Студенты встали, некоторые косо посмотрели на Егора (заметив этого, он тоже поднялся), постояли секунд десять, и преподаватель сказал:
– Всё, садитесь, пора заняться делом.
К началу занятий в кабинете сидело ровно десять студентов, и в этот день на всех парах и сидел такой состав.
Вычитав небольшую инструкцию с формулами и простенькими соотношениями веществ по правильному разведению мяса, а именно желудка, доцент Вкуснёхин (такую необычную фамилию имел преподаватель-капуста) дал задание. Студентам было нужно подсчитать необходимое количество белков и углеводов, которые должны быть в почве, чтобы в ней в нормальном темпе рос желудок, если по условию дано количество жиров в ней.
Спустя где-то ноль минут и (ну это уже чисто для приличия) семь секунд, преподаватель начал записывать ход решения на доске, чтобы никто не посмел почувствовать себя непроходимо тупым в решении задачи на одно действие по только что данным формулам.
Итак, рассчитав из нормального соотношения веществ требуемое количество белков и углеводов на один кубический метр путём домножения содержания жиров на известный коэффициент, Вкуснёхин спросил, всё ли всем ясно. Услышав утвердительные ответы и не заметив царившего недопонимания на лице Егора и нескольких других овощей, преподаватель пошёл дальше и изменил условия задачи.
Теперь, не зная содержания ни жиров, ни белков, ни углеводов, но обладая информацией о климате, надо было, опять же, рассчитать один из возможных вариантов для роста желудка.
Вкуснёхин опять начал решать это задание сразу, разжёвывая его.
Бедняга Егор, пока пытался понять общий ход мысли, успел запутаться: сначала преподаватель что-то писал про скорость ветра, величину осадков, приплёл некую «магическую» формулу из пяти разных переменных, которую «вы должны были проходить ещё в школе», как заметил капуста.
После такого чудодейства кабачка потянуло взять телефон, забиться в него и пересидеть пару в таком режиме, дома наверстав упущенное и поняв смысл творящихся сейчас вычислений.
Увы… Дальше стало хуже.
Условие третей задачи: «Некий мясовод, живущий в тундре, решил выращивать желудок, как одну из самых востребованных на рынке мясных культур. Средняя температура держится в районе минус двенадцати градусов Цукиньского, високосный год был семьсот двадцать девять дней назад. Сколько для достижения цели мясовода нужно жиров и углеводов, если содержание белка превышает минимум в четыре раза? Почему ритуальные танцы не помогут мясоводу привлечь дождь для разведения желудка? А если помогут, то почему это плохо скажется на мясной культуре?».
– Ни стебля себе, – выругался желавший отведать ад томат.
– Колян, он это мог и услышать, – прошептал щавель, которого, кстати, зовут Данил.
В отличии от прошлых задач, эту доцент дал решать самостоятельно на целых полчаса, а дабы не мешать мыслительному процессу студентов, которые точно (ну кто бы сомневался!) будут думать своим плодом, а не телефоном, вышел в коридор.
– Кто-то понял, что делать? – спросил морковь с задней парты.
– Ни стебля себе, – повторил на этот раз громче томат Колян.
У овощей было много вопросов и крайне мало ответов.
– А может выпавшая влага замёрзнет, и мясу будет труднее пробиться на свет? – предположил огурец, имя которому Олег.
– А как без воды мясо расти будет? – спросила плакса-лук, Настя.
– А если, – тихо проговорил кабачок Егор, – мясу не нужна…
Кое-кто даже посмотрел на него, но он так и не окончил свою фразу.
Студенты перешёптывались, пытались понять, почему ритуальные танцы не могут призвать дождь, и какой от него будет вред. С первым вопросом, который требует расчёта, всё было ещё хуже.
Вкуснёхин вернулся из коридора и спросил:
– Ну что, народ, все поняли, как решать это задание?
Тишина.
– Значит, – вздохнул капуста, – будем разбираться.
Правильное решение и впрямь вышло муторным: посмотреть в таблицу особенности содержания белков, жиров и углеводов в холодной (относительно нормы по шкале Цукиньского) местности, подсчитать через другую табличку коэффициент нормального года (что находится через количество дней после завершения прошлого високосного года) и благодаря этому выйти на очередную формулу. Но это ещё не конец, впереди ещё много расчётов. Егор попробовал их записать, но сбился.
На вопрос про ритуальные танцы Вкуснёхин сразу сказал:
– Ну это же очевидно – никакой магии ведь не существует, вы не можете призвать дождь. Вы точно второй курс?
Справедливости ради, пар по мясоводству или чему-либо подобному у них раньше не было. «И вообще мы историки,» – оправдывают они свою некомпетентность на переменах.
– А что насчёт третьего вопроса? – через некоторое время после нескромного вопроса преподавателя спросил огурец Олег.
– Третий вопрос? Так он же тут очевидный! Яснее только про ритуальные пляски. Если там накапает дождь, то сильно смочит почву, чем нарушит баланс главных элементов роста мяса. Потому что, – дополнил после недолгих раздумий Вкуснёхин, – если б у нас, допустим, была бы нормальная местность, то есть со стандартной температурой роста желудка, то это одно дело, но для тундры… – на его плоде промелькнуло выражение, будто всё, произнесённое им сейчас, само собой разумеется.
Между тем время первого занятия в учебном году подошло к концу. Теперь надо отправляться на третий этаж и встретить грядущий разнос, потому что описание препода по ботанике, мягко говоря, напоминает таковое у маньяка в психбольнице.
– Здравствуйте, ребята! – в аудиторию вошёл преподаватель-батат[2 - Батат – он же «сладкий картофель»].
Он был бордовым, маленьким, в жёлтой рубашке в чёрную клетку и с очень длинными, достигающими земли, зелёными отростками на вершине плода и алыми светящимися глазами.
Студенты поднялись, как на паре Вкуснёхина, и сели по местам.
– Моё имя вы, быть может, слышали. Я Василий Кириллович Корнеплодов. Ближайшие четыре месяца мы будем видится каждый день, изучать строения наших организмов и просто интересно проводить время.
Энтузиазма Корнеплодов не встретил, впрочем, как обычно: он точно знал, что все они уже в курсе того, что будет происходить на парах и на сколько тяжело им всем придётся.
– Автоматов не будет! Поблажек не будет! Сочувствия и понимания не будет! – торжественно огласил он. – Списываний на контрольных не будет! Отдыха дома не будет! Зато, – достал он из своей сумки какой-то журнал, – учёт посещаемости будет! Дополнительная домашняя работа проштрафившимся будет! Полноценный экзамен будет! Курсовая работа тоже будет!
Если кто из студентов ещё на что-то надеялся, то теперь таковых нет.
– Сидеть в телефоне нельзя! За это будет штраф и домашка! – предупредил Корнеплодов, стоя над Егором, который снова сидел в своём маленьком виртуальном мирке.
Кабачок поднял взгляд на препода-ботата, хотя, с другой стороны, даже опустил (Егор был гораздо крупнее Корнеплодова).
– Что? – переспросил студент.
– Кто не слушает меня тоже получает штраф! Фамилию назови!
– Новиков Егор Валерьевич, – отрапортовал кабачок.
– Я сказал фамилию, а не всё ФИО. Что ж, ты трижды проштрафился, так что тебе я дам самую сложную тему из курсовых. В назидание остальным. Тем более ты, по чистому совпадению, кое-каким образом касаешься данного исследования. Может даже найдёшь родню, о которой не знал?
Преподаватель достал ещё какую-то бумажку.
– Значится… Вы историки, так что темы курсовой у вас соответствующие. Необходимо, чтобы ваш поток углубился в историю ботаники, и подготовил соответствующие работы, укладывающиеся в рамки ФГОС. Шаг влево-вправо приравнивается к попытке врасти в землю! Кстати, у этого фразеологизма очень интересная история. Все вы должны помнить короля Горохвича. Тогда была весьма популярна казнь через очистку, когда с виновного срезали слой за слоем, пока он не умрёт от сокотечения. Однажды шедший на казнь овощ, не помню только какой, так испугался быть убитым этим способом, что начал врастать в землю! Удивительный пример, когда организм из-за страха начинает выкидывать мощные фокусы! Ну да ладно, мы отвлеклись.
Преподаватель возвёл свою левую верхнюю конечность на Егора и выпалил:
– Тема курсовой: «Фундаментальные отличия строения баклажанов и кабачков. История раздела этих видов на две отдельные ветки». Записал?
– Да, да, – пробубнил Егор.
– Это будет очень скучно, – предупредил Корнеплодов. – Я лично изучал эту тему, и там такая мешанина, просто заглядение. Дальше! – теперь он обратился к помидору Коляну. – Твоя тема «Красный пигмент и почему он присутствует у некоторых овощей». Что касается вот тебя, то…
– А можно тему выбрать? – спросил огурец Олег, отвлёкши таким образом препода от выдачи темы щавелю Данилу.
– Штраф за то, что перебил! Тему курсовой получишь последним.
После выдачи тем всем присутствующим и отсутствующим (и да, Олег получил тему уже после непришедших) началось непосредственно занятие, на котором Корнеплодов вывалил на группу историков много новой информации касательно устройства их тел, хотя, казалось бы, на первом занятии должно быть хоть какое-то введение. Желательно помягче. Желательно, это для студентов.
– Итак, какие же органы у нас есть? – задал вопрос луку Насте Корнеплодов.
– Глаза, рот, конечности… – начала отвечать она.
– И что ещё? – преподаватель был недоволен.
– Говорилка…
– Какая «говорилка»? – поднял тон препод-ботат.
– То есть не говорилка, а… Говорительный орган.
– Сама ты говорительный орган! Правильно «орган говорения». Проштрафилась, сделаешь рисунок по строению этого органа, а на паре повторишь, чтоб точно не мухлевала.
«Но я ведь не умею рисовать,» – хотела она сказать, но решила не рисковать, используя свой «орган говорения».
– Что же ещё спросить у неокрепших зелёных ростков? Кабачок, что такое зелёные отростки на вершине плодов большинства овощей?
– Это трава…
– Сам ты трава! Говори правильно!
– Это зелень…
– Не так, не так, не так!!!
Вдоволь покричав на нерадивых обучающихся, Корнеплодов выдал целую порцию информации о фруктах.
– Дикие фрукты, ужасные, а иногда и милые, создания. Все они до ужаса примитивны! Сколько груш ходят на поводке и бросаются на обидчиков своего овоща! А как там дикие яблоки, прячущиеся в груде мяса и выпрыгивающие на беззаботную добычу? Все эти растения представляют для ботаников интерес, ведь биология у нас действительно схожа. Великие учёные умы до сих пор пытаются понять, почему между ними и нами целая эволюционная пропасть. Вы ведь не совсем тупы и, я так думаю, слышали, что у них тоже имеется говорительный орган? Вы никогда не задавались вопросом, почему они не говорят?
Огурец Олег открыл было рот, но преподаватель сделал вид, что не заметил, и продолжил речь:
– Но они ещё более-менее похожи на нас. А вот водоросли – совсем другая история. Они до ужаса примитивны, в убогости с ними смогут потягаться лишь такие же примитивы. Кто подумал правильно – может быть молодцы, только не обольщайтесь, молодцы вы лишь на одну сотую, ведь верный ответ – мох. Малюсенький мох, коего развелось на сто лет вперёд, окружает нас повсюду. Куча разновидностей, каждая из которых занимает весьма занятную нишу, это прекрасно… Они настолько ужасны и никчёмны, что просто прелестны, да?
Не дожидаясь ответной реакции, Корнеплодов добавил к вышесказанному:
– А ведь кроме них ещё есть вертушки, одуванчики, пушинки и прочие, взмывающие прямо к небесам. Лишайники, вобравшие в себя грибы, которые являются чем-то средним между нами и мясом, но неумеющими ни думать, ни действовать.
«Когда он уже заткнётся?» – думал помидор.
«Сколько можно рассказывать программу для первого класса?» – не понимал щавель Данил.
«Пара ведь скоро кончится?» – было любопытно Егору.
– Я научу вас любить ботанику! – подытожил преподаватель, и злобно улыбнулся.
***
Впечатления у группы историков от занятия с Корнеплодовым оставляли желать лучшего.
– Добрый день! – произнёс преподаватель истории, Каган Василий Петрович.
Вот его овощи знали хорошо, как никак третий семестр подряд ведёт занятия. Он представляет из себя средних размеров чеснок с большими жёлтыми глазами и соответствующими им очками. Овощ хороший, особо не докапывается и не душит, иногда даже даёт подсказки на экзаменах и зачётах. Студенты его любят, понятно в каком смысле.
В этом семестре читаемая дисциплина дословно называется «История овощного развития в XV-XVII веках от взращивания Первогрядки».
– Пару слов хотел бы сказать насчёт мореходства, потому что по нему будет много вопросов на экзамене, – начал лекцию Каган. – Я не устану повторять, что великие географические открытия – это самое важное, что было в изучаемом сейчас периоде. Хоть времена их давно уже прошли и никаких островов и континентов нам с вами не открыть, всё же моряки до сих пор весьма востребованы, и без них мировая экономика рухнет. Я несколько лет плавал на кораблях в качестве исследователя, мы искали обломки старых судов и грузы, которые они перевозили. Конечно, много чего из найденного не имело смысла, и это… – он задумался, глядя на входную дверь. – Если вкратце, интересного было немало. Я видел потопленные в бою корабли, разрушенные стихией, да… Много чего повидал. Но то, что вчера предстало моему взору просто чудовищно. Вы ведь все слышали про корабль «Весёлый перец»?
– Да, – подтвердил Олег.
Преподаватель немного помолчал, снял очки, покрутил их и снова надел.
– Вы видели репортаж про его останки? – наконец заговорил Каган.
– Нет, – снова ответил огурец, а остальные промолчали.
– Корабли могут утонуть из-за дефектов, но это точно не тот случай. Судна могут потопить стихия, другие корабли, случайность, например, взрыв, на них в конце концов может наткнуться арбуз.
А это, между прочим, самое крупное, и, пожалуй, самое загадочное растение на планете – его длина достигает тридцати метров, оно поедает малюсенькие водоросли тоннами, и никто не знает, почему эта ягода настолько огромна и живёт в воде
– У всех этих причин потопления есть свои следы, свой «почерк», если можно так сказать. Однако же то месиво, которое показали в новостях… Это слишком, всё в кашу.
Преподаватель ещё немного постоял и подумал.
– Мореходство – опасная вещь. Садясь на корабль надо быть готовым к тому, что уже никогда не вернёшься обратно. Пожалуйста, уделите этой тематике побольше времени. Повторяю – это самое главное, что вы должны освоить на нашей дисциплине: причинно-следственные связи, развитие технологии кораблевождения, гонка государств за освоение других континентов. Это всё чрезвычайно важно!
Егор это услышал. В его плод вошла фраза о важности, но понял ли он её на самом деле – скорее нет, чем да.
***
– И да пребудет с нами Древний Хлорофилл! – произнёс священник-горох.
– И да пребудет с нами Древний Хлорофилл! – повторили прихожане.
Первого сентября в церковь Первогрядки пришло много овощей, приведших своих совсем зелёных потомков.
– И пусть все ныне живущие попадут в Первогрядку! – продолжил священнослужитель.
