Таточка
Татьяна Стародубцева
Таточка… Она родилась в Ленинграде в хорошей семье, родители создали для неё такие условия, о которых можно было только мечтать. Впереди была вся жизнь, обучение в институте, карьера преподавателя, счастливое замужество. Все надежды оборвались в день, когда объявили начало войны. Что делать – оставаться в городе, эвакуироваться или идти на фронт? Сможет ли она остаться такой же искренней, доброй и влюбленной в жизнь, как прежде?
Татьяна Стародубцева
Таточка
Пролог
Темнота. Тело уже привыкло к холоду. Ноги затекли стоять в кирзовых сапогах. Таточка дежурила у блиндажа уже три часа, вслушивалась в чёрное ночное небо. Казалось, время остановилось. Иногда она уже не понимала, сон это или явь… Может сейчас откроет глаза, и окажется это всё было страшным наваждением? В комнату заглянет мамочка, поцелует в макушку и позовёт на завтрак. Вся семья соберётся в гостиной, нянюшка принесёт горячую кашу, свежеиспечённые оладушки с яблочным вареньем. А потом она пойдет в сад читать роман Дюма. Сядет в теньке под яблоню, вытянет свои стройные ножки… Так Таточка обычно делала в воскресенье.
– Мамочка! Мамочка! Папочка… – Прошептала в тишине девушка. Взор её устремился в небо, как будто, хотела передать им свою тоску, свою любовь.
– Как вы там? Как мамушка? Скучаете по мне?
Это был не сон. Это была жестокая реальность, которая настигла людей. Настигла внезапно, настигла воем сирен, которые оповещали, что на русскую землю ворвался враг. Никто не был к этому готов. И Таточка, которая росла как цветочек, оберегаемый от всего плохого, воспитывали в любви, доверии к этому миру, совсем не была готова к таким суровым условиям.
За последние два года, она единственный раз заплакала, когда уезжала с Татарстана. Но это было её чёткое решение. После первой блокадной зимы, когда запустили трамваи и запустили водопровод, всё равно было тяжело, так же мало продовольствия. Оставаться ещё на одну зиму и ждать конца войны было большим риском. Уйти на фронт она запланировала ещё до эвакуации. Просто необходимо было вывести маму из города, чтобы она могла спокойно прожить зиму без этого страшного голода. Летом 1942 года они с мамой переплыли Ладожское озеро и отправились в Татарстан. В январе 1943 она прямиком поехала в Москву, а мамочка осталась там дожидаться окончания войны. Впервые в жизни Семья Родионовых была разлучена. Им предстояло пережить разлуку и просто Выжить…
Глава 1 Семья Родионовых
Что такое семья? Это союз людей, которые однажды решили, что их жизненные ценности схожи, есть общие интересы и можно заключить брачный контракт. Или это что-то возвышенное? Или может это какое-то необъяснимое явление общества? Можно ли назвать семьёй ячейку общества, состоящего из одного человека? Возможно в каком-нибудь далеком будущем так и будет, когда жену сможет заменить искусственный интеллект, а друга робот.
Иногда, войдя в квартиру, ты сразу можешь почувствовать этот Запах Семьи – пахнет нежностью или злостью, уважением или презрением, может немного усталостью или воодушевлением…
Стоило зайти в прихожую к Родионовым, чувствовался сладкий запах любви, смешанный с нежным ароматом домашних роз, герани и чистых полов. Большое зеркало притягивало к себе и так и звало полюбоваться на себя, аккуратно снять верхнюю одежду повесить в шкаф, уличную обувь поставить в обувницу, дальше пройти в гостиную, и увидеть большое светлое окно с домашними цветами. Слегка отодвинуть легкие занавески и насладиться видом на Неву и царственно возвышающийся над ней Смольный Собор. Справа от окна стояло пианино, и иногда по вечерам наполняло квартиру волшебной мелодией….
Вся квартира была пропитана каким-то невидимым светом. Кто заходил в гости к Радионовым, будто бы сам преображался и наполнялся спокойствием и желанием дарить всем свою любовь.
Таточка была окутана заботой и любовью. По вечерам, после того как мама намывала её перед сном, она любила забираться к папе на колени и слушать его сказки. Иногда он пел ей красивые баллады, и она так и засыпала у него на коленях под тёплым одеялом. Выходные были как праздник, родители всегда придумывали совместные походы, прогулки, пикники на природе. Можно ли сказать, что она была избалованной? Да, в меру, она знала, где заканчивается её свобода и начинается свобода родителей. Её мама Анна Фёдоровна работала бухгалтером в Госбанке, отец в порту кладовщиком……. С самого малого детства ее воспитывала Нянюшка Марья Васильевна, и можно сказать тоже была членом их семьи.
Когда Таточке исполнилось семь лет, в их семье появился новый член. У Анны Фёдоровны была хорошая знакомая, которая однажды не вовремя, и совсем не к месту пропагандировала свои взгляды на правительство. Добрые соседи быстренько донесли на неё. И вот, с утра пришла комиссия забрали под белы рученьки. Анна Фёдоровна быстро подняла свои связи и забрала её дочку Галочку себе, той было всего восемь лет. Разве должна девочка отсиживаться в концлагерях, в чём её провинность?! С очень большим трудом получилось убедить, и ребёнка отдали на попечительство семье Родионовых. Радости Таточки не было предела. Теперь у неё появилась сестра!
Мама привела Галочку в один из зимних вечеров. Маленькая девочка, с русой косичкой и большущими голубыми как небо глазами, неуверенно встала в прихожей. Она походила на испуганного котёнка, которого подобрали на улице. То, что, она пережила за последние сутки, повергло её в дикий страх, внутри как будто всё заледенело от ужаса, непонимания… Увидит ли она теперь свою маму?
– Галочка, родная, раздевайся! – Анна Фёдоровна помогла девочке снять шубку и сапожки, аккуратно взяла за маленькую холодную ручку и повела в ванну, помыться и согреться.
Девочки стали жить в одной комнате, что безумно радовало Таточку. Теперь по вечерам, они о чём-то щебетали, устраивали девчачьи затеи. Галочку перевели в туже школу, в которую ходила Тата, правда на класс старше. Всё пошло своим чередом, правда Марье Васильевне прибавилось забот, но она не жаловалась, к тому же ей стали доплачивать. Анна Фёдоровна заметила, что Галочка не с таким рвением относится к учёбе и вскоре освободила для неё маленькую комнату, чтобы они занимались отдельно.
Девочки росли, становились более самостоятельными. Уже не так нуждались в услугах няни, и всё-таки Анна Фёдоровна всё равно приглашала её несколько раз в неделю домой, чтобы та помогала по хозяйству. Ей не так нужна была помощь, как хотелось помочь Марье Васильевне заработать хоть что-то и не чувствовать себя одиноко.
Вот началась новая неделя, понедельник для всех прошел очень быстро после выходных. Когда вся семья собралась дома, они обнаружили, что их нянюшка так и не приходила. Она не пришла и в среду. Анна Фёдоровна уже начала беспокоиться и решила в четверг вечером после работы поехать к ней домой. Жила Марья Васильевна почти на окраине, на проспекте Стачек. Чтобы до неё доехать, пришлось ехать на двух трамваях. Осенью стало уже раньше темнеть и передвигаться одной в тёмное время суток, было немного тревожно. Анна Фёдоровна была настроена решительно, и поэтому особо не обращала внимания на весьма странных прохожих, которые видимо тоже возвращались с рабочей смены и по пути заглянули в распивочную. Вид у таких людей был не внушающий доверия, шаткая походка, несвязная речь…
Она дошла до улицы Возрождения, прошла через огороды к двухэтажному деревянному дому. В некоторых окнах горел свет, и это более-менее освещало местность. Подойдя к входной двери, Анна Фёдоровна посмотрела в окна на первом этаже, убедилась, что там кто-то есть, и легонько постучала в дверь.
Внутри промелькнула тень и пропала. Тишина. Тогда Анна Фёдоровна постучала ещё раз. Наконец в окне появилось лицо женщины, судя по выражению лица, она была не очень довольна вечерним визитом.
– Вам кого?
– Добрый вечер, меня зовут Анна Фёдоровна. Я ищу Марью Васильевну. Она не вышла к нам работу, мы беспокоимся…
Женщина с таким же недовольным лицом кивнула на входную дверь
– Пройдите!
Поднявшись по невысоким скрипучим ступенькам крыльца в дом, Анна Фёдоровна подошла к двери квартиры. Та резко открылась, и перед ней предстала та самая суровая женщина. По ней было видно, что она особо не ухаживает за собой, заляпанный халат, перетянутые волосы какой-то несуразной косынкой. За ней была видна небольшая прихожая, переходящая в кухню. В квартире стоял неприятный запах, то ли старых вещей, то ли просто здесь давно не убирались. К этому ещё в нос ударило чем-то жареным, казалось даже, что жарили на этом масле не один раз.
– Простите что так поздно. Здесь проживает Марья Васильевна?
– В больнице она! – Женщина не хотела пускать свою гостью дальше, это было видно по её позе. Она встала со скрещенными руками, прикрывая фигурой кухню и проход дальше.
– Подскажите пожалуйста, а что случилось? Может дадите адрес?
– Плохо ей стало. Сердце вроде бы прихватило.
Анна Фёдоровна немного растерялась, она никак не могла понять, что эта за женщина и кем она приходится нянюшке. Еще она не могла понять, как Марья Васильевна могла здесь жить. Она была таким воздушным чистым существом, ну никак не ассоциировалась с этим грязным местом.
– Прошу прошения за нескромный вопрос, а вы кем ей приходитесь?
– Невестка! Нина… А вы?
– Я Анна Фёдоровна, Марья Васильевна у нас работает. Мы за неё беспокоимся. Может нужна какая-то помощь?
Нина немного задумалась. Особого энтузиазм в ней не чувствовалось, видно свекровь она свою не любила. Но предложение о помощи звучало весьма заманчиво.
Марья Васильевна никогда не жаловалась Родионовым о своем положении. Они уже давно жили вместе – невестка Нина, её сын Василий. У неё была отдельная маленькая комната. Невестка была рабочей с завода, позволяла себе иногда выпить и хорошенько выругаться. Василий тоже подпивал, и не раз замахивался на мать, но пока еще рассудок был при нём, так и не осмелился обидеть Марь Васильевну. Поэтому, для неё работа была отдушиной. Она всё никак не могла поверить, как её родной, горячо любимый сын, когда-то был совсем другим, добрым и весёлым. Как его жизнь превратилась в сплошную тьму и ругань. Как эта женщина – Нина, так крепко связала его, настроила против матери?
– Вы знаете, мы хотели её оставить в больнице. Она стала совсем несносной. Нам некогда с ней возиться!
– Нина, я не могу судить никого. Давайте я заберу её вещи, и она переедет к нам?
Похоже для Нины это был идеальный вариант, было видно, как зажглись её глаза. Она даже немного оживилась.
– А давайте я вас чаем угощу! У меня и наливочка есть!
Анна Фёдоровна еле сдержалась, чтобы не поморщиться от отвращения. Сидеть тут и распивать с этой мерзкой женщиной ей совсем не льстило.
– Благодарю, поздно уже, мне далеко домой добираться. Я бы взяла необходимые вещи…
– Я сейчас вам соберу.
– А где же сын?
– На работе еще! Проходите, сейчас вещи принесу.
Нина скрылась за маленькой дверкой, которая видимо прикрывала комнату нянюшки. Там что-то загремело, зашуршало. «Интересно, как оно потом это объяснит сыну, что вот просто так собрала вещи матери?» – Пронеслось в голове у Анны Фёдоровны. Вскоре Нина вынесла небольшую сумку с вещами.
– Вот, держите. Это самое необходимое, если что понадобится приезжайте.
– Хорошо, до свидания, Нина! Ах, да в какой она больнице?
– Вроде здесь недалеко на Стачек, больница Фореля…
Анна Фёдоровна не хотела больше ни секунды задерживаться в этом доме. Она кивнула и быстро вышла из квартиры, спустилась по ступенькам, и не помня страха пошла по темным огородам по направлению к трамвайной остановке…Дома она была поздно.
– Аннушка, родная, мы уже тебя заждались! – В прихожую вышел Павел Иванович, за ним стояла Таточка и Галина.
– Мамуля! Надо было всем вместе ехать. В такую позднь ходила по страшному району!
– Всё хорошо, мои родные. Марья Васильевна в больнице, поедем к ней завтра. Пораньше отпрошусь с работы.
Таточка подбежала к маме, помогла ей снять сапоги, в это время Павел Иванович снимал пальто, бережно обнял жену и провёл в гостиную.
– Ты моя сердечная! Пойдём мы тебя накормим и расскажешь всё.
Анна Фёдоровна устало прошла в комнату, сумку положила на пол рядом с пианино. Тяжело вздохнула и села за стол. Пока муж разогревал ужин, она немного расслабилась, вытянула уставшие ноги и с тоской посмотрела на дочку.
– Таточка, это ужасно, что я сегодня видела. Я и не подозревала, что Марья Васильевна живёт в таких условиях…
– Аннушка, сейчас несу ужин, не рассказывай без меня. – Донеслось из кухни.
– Да, Паш, я так…
Перед глазами Анны Фёдоровны опять предстала эта противная женщина, грязная квартира. Её аж передёрнуло от воспоминаний.
– Вот смотри, что я сегодня накулинарил, пока тебя не было. – Павел Иванович поставил пред женой тарелку с ароматными котлетами и вареной картошкой, немного зелени и овощей. – Видишь, какой шедевр!
– Спасибо, Павлуша! Я правда так изголодалась.
Она вкратце рассказала о своём визите на улицу Возрождения. Глаза мужа периодически наливались яростью и скорбью, он тоже был привязан к их нянюшке. Как так можно поступать с престарелым человеком?
– Я не посоветовалась с вами, думаю вы будете со мной согласны, что бабуля поживёт у нас. Там ей точно не дадут нормальной жизни!
– Аннушка, конечно. Она и так можно сказать у нас жила, разве что не ночевала. У Галины в комнате стоит кровать, на которой она и будет спать.
Галочку это ничуть не смутило, даже наоборот. Она любила поболтать перед сном, а так как теперь спала одна, было ужасно скучно без Таточки.
Все пошли спать, время было уже более чем позднее, перевалило за 11 часов. Только Анна Фёдоровна осталась посидеть одна, ей хотелось немного отойти от душевного потрясения. Она видела разные семьи, слышала разные истории, но так близко никогда не сталкивалась с откровенной бессердечностью близких людей. Её чистая душа всегда стремилась помочь близким и дорогим людям, и при этом она никогда не требовала благодарности или что-то другого взамен. Это просто было у неё в крови – помогать тем, кто нуждается…
***
Прошла неделя. Павел Иванович нанял машину и помог Марье Васильевне переехать к ним домой. Она уже оправилась от сердечного приступа. Как выяснилось позже, она просто переволновалась после очередной ссоры с сыном, её материнское сердце разрывалось от горя, тоски. Но пришлось смириться со своим положением. Пускай сын живёт спокойно со своей Ниной…
Зато Таточка и Галочка окутали её заботой и любовью. Хоть и было им немного лет, но они знали ценность любви и сострадания, хотели как-то восполнить старушки недостающие чувства родства и привязанности.
Мария Васильевна стала потихоньку приходить в себя после больницы, набиралась сил.
Летом мама снимала дачу, отвозила туда девочек с нянюшкой. На природе им было хорошо. Небольшой огород для души, где бабушка копалась с цветочками, грядками, девочки ей помогали. Родители приезжали по выходным, и мать проверяла чем они занимались на неделе, давала домашнее задание, чтобы повторить школьную программу и подготовиться к новому учебному году.
– Аннушка, да дай ты девчонкам отдохнуть, они и так устали за год ....
– Голова должна работать, иначе все забудут и сентябрь начнётся печально для них обеих. В этом нет никакой сильной работы, по 1- 2 часа в день они не перетрудятся, но будут себя уверенно чувствовать после летнего отдыха.
И действительно, для девочек это не составляло большого труда, в особенности для Таты. У девочки всегда была тяга к наукам, обучению, она в запой читала книги. И даже после запланированных пару часов занятий, продолжала сидеть за книгами. Галочка же наоборот, только часы показывали полдень, она складывала все свои письменные принадлежности и устремлялась на улицу.
