Тина Джель "Опасное притяжение"

Вдвоём сидят. Ждут.

Миша сразу выскочил, помог мне сесть. Бросила сумку на заднее сиденье, по привычке. Потянула ремень безопасности, чтобы пристегнуться.

Тишина гробовая.

Подняла голову: на меня пристально смотрят две пары одинаковых глаз. В недоумении посмотрела сначала на одного, потом на другого. Замерла на полпути с ремнём, так и не пристегнувшись.

Чего они ждут? Объяснений?

– Катюш, не совсем понимаю, что ты делала в психдиспансере, есть причина? – Миша недовольно посмотрел на брата.

Матвей не смотрел на него. Смотрел на меня…

Стало неуютно от его взгляда. Губы сами собой растянулись в кривой усмешке.

Мог бы для начала и со мной поговорить. Мне свои сомнения высказать. Ведь ничего не сказал, когда привёз. Брата вызвал.

– У меня знакомый здесь работает. Не знала к кому обратиться – начала свои нескладные объяснения, сбиваясь с мыслей под их пристальными взглядами. – Тут разные врачи есть.

– Что за знакомый? – в лоб спрашивает Матвей.

Я напряглась, но ответила:

– Врач, психотерапевт.

– Ты к нему ходила?

– Нет, не к нему. Я ходила к другому врачу. Он договаривался. Он тут… типа главный.

Матвей недовольно прищурился:

– Почему ты к нему поехала? Почему мне ничего не сказала? Ему сказала, а мне ничего не сказала? Ему сколько лет вообще?

Я опешила от такого наезда. Обидно стало. Слова подобрать от обиды не могу.

– Заткнись, – оборвал его Миша. – Катюш, поехали со мной, надёжнее будет, – взял меня за руку. – А то у меня брат не в себе немного. Может отправить его к твоему знакомому–психотерапевту, нервы подлечить? – махнул подбородком в сторону больницы, – он второй день ходит, как будто курточку болоньевую на него натянули, и снимать не дают.

Матвей недовольно фыркнул, но взгляда от меня не отвёл.

А Миша продолжил, как ни в чём ни бывало:

– Открою тебе секрет, как из моего брата верёвки вить можно: он не переносит звука шуршания болоньевых вещей. Заведи себе тряпочку. Нет, я подарю тебе такую тряпочку, будешь его наказывать, когда он плохо будет себя вести, – посмотрел на Матвея:

– Нам маленьким мама курточки болоньевые купила. Красивые такие. Только младшенький наш, ходил в ней, ручки в разные стороны растопырив. Никто понять не мог, что с ним не так…. Потом я уже догадался… Поехали со мной, не хочу тебя с ним оставлять…

Матвей не обращает внимания на брата. На меня смотрит. Желваки ходуном ходят на его лице. Никогда его таким злым не видела.

Достаю из сумки заключение врача и молча передаю ему вместе с анализами.

Миша отпускает мою руку и подтягивает бумаги к себе.

– Не понял? Та же проблема что и летом? – оторвался от бумаг.

– Ага…

– Что врач сказал? Знакомый твой?

– Сказал, что медицина наука неточная и отправил меня на профилактическую беседу, – достаю визитку и улыбаюсь. – Вот!

– Блядь, – выдал, не ругающийся матом, Матвей.

– Едем, – уверенно говорит Миша.

– Да ладно?! – выкрикиваем с Матвеем хором.

Надо визитку этой дамы найти – пытаюсь вспомнить, куда я её засунула. Не поехала к ней второй раз. Так расстроена была тем, что она мне наговорила, что не захотела ехать. И Мишу обманула тогда. Он настаивал…

Боксёр звонит…

Глава 17

Он прислал за мной водителя. Того самого, что был с ним прошлым вечером. Сказал, что будет ждать меня в баре.

Я не раздумывала. Собралась и пошла. Не хотела прозябать в одиночестве.

Водитель завёл меня внутрь. Показал куда нужно идти и ушёл.

Осмотрелась вокруг…

Тёмное помещение, оформленное в стиле индустриального ретро. Выглядит интересно и атмосферно. Контингент своеобразный – байкеры, мужчины и женщины в татуировках, здоровячки лысые. Все пиво пьют. Я в такие заведения никогда и не ходила особо. Все как будто разом повернулись и смотрят на меня, как на инородный элемент. Неуютно…

Он за барной стойкой сидел. Сразу его узнала. Развернулся ко мне. Улыбнулся

Встал, когда я подошла. Потянулся за поцелуем. Я отпрянула. Засмеялся. Не стал настаивать.

Стул тяжеленный, как пушинку, двумя пальцами подвинул вплотную к своему. Усадил меня на него, без усилий приподняв за талию. Я даже пикнуть не успела, как на стуле оказалась.

Бармен подошёл и вопросительно посмотрел на него.

Обратила внимание на вывеску: «Пивоварня основана в 1896 году». Было ощущение, что бармен с тех самых времён тут работает. Здоровый, как и все вокруг, нос сломан, но улыбка приятная. Располагает своей улыбкой.

– Я не пью пиво, – повернулась к Виктору.

Кивнул:

– Что пьёшь?

– Чай.

Засмеялся:

– Коктейль? Мужики сделают, как ты хочешь, – наклоняется вплотную ко мне. Дотрагивается до меня. Рассматривает. Ждёт моего ответа. Волосы мои сквозь пальцы пропускает.

Я тоже его рассматриваю.

Мощная энергетика так и прёт. И давит.

Всегда мечтала о сильном мужчине для себя. А сейчас смотрю на него и понимаю, что не нравится он мне. Совсем не нравится. И внимание его мне неприятно.

Сбежать хочется.

– Хорошо, – соглашаюсь, чтобы не спорить, – и чай.

Отклоняюсь от него. Вроде и не делает ничего плохого, а некомфортно. Бесит даже немного.

Не злится вроде. Улыбается. Изучает. Осматривает меня, как желанную игрушку в витрине магазина.

К нему люди подходят. Здороваются. Меня с интересом рассматривают. Он радостно всем меня демонстрирует. Неловко от этого…

– Может, за столик сядем? – предлагаю. Не хочу в центре сидеть.

Спрятаться хочется от всех.

– Человек должен подойти. Дождёмся его и пересядем, – соглашается и по руке меня гладит. Руку отдёрнуть хочется.

Бармен приносит чай и уточняет у меня про коктейль.

Наклоняюсь к нему:

– Лёгкий, без сладости.

– Я безалкогольный тебе сделаю, – тихо проговаривает мне на ухо.

Улыбаюсь благодарно.

Начинает делать что-то, отработанными до автоматизма движениями. Оторваться невозможно от его рук. Завораживает каждое движение. И не подумаешь даже, что этими здоровенными ручищами, со сбитыми костяшками, можно такие фортели вытворять. Между делом с Виктором разговаривает, оттягивая его внимание на себя.

Расслабляюсь немного.

Музыка орёт, люди галдят. Все под пивом. Не нравятся мне такие заведения. Ни поговорить нормально, ни отдохнуть. Хорошо ещё, что курить нельзя.

Матвей бы меня никогда в такое заведение не потащил. Только подумала, песню включают…

Не поняла сначала ничего. Думала, показалось. Ну не может же быть такого, чтобы в пив-баре включали древнюю романтику…

Съёжилась вся с первыми словами Владимира Кузьмина:

«Я не прошу судьбу вернуть тебя ко мне…

Я знаю, счастье не приходит дважды…».

Трясти начинает…

Встаю со стула.

Соображаю плохо, не вижу ничего.

Виктор берёт меня за руку, спрашивает что-то. Не слышу его. Пальцем показываю на туалеты, всеми силами пытаясь держать себя в руках.

Он долго всматривается в меня, своим цепким, тренированным взглядом. Держу его взгляд, но улыбку выдавить не получается.

Наконец, кивает и выпускает мою руку…

«Я не забуду тебя никогда…», – звучит из динамиков.

Ноги ватные. По щекам слёзы водопадами льются. Мне так плохо, что дышать невозможно. Воздуха не хватает.

Только сейчас понимаю, какие грустные у этой песни слова. До сегодняшнего дня, была уверена, что эта песня про любовь…

А она оказалась про боль и расставание…

Слова режут своим смыслом, как миллионы острых лезвий. Раны кровоточат. Болят нестерпимо…

Никогда ещё так больно не было.

Матвей заказывал мне эту песню в первые дни нашего знакомства. Неожиданно убежал куда-то, а в микрофон вдруг объявили:

– Для очаровательной Катерины, песня…

Я удивилась его выбору. Песня старенькая, не популярная уже давно.

А он обнял меня крепко и зашептал:

– У нас брат есть старший. Когда мы маленькие были, он часто эту песню ставил. В этом ресторане не очень большой репертуар, но эта песня у них хороша.

У меня перехватило дыхание. То ли от песни, то ли от его близости. Я уткнулась носом в его грудь, чтобы он не увидел моих заблестевших от слёз глаз, и крепко к нему прижалась, вместо ответа.

– Катюш, – утыкается носом в мою макушку, – Ты мне нравишься…очень…

Мы оба пропали тогда. Пропали сразу, как только встретились. Как только посмотрели друг на друга. Утонули. Провалились друг в друга, с головой. Жить друг без друга не могли. Дышать друг без друга не могли. Никого не видели вокруг…

Сажусь на крышку унитаза, голову поднимаю к потолку и шепчу:«Помоги, помоги… Помоги мне это выдержать…».

Стеклянными глазами смотрю на экран вибрирующего телефона…