Виталина Дэн "Порок. Часть 2"

Порок. Часть 2
Виталина Дэн

Туман #2
Туман – жесток, циничен, изворотлив. У него острый ум и лидерский потенциал. Человек – загадка. Да и человек ли вовсе? Он не видит берегов, как и ни единой границы. Границ, которых нет ни в его поступках, ни в темных глазах. И, вроде, его сердце давно очерствело, но есть еще та, единственная, рядом с которой мышечный кровеносный орган дает серьезный сбой, вынуждая отключить мозг и довериться собственным чувствам.

От Автора: История не подразумевает ХЭ!!

Виталина Дэн

Глава 1

Денис

С непроницаемым выражением лица захлопнул дверь тачки Барина и на доли мгновения потерялся в смазанном красками пространстве под разрезающее звучание в ушах последнего разговора с воротилой. Слепо вглядывался вслед сорвавшемуся черному мерсу, безотчетно в последний раз глазами пробежался по затертым номерам машины и пытался унять вспыхивающие в больной башке мысли, заполнить в грудине холодную пустоту, совладать с реалистичными картинками перед глазами, как я минуту назад, не теряя времени, в салоне авто спускаю в ненавистную тушу пол магазина, если бы при себе имел ствол. И, плевать, что за этим бы последовал собственный смертный приговор. Не имеет разницы сейчас или спустя месяц – два. Так, хотя бы, заберу вслед за собой главную мразь, которая впоследствии даст мне мирно спать на той стороне.

Запрокинул башку назад и медленно выдохнул из себя острое, как тысяча мелких разбитых стекол напряжение, вмиг превратившееся на морозе в ничтожное облако пара.

Застыть бы так навечно.

Противно прищурил глаза, которые тонули в заводи жестокости и озлобленности, напрочь не замечая холодную бесконечность неба.

Застыть… и провалиться, к чертовой матери, сквозь землю, Туман!

– Ден?! – со стороны привлек к себе внимание свист, напомнивший, что Михася с Рыжим все еще стоят у мусарни в ожидание меня.

Стоило мне развернуться в сторону девятки, как тотчас наткнулся взглядом на матушку, выбегающую из вонючего отдела, в котором я пробыл пару часов.

Сжал каменную челюсть, готовясь ко второму акту и тяжелой поступью, раздраженный, двинулся к ней, оставляя из под массивных черных ботинок четкие следы на грязном снегу.

– Ты что тут делаешь? Зачем, приехала? – перешел сразу к делу, оказавшись напротив заплаканной родительницы.

– Что, это было? – одной рукой цепко ухватилась за рукав моей куртки, а второй носовым платком стерла с лица слезы. – Во что ты ввязался, Денис? Это ведь следственное управление по особо важным делам! – мать обернулась на ментовку, никак не отреагировав на мои слова. – Я в каждый пункт забегала по нашему адресу, а меня отправили в другой конец города. Что ты натворил?! – затрясла меня и уставилась в глаза, не замечая, что я уже терял остатки терпения.

Взрыв неминуем. Но не сейчас. Не здесь. Наедине с собой.

– Не стоило ехать через весь город. Отправляйся домой, – уверенно схватил ее выше локтя и насильно поволок к ожидающей девятке, где сидели пацаны.

– Ты слышишь меня? – вскрикнула от беспомощности женщина. – Слышал, что я тебе сказала? – взбрыкнула и попыталась вырваться из крепкого хвата, когда заталкивал ее в салон машины. – Что ты творишь? Мы столько не виделись и вот так…

– Хватит, – нагнулся к ней и тихо процедил, заставив растерянно прикрыть рот, когда пыталась вставить очередную ебошь*(чушь). – Едь домой. Я завтра сам подъеду, – не мешкая захлопнул заднюю дверь и подошел к переднему пассажирскому месту, где устроился Рыжий. – Отвезите к моему дому, – обвел пацанов пустым взглядом.

– Сделаем… – буркнул Михася, утвердительно кивнув башкой.

– Потом? – глянул на меня Рыжий, значительно желая урезать поток вопросов.

– Ко мне на хату.

– А ты как? – Миха завел мотор.

– Мне нужно пройтись.

– Денис? – мать схватилась за сидение Рыжего и попыталась высунуться в его открытое окно, но я дал Михасе знак, чтоб выжимал максимум.

Мне и впрямь чрезвычайно сильно требовалось в данный момент проветрить голову, остаться в одиночестве и проанализировать собственное дерьмовое положение, в котором никогда не случалось бывать в своей жизни. Парашу, не приходившуюся ранее мне месить ногами. Но не факт, что все это возможно осмыслить в башке, взвесить, добровольно принять и просчитать выигрышные ходы. Не в этой ситуации и не в том месте, где вскоре я окажусь…

***

Полностью отрешенный от реального мира, приблизился к дому, где я обитал последние три года и, мгновенно взял под прицел своего взгляда припаркованную девятку, в которой сидели парни и поодаль от моего подъезда пассущегося в одинокого Кота.

– Где ты шараебишься? – первое что спросил Михася, выйдя из тачки, чем притянул внимание Макса на себя.

– Сказал же, нужно пройтись, – задумчиво произнес, не разрывая зрительного контакта с другом. – Дайте с Котом перетереть наедине. Потом его подбросите по тому же адресу.

– Туман, может объяснишь для начала чё к чему? Голова уже пухнет. Барин чё хотел от тебя? Это как-то связано со вчерашними событиями? – Рыжий вытащил пачку Мальборо и в нетерпение воззрился на меня.

– Не настроен я на разговор, – отрезал на корню и направился к Коту.

– Ульянка бьется в истерике. Забежала и невнятно начала тараторить про твое задержание, – Макс с мрачным видом отшвырнул докуренную сигарету и заложил руки в карманы короткой куртки. – Отмазали? Все по старой схеме?

Я безрадостно хмыкнул и оглянулся через плечо на пацанов, которые топтались возле машины, поглядывая на нас.

– Нет, Макс. Нам подкинули сюрприз с запашком. Уже никогда не будет, как прежде, – обернулся к нему, прикрыл устало глаза, лениво потер переносицу и, только потом поднял на него прямой ничем не прикрытый взгляд, от которого Кот разом напрягся.

– В этот раз с обвинениями были проблемы? – кинул он предположение. – Уголовка светит? И вообще, как они пробили? Через кого?

– А ты к этому еще не привык? Да, не суть уже. Дело в другом. Отсылают нас с тобой, – сказал в лоб. – Меня в Грозный, тебя… в лагерь, – наблюдал за перевоплощением друга. Его мимика каждую секунду выдавала по максимум новую эмоцию… негативную, но в итоге подчеркнула насмешливую, ироничную.

– Ты че несешь? – громко заржал он, запрокидывая голову и отклоняясь назад.

– Итог таков. Не оправдали надежд. Пакуем чемоданы и в ссылку каждый по своему этапу.

– Ты не думаешь, что это перебор?! – резко поперхнулся смехом. – Может, уже перейдем к реальной теме?! – Кот наградил меня не лицеприятным взглядом мутных глаз, в которых зарождалось осознание очевидного.

– Я по-твоему, тормоз?

– Вот во что вылилась вся твоя хуета! – вмиг повысил голос на меня и сделал шаг вперед, приблизившись на довольно близкое расстояние.

– Моя? – деланно удивился, насмешливо вскинув бровь. – Да, Макс, моя. Ну, и? Заметь, твоя тоже. Ты не маленький сосунок, которого я всю дорогу вел за ручку. Ты же этого хотел? – с ядовитым выражением в глазах, развел руками. – Ты же знал, что в любой момент могут прилететь нехилые последствия. Догадывался, что в любой момент можем подохнуть в ближайшей подворотни. Любой из нас. Да, приперли к стенке.

– Приперли? – заорал он, перебивая. – Может ты не догоняешь еще всего? Или, это я не так расслышал? А? – показательно подставил ухо перед моей рожей. – Друг? – язвительно пропел он. – Нас угондошили с тобой! Сегодня нас закапали, как вшивых псин!

– Не накидывай. Хорош плакаться. Ты не подох. А это уже что-то.

– При чем тут вообще я? Ты обосрался! – ошеломленно протянул он с вытянутым ебалом, заставив меня на мгновение от его данной формулировки прихуеть.

– Макс, включай голову и фильтруй свой базар. Я обосрался так же, как и ты! Ты нажрался до зеленых соплей и проебал миг, когда твою родную сестру чуть не изнасиловали. Прикажешь вернуть время вспять и не трогать эту падаль? Я завалил раз, завалю и во-второй, если понадобится. А ты можешь дальше жевать сопли, искать виноватых и думать только о своей сраке. Только знай, что ты с нами повязан. В одной упряжке. Не будет такого, что после всего содеянного ты останешься в сторонке, а мы с пацанами по локоть в крови.

– Почему именно я? Я и ты! Ведь не Рыжий, ни Михася, ни те, кто еще был в доме, – в запале указывает на них пальцем, вызывая во мне приступ отвращения и зарождающегося к нему презрения.

– Ты не проспался? Тебя друг, похоже, еще плющит, – сплюнул в сторону, не имея желания продолжать с ним бессмысленный треп.

– Да! Меня ведет! Так как, мы отсосали! – делает характерный выпад бедрами.

– Не пыли! Завязывай и начинай думать. Я тебе еще раз повторю – нас не завалили, а значит есть какой-никакой шанс выбраться из дерьма. По истечению срока, вернемся к Барину обратно, – и при первой возможности, как предоставится шанс отыграемся, но это умозаключение я счел не воспроизводить вслух. – Ты у него не единственный, у которого за плечами будет ходка.

– Что за тюрьма?

– Белый лебедь.

Макс зажал голову с двух сторону и присел на корты, медленно закачавшись взад-вперед, сходу поняв в какой кабале увяз.

– Сука-а-а.

– Кот, в эти дни никакого движения. У Барина глаза повсюду, сам знаешь. Замочат не только тебя, но и срикошетит по близким. Ульянку… – с прищуром, заиграл желваками, – отправьте ее куда-нибудь, пока по твою душу не приедут.

Но, Макс не придав значение моим словам, подорвался с места и широким нервным шагом решил удалиться в закат.

Выразительно глянул на Михасю и тот поняв без слов, окликнул Кота, но каждый из нас получил от него в ответ:

– Идите вы все нахуй!

Скривился и выставил руку пацанам, мол, пускай катится. Возможно, ему понадобится день-два, чтобы смириться с неизбежным и прийти в себя.

Не успел развернуться к подъезду, как заприметил, что всеми известный кабан* (мерседес) заезжает во двор.

Пакостно оскалился, склонив голову вниз, так как без труда въехал кто в нем сидит.

***

Пристально наблюдал, как Виталя – водила Барина – с угрюмым выражением лица торопливо выполз из заведенной тачки, молча пожал руки парням и взвинченный пошел на меня.

– Я разве не предупреждал тебя? – он сходу решил вцепиться мне в глотку.

– Смысл сейчас это мусолить? Че ты приперся? Папашка не заругает?

– Не суйся никуда. Не вздумай, иначе, труп. Я слышал его разговор. И, думаю, уже с этой минуты за тобой хвост, – в глазах напротив ворочалось откровенное сожаление вперемешку с сочувствием.

К моему удивлению водила Барина и впрямь за весь период нашего сотрудничества с его начальством, искренне проникся к моей персоне, чем сейчас доказывал на деле, ставя в известность уже и так об очевидном. Не только этот его поступок, который явно шел в противовес указаниям Центрового и заслуживал моего уважения, но и глаза напротив, намертво вцепившиеся в мою рожу, словно запоминали прежнего меня, доказывали об искреннем отношении.

– Виталя, это пустой базар. Не стоило приезжать. Нечего здесь тереться. Завтра, если не сегодня от папани отхватишь по шапке. Чухать* (уезжать) из города не собирался, как и гасится по углам. Не в моих правилах рвать когти, как трусливая крыса. Грозный? Значит, так тому и быть.

– Дурак ты, Туман, – со вздохом выставил лапу для рукопожатия. – Промолчал бы, где нужно, не совался во что не следует и все бы у тебя сейчас было в шоколаде. Мозги есть, но к сожалению, полностью повернутые не на то. Как бы ты окончательно и бесповоротно в Чечне не проебал отмороженную башку.

Ощерился, дав понять, что думаю о его лекции.

– Не лечи, Виталя. Поздно. Да и бесполезно.

– Верю, что вернешься. Удачи! – перевел взгляд от меня на парней, протяжно выдохнул пар изо рта, все же будто прощаясь и, не спеша отправился к заведенному мерсу.

– Время покажет… – заключил себе под нос и мотнул башкой пацанам в сторону своего подъезда.

***

События следующего дня. Денис.

Приглушенно выдохнул в застывшую тишину, окутавшую в предрассветном мраке прокуренную хату и, нехотя сгорбившись сел на диване, устало потирая помятое лицо. Башка уже настолько раскалывалась от убийственных за всю ночь мыслей, что не дав себе время прийти в себя, поплелся в ванную, шаркая босыми ногами по ледяному полу. Открутил холодный кран и склонившись к умывальнику, завис, наблюдая за течением воды. Исподлобья поднял пустой неживой взгляд, впиваясь в свое отражение в небольшом зеркале, чтоб попытаться что-то отыскать на дне глаз, найти какой-нибудь ответ… возможно, выход. Но, спустя время, так и не добившись желаемого, измотано прикрыл веки и плеснул в рожу воду.

– Про-о-орвемся, Туман! – с иронией громко провозгласил.

Глава 2