Аня Вьёри "Брак понарошку, или Сто дней несчастья"

Глеб

Кристина резко выпрямляется, будто ей в спину вбили кол!

Осиновый!

Я же лучезарно улыбаюсь:

– Познакомься, это Злата, моя невеста.

И пока моя мошенница не успела ляпнуть чего-нибудь эдакого, вталкиваю ее в лифт.

Жму кнопку первого этажа, разворачиваюсь и…

Шлеп!

Черт!

Больно же!

Рука у нее сильная!

– Ты что? Мы же договаривались, что на людях…

– Мы наедине! Никто не видит!

Она разъярена, глаза горят, щеки покрыты румянцем!

– Так я ничего и не делаю! – развожу руками.

– Но сделал! – вскидывает подбородок. – Кто это был?

– Кристина?

– Претендентка на мое место? – щурится.

– Не с моей точки зрения, – качаю головой.

– Но с ее! – Злата абсолютно уверена в своей правоте. – И много еще таких будет?

– Ну-у… – закатываю глаза.

– В твоих интересах, – мне в грудь упирается тонкий красивый пальчик, – чтобы эта дамочка растрезвонила новость всем своим подругам сегодня же! Потому что больше целовать я себя не позволю!

Ух ты…

Мне?

Не позволят?

Мне что-то не позволят?

Двери лифта распахиваются прежде, чем я успеваю что-либо ответить. Да я впринципе и не собирался. Просто делаю шаг вперед и впиваюсь в нее поцелуем.

Сопротивляется, сцепила зубы. Да плевать!

Крепко держу затылок, прижимаюсь губами почти до боли.

Секунда, две.

Отталкивает.

Заносит руку, но я уже готов.

Перехват!

– Пойдем заберем твою сестру, дорогая, – крепко сжимаю ее запястье, приобнимаю за талию и веду мимо обалдевших сотрудников.

Мне?

Не позволят?

Ха!

.

Злата

Черт!

И угораздило же нас выбрать в кафе именно его!

Хотя…

Хорошо, что сегодня на мне мое лучшее платье…

По крайней мере, рядом с его фифами я смотрюсь на уровне.

Как-то я неосмотрительно согласилась на эту странную помощь! Ну денег бы дал, ну адвоката бы оплатил… Но…

Замуж…

Был бы еще старый, больной, хромой…

Та нет же!

Он же молодой богатый красавчик.

А как целуется!

Ой…

Стоп! Хватит!

– Мне больно, – цежу сквозь зубы, пытаясь выдернуть запястье из его железной хватки.

– Мне тоже было больно, – не убирая улыбки с лица, отвечает мне он. – Не привык, знаешь ли, к пощечинам!

– Да? – вскидываю брови. – Ну если будете со своими слюнями лезть, то придется привыкать!

И тут он резко дергается!

Ой!

Че-то я увлеклась!

Это ж он мне нужен, а не я ему…

– В жизни бы такое о тебе не подумал, – шипит он, прищурившись.

– Не подумал что? – интересуюсь тихо.

– Что тебе нравится доминировать! – хмыкает. – Я, кстати, не по этой части. Я люблю классику.

Доминировать?

Мне?

Классику?

Он вообще про что?..

Боже!

Он подумал, что я… Я?

– Что?! – только и могу выдавить из себя, но чувствую, как краска заливает мои щеки. – Я не…

– Надеюсь! – он довольно улыбается и все же освобождает мою руку.

Спускается на пару ступеней, тяжело вздыхает.

– Пойдем спасать секретарш!

– В смысле? – я никак не могу прийти в себя. – От кого спасать?

– От нее, – он как-то очень обреченно смотрит на стойку ресепшн, которую я пока не вижу.

И тут я слышу:

– От винта-а-а!

.

Глеб

– Отставить свалку!

Все четверо замирают как вкопанные.

Две секретарши, охранник, водитель, и только Маринка по инерции катится по натертому мрамору.

Мой водитель, который, похоже, ее раскручивал, так и остался в полуприседе с вытянутыми руками.

Стоп-кадр из фильмов Чарли Чаплина, блин!

– Глеб Юрьевич, мы тут… – начинает одна из секретарш, тут же одергивает юбку и почему-то краснеет.

Да вижу я, что вы тут. Мышку в космос запускали, не иначе.

Вот же талант у ребенка: в считанные секунды превратить в хаос хорошо организованное пространство!

– Федоров, – обращаюсь к тому самому водителю, который уже догадался выпрямиться, – я смотрю, вы уже нашли общий язык?

– Ну мы это, так, да… – глаза в пол, только что ножкой не шаркает.

Курсистка пансиона благородных девиц, блин.

– Так, – закусываю губу, раздумывая, – идешь в гараж, берешь, наверное, Ленд Крузер, – не то, чтобы я хотел продемонстрировать девицам их новый уровень.

Я просто думаю, куда поместится их Кактус.

– И едешь с этими прекрасными дамами. Куда и зачем, они тебе объяснят, – поворачиваюсь к недоумевающей Злате. – Вы переезжаете! Надеюсь, до шести управитесь! Встретимся дома, дорогая, – ехидно выделяю последнее слово и нахально ее целую.

Не в засос, конечно, в щеку, но Мышкино “Ах!” у меня за спиной очень громкое.

.

Злата

Мышь смотрит на меня как на предательницу.

Главное же, при водителе ничего ей и не объяснишь.

Прикидываю.

Он за рулем, мы сзади.

Машина такая громадная, что, наверное, надо кричать, чтобы он нас услышал.