем молоке с домашним сливочным маслом, также два бутерброда из домашнего пшеничного хлеба, на котором блестел хороший слой ароматного майонеза и кусочек поджаренной вареной колбасы. Также к завтраку прилагался большой стакан сладкого какао. И таблетки, конечно же. Еще мама оставила записку, что вернется с работы как обычно в шесть вечера на автобусе, также под вторым полотенцем грелся мой обед, а ужин мама успеет приехать и приготовить.
С любопытством я заглянул под полотенце, где стоял обед и сладостно улыбнулся. Мама приготовила жареную картошку с салом, так как знала, что я не любитель супов. К картошке прилагалась миска овощного салата, заправленного майонезом. И, конечно же, стакан какао и кусочек творожного пирога! Я облизнулся, хотел было съесть сейчас, но осознал, что уже наелся неплохо и потом я просто умру с голоду, если слопаю все сейчас.
После завтрака я поставил грязные тарелки под полотенцем и пошел заниматься своей обязанностью. Она заключалась в очистки клетки моего любимого и драгоценного хомяка Вениамина! Как же я люблю его! Люблю больше всех на свете! А вот клетку убирать не люблю… Чем быстрее, тем лучшее. На время переместил Вениамина в специальную коробочку с высокими стенками, что он не убежал, а сам быстренько оделся и побежал высыпать наполнитель для клетки в специальную яму за баней. Когда я возвращался домой, то с ужасом осознал, что забыл закрыть двери.
Двери необходимо максимально жестко захлопывать, вот со всей силы, чтобы наверняка. А я забыл… Тут же их закрыл и обернулся. Тим!
Мой кот Тим, худой и облезлый, но очень довольный, вышел из моей комнаты. Я сразу заподозрил что-то не то, ведь в надежной коробке на столе находилась моя любовь Вениамин. Я бросился пулей в комнату, сжираемый страхом, который будто крошил мои кости и подливал масла в горящую кровь.
Коробка опрокинута. Бездыханное пушистое тельце лежит на столе.
Слезы градом покатились по моим пухлым щекам, я завыл как волк, упал на стул и дрожащим пальцем потрогал Вениамина. Он был еще теплым. Я громко шмыгал носам и в слезах кричал. Я встал, начал пинать стул и стены, сходил на кухню, глотнул воды, потом вернулся и продолжил, смотря на Вениамина, горько лить слезы.
– Тим! Паршивец! Я тебя убью! – закричал я.
Я выскочил в сенцы, накинув наспех куртку и даже не зашнуровав ботинки. Тим сидел на крыльце и лизал лапу. Вдруг он почувствовал хлопок двери, обернулся и, увидев мое разгневанное лицо, удрал в огород. Я со всей злостью закричал, даже запищал его имя.
– Ти-и-и-и-им! Ти-и-и-и-и-и-и-им!
Я бросился следом. Кот остановился посреди огорода, обернулся. Наверное, думал, что я не полезу в толщу снега, но я бросился за котом. Тим напрягся и поскакал к колючей проволоке, за который вырисовывался бесконечный Белый лес. Он остановился у края, все еще надеясь, что я оставил его. Но мои ноги упорно шли за котом в надежде отомстить. Кот удрал. Я дополз до проволоки и повалился в снег, истерично рыдая. Он… Я… Как… Я ненавидел Тима. Я пообещал себе отомстить. Я пообещал себе прикончить мерзавца! Отомстить за друга!
