Машина вновь тронулась.
– Как самочувствие? – спросил Сергей у вытирающего кровь Кости.
Тот сперва злобно посмотрел на него, но вдруг улыбнулся.
– Необычно. Но мне это даже нравится.
– Это хорошо. Проигрывать достойно приятнее, верно?
– Верно, – Костя шмыгнул окровавленным носом, – но больше хочется побеждать.
– Успеется. Впереди у нас не самая интересная часть: опрос свидетелей…
Когда Сергей вышел из дома, Костя уже ждал его около машины. По его удрученному лицу Сергей понял, что результаты не лучше чем у него самого
– Как успехи?
– Да никак, – хмыкнул Костя, – заикается, сидит на валерьянке. Кое-как рассказала. Жарили шашлыки, бухали. Алкоголь кончился, вот ее трахаль, каких, видно, немало было, попёрся за добавкой. У «жены» зачесалось, пошла искать. А как нашла, увидела над ним упыря. «Вампирца», как она сказала. Роста невысокого, длинные темные волосы, борода, полностью голый, кожа бледная, зубы острые. За последнее время здесь никто не умирал. Ты правда веришь, что вампиры существуют?
– Я верю в то, что вижу.
– И настоящих вампиров тоже видел?
– Всякое бывало. Это всё?
– Есть еще кое-что. Видимо, упырь даму знает.
– С чего взял?
– Если той женщине с перепугу не померещилось, то она слышала, как упырь позвал её по имени.
– По имени?
– Да. Бегу я, говорит, напугалась до ужаса, а упырь-то и хрипит: «Веее-ррррр-ааааа».
Сергей задумчиво почесал подбородок.
– Так. Если ей не приглючило, то это зацепка. Значит, упырь из местных.
– Какой план?
– Та женщина дала мне наводку на некоего Богорадова. Он первым обнаружил труп. И, как я понял, все жертвы погибали примерно в одном месте.
– Кладбище! – понял Костя.
– Оно самое. Где же еще упырям водиться?
– Серебряные пули приготовил?
– Ерунду не говори.
– Да что ж вы делаете-то ироды!
Крик, как будто старый партизан бросается защищать единственную дочь от напавших фашистов, заставил их обернуться.
– Это на другой улице, – прислушался Костя.
– Идём, – выстрелом звякнуло единственное слово от Сергея.
Они скользнули через проулок и оказались на плохо заасфальтированной дороге. Эта улица была заметно шире предыдущей, этакий деревенский проспект между недавно построенной школой и хлипкими деревянными домиками. Посреди дороги творилось что-то нехорошее.
Два хмыря в спортивных костюмах толкали маленького худого старичка из стороны в сторону.
– Ну ты чо, отец, – гундосил один, повыше, – для пацанов жалко?
Старик отчаянно сопротивлялся, сжимая в руках объемную бутыль с чем-то мутным внутри
– А ну, итишкин корень! – яростно прошепелявил он, замахнувшись бутылью, – куды грабли тяните! Не ваше добро, не вы гнали!
Тут второй хмырь изловчился и ткнул кулаком куда-то в живот деду, отчего тот сдавленно завыл, согнулся
Костя сунул руку в карман, где лежал ТТ, мысленно боясь его применить. Сергей ткнул его в плечо
– Не надо. Так справимся, – зашагал в сторону весёлой троицы, – эй, ушлепки!
Резкое оскорбление заставило гопников обернуться.
– Ч-чо? – низкий скривился, приоткрыв рот, будто откусил горячую картошку.
– Отвалите от деда, вот «чо», – Сергей зашагал медленнее, одновременно снимая очки.
Ублюдки застыли на пару мгновений, переглянулись, переваривая наглость незнакомого здоровяка. Но вскоре опомнились.
– Слышь, – низкий сунул руки в карманы и вразвалочку зашагал к Сергею, – ты кто, нахер, такой вообще?
– А тебя волновать не должно, – отрезал Сергей, – стариков нехорошо обижать.
– А ты откуда такой нарисовался, чтоб тут командовать? – второй той же походкой побрёл к парням.
– Откуда надо, – в голосе Сергея начинали звучать нотки злости. С такими нотками разговаривает отец после родительского собрания. А упыри тем временем подошли совсем близко.
– Смелый, – фыркнул низкий, – люди говорят, у кошек девять жизней, но ты-то на хвостатую что-то не похож…
– Ты тоже, – Сергей повернулся к противникам полубоком, отставив правую ногу назад, – это меня и напрягает.
Костя смекнул, что его товарищ готовится к драке, и сдвинулся чуть в сторону, занимая позицию. Гопники, будто бы не замечали их движений, и держались по-прежнему развязно.
– Ты чо это тут так базаришь? – высокий недобро ухмыльнулся, – здоровья много?
У Кости нехорошо задрожали колени. Вот оно. То, чего он боится больше всего. Психологическая атака. Давление диалогом. Будучи по своей природе молчаливым, Костя не всегда умел находить умелые лазейки в разговоре, отчего те, у кого язык был подвешен лучше, не только позволяли себе грубо шутить с ним, но и порой, выводя на драку, заставляли драться не в полную силу, почувствовать себя неправым. Но он помнил прошлый вечер, еще ныла покрывшаяся корочкой ранка на губе. Помнил, что чувствовал в тот момент, и старался вновь вызвать этот чувство. Чувство холодной, поглощающей, разрушительной злобы.
– На вас двоих хватит, – ухмыльнулся в ответ Сергей.
– Смелый, – повторил низкий.
Тут Костя заметил, как высокий сунул руку в карман.
– Сёрег, нож!
Но товарищ Кости и сам заметил опасность. Рука высокого, выброшенная вперёд, оказалась перехваченной Сергеем. Сам он сместился в сторону, пропустив летящего по инерции противника вперед. Высокий, не рассчитав силы, наткнулся на вторую руку Сергея, сжатую в кулак. Низкий среагировал мгновенно.
– Ах ты сука!
Секунда. Костя сжал кулаки. Страх в злость. Не беги, бей! В жилах вскипел адреналин. Инстинкт, заставляющий бежать, подчинился разуму и понёсся в бой. Пушечным ядром Костя бросился на низкого, который одной рукой ухватил Сергея за воротник куртки, а второй замахивался для удара. Несмотря на худощавость, одним ударом Костя сумел свалить противника. Следом за ним полетел и его противник, сраженный ударом ноги Сергея.
Низкий попытался вскочить, но столкнулся с кулаком Кости
Шлёп!
Еще не успели распрямиться колени поднимающегося врага, а кулак Кости в долю секунды впечатал удар прямо в нижнюю челюсть. Его одного хватило: гопник так и не встал до конца, тут же опал, как озимые.
В этот миг в Косте что=то переломилось. И вот таких он боялся? Боялся ударить, боялся их кулаков, боялся их слов? Бывают и гопники сильнее этих, безусловно, но и их черёд придёт. Сейчас же парень наслаждался победой, наслаждался ноющими костяшками и испытывал отвращение к своим врагам.
– Спасибо, ребятки, – Егорович, а так именно и назвался старик, грустно улыбнулся, – совсем житья не стало от этого отребья.
– Что еще за отребье? – Сергей, водрузивший обратно свои очки, сидел рядом на лавочке, вновь прикуривая сигарету.
– Славка Королёв, да Сашка Богорадов. Тьфу! Фамилии то какие! А сами…, – в сердцах воскликнул старик, – всех местных душат уже не первый год. Уголовники проклятые, чтоб их!
– Как?
– А как уголовники душат? Воруют, режут, насилуют. Вон они Юшкина в могилу и свели!
– Кого?
– Да был тут у нас один…Венька Юшкин. Разнорабочий на ферме, вроде как.
– Был?
– Да не видать Веньку уже давно. Вроде как помер. То ли пневмония, то ли туберкулёз. Он же сам сиделец, Венька.
– За что сидел?
Старик огляделся и шёпотом заговорил.
– Так эти прощелыги и подставили. Вон один из них девку какую-то спортил, так свалили все на Веньку
Вот и попал бедолага в тюрьму. А там за такие статьи…В общем, и там несладко ему пришлось. Вышел из тюрьмы совсем задушенным,
– А вы откуда это знаете?
– Да все про это знают. Молчат только, кто-то и вовсе позабыл, чтоб совесть не грызла, что за невиновного человека не заступились
– Что было дальше?
– А дальше те гаденыши за решётку всё-таки загремели, по другой статье, но неважно. Вот месяца не прошло, как вышли. Гуляли здесь, шумели, люди из дому боялись выйти.
– Они могут знать что-нибудь про упыря?
– Может и могут, кто ж их знает.
– Где их найти?
***
Найти гопников оказалось несложно. Те уже околачивались у ларька, в кулаке одного из них был зажат воротник мальчишки лет двенадцати, а вторая рука протянута в требовательном жесте. Так цыганки в электричках клянчат подачки.
