– Для студентов. А ты только приехала. Приказ в столовую не поступил. На довольствие не поставили. Только завтра. Так что семнадцать медных монет.
– Было же пятнадцать.
– Цены определяются на раздаче и не регламентируются, – сообщила она, хищно улыбаясь, и издевательски протянула: – Девятнадцать монет.
Мне очень хотелось вылить горячий чай ей в лицо, приправив небольшим заклинанием. Но пирожного хотелось больше.
Достав кошелек, я отсчитала двадцать монет и положила на прилавок.
– Это вам. – Схватив поднос, мило улыбнулась. – На чай.
И, покачивая бедрами, направилась к столикам. Правда, получилось не так красиво, потому что про чемодан я забыла. Пришлось вернуться. Тащить чемодан одной рукой, а поднос другой.
Я расположилась снаружи, сев за столик у огромного раскидистого дерева. Выбрала я это место не случайно. Отсюда открывался отличный вид на южную платформу. Так что возвращение декана с группой не должна пропустить.
Пирожное оказалось вкусным. Рыхлые шоколадные коржи, пропитанные сладким сиропом, прослойка шоколадно-сливочного крема. А сверху еще стружка из темного шоколада.
Просто взрыв восторга и настроение-поднимательная вкуснота.
Отломив вилкой первый кусочек, я отправила его в рот и блаженно зажмурилась.
Мммм…
У меня сами собой закрылись глаза.
Именно то, что нужно, чтобы успокоиться и настроиться на разговор с деканом. Я была уверена, что проблем не возникнет. У меня же отличная репутация (последняя дуэль не в счет!), большой резерв, хорошая подготовка и отличный уровень знаний. Я же не зря была лучшей в Королевской академии.
Пирожное быстро закончилось. Откинувшись на спинку кресла, я принялась пить сладкий чай, осматриваясь.
Погода стояла прекрасная. Светило солнце, но под кронами высоких деревьев было уютно и прохладно.
Достав связеон (между прочим, последней модели, в свое время двенадцать золотых отдала), я хотела набрать телефон матушки и высказать все, что думаю об ее интригах. Но не стала. Она же именно этого и ждет. Чтобы я сдалась и сделала все, как она хочет. Но нет, справлюсь.
Убрав связеон в сумочку, допила чай и задумалась над тем, что делать дальше. До возвращения декана с группой еще было время. Я решила его потратить с пользой и пристроить свой чемодан куда-нибудь. А то он, бедный, уже скрипеть начал.
Вариантов особо не нашлось, поэтому я потащила чемодан в сторону администрации. Мне повезло, я опять натолкнулась на знакомого уборщика, у которого и узнала, где можно оставить вещи.
Тут, оказывается, имелись небольшие камеры хранения. Вот одной из них я и воспользовалась. Теперь, когда избавилась от тяжелой ноши, передвигаться стало значительнее удобнее.
Выйдя из здания администрации, я поспешила к южной платформе. И как раз вовремя. На ней уже поднималась из Разлома группа студентов. Выглядели они, мягко говоря, не очень. Уставшие, злые и перепачканные в какой-то зеленой жиже.
– Мне нужен декан Бенедикт! – произнесла я, встав у них на пути.
– Так нет его, – отозвался кто-то из парней, обходя меня с левой стороны.
– Как нет? А где он?
– Поднялся раньше через северный подъемник, – ответил все тот же парень. – Дэвису сегодня не повезло, попал в ловушку. Вот декан его и проводил до лазарета.
– Отлично, – совсем не радостно выдала я, разворачиваясь, и практически бегом поспешила к противоположной платформе.
И, естественно, не успела!
– А где декан Бенедикт? – задыхаясь от быстрого бега, спросила у лепрекона, который отвечал за подъемник.
– Пять медяков, – выдал тот.
– Какие пять медяков? – не поняла я.
– За информацию, – усмехнулся он, протягивая руку.
Мелкий рыжий вымогатель!
Никогда не любила лепреконов. Азартные, наглые и алчные существа! Да они за монеты мать родную продадут.
Пришлось раскошелиться.
– У себя в кабинете на боевом острове должен быть, – спрятав монетку в кармашек, отозвался лепрекон. – Ушел туда минут двадцать назад.
Могла бы сама догадаться!
Пришлось опять бежать, распугивая студентов своим видом. А потом подниматься по ступенькам моста, которых было очень и очень много. Оказавшись на острове боевого факультета, я так устала, что осматривать красоты не имела ни сил, ни желания. Сейчас самое главное – поскорее найти декана, пока он опять от меня не сбежал.
Отдышалась я, лишь оказавшись у нужной двери, где висела золотая табличка с выбитым на ней именем.
– Отлично, Калеб Бенедикт, я тебя поймала, – с трудом выдала я, прежде чем постучаться.
– Войдите.
Голос звучал глухо. И сердце почему-то забилось быстрее.
«Наверное, из-за пробежки и последующего подъема по лестнице», – решила я, игнорируя странные ощущения.
С широкой улыбкой на губах (клянусь, сегодня я столько раз улыбнулась, сколько за последние полгода своей жизни!), открыла дверь и пропела:
– Добрый день, профессор Бенедикт, меня зовут…
Договорить мне не дали.
– Меган?
Застыв в дверях, я смотрела в лицо того, кого не видела почти пять долгих лет и хотела не видеть еще больше.
– Ты…
Первое желание – очень сильное, между прочим, – уйти, громко хлопнув дверью. А потом забрать чемодан и сбежать. Но длилось это желание всего долю секунды.
Хватит! Мне больше не семнадцать! Я не та наивная, глупая девчонка, которая бегает от неприятностей.
Потом я захотела его проклясть. Причем максимально. Так, чтобы спасти никто не смог. Слова нужного заклинания тут же возникли перед глазами. Это состояние длилось чуть дольше.
Ну а потом… потом меня отпустило. И накатила ярость. Холодная тихая ярость, которую я не собиралась сдерживать.
Я смотрела в карие глаза того, кого когда-то любила так сильно, что забыла обо всем на свете. Того, кто предал и обманывал меня с самого начала. Говорил, что любит, а на самом деле играл как кошка с мышкой, использовал. А потом, когда наскучило, ушел, оставив умирать на осколках разбитого сердца.
Я смотрела и будто переживала все заново. Всю ту боль и отчаянье. За одним исключением: виновник стоял передо мной. И угрызений совести явно не испытывал.
«Это ненадолго, Меган. Я вернусь, и мы поговорим. Мне так много надо тебе сказать. Обещаю… просто дождись…»
И я ждала. Долго ждала. Пока не поняла, что он не вернется.
– Артур Бенс, – процедила я, шагая вперед.
Шаг вышел ровный. И это несмотря на то, что от переизбытка эмоций у меня слегка дрожали колени.
– Ах нет, прости. Это же не твое имя. Как я могла забыть?
Он молчал и ждал, давая мне возможность выговориться.
– Хотя какая разница? Любое твое имя столь же фальшивое, как и ты, профессор Бенедикт.
– А ты изменилась, Меган, – произнес молодой мужчина, продолжая стоять у стола.
Сильный, красивый, когда-то очень любимый.
Он почти не изменился. Разве что прическа слегка другая. Светлые волосы теперь не торчат в разные стороны, а аккуратно уложены. Волосок к волоску. Да и челка стала чуть длиннее.
Кажется, он стал шире в плечах, что говорило о хорошей физической подготовке. В любом случае темные брюки и жилет на нем сидели идеально. Светлая рубашка оттеняла смуглую кожу. Рукава подвернуты до самых локтей, открывая сильные руки с крепкими мускулами и выступающими венами.
Легкая щетина на подбородке, темные брови, красиво очерченные губы… Я до сих пор помнила их сладкий, одуряющий вкус.
– А ты ни капли. Все такой же лживый хверс, – прогоняя воспоминания о запретных поцелуях, произнесла в ответ.
– Ты и ругаться научилась, – хмыкнул он. – Интересно, что на этот счет говорит твоя мать?
Растерянность и удивление от неожиданной встречи уже давно пропали. Теперь его лицо ничего не выражало. Только в глубине карих глаз с вертикальным зрачком плескалось презрение, которое весьма болезненно ударило по нервам.
Даже стало немного обидно.
Он лгал мне, представился фальшивым именем, скрыл, что он дракон (до меня только сейчас это дошло), влюбил в себя, использовал и сбежал. А еще смеет высказывать презрение!
Жалкий бактер! Скользкий хиллис! Рымс недоделанный!
– Можешь навестить ее и сам все узнать. Мы адрес и имена не меняли. Найти нас очень и очень легко. Главное – захотеть.
Но он не захотел. Не смог прийти и сказать мне правду в глаза. Это было обиднее всего. Разве я не заслужила даже такой малости?
– А по поводу ругательств… у меня учителя хорошие были.
– Ну да, ты всегда была способной ученицей, Меган, – поворачиваясь ко мне спиной, отозвался Артур…
Нет, не Артур. Мне еще пять лет назад стало известно, что его зовут иначе.
Поняв, как сильно вляпалась ее дочь, матушка принялась искать негодяя. Тогда-то она и узнала, что никакого Артура Бенса на самом деле не существует. Что красивый маг, который связался с ее дочерью, врал… с самого начала врал!
Но до этого самого момента я не знала его настоящего имени. Калеб Бенедикт. Декан боевого факультета. Еще и дракон.
Интересно, что скажет матушка, когда узнает об этом? Изменит ли решение относительно безродности негодяя, посмевшего покуситься на ее единственную дочь?
Мужчина в это время сел за стол и теперь выжидательно смотрел на меня, скрестив руки на груди.
– Давай без грязных намеков, профессор, – огрызнулась в ответ. – Не бойся, устраивать истерику не стану.
Проклинать тоже. Пять лет прошло. Я научилась жить дальше и смогла избавиться от всего, что нас связывало.
Вроде ничего особенного я не сказала, но выражение лица Калеба – как же сложно привыкнуть к этому новому имени! – вдруг изменилось. Злость в карих глазах вспыхнула ярким пламенем.
– О да, ты отлично умеешь избавляться от всего, связанного со мной, – тихим, дрожащим от ярости голосом произнес он, а потом неожиданно спросил: – А где твой муж?
Значит, слухи о моей свадьбе, которую пыталась устроить мама, чтобы запретить мне идти учиться, дошли и до него. Что ж, это неудивительно.
– Я не замужем, – ответила, присаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. – И не была. Или ты думаешь, что я стала бы жертвовать своим будущим ради призрачной надежды скрыть позор?
Калеб молчал, лишь смотрел на меня, потирая подбородок.
– Так что тебе нужно, Меган? Зачем ты здесь?
– От тебя мне ничего не нужно. Поверь. Тебя я видеть тоже не очень рада. Хотя кое-что хорошее ты все-таки можешь сделать – просто поставь подпись на этом документе.
Я расправила листок, пригладила его слегка, пытаясь хоть немного выровнять, а потом протянула ему через стол.
– Что это?
Он смотрел не на листок. На меня. И этот взгляд… он будил воспоминания, которые уж точно не должны быть разбужены.
– Согласие на перевод. Вышла ошибка. Меня перевели из Королевской академии к вам на бытовой факультет. А должны были на боевой. Декан бытового уже подписала. Теперь очередь за тобой.
Калеб смотрел на меня секунд тридцать. Пристально, оценивающе, а потом выдал:
– Нет.
Я так и знала, что просто не будет, но думала, что у него есть остатки совести. Ошиблась. Что ж, не в первый раз. Калеб Бенедикт, он же Артур Бенс, – это одна сплошная ошибка.
– Почему?
– Не хочу тебя видеть на своем факультете, Меган.
А я-то думала, что больнее быть не может. Ошиблась. Стало больно. Очень. Словно по сухим рубцам на сердце полоснули ножом, вновь открывая старые раны.
