Рис. 4. Устинья Кузнецова
Отсюда возникают вопросы. Почему Пугачёв, декларируя себя Петром III, заявляя, что идет наказывать жену, решился на брак вопреки церковным канонам? Почему пошел против собственной Веры? Почему не испугался, что от него отшатнется народ, значительная масса которого исповедовала Православие? Старого или Нового обряда, но Православие? Аргумент «Екатерина-де покушалась на его жизнь» с точки зрения канонического права ничтожен.
Почему на брак решилась казацкая старшйна? Допустим, они знали или догадывались о самозванстве и понимали, что Екатерина II никакая не жена казаку Емельяну Пугачёву. Но тогда они обязаны были знать и о Софье Недюжевой. Выяснить это по казачьим и старообрядческим каналам было нетрудно. Возможностей и времени было предостаточно. И тем не менее пошли против собственной Веры. Не побоялись, что народ отшатнётся, увидев такое святотатство хоть с точки зрения Петра III, хоть с точки зрения Емельяна Пугачёва.
Наконец, позиция местного духовенства, осуществившего брак. Оно благословило брак и исполнило все положенные обряды. Многие возразят: «За деньги или под угрозой и не такое возможно». Сейчас – бывает. Но здесь нужно понимать ситуацию. Век XXI и век XVIII принципиально отличаются по своему отношению к религии. Религия определяла жизнь людей. Анафема, отлучение от Церкви исключали человека из мира живых, фактически разрешая его убийство, и создавали реальный страх, который очень и очень немногие решались преступить. Говорить о своевольстве местного духовенства едва ли приходится. Факты говорят о том, что Пугачёв изначально курировался иерархами старообрядчества. А значит на такое грубое нарушение канонов, как венчание при живой жене, местные попы пойти не могли.
Тем не менее венчание состоялось.
Возникают три версии: первая – Пугачёв плюнул на каноны; вторая – казаки плюнули на каноны.
Эти версии выглядят сомнительными как с точки зрения роли и влияния Церкви в обществе, так и с точки зрения подержания мифа о «счастливо спасшемся Петре Фёдоровиче» в православных массах.
И тогда возникает третья, невероятная с точки зрения официальной историографии версия-гипотеза: тот, кого в Яицком городке 1 февраля 1774-го обвенчали с Устиньей Кузнецовой, не был ни женатым на Софье Недюжевой Емельяном Пугачёвым, ни женатым на Екатерине Алексеевне Петром III. Это был какой-то другой человек, ни с кем не связанный узами церковного брака. Который по церковным понятиям преступления не совершал. Дважды самозванец. Для штатных историков это звучит невероятным. Но только таким образом объясняется феномен женитьбы Пугачёва 1 февраля 1774 года.
В пользу этой гипотезы говорит и жесточайший режим секретности, которым окружили пугачёвское дело и личность Пугачёва российские монархи, начиная с Екатерины II. Что-то там скрывалось такое, что они побоялись раскрыть. Не исключено, что этим «чем-то» могла быть и личность дважды самозванца, выдававшего себя за Пугачёва и Петра III.
Если бы мы были сторонниками конспирологии, мы могли бы, конечно, заявить, что все очные ставки, которые были после ареста Пугачёва с теми, кто знал его ещё до бунта – были фальсифицированы, как фальсифицированы все документы, касающиеся биографии Пугачёва, для того чтоб скрыть истинное происхождение самозванца. Для чего? Мало ли какую тайну, которая не нужна была Романовым, это помогло оставить нетронутой..
Но возможна и другая версия, психологическая. Или психо-энергетическая. Для того чтобы управлять «сволочью», как называл пугачёвцев Пушкин, чтобы управлять негодяями, нужно самому быть большим негодяем, чем они. А чем ты можешь удивить воров и убийц, а в ставке Пугачёва на тот момент таковых стало собираться много. Удивить не в смысле знания, а именно энергетически быть выше, чем они, говорить как над ними власть имеющий. Надо быть не просто такими, как они, надо быть выше них в темной иерархии. Пугачёв и крал, и обманывал и убивал… И даже нарушил присягу… Но этого мало. Возможно, что плевок, не в сторону царя, а в сторону самого Бога дал бы то психологическое состояние, о котором писал Достоевский в связи с Раскольниковым: «Тварь я или право имею?». Тогда, несомненно, кощунство, а шутовское венчание, профанация священного таинства, это именно кощунство, помогало решить проблему нехватки авторитета среди сволочи. Кажется, Константин Леонтьев рассказывал о матросе, похвалявшемся своим атеизмом, но в ответ на предложение просто так в церкви опрокинуть чашу со святыми дарами ответил, что это для него невозможно. Казаки – среда религиозная. Кощунники – зверь редкий. И несмотря на риск быть разоблаченным как император (поскольку у него есть жена и как же можно опять жениться?) и даже пренебрегая этим риском и видя, что многие и так поняли, что он никакой не «амператор», для укрепления своего авторитета именно в ближайшем окружении, Пугачёв идет на поступок, отмороженный даже по меркам убийц, клятвопреступников и воров: «для меня нет невозможного, поэтому все обязаны покориться мне». В мире преступников и только в нём – это самый сильный аргумент. Это энергетически почувствовал он и они.
§ 1.4. Академическое издание на 200-летие пугачёвщины – зачем?
Не оставляет ощущение, что Пугачёв и пугачёвщина живы и сегодня вполне себе благостно существуют – причём в полном почёте. Шоковым можно считать академическое, мощное издание Академией Наук (!) документов пугачёвщины (1975 год). И это издание поразительным образом диссонирует с тем, что эти документы никак не осмыслены. То есть та же Академия не потрудилась объяснить пугачёвское явление – опираясь на новые откровения в собрании документов.
Начать с того, что если мы про истину Истории, то этому академическому изданию автоматически должно сопутствовать такое же академическое издание документов с другой стороны – имперской. Но ничего подобного. При этом с Академией наук работали Главное Архивное Управление при Совете Министров СССР, Главный Государственный архив, Институт Истории СССР – невероятная обойма для сборника простых исторических документов! Тут явная попытка поднять престиж пугачёвщины. Такой том, изданный на посмертный – 200 лет – юбилей (!) Пугачёва, вызов и акцент: именно Пугачёв выделяется как исторический феномен и герой, заслуживающий юбилея, – остальные только казусное приложение к нему (см. фото 2).
Фото 2. Титульный лист издания АН СССР
Попахивает не наукой, а пропагандой. Никаких серьёзных обобщений. А ведь издание говорящее.
О чём говорит издание? Для начала – о грубых ошибках. Документы Ставки Е. И. Пугачёва, повстанческих властей и учреждений. Какая такая Ставка Пугачёва, если это не самоназвание: у Пугачёва не было Ставки и они не считали себя повстанцами. Это отражено в текстах этого же издания. Хорошо, если Ставка, – тогда это чисто военное мероприятие, а не какое не стихийное восстание.
В самих документах фигурируют четыре прото-административных субъекта, которые лучше назвать оперативными штабами: (1) Грязнова; (2) Белобородова; (3) Салавата Юлаева; (4) самого Пугачёва, у которых был самостоятельный статус; приказов от самого Пугачёва другим штабам, дающих права писать те или иные приказы и обращения от его имени, не было, а значит, штабы формировались автономно на местах, на расстоянии шестисот километров от Пугачёва! Кроме титульной реплики «от имени Государя», ничего от Пугачёва в посланиях других штабов не было. Это значит, что единого Пугачёвского управления не было! Но управление было удивительно строгим. Тогда оно было чьё-то, непугачёвское, которое, кстати, пока он был в Оренбурге, уже было сформировано внутри Урала.
Далее: власти и учреждения – это какие такие в повстанстве? Получается, что подчёркиваются именно протогосударственные намерения Пугачёва!
Но где выводы? Почему нет никакого научного осмысления этого очевидного вывода? Ведь он автоматически снимает понятие крестьянской войны и восстания в пользу очевидной установки захвата власти на Урале с последующим администрированием! А администрирование означает одно – отрыв Урала, а значит и Сибири от Центра. И где тут крестьянская война?
Издание впечатляет невероятным уровнем канцелярской, административной и стилистической работы – вплоть до каллиграфических изысков. Откуда такое мастерство? Когда читаешь оригиналы посланий Салавата Юлаева, написанные по-русски тонкой каллиграфией, грамотно, мощно, политично, то сложно представить себе этого двадцатилетнего башкирского парня за пером. Даже если знаем, что он сын тархана. Тогда кто это писал? Откуда? Кто обучил за полгода (!) канцелярскому языку государственного уровня тогдашнего времени одновременно несколько штабов, говорящих и пишущих на одном языке во всех смыслах?
Далее. Зачем повстанцам заботиться о выверенности канцелярской, архивной работы – ведь все эти документы кочевали через множество боев, часто бегства, моря огня и – выжили! Причём у всех штабов! Это невероятная архивная общая дисциплина! Ведь кто-то писал и посылал – одно, а кто-то получал и так же строго всё хранил! И это в режиме постоянных, чуть ни каждодневных, боёв!
Странно. Для любых повстанцев отражать все свои «победы» и «тонкости» на письме – значит писать на себя донос. Это знали все «вольные» люди во всей истории – вплоть до сегодня! Написал – написал на себя. А тут странная для бандитствующих повстанцев педантичность.
Совершенное умиление вызывает следование приказным жанрам: ордер, проезжая грамота, именной указ, манифест! Да знали ли такие слова сами пугачёвцы? Пахнет серьёзными инструктажами, живыми кураторами и прочее.
Мы очень хорошо относимся к русским людям. Даже если им сносит голову. Но представить невероятную канцелярскую культуру, документную дисциплину, педантичную архивацию – в режиме войны!.. нет. Никак. Казаки вообще не понимали этих «пришлостей». Короче, пахнет тут канцелярской европейской, в частности, немецкой манерой. Если бы мы предполагали создание государства под патронажем Ольденбургов на Урале с целью отколоть его от России – мы действовали бы именно так, а не иначе.
Издание показывает несколько автономных пугачёвских отрядов, которые друг друга никогда не видели, друг друга не знали, но действовали удивительно синхронно на расстоянии сотен вёрст! Причём в этих автономных войсках царил удивительный порядок власти – несмотря на некоторые беспорядки. Вот письмо Белобородова Чигвинцеву от Екатеринбурга, в котором Белобородов отказывает в помощи есаулу Чигвинцеву и требует снять плохого командира на Кунгурском плацдарме. На каком основании? Откуда?
Фото 3. Письмо атамана Белобородова есаулу Чигвинцеву
Значит основания были. То есть войска были отстроены настолько, что Белобородов, принявший решение присоединиться к Пугачёву только в январе, уже в феврале (!) командует в масштабе огромного фронта (расстояние и насыщенность крепостей и заводов вполне можно было назвать Северным Фронтом!) – от Екатеринбурга до Кунгура! 270 километров – по тем временам это край света, три-четыре дня пути на лошади. Лошадь в те времена главный вид транспорта. Если эти три-четыре дня перевести в автомобиль, то на наши мерки это был фронт в 3 тысячи километров минимум. То есть как от Москвы до Новосибирска.
Фото 4. Проезжая грамота и ордер, выданные атаманом Белобородовым «полковнику» Канкаеву и есаулу Азбаеву
Причём удивительна канцелярская кадровая обойма – количество и качество тех же писарей – за пару месяцев сменяется несколько: вот февральский повытчик (делопроизводитель) Максим Негодяев, а вот уже апрельский – писарь Герасим Степанов.
Академическое издание по Пугачёву однозначно не только поднимает статус пугачёвщины, но – главное – придает ей легитимность, даёт право на историческую перспективу, то есть надежду на продолжение в какой-то реинкарнации. Издание явно направлено на реабилитацию Пугачёва, потому что на тот момент реальная картина погромов на Урале, которые учинила Пугачёвщина, стала слишком очевидной, особенно после исследований
местных краеведов, и оправдать полный разгром более 50 заводов, двадцати крепостей, убийства и разорение массы простых людей, сокрушение экономики страны на многие миллионы рублей, стало делом сложным. Тогда и подключилась к политике наука, правда с приставкой «псевдо».
Само издание, если бы оно было хотя бы в 1979 году, было бы крайне полезным, но юбилейное, да ещё без должного анализа – стало сомнительным.
А реабилитация Пугачёва уже сыграла роль и в сокрушении СССР. И работает даже сегодня в сознании наших современников. Не мы сказали, что «Пригожин чуть не современный Пугачёв – по духу, по пренебрежению к крови и любви к деньгам». Кто бы как ни думал о Пригожине, пугачёвщина в Пригожине была очевидной. Даже не махновщина, а именно пугачёвщина.
И вот вывод: не пора ли делать научные выводы о неприемлемости академической реабилитации Пугачёва и Пугачёвщины?
§ 1.5. Музейная загадка пугачёвщины
С каждым шагом «на земле» – мы следуем по пути войск Пугачёва – мы открываем всё новые странности всего, что с связано с Пугачёвщиной. Интрига выходит далеко за пределы времени и места самих событий и становится современной.
Приехали в Златоуст, выяснили в музее у специалиста, что Пугачёв в городе был и очень грязно наследил.
Фото 5. Юрий Петрович Окунцов (слева), заслуженный работник культуры РФ, специалист по Пугачёву и пугачёвщине и Андрей Валентинович Болдырев (справа) – рядом с пушкой пугачёвцев
Но через день мы общаемся с человеком, который четырежды был депутатом города Златоуста, Сергеем Костроминым – он полон самой разной информации о городе и с горячностью доказывает, что Пугачёва в городе не было.
– Был Хлопуша! Хлопуша!
– А где тогда прошёл Пугачёв от Чебаркуля?
– Не знаю, но его не было, был Хлопуша!
Откуда такой разрыв в понимании и информации у специалиста и любителя?
И вот возникло интересное состояние советской историографии и музейной практики. На уровне историографии страны Пугачёв – знаменитый освободитель крестьян (до сих пор!), но на уровне городов, в которых он побывал – Пугачёвым не пахнет. Но почему?
Малый город Златоуст требует хороших привлекательных знаменитых фактов, «притягательностей», чтобы удержать людей. И Пугачёв – мировая фигура, признанный вождь крестьян, освободитель – но его в городском обороте нет.
Город не знает, что Пугачёв в нём был!
Более того, опрос ещё 10 человек показал, что никто не знает, что Пугачёв был, а двое уверены, что точно не был.
При этом в музее мощный раритет – настоящая пушка пугачёвцев, сделанная как раз в Златоусте! И – ничего. Странно.
Чем это можно объяснить?
Есть версия. Музейное дело призвано заинтересовывать жителей и гостей города славой города и его историей. Чтобы жители стали понимать её глубже, тоньше, гордиться, пестовать, приветствовать.
И вот возникает эффект: а может быть, кому-то не нужно, чтобы малый город, где был Пугачёв, докопался до реальной картины того, что Пугачёв в город принес?
По разным исследованиям, до 1 тысячи убитых, замученных, повешенных всех сословий! А вдруг люди массово заинтересуются и докопаются до странных вещей и вывода: а кому мы собственно место в музее дали, мы кого помним? А почему Михельсона в этом же музее нет, и Деколонга – разбивших Пугачёва в Троицке и Лягушино под Кундравами? Хотя бы для исторической справедливости!
Тогда многие музеи придется переделывать, переиначивать?
А в чём проблема? Затраты? Затраты на Правду – это стратегическая инвестиция.
А если нет – тогда нынешняя музейная практика работает на романтизацию кровавого самозванца, упыря и переворотчика и национального предателя!
§ 1.6. Странная периодизация историков
Одна война или четыре? В историографии как-то закрепилось определение пугачёвщины как чего-то одного целостного. В учебниках и популярной литературе фигурируют «Восстание Пугачёва», «Крестьянская война под предводительством Пугачёва», «Пугачёвщина». Не поднимается даже вопрос о периодизации. Между тем, просматривается минимум четыре различных периода, которые претендуют на право называться тремя разными войнами. Настолько различаются достигнутые результаты и (соответственно) поставленные задачи, о которых мы можем предполагать, исходя из достигнутых результатов и результатов, которых Пугачёв, предположительно, пытался достичь? Мы будем ориентироваться в первую очередь на местонахождение самого Пугачёва. Поскольку очевидно, что где голова, там и главная (головная) задача.
Этап I. С сентября 1773-го по конец апреля 1774-го. Пугачёв практически безвылазно находится между Оренбургом и Яицким Городком. Безуспешно штурмует Оренбург.
Первый вопрос, который возникает: если объявил себя царем, то должен по проверенному ещё Разиным пути идти через Астрахань по Волге в центр России – на Москву и Санкт-Петербург – в «сердце» и «голову» страны. Но Пугачёв предпочитает как-то странно осаждать Оренбург, при всём уважении, – далеко не самый значимый город России.
Вопрос второй. В XVIII веке зимой не воевали. Сначала осенняя распутица, потом холод, плохое снабжение, болезни, которые уносят жизни солдат хуже, чем сражения. Все регулярные войска северных стран осенью уходили на зимние квартиры, чтобы возобновить боевые действия уже по весне, когда просохнут дороги.
Сюда же транспортный вопрос. Тогда, да и во многом сейчас, самым эффективным транспортом был водный. После объявления себя царем логично грузить войско на суда и водой идти по Волге. Не утомляя и не растягивая войска. Перемещение войск зимой даже сейчас сопряжено с колоссальными трудностями. А тогда регулярные армии просто отсиживались на зимних квартирах.
Тем не менее Пугачёв начинает осенью. Почему?
Вопрос третий. Женитьба. Сам ли Пугачёв тогда женился? Казацкая ли старшйна настояла? Как это вообще стало возможным? – Об этом мы говорили выше. Согласимся с фактом: и у Пугачёва, и у казацкой старшйны в условиях ведущихся боевых действий нашлись время и силы устраивать личную жизнь и плести интриги.
Вопрос четвёртый: аккурат в конце этого периода в плен царским войскам попадает Иван Почиталин – Думный Дьяк и глава Военной коллегии Пугачёва. (А заодно один из наиболее активно замалчиваемых участников событий.) Абсурдность ситуации очевидна. Ни в коем случае не ставя под сомнение личную храбрость И. Я. Почитал ина, просто констатируем факт. По сути, начальнику генштаба Пугачёва на линии соприкосновения делать нечего. Его профессиональная работа проходит в центре войска. Это, как если бы где-нибудь в 1942-м, на линии фронта оказался, а потом попал в плен гитлеровцам Шапошников или Василевский. И аккурат после пленения Почиталина Пугачёв снимается с места и всё-таки идет.
Но не на Москву или Санкт-Петербург, как велит логика возврата Престола, а на северо-восток. Почему главный тыловик Пугачёва оказывается в плену? Почему именно после его пленения Пугачёв снимается с места?
Может быть, в апреле 1774-го были достигнуты некие договоренности – и тогда Почиталин исчезает из войска? По официальной версии – попадает в плен. Что, как мы написали выше, маловероятно. Известно, что Почиталин, как и Салават Юлаев не был казнен, а провел остаток жизни в относительно комфортных условиях заключения в прибалтийской крепости. А в сентябре 1774-го именно казаки-старообрядцы сдали Пугачёва правительственным войскам.
Этап II. Конец апреля – конец мая 1774-го. Пугачёв проходит рейдом по линии от Оренбурга до Троицка. Громит русские крепости на границе со Степью.
Вопрос: зачем Пугачёву нужны эти крепости? Оружия, припасов там минимум. Добыча – минимальная. Жители только себя обеспечивают. Троицк? – Да, один из крупнейших торговых городов того времени, торговые ворота Империи на Востоке. Но и крепость не последняя. Добычу можно взять (а куда потом сбывать?), но и зубы обломать легко. Что, собственно, и произошло.
Почему Пугачёв вместо Волги пошел на Троицк? Почему предпочел куда как более «вкусным» и статусным волжским городам отделённый сотнями степных верст Троицк?
Поражение под Троицком, смена стратегии.
Этап III. Май – июль 1774-го. Смена основных сил – со старообрядцев на башкирские соединения. Минимум 2/3 пугачёвского войска составляли башкирские воины. Рейд по промышленным и добывающим районам Урала (включая золотодобычу). Во время рейда жгли заводы, грабили население, силком забирали в войско.
И здесь нужно развеять миф о «бедных пастухах-башкирах» – участниках восстания». Отец Салавата Юлаева (а значит, и сам Салават Юлаев) – Юлай Азналин был потомственным тарханом. Буквально перед Пугачёвым Юлай Азналин во главе 3000 башкирских всадников (что соответствовало кавалерийской бригаде и чину V класса бригадира) под началом Суворова геройски воевал в Польской кампании 1772-73 годов, за что был удостоен специальной награды – «Воинское малое знамя». Награду от Царицы передал своему сыну Салавату в октябре 1773 года (уже после провозглашения Пугачёва – Петра III). Известно, что башкирское войско формировалось не стихийно, а по призыву – один вооруженный всадник от трех дворов.
Вопрос: что могло сподвигнуть награжденного царицей боевого почти генерала изменить присяге и боевому товариществу? Понятие воинской чести существует столько, сколько существуют воины. И башкирские не исключение. Что стоит выше воинской чести? – Только национальные интересы. Как показывает история, измена воинской присяге имела место там, где появлялись сепаратные национальные интересы. Так поступали русские подданные поляки во время наполеоновского нашествия. Так поступил генерал Маннергейм в 1918-м. Примеры можно продолжать.
Этап IV. Бегство с Урала по Волге на Узени-Иргиз.
После поражения под Ачитом Пугачёв возвращается по Волге туда, откуда начал – собирать силы и готовить новый поход на Урал.
Итак. В сентябре 1773-го Пугачёв провозглашает себя царем, но он сам или те, кто за ним стоит, на Москву идти не планируют. И тогда распутица и мороз становятся гарантией, что регулярные войска до них не дотянутся и бунт будет длиться и раздражать Власть. А заодно вынуждать в условиях зимы перебрасывать войска и ресурсы, оголяя другие направления. Возникает ситуация сепаратистского шантажа, где можно выторговать нечто в обмен на прекращение бунта. Поэтому Пугачёв не особо активно воюет под Оренбургом, а заодно активно будоражит прилегающие территории. Кому это может быть выгодно? – Да, например, тем, из кого происходил Иван Почиталин. Старообрядцам, которые были крайне недовольны своим положением и стремились его улучшить. Например, путем шантажа Власти.
После апреля Пугачёв фактически открывает юго-восточную границу России. Новая задача для нового заказчика? Для кого? Кому Пугачёв должен был открыть Троицк – ворота в Степь? А другого резона громить степные крепости, где ничего взять, зато легко потерять массу людей и времени, – нет. Аксиома: там, где ходят купеческие караваны, ходят войска и снабжаются армии. И Троицк – это не только торговые, но и военные ворота России XVIII века. Как нет и другого резона обычно медлительному Деколонгу делать рывок на Троицк и буквально на следующий день после взятия[4 - 20 мая Пугачёв взял Троицкую крепость, а 21-го был разбит Деколонгом.] отбивать Троицкую крепость. Пугачёв был разбит под Троицком, ворота не открыты, пришли регулярные русские войска и этот кто-то не рискнул идти в Россию. Можно спорить: свидетельств присутствия каких-то войск в степи не опубликовано. Согласен. Но нет и прямых свидетельств отсутствия. Как не известно, что скрыто в секретных фондах.
