Лилия Орланд "Второй ребёнок короля"

– Простите, господин, я случайно. Сейчас же всё вытру. Будет сухо, будто ничего и не случилось! – затараторила, набрав побольше воздуха.

А потом бросилась к нему с тряпкой наперевес и начала вытирать штаны, пострадавшие сильнее других мест. В тот момент мне даже в голову не пришло, что не стоит тереть одежду гостя тряпкой, предназначенной для вытирания пыли. И то, как он это воспримет.

Я думала… Да ни о чём я не думала! Я испугалась. Очень сильно. Мне казалось, что гость сейчас отправится жаловаться отцу. И тот меня накажет или вообще выгонит.

Мужчина выглядел столь грозно, что мне б и в голову не пришло возражать ему. Поэтому я, наверное, хотела его как-то задобрить. Хотя бы немного исправить содеянное.

Но незнакомец не проникся.

Я поняла это, когда он перехватил мои руки и буквально отдёрнул меня от себя.

– Стой! – произнёс он резко, будто отдавал команду собаке.

И я замерла. Сердце отчаянно колотилось в груди. Поднять взгляд я не решалась. Поэтому смотрела на чёрные сапоги с потёками воды.

Вот это я влипла.

– Где твой господин? – спросил незнакомец, отпуская мои руки и слегка отталкивая от себя.

Это несильное в общем-то движение заставило меня покачнуться. И я отметила про себя, что мужчина очень силён.

Но вот вопрос пропустила, пришлось переспросить.

– Кто?

– Магистр Марград, твой господин, – повторил незнакомец медленно, как для умалишённой.

Но это я отметила уже много после, когда перебирала в памяти все подробности этой встречи. А тогда поняла только, что он принял меня за прислугу. И это оказалось обиднее всего.

Мои щёки вспыхнули от смущения. Почему-то это было очень унизительно. А ещё удивительно. Я видела этого человека в первый раз в жизни. И скорее всего, в последний.

Какая разница, что он обо мне подумает?

Разубеждать его я, разумеется, не стала. Не хотелось выглядеть ещё глупее. И так произвела неизгладимое впечатление. Поэтому произнесла:

– Идёмте. Я вас провожу, – и двинулась вперёд, уже по пути осознав, что по-прежнему продолжаю сжимать в кулаке влажную тряпку.

Всю дорогу до кабинета думала, как её выбросить. Но так и не решилась, спиной чувствуя сверлящий взгляд незнакомца.

У двери жестом показала, что ему следует оставаться снаружи, и постучала. Дождалась приглашения и лишь после открыла дверь.

– Магистр, – при посторонних я обращалась к отцу почтительно, – к вам посетитель.

Сидевший за столом отец от изумления даже снял очки и недовольно уставился на меня.

Я убрала назад руки, продолжавшие теребить тряпку. Всё-таки надо было её где-то выбросить.

– Лидия, я просил одеваться достойно, когда в доме посетители, – голос был спокоен и сух, но внутри меня всё сжалось в тугой комок.

Он просил. Но, если начну сейчас оправдываться, будет только хуже.

Нет, отец не ударит меня, он накажет иначе. Молчанием и показным игнорированием. У нас это уже было однажды. Я тогда каждый день ждала известия, что должна покинуть дом.

Через две недели абсолютной тишины отец позволил мне попросить прощения за свой проступок. Я в тот момент испытала ни с чем не сравнимое облегчение. И с тех пор старалась беспрекословно выполнять все просьбы, являющиеся прямыми приказами.

Что стоило этому мужчине зайти через час? Я бы успела убрать библиотеку и привести себя в порядок.

– Лидия! Кто пришёл? – по интонации я поняла, что вопрос он повторяет второй раз.

Я сжалась в предвкушении неприятностей. И растерялась окончательно.

– Я не знаю, – забыла спросить у него. Слишком эпичной выдалась встреча.

Отец устало выдохнул, как будто имел дело с непроходимой тупицей, дремучей как лесной зверь. И даже прикрыл глаза, демонстрируя, как ему сложно проявлять терпение в такой ситуации.

Я была благодарна, что магистр Марград всё же сумел его сохранить. Терпение.

Сёстры в приюте даже разговаривать не стали бы, просто применили розги. «Так урок лучше закрепляется», – говорили они после наказания. И, наверное, были правы, мало кто хотел повторения подобного «урока».

– Зови его, – усталым голосом произнёс отец, давая понять, что я могу быть свободна.

– Конечно, – я кивнула и быстро ретировалась из кабинета.

Незнакомец ждал в коридоре. Он даже позы не сменил за то время, что меня не было. Так и стоял прямой как меч и такой же острый на вид. Посмей дотронуться – порежешься наверняка.

– Магистр ждёт вас, – я отошла от двери, чтобы он мог пройти в кабинет. А сама не выдержала, уставилась на него.

Незнакомец, несмотря на свои размеры и силу, двигался легко и грациозно. А ещё красиво. Настоящий хищник.

Он вошёл в кабинет, и я закрыла за ним дверь. Но против обыкновения не слишком плотно. Просто не стала дожимать до конца. Потому что я решилась на поступок, который прежде даже не приходил мне в голову.

Решила подслушать, о чём отец будет говорить с посетителем. Мне вдруг важно стало знать, ради чего я подвергнусь двухнедельному игнору.

Но, если совсем честно, моё любопытство вызвал незнакомец. Я хотела узнать, кто он такой и зачем пришёл, поэтому прислонилась к двери.

– Вы от его..? – начал было отец.

– Да, – незнакомец быстро перебил его.

То ли не пытался блюсти приличия, потому что был дурно воспитан. То ли не хотел, чтобы магистр Марград называл имя заказчика. Даже в стенах собственного дома.

Я удивилась. Отчего такая таинственность? Почему он не позволяет назвать имя? Обычно клиенты не стеснялись разглашать титул и фамилию, правда, исключительно в стенах этого дома. Ведь мы с отцом приносили магическую клятву, которая не позволяла разглашать полученную от клиентов информацию.

К тому же в своих кругах у отца сложилась репутация. И ему доверяли. Разумеется, до определённой границы. Но чтобы скрывать имя? Неужели заказчик имеет настолько высокий чин или должность?

От мысли, что незнакомец невоспитан, я отмахнулась сразу. Иначе он бы обругал меня ещё там, в коридоре. А то и надавал бы пощёчин. Он ведь принял меня за обычную служанку, с которой не стоит церемониться.

Я слышала, что у столичного градоначальника до сих пор не было детей. Хотя он женился-то совсем недавно. Так что тут нельзя быть уверенным наверняка. И всё же – неужели он?

– Я принёс кровь, – сообщил незнакомец своим глубоким, будто бы порыкивающим голосом. А он немногословен.

Что-то глухо стукнуло и звякнуло. Видимо, выложил мешочек со склянками на стол.

Почему принёс он? Обычно кровь забирал отец в лаборатории непосредственно у клиентов, а я помогала.

Мужчины, как правило, молча косились на меня. А вот у женщин я вызывала живое любопытство. Они расспрашивали меня о жизни, о здоровье. Нравится ли мне то, чем я занимаюсь. Этот интерес понятен – я ведь стану «сосудом» для их будущих детей.

Отец никогда прежде не принимал кровь через посредника. Она ведь должна быть свежей, чтобы не утратить энергию жизни. Это важно для зарождения здорового малыша. Так он всегда говорил клиентам.

Почему же вдруг нарушает собственные правила?

Этот заказ очень сильно отличался от предыдущих. Либо заказчик был настолько влиятелен, что отец пошёл на нарушения, несмотря на риск. Либо он лгал во всех этих пунктах.

Во второе мне было сложно поверить. Мне отец никогда не лгал. Он находил время, чтобы ответить на все мои вопросы. Разумеется, если пребывал в настроении.

– Передайте его… – тут отец запнулся и продолжил после короткой паузы: – Передайте, что всё будет готово через месяц.

– Передам.

Скрипнуло кресло для посетителей, слегка проехавшись по паркету. Значит, гость собрался уходить.

Я заполошно метнулась от двери. Домашние туфли без задников шлёпали по босым пяткам, норовя слететь и замедляя движение. Я мчалась к библиотеке, собираясь укрыться там от взгляда незнакомца.

Но мне не повезло. Не вовремя оглянувшись, я налетела на ведро с водой. Споткнулась и растянулась на полу, окаченная новым водопадом.

Тёмные боги сегодня не в настроении, не иначе.

Я с трудом поднялась, чувствуя, как болит ушибленная коленка. Ладони скользили по мокрому паркету, усложняя процесс. Надо вытереть пол. Я огляделась в поисках тряпки и вдруг с ужасом осознала, что где-то её обронила.

Надеюсь, не у кабинета.

Ретироваться я так и не успела. В коридоре раздались чеканные шаги. Словно шёл Командор из детской страшилки, которую рассказывали в приюте перед сном. Помню, как после прислушивалась к каждому шороху и боялась закрыть глаза, а потом зевала на работе.

Спустя десяток заполошных ударов сердца незнакомец вышел в коридор. Я оставила ведро на прежнем месте, чтобы он заметил лужу и не поскользнулся. А сама отошла к стене.

Проходя мимо, «Командор» протянул мне потерянную тряпку, которую он брезгливо держал двумя пальцами.

– Спасибо, – пропищала я, готовая от стыда провалиться сквозь паркет и землю в саму обитель тёмных богов.

А незнакомец молча прошёл мимо, больше не взглянув в мою сторону. Мне оставалось лишь наблюдать, как он открывает дверь и покидает дом.

– Лидия! – громко позвал меня отец со второго этажа.

А ведь он не любит повышать голос. И если приходится, то после обязательно выкажет недовольство по этому поводу.

Я бросила тряпку и рванула на зов. Отец стоял наверху лестницы и неодобрительно разглядывал меня.

– Лидия, ну что ты носишься по дому, ещё и одетая как служанка?

Он был прав, моя одежда и прежде не особо презентабельного вида, после второго омовения из ведра и вовсе стала похожа на ту самую тряпку.

– Простите, отец, я хотела сделать уборку в библиотеке…

Он оборвал меня нетерпеливым взмахом руки, не желая слушать жалкие оправдания.

– Иди, переоденься и подавай обед. Надеюсь, ты его приготовила? – он вопросительно приподнял бровь.

И я закивала как заведённая. В то время как внутри у меня всё медленно леденело.

– Тогда неси, – смягчившись, он улыбнулся самыми уголками губ и вернулся в кабинет.

Я выждала, когда за ним закроется дверь, и лишь тогда бросилась в кухню.

Светлые боги, я совсем забыла про обед!

Ожидая самого худшего, то есть плотные клубы сизого дыма и запах гари, который на долгие недели въестся в стены, я открыла дверь.

Всё было не настолько страшно, как мне представлялось.

Передержанное в печи жаркое оказалось суховатым. Но это поправимо. Я добавила воды, перемешала и поставила его на плиту. Пусть покипит.

С булочками дело обстояло похуже. Я долго разглядывала корочку, размышляя: удастся ли выдать её за румяную или всё же отец сочтёт их подгоревшими?

Зная его придирчивость, сочтёт. Придётся, пока он ест суп и жаркое, испечь новую порцию.

А эти?

Я с грустью оглядела излишне румяные булочки. Приютское детство не позволяло их просто выбросить. И, как назло, в ближайшие дни мне нельзя есть ничего, кроме этой противной каши!

И с соседями мы не общаемся, так бы можно было угостить ребятишек. Уж я-то знаю, как дети любят булочки, особенно с кремом…

Ну конечно! С кремом всё становится прекрасным.

Я быстро переоделась в домашнее платье, отнесла отцу суп и жаркое, а потом снова вернулась в кухню. Спасать десерт.

Глава 3

Крем вышел на загляденье – густой и масляный. Аромат ванили поплыл по кухне, обещая, что день сегодня будет замечательный.

Я заварила чай и отнесла отцу вместе с исправленными булочками. Магистр лишь пожурил, что слишком долго ждал. И я поздравила себя с маленькой победой. Так, глядишь, скоро и хитрить научусь.