Наталия Журавликова "Дело о разбитом сердце"

Ух ты! Невзрачный Хомер увел у импозантного Боберта девушку? Как же всё закручивается.

Остальные нитки были уже других цветов, подозреваемые закончились. Но трое – уже не так скучно, как один Колер. И понятно, с кем еще побеседовать надо. Но сначала я обшарю кабинет, потому что наверняка тут есть тетрадь или ежедневник, куда Бренда записывала свои ценные мысли, раз уж она домой работу притащила.

Я увидела, что мисс Холмс поделила остальных, на кого стоит обратить внимание, в группы под названием “Коллеги и начальство”, к ним вели зеленые нити, “Родственники” – синий цвет, “Друзья”, которым соответствовали оранжевые линии, и последняя выборка называлась “Свидетели и случайные знакомые”, ей соответствовал розовый.

Придется выучить все эти лица и факты наизусть.

Еле отлепившись от шедевральной доски расследования, я вспомнила, что осмотрела еще не всю квартиру. Оставался такой важный момент как ванная с туалетом. Есть ли тут такое?

Если нет, то я не знаю как, но надо обратно в свой мир возвращаться, потому что без гигиенических удобств я тут быть отказываюсь. Ни одно приключение того не стоит, пойду искать, где здесь гиды по прохудившимся мостам дамочек водят.

Филби рядом уже не было, о его местонахождении сигнализировал только мерный стук миски из гостиной. Все же приступил к трапезе. Может, признает меня, как поест нормально. Сытые все сговорчивые.

Санузел я нашла не сразу, вначале обнаружила кладовку. Вместительную такую. Внутри – куча полок, заставленных большими коробками, деревянными и картонными. Обязательно посмотрю, что же там, но позже.

Последнюю найденную мною дверь я открывала со смесью тревоги и надежды.

Что меня там может ожидать?

Ночная ваза и ведерко с дождевой водой?

Меня ожидал рай на земле. Натурально.

Свет в помещении зажегся автоматически, а внутри… Ванна, размером с двухспальную, нет трехспальную кровать. И с канализацией в этом мире всё хорошо. И со всей сантехникой.

Меня встретили отдельная кабинка с “удобством” и еще большой шкаф с полупрозрачными дверцами. Открыв его, я обнаружила два вместительных отделения. В одном – баночки, бутылечки, тюбики и флакончики, а также пакетики и коробочки. В другом – несколько халатиков, на вид не очень-то и банных, скорее это пеньюарчики и прочие неглиже.

Так вот где суровая Бренда Холмс выпускала свою внутреннюю кошечку погулять! Незамедлительно мне захотелось принять ванну, благо для этого все имелось.

Вода набиралась быстро, а в одном из пакетиков обнаружилась ароматная соль. Предвкушая блаженство и расслабление в ароматной водичке, я поспешила раздеться. И тут меня снова ожидал сюрприз.

Под строгой, почти безвкусной и старушачьей одеждой пряталось изящное и довольно нескромное бельишко. Кружевное! Ярко-красное!

Ничего себе, мисс Холмс! Вот это взрывная начинка в скучной карамельке!

Мне даже немного неловко стало.

Пока я толком не знала, сколько лет прожило на свете тело, в которое я так незапланированно попала. На вид Бренде Холмс около тридцати лет, чуть постарше моего. Что еще мне предстоит о ней узнать?

Впрочем, все эти мысли выскочили из моей головы, стоило залезть в теплую воду. Боже, у меня тут даже резиновые уточки есть! И бомбочки для ванн с лепестками роз внутри.

Вытаскивала я себя из этого великолепия с огромным трудом. Пришлось вспомнить, что надо обыскать письменный стол и если найдется ежедневник, изучить его с пристрастием.

Но для начала, я отыскала в кухонной зоне холодильник. Лежачий, внутри он выглядел как ледник и замечательно охлаждал. Я обнаружила замороженые овощи, из которых сообразила не очень питательный, но вполне сносный ужин. Насытившись, приступила к изучению содержимого кабинета. Ежедневник нашелся довольно быстро. Пухлый, с огромным количеством записей. подклеенными листочками и даже записками на салфетках.

Разбираться в почерке Бренды я уже почти научилась. И через несколько часов уже могла лучше ориентироваться в деле и его участниках.

Как оказалось, завтра меня ожидало как минимум две встречи. Первая – с тем самым начальником департамента артефакторики, что назначил Григора на спорную должность. Руис Шеллест был не кровным родственником жертвы, а мужем его сестры Аники. Вот с ними обоими я завтра и должна побеседовать. Все бы ничего. Но напротив имен свидетелей значилось: “повторный допрос”. А значит, облажаться нельзя. Я должна общаться так, словно их уже знаю. И собираюсь что-то уточнить.

Хуже всего, что меня уже отчаянно клонило в сон, поскольку была глубокая ночь. Информация усваиваться перестала напрочь и я улеглась на чрезвычайно комфортную кровать Бренды Холмс, с тайной надеждой проснуться в своем мире.

ГЛАВА 4

Увы, на рассвете меня встретило иномирное солнце и пыхтящий недоверием комок меха по кличке Филби. Перед сном я всё же разобралась, что Филби – он. И за это пёс на меня, возможно, до сих пор обижался. Ведь я его затискала, а тепла и участия как к хозяйке он ко мне так и не чувствовал. Наверное, сам не понимал, почему. Запах у Бренды вряд ли мог поменяться. Вряд ли у души есть аромат.

Или есть? Ой, всё, не до философии, когда у тебя на завтрак выбор между завявшими овощами и собачьим кормом.

Нет, еще больше обидеть Филби я не могла. Поэтому погрызла морковку, запивая ее кофе, который я самолично нашла и сварила в почти турке с толстенными стенками.

Не без смущения нацепив очередной нескромный комплект белья хулиганки Бренды, я прикрыла прекрасное братом-близнецом вчерашнего безликого костюма дымчато-серого цвета.

Надо сказать, я уже восхищалась женщиной, которой мне приходится становиться. Этот кружевной бунт, прикрытый строгой и унылой одеждой, многое рассказал о детективе Холмс.

Много времени с утра провела я у зеркала. Нет, не для того, чтобы сделать себе макияж. У Бренды Холмс в хозяйстве не водилось декоративной косметики.

Задержав дыхание, разглядывала я свое новое, непривычное лицо. Высокий лоб, тонкие черты, надменные брови. Серо-зеленые глаза с ироничным прищуром. Облику детектива подошли бы, пожалуй, тоненькие, вытянутые в недоверчивую ниточку губы. Но у Бренды они были вполне чувственные, припухлые. И вообще женщина вполне симпатичная уродилась. Стройная, без излишеств в виде второго подбородка и жировых отложений на боках. Увы, когда я была Галочкой, у меня все это просматривалось. Теперь бы чужую красивую фигуру не испортить. Чтобы хоть как-то подчеркнуть это приятное преимущество, повех пугавшего меня своей затрапезностью плащика я застегнула широкий кожаный ремень. И стала выглядеть куда более стильно.

Собравшись, выглянула в окно. И слегка вздрогнула при виде служебного кабриолета. Какая важная персона эта загадочная рыжая стерва.

Доехав до управления, я себя чувствовала уже гораздо увереннее.

Хорошо быть Брендой Холмс, товарищи! Можно ни с кем не здороваться, а значит, нет риска назвать кого-то не тем именем. Холодный кивок, от тебя отшатываются в испуге или прячутся в тень цветочной кадки.

Зайдя в кабинет, скинула плащик, повесив его на вешалку, которую только-только разглядела. Уверенно ткнула в кнопку в правом краю стола. Почти сразу влетел услужливый Лафер.

– Какие у меня планы на утро? – спросила я его деловито.

Он смотрел во все глаза, приоткрыв слегка рот.

– Что случилось? – грубовато прикрикнула я на ассистента. – Брови не так выщипала?

– Брови? Как же это? – бедняжка заволновался. – Вы просто иначе повязали свой шарфик поверх блузы. Я подумал, вдруг это говорит о вашей психологической нестабильности. После вчерашнего, знаете ли.

Ничего себе! Мой Ватсон, оказывается, отслеживает малейшие изменения в облике начальницы, чтоб угадать, в каком она расположении духа.

– Так я дождусь ответа на свой простой вопрос? – я уже рявкнула на него, чтоб отвлечь от опасных мыслей.

– О бровях? – Лафер пошел пятнами.

– О моих утренних планах!

– Ой, – простите, Бренда, – потупился ассистент, – да, конечно же. Сестра жертвы, Аника Шеллест, уже прибыла для допроса.

– Они с мужем отдельно приехали? – осведомилась я.

– Да, конечно же, как вы и велели. Донна Шеллест и сама настаивала на приватной аудиенции.

Лафер понизил голос.

– Она доказывает, что у нее есть информация, способная изменить ход следствия!

Что ж, очень удачно, когда информация есть у кого-то другого, кроме меня. Самое время ее выпытать, и может быть, вписать на идеальную доску расследования свои соображения.

С утра мне уже самой очень хотелось сыграть роль гениального сыщика в этом странном сериале, в который я вроде бы попала.

С Аникой Шеллест мы встречались в той же допросной, которая на этот раз выглядела более присутственно, что ли. Сестра жертвы в число подозреваемых не входила, поэтому и обстановка была чуть неформальнее. Перед моей собеседницей поставили чашку кофе и блюдце с печеньем. По виду – овсяное с шоколадной крошкой.

Супруга начальника Матиаса Колера выглядела очень представительно. Причем в любом из миров. Потому что язык роскоши в переводчиках не нуждается. Мочки маленьких аккуратных ушек Аники оттягивали золотые серьги с крупными камнями.

Тонкие пальчики были унизаны колечками с такими же самоцветами. Ноготки свидетельствовали о наличии в Зидаире маникюрных кабинетов.

Донна Шеллест была женщиной ближе к пятидесяти,но очень ухоженной. Длинные волосы уложены в прическу, такую замысловатую, что мне показлось, будто отдельные завитки переплетаются в буквы, и я чуть не кинулась расшифровывать тайное послание.

Одежда на свидетельнице была элегантная, хоть и траурная. Она же по невинно убиенному брату скорбит.

– Соболезную вашему горю, – вылетело у меня по земной привычке.

Донна Шеллест чуть не подавилась кофе.

– Вы сегодня какая-то другая, – сказала она удивленно.

Ох, ну вот еще только перед свидетельницей спалиться не хватает. И я принялась повторять внутреннюю мантру доктора Хауса. “Эврибади лайс!” Для начала прищурилась и отодвинула стул для себя ногой.

Потом присела, и, многозначительно побарабанив по столу пальцами, спросила:

– Так что вы хотели сообщить мне наедине?

И брови свела на переносице, надеюсь, получилось очень страшно. Потому что на самом деле они у Бренды нещипанные.

Аника поставила свою чашечку на стол и вздохнула.

– Мой брат не был святым человеком, – сказала она.

– Как вы это определили? – нет, я понимала, что святые люди даже в фэнтези-мире вряд ли существуют. Но раз уж решила выражать недоверие, надо соответствовать.

Тем более, на Шеллест моё подозрительное шипение отлично действует. Кажется, даже камни в ее серьгах слегка тускнеют и покачиваются через раз.

– Я еще со школьных лет это поняла, – призналась безутешная сестра почти шепотом, – Гриня меня младше на шесть лет. Это много. И конечно он для моих родителей всегда был “маленьким”. Мне приходилось постоянно с ним нянчиться, и уступать почти во всём. Потому что я же старшая!

Аника вздохнула.

Прекрасно ее понимаю. Такой, как она, вообще обидно быть старше кого-то, хоть на день. А тут еще и все привелегии у вредного мальчишки.

– Это вы упросили мужа назначить вашего брата на должность? – грозно протянула я.

– Нет, конечно! Вы уже меня об этом в прошлый раз спрашивали! – возмутилась Аника. – Неужели забыли, что я говорила?

– Это такие фильтры! – я сделала хищное лицо. – Проверяю, как вы отвечаете на один и тот же вопрос.

– Какая интересная методика! – недовольство внезапно сменилось уважением. – Нет, как я уже говорила, когда мы наконец стали жить отдельно от родителей, я перестала оказывать покровительство Григору. Сказала, что взрослый мужчина сам должен пробиваться в этой жизни. Я же смогла!

Вряд ли, конечно, парень, в котором кроме лысины нет ничего примечательного, смог бы пробиться как его сестра. Ей наверняка муж драгоценности покупает и косметологов оплачивает. Но на этот раз я решила смолчать и только зловеще кивнула. Еще интереснее, как же господин пострадавший получил теплое местечко в министерстве Магии.

– Гриня оказался мальчиком сообразительным, как видите. И сумел дорасти до большого чина. – на лице Аники проявилась сестринская гордость. Но быстро исчезла.

– Они с вашим мужем дружили? – требовательно спросила я.

– В том-то и дело, что нет. Они с Руи совершенно разные люди. Руис любит читать, обожает всякие научные изыскания, историю магии. Он страстно предан своей профессии. Все время посещает научно-магические конференции, у него куча наград. С Гриней они иногда виделись на семейных праздниках. А полгода назад брат вступил в мужской клуб, в котором есть членство и у Руиса. И они начали общаться немного чаще. Григор тогда еще работал в другой отрасли. А потом он уволился, как раз когда в департаменте Руи была эта вакансия и шел конкурс на должность. Но вы это все уже знаете.

– Конечно, – кивнула я многозначительно, – но хороший сыщик тщательно просеивает информацию по нескольку раз.

– Вы такая же дотошная, как мой муж! – заметила Аника, и я не поняла толком, можно ли это счесть за комплимент. – Но рассказать я вам собиралась не о нем.

Я напряглась. Вот-вот услышу что-то секретное, как пить дать.

– Я узнала, что оказывается, Григор был знаком с Жерардиной, со второй претенденткой на должность. Еще задолго до того, как они стали конкурентами.

– И какого рода было это знакомство?

Донна Шеллест взяла с тарелочки печенье и сломала его пополам.

– Самое непосредственное! Эта развратная девица пыталась его соблазнить пять лет назад!

Я чуть не расхохоталась. Жерардина Новес, эффектная шатенка, которой еще и тридцати лет не исполнилось. Я видела ее лишь на фото, но и оттуда прекрасно харизма выглядывала. Разве будет такая приставать к невзрачному Хомеру, из которого даже папика-то не получится? Насколько я помнила по досье на жертву, этот господин до своей внезапной карьеры в министерстве Магии не сумел выделиться ничем в этой жизни. Поэтому прекрасно понимала гнев Матиаса Колера.

С другой стороны, я все еще не знала содержание записки, найденной в кармане несчастного Грини. Не успела ознакомиться. Это Бренда в курсе. Пришлось действовать хитрее.

– Вы полагаете, они были знакомы так давно?

– Я не полагаю! – Аника тряхнула головой, но так, чтобы не потревожить свою идеальную укладку. – Только лишь вчера сама об этом узнала. А следствие, скорее всего, еще и не в курсе!

– Следствие надеется на вашу гражданскую сознательность! – сказала я с чувством. – И на жажду торжества справедливости! Рассказывайте с самого начала, чтобы ничего не упустить.

При словах о жажде Аника Шеллест осушила свою чашечку с кофе, слегка скривилась и все же продолжила:

– Вчера я разбирала вещи в квартире Грини, – тут она горестно вздохнула и смахнула несуществующую слезинку с уголка идеально накрашенного века, – ведь вы сами мне это разрешили сделать. И нашла то, что пропустили ваши криминалисты.

В голосе свидетельницы прозвучала гордость.

– И нашла у него книгу. Да, Гриня интересовался литературой. Он был эрудированным человеком. Не зря же Руи его заметил и предложил это место.

– И что в этой книге? – поторопила я ее.

– Ничего примечательного, на первый взгляд. Какое-то пособие о роли магических растений в обрядах и ритуалах. Поэтому ваши ищейки его и пропустили. Но я заинтересовалась, потому что тема немного не мужская, так скажем. Даже для разносторонне развитой личности необычно такое видеть.