Екатерина Боброва "Мама для Совенка"

Но где его найдешь, этого «русского»? Судя по отношению варвара – он точно не из Первых. Может из вторых? Или третьих? А если вспомнить, что у правителя семь братьев, с одним из которых Юля имела «счастье» познакомиться, и у каждого из дядей есть семья, дети… Словом, греческая семейка нервно курит в сторонке. Интересно, как здесь проходят семейные сборища? Столы накрывают человек на пятьсот или сразу на тысячу?

Не удивительно, что Совенок такой одинокий. Столько родственников – застрелиться можно. Говорят же, что у семи нянек – дитя без глазу.

Можно попросить Совенка, но заставлять его идти к тому, у кого он взял без спроса портальный артефакт… Нет, она решит этот вопрос как-нибудь без Аля.

Глава 5

Бездна оказалась подземным озером. Приличного размера – дальний берег терялся во мраке пещеры. Освещение здесь присутствовало, точно прилетало. Стоило им шагнуть в пещеру, как в воздухе вспыхнули три круглых световых шара, устремились к Совенку с Юлей, зависли в паре метров над их головами, да так и «прилипли». Девушка какое-то время косилась на странные шары, пытаясь разгадать их природу, потом плюнула – летают, светят, под руки не лезут, а большего и не требуется.

– Здесь можно плавать? – поинтересовалась Юля, становясь на каменный бортик озера. Эту часть озера облагородили, а вот лестницу делать не стали – сигайте, товарищи принцы, с борта головой вниз.

– Ага, – подтвердил Аль, усаживаясь на бортик и принимаясь болтать ногами. Юля попробовала воду – прохладная, но плавать самое то. Соскользнула в воду, отплыла на пару метров, не выпуская Совенка из вида, тот, однако, в воду не полез, оставшись на бортике, и девушка вернулась. Подтянулась, усаживаясь рядом. Пощупала подол ночнушки – ткань осталось сухой – чудеса. То есть это местный купальный костюм? Не намокает, не просвечивает – мечта, а не купальник.

– Ты почему не плаваешь?

– Не умею, – вздохнул Совенок, – а здесь глубоко.

Глубина действительно уходила сразу метра на два. Это, конечно, авантюра – если она утопит принца, ей без всяких расследований отрубят голову, но желание помочь непрерывно зудело внутри. Такое ощущение, что она подхватила чесотку по имени «Аль».

– Так, – вернулась в воду, – сейчас ты слушаешь меня внимательно и делаешь то, что скажу. Сначала здесь, на бортике, потом в воде. Начнешь дергаться или топить меня – вышвырну из воды, невзирая на высокое происхождение. Понял?

Совенок понял. Он вообще оказался понятливым ребенком и многое хватал на лету. Как говорила первая учительница Юли, которая потом и Сережу учила: «Глупых детей не бывает, бывают педагогически запущенные». Вот Аль как раз и был таким «запущенным».

Она вспомнила, как таскала Сережку на секции, ухитряясь и сама ходить на танцы, стрельбу, спортивное ориентирование и даже в театральный кружок – куда брали бесплатно, туда и ходила. А потом брат уже сам выбирал – дзюдо, бокс, моделирование.

– Все, отдыхать.

Помогла малышу вылезти из воды, и тот растянулся на камнях, хватая ртом воздух.

– Что? Тяжело? – с ехидцей осведомилась Юля. – Завтра будет еще больнее, – «утешила». Пусть привыкает нормально реагировать на нагрузки и боль в мышцах.

Тень шевельнулась, отклеиваясь от стены. Один из световиков отреагировал, метнулся подсветить, но Фильярг успел поставить заслон. Световик потерял цель, покрутился и улетел обратно к озеру, а мужчина неслышно двинулся к выходу. Делать здесь больше было нечего, вряд ли после тренировки у этих двоих остались силы на новые проделки, а его ждет доклад у Третьего – очередной вестник нервно крутился около лица, и его высочество отмахнулся, прибивая. Идет он, идет. Но как тут было оставить эту парочку без присмотра хоть на минуту? Принюхался – едва заметный аромат жигры, столь любимой горными козлами, вызывал желание пойти и придушить. Тем более есть за что и кроме дурацкой выходки с мылом.

Фильярг вспомнил свой ужас, когда девчонка поволокла Сове… тьфу, привязалось же, Альгара в воду. Удержало на месте только данное самому себе слово: не вмешиваться. Ассара лучше знает, что требуется подопечному.

В помывочной Юля намылила Совенка, потерла местным аналогом мочалки, промыла жесткие – как проволока – волосы, ополоснула и помогла одеться. Потом ушла в свою «комнатку», быстро обмылась, оделась, грязную одежду оставив в подсказанном Алем месте.

Местные хозяева на одежде для гостьи заморачиваться не стали и, похоже, раздели какую-то служанку… Все было чистым, глаженным, но простым, как пять копеек. Бежевое, не приталенное платье, халат из того же материала и еще один – покороче. Юля решила – лишний – и надевать не стала.

Когда вышла в зал – Совенок покатился с хохота. Отсмеявшись, начал менять местами. Халат – оказался «фартуком», который завязывался на спине, а маленький халат – чем-то вроде жилета. Зато кроссовки Юля оставила свои и ни разу не пожалела – идти в них по лестнице на шестой этаж было самое то. Дошли с остановками – сил после купания и тренировки у обоих было немного.

Вернувшись, деть сразу прошел в спальню, рухнул на кровать и закрыл глаза. Юля обошла все кругом, убедилась, что пусто – на озере чей-то взгляд постоянно царапал кожу, и вытянулась рядом с малышом. Тот тут же перекатился под бок, обнял и засопел. Под его уютное сопение Юля сама мгновенно провалилась в сон.

– Уверен? – Третий отложил в сторону самопишущее перо, вперив в Фильярга требовательный взгляд.

– Ты сам все видел в зале скорби. Она смогла распознать угрозу даже сквозь полог. Кому другому это под силу? Вряд ли перед нами маг, настолько талантливо скрывающий свои возможности.

– Значит, ассара, – брат поморщился, с тоской покосился на стопку листов на краю стола, обреченно вздохнул и пододвинул один к себе, прочитав: – Юлия Никольская. Какая из нее ассара? – спросил раздраженно: – Девчонка, да еще из другого мира. Чему она научит? Не зная наших законов и обычаев… Бред.

Дернул со злостью прядь волос.

– Нет, отец не согласится.

Фильярг был с ним солидарен, он и сам бы не согласился, но…

– За те пару часов, что она здесь, ассара научила Шестого общаться с калкалосом, а еще он проплыл самостоятельно три метра в Бездне. Ты же помнишь, как панически Альгар боялся воды и отказывался учиться плавать?

– Бездна? – напряженно подался вперед Третий. – И ты разрешил?

– Я был рядом, – лаконично ответил Фильярг, не став заострять внимание на том, что его разрешения никто не спрашивал.

– Мысленная речь и плавание, – уже смиряясь, повторил брат. Звякнуло, на угол стола спланировал еще один лист, от верха до низа заполненный изящным почерком.

– Четырнадцатая, – поджал губы Третий, – за те пару часов, что она здесь, я получил четырнадцать жалоб.

Выдохнул, откидываясь на кресле и прикрывая глаза. Фильярг не мешал, понимая, что Третьему предстоит непростое решение. На одной чаше весов жизнь Шестого, на другой – закон, запрещающий чужакам вмешиваться во внутренние дела дворца, а воспитание одного из Столпов невозможно трактовать иначе. Но другой ассары у них нет.

– Жыргхвова задница, – выругался Третий, рубанув ладонью воздух, – хорошо, я согласен, но ты отвечаешь за нее головой. Делай что хочешь, но чтобы больше я этого имени в дворцовых писульках не встречал.

Фильярг был уверен, Харт встретит, и еще не раз, но расстраивать Третьего заранее не стал.

– Отца я уговорю. Он будет только рад, если у Шестого появится шанс. Что-то еще? – спросил, заметив, что Фильярг не торопится уходить.

– Да, есть еще кое-что. Ассара просит вернуть ее домой.

Харт поднял брови, сложил руки на груди:

– Так в чем дело? Пообещай денег, драгоценностей, запри, в конце концов. Не узнаю тебя. Ты и не можешь справиться с женщиной? Если беспокоишься, я усилю охрану перехода и лично прослежу, чтобы каждый из стражей выучил внешность ассары.

Если бы было так просто, Фильярг запер бы неугомонную девчонку в покоях младшего брата, но внутренний голос нашептывал, что эту женщину запертая дверь не остановит.

– Она думает иначе, чем мы. И я не берусь предсказать, что она выкинет в следующий раз. Там, где надо плакать – смеется, ничего не боится и никого не уважает. Уверен, если запру – она сбежит и… не одна.

– Прихватив в собой Альгара, – закончил за него Третий. – Я уже понял, что у ассары есть характер. Демонстрация защитника в зале была, гм, впечатляющий, даже у меня мурашки по коже побежали. Но хочет девчонка или нет, она – ассара, и мы ее не отпустим. Если о ней прознает кто-нибудь еще… Ты понимаешь, какой это рычаг давления на Шестого. Она поманит – он побежит, не задумываясь.

– Предав страну и семью, – хмуро подтвердил Фильярг, – ты, конечно, прав. Мы ее не отпустим.

– Найди способ уговорить. Все, что хочешь. Хоть женись. Времени у тебя до начала недели.

– Как там Второй? – поинтересовался Фильярг. Жена Второго должна была родить на днях, а роды первенца из-за ритуала никогда не были простыми. Отец, потеряв шестую супругу, предпочитал контролировать их лично.

– Пока не родила, – бросил желчно брат и тут же извинился: – Прости, – устало растер ладонями лицо, – столько всего навалилось.

Фильярг сочувственно кивнул. Брат замещал отца в его отсутствие, кроме того, на нем лежала внутренняя безопасность страны, и в первую очередь дворца.

– Глупый побег, который породил кучу слухов – мои парни умотались их пересказывать. Но мы заткнем рот всем недовольным появлением ассары. Ты же понимаешь, что это значит для Шестого?

Он, конечно, понимал, потому терпел девчонку со всеми ее закидонами и выходками. А Шестого… наконец, перестанут считать слабаком.

– О! – встрепенулся Третий, взглянул на дверь и бросил громкое: – Входи, хватит мяться. Рудники от этого дальше не станут.

Вошедший мужчина так и не переоделся, оставшись в костюме из чужого мира.

– Все так плохо? – спросил он, бросая страдальческий взгляд на хозяина кабинета.

– А ты как думал? – развел руками тот. – За то, что пустил несовершеннолетнего в лабораторию, оставил без присмотра, еще и портальный камень на видном месте положил, тебе спасибо скажут?

Из вошедшего словно весь воздух выпустили, плечи опустились, он сгорбился, опустил подбородок на грудь, всем видом выражая глубочайшую скорбь. Третий поднялся, вышел из-за стола. Покачался с носков на пятку, бросил зло:

– А все твои сказочки, Кайлес, – и передразнил: – Там такие парки с небывалыми качелями, дети ездят на удивительных механизмах, люди ходят, разодетые героями сказок. На улицах продают сладкое замороженное молоко.

– А еще там лучшие женщины, – еле слышно прошептал тот, кого назвали Кайлесом.

– ЧТО? – взъярился Харт, и Фильярг еле успел перехватить, останавливая удар.

Брат выпустил воздух сквозь сжатые зубы, дернул плечом, освобождаясь, скривился, сплюнул и спросил:

– Задурил пацану голову? Чем вину искупать будешь? Новыми сказками?

Фильярг вернулся в кресло. Если брат заговорил о выкупе, значит кузен будет жить, а уж в каком качестве – зависит от искупления.

Сердце кольнуло – Фильярг вспомнил, как в порыве злости Альгар кричал, глотая слезы, что не хочет быть Столпом, что дворец – тюрьма, где его никто не любит. Тогда Фильярг посчитал слова брата детским капризом. Им всем бывало непросто. Иногда скручивало так – хоть со стены прыгай, но капризы – не повод отлынивать от обязанностей. А следовало, наверное, задержаться, поговорить. Глядишь – и не было бы глупого побега.

– Я лишь хотел немного скрасить ему жизнь, – оправдываясь, еще тише прошептал Кайлес.

– Вечный сказочник, – уже остывая, проговорил с досадой Харт, – тебя бы в Огненные пещеры. Сильно бы там помогли твои сказки?

Вернулся в кресло, устало покрутил шеей, с досадой посмотрел на стоящего перед ним мужчину.

– Никто из нас не выбирал свою судьбу. Не один ты переживаешь за Шестого, но остальные хотя бы не вредят.

– Прости, – кузен прикусил губу.

– Что ты у меня прощения просишь? Проси у него, – Третий кивнул на Фильярга, – это он двое суток без сна перерывал твой сказочный мир. Повезло поймать короткий сигнал от камня и сузить район поисков. Кстати, выяснили, кто научил Альгара так ловко маскироваться? Я не распознал плетения. Что-то новенькое.

– Не было времени, – покачал головой Фильярг, – а сам он никого не сдаст. Наша порода, – добавил, не скрывая гордости.

– Выпороть бы эту породу за наглость, – проворчал Харт, – в его годы мы с тобой такого себе не позволяли. Да и времени не было. Через сколько у него начинаются занятия в Тальграде?

– Через три месяца.

Харт нахмурился, побарабанил пальцами по столу. Его, как и остальных братьев, беспокоил уровень подготовки Шестого. В Академии скидок не делали, а принцев учили еще жестче, чем остальных.

– Еще эта головная боль с ассарой…

– Ассарой? – встрепенулся, оживая, Кайлес.

– Ассарой – ассарой, – подтвердил Третий, поясняя: – Девчонка, которую вы притащили с собой.

– Так это замечательно! – просиял Кайлес, разом вырастая, расправляя плечи и в одно движение занимая второе посетительское кресло. – Если она ассара – проблема с Шестым решена. Она сделает из него настоящего правителя.

– Она сделает из нас идиотов на весь Асмас, – не согласился Третий, покосившись на стопку жалоб.

– Не сделает. К этим женщинам надо найти подход, – кузен ухватил со стола самопишущее перо, нарисовал им в воздухе овал, ничуть не смущаясь мрачно-недовольного взгляда владельца. – Только представьте, какое это чудо. Они умны, образованы, ответственны, смелы и бесстрашны. Все это она передаст Шестому. Вот увидите, – перо в его руках задергалось в экстазе, – его высочество всех нас удивит и займет Каменный трон. Слабейший станет сильнейшим!

Братья переглянулись, Фильярг сделал жест пальцами, и поток слов разом оборвался. Кузен беззвучно открыл рот, закрыл, снова открыл, яростно завращал глазами, истерично жестикулируя, но братья не обращали на него внимания.

– Дожить бы до этого замечательного момента, – протянул Третий, процитировав: – Слабейший станет сильнейшим. Как думаешь, может, моим парням это использовать?

– Не стоит, подставим под удар ассару, вдруг кто-то поверит в этот бред.

– А ты, значит, не веришь? – провокационно прищурился Третий.

– Никогда не слышал, чтобы ассарой мужчины была женщина, это раз. Во-вторых, не верю, что она сможет воспитать кого-то по-настоящему достойного. В-третьих, она из другого мира. Иное воспитание, привычки, манеры. Кого она сможет вырастить? Только похожего на себя. Но если ей удастся сохранить Альгару жизнь, провести через ритуал – этого будет достаточно.

– В твоих словах есть здравый смысл, но кое-кто считает иначе, – и Третий с насмешкой кивнул на кузена. Хлопнул ладонью по столу, принимая решение:

– Работаете оба. Тот, кто уговорит ассару, получит награду.

– Три года без свадебного круга, – быстро проговорил Фильярг.

– Два, – не поддался брат, – и не проси больше.

Фильярг нахмурился, но спорить не стал. Сам Харт успешно отлынивал от свадебного круга, отговариваясь занятостью и работой на благо государства, а брату отсрочку только на два года дал… Ладно-ладно, он ему это еще припомнит.

– А ты, – Третий указал на кузена, – получишь смягчение приговора. Полностью снять не смогу, но заслуги учту и перед отцом лично ходатайствовать буду.

Кайлес просиял, говорить он все еще не мог, зато мог кивать и жестикулировать.

– Срок у вас – до возвращения отца. Если к этому времени по дворцу будет разгуливать неприрученная ассара – пострадаем все.

Фильярг щелкнул пальцами, снимая заклинание.

– А если рассказать ей правду? – выпалил кузен, едва только к нему вернулась способность говорить.

– Не зная, что творится в голове у этой женщины, ты дашь ей власть? – Третий посмотрел на него со скорбью, как на больного. – Шестому она не причинит вред, а остальным?

Кайлес смутился.

– Свободны, – махнул рукой в сторону выхода Третий, – утром жду доклад. Не забудьте, вечером праздник в честь Шестого. Ассара должна быть готова.