– И пусть все ныне живущие попадут в Первогрядку!
Вокруг них были витражи, изображавшие древние события (в реальном существовании которых учёные до сих пор не верят).
– И искупят свои грехи!
– И искупят свои грехи!
Овощи читали молитву, согнув нижние конечности перед статуей Древнего Хлорофилла.
– И пусть не попадут в Суп!
– И пусть не попадут в Суп!
Теперь, после молитвы, надо бы ответить на вопросы маленьких прихожан.
– Зелёные потомки Первогрядки, у вас наверняка есть вопросы. Не стесняйтесь, вы имеете право знать правду о мироздании.
Обычно с вопросами можно просто подойти, но раз уж молодняк здесь в День Знаний, то грех не воспользоваться возможностью привлечь новых инвесторов… То есть послушников.
– А Древний Хлорофилл всегда был Древним? – спросила маленькая морковка, та самая, которая психовала утром по дороге в школу.
– Что ты, дитя Первогрядки, Хлорофилл тогда только родился. Он первым вылез из Первогрядки, и помог вырасти остальным. Тогда он был молод, а Древним стал для нас через много лет после его возвращения в Первогрядку.
– Где находится Первогрядка? – спросил маленький кочан капусты.
– Она везде, в наших душах, в воздухе, в земле. Её вы найдёте даже в самых обыденных вещах.
– Как Древний Хлорофилл вернулся в Первогрядку? – вопрос от маленького помидора.
– Он ушёл в неизвестном направлении. Так и вернулся в неё.
– Но мы все попадаем в Первогрядку после смерти, – малышка петрушка с грустью в глазах произносила эти слова. – Получается, Древний Хлорофилл умер?
– Разумеется нет, милая! Древний Хлорофилл просто вернулся в неё. Он знал дорогу.
– Каким овощем был Древний Хлорофилл? – это спросил маленький чеснок.
– Древний Хлорофилл не был каким-то конкретным овощем. Он был чем-то средним между всеми нами!
«А если бы не был таким, то круг его почитателей сократился до одного вида овощей,» – закончил у себя в плоде отвечать на вопрос священник.
– А как выглядит Суп? – спросил ещё кто-то.
– По рассказам Древнего Хлорофилла это вечнокипящий океан, в котором грешники будут вариться до скончания времён.
– А этот океан синего цвета? – спросила маленькая морковка.
– Нет, Древний Хлорофилл говорил, что на поверхности Суп имеет зеленоватый цвет, но чем глубже в него опускаешься, тем краснее будет вода вокруг тебя. От цвета зависит, насколько горячо вокруг. И да, за определённые грехи овощи попадают на разные уровни глубины.
– А сколько их всего? – спросила петрушка.
– Первый зеленоватый, это поверхность. У оказавшихся на нём грешников есть возможность держать части себя над океаном, поскольку их грехи наиболее лёгкие, и иногда их развлекают супфины, выпрыгивающие из воды игривые водоросли. Обычно попадают на верхний уровень лентяи и прожигатели жизни. Чуть глубже, в ярко-жёлтой воде кипят завистники, клеветники и продающие свой плод…
– А как это? – не понял кто-то из зелёных овощей.
«И как им в таком возрасте объяснить про оплодотворение? Да никак…» – священник горох успел подустать, настолько он не привык работать с молодняком.
– Например, когда овощи-актёры позволяют своим начальникам проделать с собой множество преобразований… Чтобы стать красивее… Как подрастёте, узнаете больше, – отмахнулся священнослужитель. – Так вот, помимо таких в ярко-жёлтом Супе кипят также обжоры, которые ставили еду главной ценностью своей жизни. Они не слишком глубоко, но всплыть им не позволяют супосатки, которые похожи на супфинов, но при этом крупнее их. Стоит только грешнику приблизится к зелёной области Супа, как они опускают их глубже.
Рассказчик посмотрел на витраж, изображающий Древнего Хлорофилла, большого, сильного и очень зелёного, идущего по Первогрядке к своей пастве.
– А как они выглядят? – очередной вопрос из толпы молодняка.
– Они, – продолжая смотреть на витраж, ответил священник, – крупные, длинные и не широкие водоросли. Они имеют серый или чёрный цвет, пару белых глаз и острые зубы. Размером супфины где-то с эту дверь, – и указал верхней конечностью на вход, – а супосатки раза в два больше.
– А это как?
– Представь, что на этой двери стоит ещё одна такая же. Это и будет длина супосатки.
– Обо всём этом рассказал Древний Хлорофилл?
– Да, и даже нарисовал нам.
– Но откуда он это знал?
«Этот молодняк меня скоро доведёт!».
– Древний Хлорофилл был не просто овощем. Ему было дано знать и видеть то, чего не можем мы. Есть ещё вопросы?
– Куда делась Первогрядка после того, как Древний Хлорофилл вышел из неё?
«Они отвлеклись от темы Супа. Хорошо…» – обрадовался священник, что придётся меньше говорить.
– Первогрядка никуда не делась. Она всегда была и всегда будет, просто находится она не в нашем мире.
– А где мир Первогрядки?
– Ответ знает лишь Древний Хлорофилл.
Служитель церкви уже не обращал внимание на то, кто именно из маленьких овощей задавал вопрос: какая разница, если за много лет службы он наизусть знал ответы на все возможные вопросы. В конце концов, методичку… То есть тексты Древнего Хлорофилла не дураки писали.
Вопросы молодняка, вроде как, подошли к концу, так что священник начал новую молитву, как раз перед уходом зелёных.
***
– Святейший Златов! – через десять минут после ухода молодняка и остальных прихожан к священнику-гороху, настрадавшемуся отвечая на простые вопросы, подошёл его коллега.
– Святейший Таранов! – поприветствовал тот в ответ священника-картошку.
Сейчас никто не услышит их разговор: вся паства ушла, а из служителей никого кроме них тут сегодня не будет.
– Наша проблема только усугубляется, – сказал картошка Таранов.
– Это сильно ударит по нашему капиталу.
– Уже бьёт! Если эта зараза продолжит распространение, то вариться нам всем в Супе!
– Да, верховный нам этого не простит. Ни нам, ни всем остальным.
– Рекордно низкая посещаемость церкви. Мы по всей стране уже ужимаемся, как можем, считай перекладываем из своего кармана в его.
– А ему всё мало.
С недавних пор на улицах Корния, этого славного города, некогда бывшего одним из самых прибыльных для церкви Первогрядки, появилось кое-что странное.
– Его можно понять. Эти овощи напрягают всех нас, ведь влияние их… коллектива… – задумчиво взглянув на витраж, изображавший верхний, зелёный, слой Супа, сказал Златов, – расширяется, расползается по всем городам, как чума.
– И нет этому конца и края! Ты слышал, что в Урожайном произошёл взрыв?
– Когда? – напрягся священник-горох.
– Сегодня утром. Взрыв был слабым, но случился он именно на нашем складе.
– Только не на том, о котором я сейчас думаю!
– Да, на том. Иконы Древнего Хлорофилла, новенькие витражи, сувениры… Много сувениров.
Как это ни удивительно и ни странно, но главным источником доходов для церкви Первогрядки, помимо прямых пожертвований на её развитие, является именно продажа сувениров. Жуткие водоросли из Глубин Супа, фигурки Древнего Хлорофилла (преимущественного именно его) и куча других.
– На сколько оценивается ущерб? – взволнованно спросил Златов.
– После взрыва начался сильный пожар.
– То есть сгорело всё… Это обойдётся нам где-то в пять миллионов листьев!
– Вернее шесть с половиной, без учёта ремонта самого склада.
Златов опустился на землю и посмотрел на витраж с Древним Хлорофиллом, указывающего путь своей пастве.
«Надо держать чувства в узде,» – попытался он себя успокоить.
– «Весёлый перец» плыл с нашими сокровищами и затонул. Убытки колоссальные! А теперь ещё и со складом проблемы! Думаешь, это они всё устроили? – наконец заговорил горох.
– А кто же ещё?
– Они пьют наш сок, изверги. Это опухоль на теле НАШЕГО, – Златов повысил тон на этом слове, – мира. Нашей церкви уже несколько тысячелетий, мы пережили расцветы и закаты всех старых империй, переживём и нынешние. Служители церкви Первогрядки – это почётно, во все времена.
– И весьма прибыльно, – поддержал Таранов.
– И это не изменит какая-то шайка террористов. Они начали с моего города, верно?
– Да, Корний – первое место, где была проявлена их активность.
– И до сих пор этот город подвержен их нападкам сильнее, чем какой-либо другой. Мы должны уничтожить их. Раз и навсегда. «Чистые овощи» должны отправиться в Суп!
Глава 2. Цена успеха
Главное – иметь как можно больше листьев. Листья, по сути, – это цель и средство достижения других целей, которые, в большинстве своём, снова сводятся к добыче максимального количества листьев.
Бывает такое неприятное явление, как инфляция, когда заработанные с большими сокопотерями листья обесцениваются, и тогда приходится, опять же, искать способ заработать ещё больше листьев!
– Как же всё банально и просто, – сидя на кресле и любуясь на мясные плантации констатировал факт цветная капуста Левин Чеслав Анатолиевич. – Настолько просто, что даже неинтересно.
Выращивая желудки, языки, кишки и прочие мясные культуры, он неимоверно скучал. Более того, у него ещё были вольеры с самыми разными фруктами и аквариумы с водорослями, которых он продавал в качестве еды.
– Мамочка и папочка гордились бы, – безэмоционально произнёс Чеслав.
Быть нелюбимым потомком – очень неприятно, но стоит только предкам попасть в пожар, как всё многомиллионное состояние переходит потомку, тому самому недолюбленному Чеславу (ведь ни братьев, ни сестёр он не имел).
– Добрый день, – вошёл в кабинет его подчинённый, овощ редиска.
Богач медленно повернулся в его сторону:
– Я же научил тебя стучать, бестолочь, – он сказал это ни резко, ни громко, а спокойно и даже монотонно, будто читал текст с бумажки. Таким тоном обычно говорят о таких вещах, как прогноз погоды: «Сегодня солнечно, температура в районе двадцати градусов по Цукиньскому, со слабыми порывами ветра».
– Прошу прощения, Чеслав Анатольевич. Вам принести кровавую настойку?
Бодрящий напиток, который овощи-студенты (да и не только они) часто употребляют, чтобы работать всю ночь при горящих сроках.
– Хватит пресмыкаться, иди займись делом, – всё также холодно и отстранённо проговорил начальник.
Редиска сел за стол в углу и достал кое-какие бумаги.
– Это партия с одного из Ваших предприятий, – отрапортовал он. – Качество отменное, мясо на бумагу пустили отборное.
– Ты можешь просто заниматься делом? – Чеслав равнодушно смотрел на плантацию, – Или тебя прямо придётся уволить?
– Никак нет, сейчас займусь работой.
– Это хорошо, потому что иначе надо будет искать тебе замену, а мне так лень этим заниматься.
Выбирать овоща-помощника – достаточно ответственная задача, ведь стоит выбрать не того, и будет… нынешний помощник. А может, даже хуже.
«Он точно от меня избавится, – думал подчинённый. – Пустой взгляд, как у водоросли, да он считает меня ничтожеством». На самом деле, местечко достаточно хорошее, но от начальника у помощника прям-таки холод по всей поверхности плода.
