Заграницей я звездный доктор, к которому водят маленьких пациентов, и очередь стоит на два месяца вперед. Так что рычагов давления на меня больше не было. Я сделал все, чтобы обрубить отцу все ниточки. Но кроме одной…
То, как он давил на жалость, оказалось для меня неожиданностью. Тем не менее, я тоже не волшебник:
– А как я должен был осмотреть молчаливого ребенка без присутствия родителей? Какие жалобы, что не так? Мальчик не подпустил меня к себе, а воспитатель проявила вопиющую некомпетентность, предложив его «подержать». Я тоже не всесилен и насильно проводить осмотр, даже цели которого не знаю, в отсутствие родителей и информации не стану.
Отец замолчал. Я знал, что с тоном я переборщил. Все мои коллеги знали, что не стоит спорить со мной, когда я в таком состоянии. Потому что одно дело, когда я педиатр, работающий с маленьким пациентами, а другое – начальник.
– Я тебя понял. Я тогда переговорю с его бабушкой, там сложная ситуация семейная.
Откровенно говоря, мне было плевать. Но что-то вопреки всякому здравому смыслу дернуло сказать:
– Если завтра будет один из родителей, я могу приехать в группу еще раз.
Если отец удивился, то виду не подал. Я и сам был в шоке, но подумал, что хотел бы еще раз встретиться со странным мальчиком и девочкой. Матвей и Мия.
Я врач, я давал клятву Гиппократа, но сейчас меня так и подмывало бросить все и вернуться туда. Не бывает таких совпадений. Он слишком на меня похож, и либо это я, либо… Мой брат?
В любом случае тест ДНК бы все показал, а я собирался нарушить все нормы морали и этики, чтобы раздобыть образцы. Мне нужно узнать, почему эти дети не дают мне покоя вторую ночь? Почему мальчик – копия меня в детстве, и уж когда я узнаю…
Понятия не имел, что делать дальше, но я не верю в такие совпадения. Завел мотор. Бросил взгляд в сторону выхода. Из динамика раздался голос отца:
– Спасибо. Я завтра выходной возьму. Приболел немного, да и просто надо отдохнуть. Не теряй меня.
– Хорошо, – ответил я, провожая взглядом тонкую фигурку в темном пятне моего пиджака.
– Что за?
Я уставился на размытые силуэты, проклиная назойливую близорукость. Где мои очки? Полез искать их в бардачок. Вообще я ездил без них, хотя не стоило, но мне было дискомфортно.
Девушка довела двоих детей до машины и усадила их на заднее сиденье. Я наконец-то нащупал очки и водрузил их на переносицу. Мир сразу же стал намного четче, а я понял, что оказался прав.
– Что ты скрываешь, Светик? – спросил я в пустоту.
Снова сжал руль от злости. Потому что это вне сомнения была Косякова. Хмурая, задумчивая, она пристегнула детей, лиц которых из-за машины я теперь видеть не мог.
Захлопнув дверцы, она с испугом посмотрела на вход в школу, а потом села. Ее движения были злыми, резкими, и я даже здесь мог слышать, как возмущенно хлопнула дверца.
Она тоже медлила, не сразу завела машину, пару раз развернувшись к детям. Мне не было видно их на заднем сидении, как и в прошлый раз возле дома, тем не менее, я пытался понять, что она задумала.
Лживая, изворотливая, она снова плела свою паутину, чтобы получить наибольшую выгоду? Как тогда. Я должен узнать, что происходит. Почему она ведет себя так странно, ездит на каком-то старом корыте, и самый главный вопрос…
Чьи дети сидят на заднем сидении этой машины?
Глава 14. Света
– Отдай! Это моя кукла!
– Ты сломала моего робота, а я оторву голову твоей кукле!
– Я не специально! Зачем ты его положил на мое сиденье?!
Под крики детей я пыталась сообразить, куда поворачивать. Впереди еще три заказа, а времени в обрез. Дэн уже сказал, что надо бы поторопиться, а что я могла ему ответить?
То за деньгами ходили словно не в другую комнату, а на Чукотку. То Мия захотела в туалет, то Матвей. Естественно, в разное время. Иногда мне казалось, что проще всего на детей наорать, как со мной это в детстве было.
Но я не могла просто так, мне надо было заменить детям и мать, и отца. Дать им максимальное количество ласки и любви. Столько, насколько я вообще способна. Но судя по всему, способна я была не на много…
– Успокойтесь, у нас сейчас большой заказ. Мне нужно будет отойти и…
Подъехала к КПП. Высунулась и объяснила охраннику, что я курьер, но суровый дядечка лишь пробурчал:
– Не положено! Идите пешком!
– В смысле? – возмутилась я. – Мне надо в самый крайний дом, это около километра! Я не смогу так надолго детей без присмотра в машине оставить!
Я закипала. Что за правила такие? В комментариях к заказу написано, что должны пропустить. Я вывела на экран данные и показала охраннику. На заднем сидении уже разгорались боевые действия. Я разрывалась между детьми и работой.
– Ну, вот же, вот!
– Так я вас пропущу, но пешком!
– У меня заказ семь килограммов. Вы издеваетесь?
– А нечего тогда в курьеры идти работать. Разнылись тут. И детей надо в садике оставлять или с бабушками!
Издав звук, больше напоминавший рев побитой собаки, я пошла к машине. Шовинист! Но времени спорить с этим идиотом не было. Надо срочно решать это вопрос, поэтому я не слишком спокойно крикнула:
– Выходим из машины.
Мелкие даже приостановили военные действия ненадолго. Уставились на меня с опаской. Привыкли, что могут просто кататься и бесить меня.
– Зачем, мамочка?
Ну, как тебе сказать, Мия? Просто нам надо пройти километр с огромной зеленой коробкой за спиной и вами на прицепе. Но вслух я ответила:
– Кто первый поможет мне открыть дверь во-о-о-он в том доме, тот получит вечером пирожное.
– Я!
– Нет, я!
И пока малыши наперегонки выбирались из своих кресел, а я молилась, чтобы они не счесали себе носы, охранник окидывал нас хмурым взглядом. В какой-то момент мне показалось, что он буркнет что-то в стиле «не положено!» На детей не заказано, но мой убивательный взгляд наверняка его притормозил.
Закинула за спину сумку с заказом и припустилась за своими чемпионами. Не знаю, кто жил в этом пафосном комплексе, но я уже заранее его ненавидела.
Догнала детей практически у двери. Быстро бегать стали! Хотя им всего-то пять лет. Причем, маленькая Мия по скорости не сильно уступала Матвею. Они любили соревноваться, но я видела, как под конец сын слегка притормозил, позволив сестре выиграть.
С улыбкой покачала головой. Он наверняка догадался, что угощение ждало обоих. Лямки сумки давили мне на плечи, и я искренне радовалась, когда мы достигли нужного этажа. Нажала звонок, оборачиваясь к детям:
– Постойте за углом, ладно?
Дверь отворилась, а я, не глядя, кто там, спустила тяжеленную сумку, открывая ее. Обычно я не столь беспечна, ведь мало ли кто там стоит за дверью, но сейчас спина невыносимо ныла.
– Ваш зака…
Последняя буква застряла в горле, когда я встретилась со знакомыми светло-карими глазами. Такими знакомыми и столь же ненавистными. Судя по всему, он тоже меня узнал, так как нахмурился. Позади послышалось:
– Котик, это доставка…
Мне стало противно. Позади вышла полуголая брюнетка – мечта любителей пластической хирургии. Как с картинки, такая вся в белье от провокатора, и все такое.
Она, игнорируя меня и немую паузу, утащила один из пакетов, небрежно бросив:
– Я уже все оплатила с твоей карты, котик.
Ну, хоть за это спасибо. Я рывком закрыла сумку. Боже, какая грязь. Что за рок такой раз за разом сталкивает меня со Светловыми? Вот сейчас, глядя прямо в глаза человека, которого внутренне презирала, думала только о том, как побыстрее слинять. Но судя по всему, не судьба. Услышала:
– Не ожидал, что ты так низко падешь. Хотя… Не удивлен. На панели бы было выгоднее.
– Ну, до вас мне далеко, так что вам виднее, – сказала я, прикусив язык.
С отцом Мирона у нас никогда не складывалось. Какая-то девка на бюджетном не могла стать достойной невесткой его будущему светилу медицины. Тем не менее, сейчас я переборщила:
– А ну-ка, повтори, что ты сказала, дрянь!
– Сам ты дрянь, дядя, не смей обижать маму.
Боже! Развернулась к детям, закрывая их от родного дедушки, он не должен их рассмотреть. Не должен увидеть Матвея! Что же я наделала своим выпадом?
Подхватила ребят и припустилась к лифтам, молясь всем богам мира, чтобы на этот раз моя жизнь оказалась не такой интересной для этого человека. Только я не представляла, чем обернется эта встреча в самых страшных снах. И кого после этого придется умолять о помощи…
Глава 15. Мирон
– Вот наш Витюша! Заходите, Мирон Романович, да, вот бабушка Витюши, она сейчас с вами пообщается.
Передо мной стояла разговаривающая по телефону женщина в стильном брючном костюме. Судя по всему, общаться она собралась далеко не со мной.
Воспитательница раздражала, а я уже искал глазами кудрявую парочку. Пакеты для биоматериала лежали в кармане, а сердце сжималось в предвкушении новой встречи. Что это со мной? Это же рядовые дети. Сколько их прошло через меня за это время?
Тем не менее, я озирался по сторонам в поисках малышей. Сколько им? Мальчик выглядел старше, значит, где-то пять и четыре. Погодки? Пока бабушка-депутат отчитывала кого-то, спросил воспитательницу:
– А где брат и сестра, Мия и…
– Матвей! Ой, не беспокойтесь, они больше вас не побеспокоят. Им отказано в посещении садика с сегодняшнего дня.
Мои брови подскочили вверх, а внутри неприятно царапнул тон женщины. Странно, но сейчас я был готов прибить ее из-за пренебрежительного отношения к этим детям. Едва сдерживая гнев, процедил:
– Это почему?
Воспитательница не заметила моего настроя. Она вся светилась, словно не детей из группы удалила, а выиграла билет в Сочи на Красную Поляну в быстрой лотерее. Ответила:
– Да у них прививки не стоят, а сегодня деткам полиомиелит ставят. Два месяца…
– Детям давно ставят инактивированную вакцину. Я лично контролировал это перед приездом в этот сад! И все равно вы были обязаны предоставить им место в другой группе.
Женщина испугалась и осеклась. Покосилась на все еще занятую депутатшу. Мне уже было наплевать и на ту, и на ее внука, но внезапно мальчик подал голос:
– Это я попросил, чтобы этих противных детей убрали! Это они виноваты, что мой папа не хочет жить с мамой!
Все присутствующие в группе взрослые уставились на мальчика. Даже деловая бабушка отложила наконец-то свой мобильный. Я уже был настроен на то, чтобы просто уйти, но вместо этого спросил:
– Почему?
Парень насупился. Еще один ненужный никому ребенок, страдающий из-за недомолвок родителей. Мне было жаль его, но выступать в роли доброго дяди доктора я не собирался. Парень простодушно ответил:
– Потому что у них нет папы! Он сбежал. Мой тоже сбежал, когда узнал про сестричек. Все потому, что их двое, это они принесли мне несчастье. Я этой Мие так и сказал, что папа их бросил из-за нее!
– Виктор! Ты что такое говоришь?!
Я работал с детьми больше четырех лет, но до сих пор поражался их логике. Один раз мне привели ребенка, который отказывался есть помидоры. Родители думали, что у него аллергия, а потом оказалось, что он просто решил, что их сок – это кровь. И переубедить его не смогли даже штатные психологи.
Здесь похожая ситуация, только почему-то глупая выдумка этого мальчика не казалась мне такой уж милой и безобидной. Он сказал Мие, что отец ее бросил из-за нее? Повернулся к воспитательнице:
– Вы сегодня же напишите матери этих детей и вернете их в сад, иначе я натравлю на вас инспекцию, а вы…
Хотел было сделать замечание растерянной бабушке, которая, судя по всему, только что увидела причину всех бед ее внука, но передумал. Сами разберутся! А я умываю руки.
– Но как же, Мирон Романович… А осмотр?
Но я не уже не слышал. Направился прямо в кабинет заведующей, которая была в шоке от допущенного обычной воспитательницей произвола. По крайней мере, она сделала вид, что не в курсе.
С завтрашнего дня эту женщину к детям не подпустят, и мне искренне обещали, что впредь будут следить за персоналом. Никто даже вякнуть не посмел, а когда заведующая заикнулась, что я не один из родителей, чтобы давить на нее…
Один мой взгляд, и женщина заткнулась, извинившись и еще раз повторив, что воспитательницу переведут на кухню. Я же сделал пометку, что завтра же наведаюсь сюда за биоматериалом двойняшек.
Надо же… Они такие разные, что я ни за что бы не подумал. Отец никогда не отличался верностью матери, и я догадывался, чьи это могут быть дети. Два ребенка. Неужели они мои брат и сестра?
На выходе из детского сада меня снова застал звонок отца. Отчитывать, что ли, будет? Поднял трубку. Тот сразу же начал раздавать указания:
– Мне написали, тебе срочно надо вылетать на конференцию в Сочи. У них там смена пирогов, и твоя секция завтра. Ты меня понял?
