Потом наступила полоса безразличия. Он даже не боролся со своей апатией, просто медленно закисал, стараясь не думать о завтрашнем дне.
***
В то время Арсений Пономарёв, несколько лет назад закончив исторический факультет МГУ, работал младшим научным сотрудником в Государственном историческом музее.
Конечно, не ахти какая должность, но Арсений, всегда увлекавшийся историей и археологией, мечтал написать диссертацию на тему «Легенды Москвы и их исторические корни», поэтому пока его вполне устраивало и место работы, и свободный график, позволяющий искать материалы для диссертации.
После разрыва с Миленой Арсений «забил» на диссертацию и даже перестал ходить на работу, что сразу же обернулось увольнением, правда, по его просьбе, руководство, оценив сердечные муки Пономарева, сжалилось и вынесло вердикт: «по собственному желанию».
Арсению теперь не для кого стало зарабатывать, и он погрузился в длительную депрессию, с утра до вечера возводя в культ свою тоску по несчастной любви.
Пономарев вырос в неполной семье, как принято говорить. Когда он был совсем маленьким, его родители погибли в автомобильной катастрофе. И его забрал к себе и воспитал дедушка, академик РАН. Дед потакал Арсению во всем, потому что любил до безумия своего единственного внука.
Но прошло уже три года, как и деда не стало. И поэтому Арсений сейчас был предоставлен самому себе. Как ни парадоксально, но ему даже не с кем было посоветоваться по поводу предательства Милены.
Друзей он не приобрел – все свободное от любви время, пока у него был роман с Миленой, приходилось отдавать работе, потому что он копил на свадьбу, работал днем и ночью, иногда даже подрабатывал ремонтом компьютерной техники частным образом, так как параллельно с историей увлекался компьютерными технологиями и сильно преуспел в этом в последние годы. Какие уж тут друзья… Приходил домой к ночи и сразу же падал на диван, почти тут же засыпая.
Друзья детства давно разлетелись, кто куда. Вот и сидел Арсений дома один как сыч. И в периоды ремиссий своей затянувшейся депрессии тешил себя мыслью, что все у него когда-нибудь будет хорошо.
А потом произошло то, что и должно было произойти. Он наконец-то «переболел» этой ненавистной любовью. И наступило выздоровление, а вместе с ним переосмысление жизненных ценностей.
Глава третья. Детективное агентство «Цыпа»
Помог ему в этом его друг детства, Андрей Цынин.
Однажды совершенно случайно они встретились на улице возле их старого дома, куда Цынин приехал по делам. Андрей давно уехал с родителями из их общего с Арсением двора, и они долгое время не общались. Но детская дружба – все же самая крепкая – не пропала даром.
Молодые люди сразу же узнали друг друга, хотя и прошло немало лет с их последней встречи.
Цынин за годы, что они не виделись, из толстого неуклюжего подростка превратился в поджарого смуглолицего красавца даже немного выше Арсения. Его круглые карие глаза-вишни с восхищением перебегали с одной симпатичной девушки на другую, часто вызывая ответную реакцию.
Цынин, зная Пономарева с детства, при первом же взгляде понял, что с Арсением случилось что-то нехорошее. Не спрашивая, почему тот так плохо выглядит, словно вернулся из мест не столь отдаленных, он, не раздумывая, кинулся другу детства на выручку.
Для более комфортной беседы по душам парни решили завернуть в ближайшее кафе и, усевшись там в одном из его уютных уголков, разговорились «по душам».
После подробного рассказа Арсения, сопровождаемого крепкими словечками и печальными выводами о своей невезучести в любви, да и в жизни в целом Андрей посмотрел серьезно на друга детства и сказал:
– А знаешь, Пономарь (эта кличка с детства прилипла к Арсению), ведь все это даже к лучшему. Нет, я не радуюсь, что твоя девушка предала тебя. Это, конечно, ей минус в Карму (любимое выражение Цынина еще с детства), но дело-то в тебе самом. Ты даже не знаешь, что ты теперь абсолютно свободен и готов к новым свершениям, а может, даже и к открытиям.
Арсений, словно очнувшись от болезненного сна, неуверенно и с удивлением смотрел на друга.
– Поясни, – наконец произнес он сдавленным голосом.
– Дело вот в чем. Я недавно открыл детективное агентство, – ошарашил его Андрей, – и предлагаю тебе стать моей, так сказать, правой рукой, моим заместителем. Работы будет очень много, так что свободного времени у тебя не будет практически никогда, а значит, не будет времени и на нытье и самобичевание. При этом ты поймешь, что помогать людям, попавшим в беду – это высочайшее предназначение человека. Ты натура увлекающаяся, цельная, у тебя прекрасный аналитический ум, обширные знания компьютерных технологий, но главное – ты мой друг. И я полностью могу на тебя положиться во всем. Ну, что, пойдешь ко мне работать? – и он с огоньком посмотрел на изумленного Арсения.
Тот недоуменно пожал плечами и без особого энтузиазма произнес:
– Это что же, за неверными женами и мужьями надо следить? Фоткать их адюльтеры и получать за это гонорар и ответную ненависть другой стороны?
– Ну, вот откуда такие пессимистические нотки в голосе? – рассмеялся Андрей, – кстати, адюльтеры наше агентство в работу не берет, только если они проходные при расследовании убийств или похищений. В основном мы работаем с элитными клиентами, по рекомендации, с очень узким кругом людей, которые нам доверяют. Ну, например. как «сарафанное радио», понимаешь?
Видя, что друг все еще смущен и не может разобраться в самом себе, Андрей налил им по рюмке коньяка и начал рассказывать:
– Расскажу тебе, как лично я пришел к этому. Несколько лет назад я, закончив юридический, познакомился с одним высоко профессиональным частным детективом и начал помогать ему в расследованиях, при этом получая массу адреналина и положительных эмоций, а кроме того, неплохие гонорары. Но потом, – Андрей на секунду замолчал, сглатывая комок в горле, – моего наставника и друга убили. Отомстили за раскрытие одного резонансного преступления. Просто наняли киллера – и застрелили.
Я долго не мог прийти в себя после этого. Полиция расследовать дело не стала, сказали, «висяк» стопроцентный, киллер нигде не «напачкал», ни отпечатков пальцев, ни следов ДНК. Ствол с глушителем киллер сбросил прямо на месте убийства, камеры видеонаблюдения ничего не дали. Просто темный силуэт в арке дома, возле которого и был застрелен мой друг, киллер был в черном спортивном костюме с капюшоном, в темных очках, даже не ясно было, мужчина это был или женщина. Вот так вот…
И что ты думаешь? Я не сдался! Я все-таки нашел киллера! Правда, не сразу. На это ушли месяцы, но я нашел человека, выстрелившего в моего друга. И передал его полиции. И знаешь, Сень, после этого случая я понял, что это и есть мое настоящее дело. Искать преступников. Делать мир, так сказать, чище.
Но для службы в полиции я совершенно не гожусь: во-первых, возраст уже не тот, чтобы с нуля учиться, во-вторых, частный сыск для меня лично более привлекателен – сам себе режиссер, как говорится, а в-третьих, больше возможностей для выбора дел.
Арсений со все возрастающим интересом слушал друга.
– А какой выбор дел? – спросил он, наливая себе очередную рюмку.
– Дело в том, что я занимаюсь только загадочными, интересными преступлениями, если можно так выразиться, – продолжил Цынин, подцепляя вилкой кружочек лимона, – например, какими-нибудь эпатажными кражами предметов искусства или пропажей людей. А среди современных нуворишей это сплошь и рядом. И знаешь, когда ты вгрызешься в эту тему, то позабудешь о своих теперешних страданиях и о предательстве девушки. Романтика будет у тебя каждый день и в больших количествах, это я тебе обещаю. И кто знает, может на просторах расследований тебе однажды встретится настоящая любовь, которая не предаст и не продаст, которую ты узнаешь сразу же, как впервые посмотришь ей в глаза, – и Цынин с прищуром посмотрел на впавшего в ступор Пономарёва.
Предложение Андрея буквально ошарашило Арсения. Он попросил пару дней на раздумья. Но уже утром следующего дня позвонил Цынину и сказал, что готов помогать в его расследованиях чего бы то ни было.
Глава четвертая. Симфориана
Со случайной встречи друзей детства прошло уже полгода. Арсений постепенно втянулся в работу частного детектива. Жизнь понемногу начала налаживаться.
Андрей Цынин, желая потрафить Пономареву, переименовал свое детективное агентство в «Цыпу» (Цынин – Пономарев – «Цыпа»), и теперь Арсений ежедневно получал здоровую порцию адреналина, постепенно забывая о девушке, что так предательски поступила с ним.
Дела, за которые брались сыщики, были очень интересными и загадочными и, на первый взгляд, казались неразрешимыми. Но смекалка Цынина и неожиданный творческий подход к раскрытию преступлений Пономарева почти всегда давали стопроцентный результат «на выходе». И «сарафанное радио» об элитном детективном агентстве со смешным названием «Цыпа» вовсю гремело по Москве и далеко за ее пределами.
Творческий подход Пономарева заключался в следующем. Арсений, неожиданно для самого себя, научился сопоставлять вводные данные преступлений с историческими местами Москвы, а также с преступлениями, произошедшими многие годы и даже века назад, но именно в этих же местах.
На него словно снисходило озарение, когда он долгими вечерами и ночами штудировал криминальные хроники Москвы прошлых веков.
Преступления, как ни парадоксально это было, оказывались схожи по способам их исполнения, а также характерам преступников и их мотивациям. Словно невидимые нити связывали эти преступления, разделенные десятилетиями и даже столетиями. Арсений никому не рассказывал о своих открытиях. Даже Андрею, которого очень уважал. Просто он не понимал, как объяснить эти «нити» и, по правде говоря, боялся, что Андрей, обладающий рациональным характером и не верящий в «чудеса», его просто засмеет.
Иногда ему удавалось «напасть на след» современного преступника, только досконально изучив истоки аналогичного преступления, произошедшего в этом же месте Москвы, но только очень-очень давно.
Андрей Цынин был немало удивлен детективными успехами его друга детства, но не позволял себе в открытую нахваливать Пономарева, дабы «не испортить компот».
Но с некоторых пор он стал подмечать в Арсении безудержную страсть к историографии и краеведению. Порой Арсений даже не слышал, что ему говорит Андрей, так он зачитывался очередным историческим исследованием.
Сперва Цынин решил, что Арсению просто не совсем интересна его новая профессия частного сыщика и что тот, штудируя очередную монографию, просто готовится к написанию диссертации, о которой мечтал всегда.
Но когда Арсений впервые применил «метод Пономарёва», как тот сам его окрестил, к одному загадочному преступлению, и только благодаря этому методу преступник был найден, Цынин больше вопросов не задавал и перестал иронизировать над Арсением, с уважением относясь к его постоянным краеведческим изысканиям.
Благодаря «методу Пономарёва» слава детективного агентства «Цыпа» быстро разлеталась по стране и даже за ее пределами.
И вскоре клиентов агентства стало так много, что друзьям пришлось нанять на работу секретаря-администратора, чтобы «ставить в очередь» сыпавшиеся со всех сторон «элитные» заказы и определять первоочередность по степени важности.
***
На работу секретарем неожиданно единодушно была принята невзрачная девушка с весьма звучным и редким именем Симфориана[6 - Симфориана (лат.) означает «соединять, быть полезным». Симфония – согласующая звуки.].
Немного подустав от нескончаемого потока кандидаток, откликнувшихся на вакансию, размещенную на сайте «SuperJob.ru», Андрей и Арсений, почти задыхаясь от многообразия французских ароматов, шлейфами тянущихся за каждой девушкой, еле сдерживали зевки и недоуменно переглядывались, не решаясь сделать окончательный выбор.
Вроде бы все девушки были симпатичные, длинноногие, половина из них блондинки, весьма манкие, были даже настоящие красотки, а некоторые даже умные…
Но что-то останавливало друзей в принятии окончательного решения. «Мы с вами свяжемся», – галантно распахивая дверь, улыбался Цынин каждой кандидатке, выпроваживая ее из офиса после очередного собеседования.
– Андрюха, – после нескольких часов беседы с кандидатками наконец не выдержал Пономарёв, – у меня уже от них голова кружится, давай примем кого-нибудь, да и дело с концом. Не справится с обязанностями, заменим – вон их сколько, словно бабочек в поле.
Но Цынин упрямо покачал головой:
– Терпи, Пономарь, мы не можем отвлекаться на стажировку секретарши, у нас и своей работы полным-полно. Надо просеять всю массу.
В этот самый момент дверь кабинета широко распахнулась, при этом сильно хряпнув по подвесному шкафу, в котором сразу же дружно зазвенели стаканы и чашки, и на пороге возникла весьма экстравагантная особа.
Девушке на вид было лет двадцать пять – двадцать шесть. Хотя, если приглядеться, она просто выглядела старше из-за нелепого вычурного наряда.
Брючный костюм цвета высохшей травы сидел на ней, словно был куплен «на вырост». Правое плечо немного «съехало» вниз и от этого правая рука казалась длиннее левой.
Огненно-рыжая шелковая блузка кусочками проглядывала из-за множества разнокалиберных деревянных бус, которые рядами свисали с тонкой шеи чудачки.
Круглые бусины шоколадного и желтого цветов, ромбовидные белые и темно-зеленые бусины, а также множество мелких бусин разных цветов – все это деревянное великолепие, казалось, тянуло шею незнакомки к полу.
Но странная девушка, несмотря на тяжесть своих деревянных вериг, все время упрямо поднимала округлый подбородок, как бы демонстрируя свой курносый носик, и при этом постоянно поправляла левой рукой большие круглые очки, которые, казалось, вот-вот упадут с ее носа.
Венчала все это великолепие коричневая шляпа «федора»[7 - Федора – (англ. fedora) – шляпа из мягкого фетра, обвитая один раз широкой лентой, шляпа с опущенными полями средней ширины и трапециевидной тульей, на которой расположены три вмятины.], украшенная разноцветными лентами.
Шляпа федора была нахлобучена на каре неопределенного цвета, что-то среднее между светло-русым, пепельным и цветом высохшей травы, с связи с чем волосы почти сливались с костюмом.
Сыщики замерли и только с опаской следили за малейшим движением незнакомки, в глубине души надеясь, что эта странная особа просто ошиблась адресом.
Ничуть не смущаясь произведенным эффектом своего появления, девушка неожиданно мелодичным голоском протянула:
– Добрый день, господа. Меня зовут Симфориана Ильинична Поспелова, для знакомых я просто Сима. Я претендую на должность секретаря вашего детективного агентства.
В гробовой тишине, воцарившейся сразу после этой монументальной фразы, Симфориана прошла вперед и, эффектным жестом сняв шляпку, присела на один из стульев напротив господ частных сыщиков и замерла в ожидании ответа, буравя их суровым взглядом.
«Довыпендривались, – с горечью подумал Цынин, – клиника пошла».
– Расскажите, пожалуйста, немного о себе, – замогильным голосом произнес Арсений, понимая, что Андрюха сейчас в ступоре, и надо как-то исправлять ситуацию.
Симфориана, подбоченясь, неожиданно отрекомендовала себя на «все сто»: москвичка, за плечами истфак МГУ, пишет кандидатскую, не замужем, детей нет, коммуникабельна, аналитический склад ума, ответственна, умеет оперативно решать поставленные задачи.
Желая прервать этот бурный словесный поток, Андрей Цынин поднял вверх руку, как бы давая понять кандидатке, что сказанного ею вполне достаточно, и задал сакраментальный вопрос:
– Скажите, пожалуйста, ваши родители руководствовались какой-то особой мыслью, давая вам столь редкое имя?
Скорее всего, Цынин надеялся, что девушка взорвется и начнет резко отвечать, чем поставит точку на своей кандидатуре.
Но, к его величайшему удивлению, Симфориана опять-таки дала подробный ответ на данный вопрос.
Воцарившееся снова неловкое молчание было внезапно прервано Арсением Пономарёвым. Он довольно вкрадчивым голосом спросил:
– А вот скажите, пожалуйста, Симфориана, почему вы предпочитаете деревянные бусы? Мне это, как человеку, увлекающемуся всем необычным, очень хотелось бы знать.
Симфориана, не моргнув глазом, опять затараторила:
– Понимаете ли, издавна дерево использовалось человеком в быту. Поэтому совершенно не случайно, что первые женские украшения делались именно из дерева. Деревянные бусы многие предпочитают носить от сглаза, порчи, различных бед и болезней. Потому что дерево впитывает в себя биоэнергию земли и потом отдает ее человеку.
Цынин, уже вполне овладевший собой, сипло спросил:
– Какую тему для диссертации вы выбрали?
– Я пишу диссертацию на тему «Развитие ювелирного искусства конца 19 – начала 20 века и его влияние на хронику преступлений».
– Мы берем вас! – вскочил со стула крайне возбужденный Пономарёв.
Цынин с удивлением уставился на напарника. Но тот, сдвинув брови, сурово взглянул на него и направился прямиком к Симфориане.
– Знаете, уважаемая Симфориана, – аккуратно взял он ее под локоток, – я тоже окончил истфак и тоже работаю над диссертацией. Она называется «Легенды Москвы и их исторические корни». Я думаю, что мы с вами найдем много общих тем и для разговоров, и для наших диссертаций.
Симфориана, сияя от счастья, улыбнулась Арсению и преданно посмотрела ему в глаза. От этого ее теплого, почти ласкового взгляда Арсений почувствовал, как у него что-то кольнула в позвоночнике и по телу прошла дрожь. Он смутился.
– Главное, чтобы вы нашли много общих тем для нашей работы, – беззлобно пробурчал изумленный Цынин и пошел мучить кофемашину.
Так Симфориана Ильинична Поспелова, «можно просто Сима» в одночасье была принята на работу секретарем-администратором в детективное агентство «Цыпа».
Глава пятая. «Люди легко верят тому, чего страстно желают» (Вольтер)
Борис Аркадьевич Айсман, один из четырех игроков в «домашний» покер, о которых мы рассказывали в первой главе, будучи весьма богатым человеком и довольно известным московским коллекционером предметов искусства, тем не менее был глубоко несчастен. У него не было детей.
Несмотря на многолетний брак с обожаемой им Тамарой Всеволодовной, потомства у них так и не случилось.
Оба – каждый по отдельности и вместе – они тяжело переживали этот неприятный момент. Но небеса, видимо, решили за что-то наказать их.
