Кристина Устинова "Истории из прошлого"

Истории из прошлого
Кристина Устинова

Надоела рутина? Герои этой книги знают, как решить проблему! Иэн Фицджеральд, устав от офиса, вместе со своим знакомым Мерфи пошел работать частным детективом. А Эмиль Мьезер, обычный музыкант, устроился в кафе «Золотая империя»; вот только коллектив там не такой простой, как кажется на первый взгляд. Скандалы, мафия, мошенничество, – стоило ли оно того?

Кристина Устинова

Истории из прошлого

Посвящается родителям и обществу, в котором мы живем.

Арбайтенграунд (Южный округ), 2000 год.

Примечание: С 1905 года в стране образовалось Окружное Детективное Бюро (ОДБ). ОДБ в городе всего семь, по одному на каждый округ; есть также отделения в Клайнсланде и Нордеграунде. Основная задача организации – контроль над деятельностью частных детективов. Для этого им надо было поступить в любое отделение Бюро, пройти специальные курсы, при выполнении которых на выходе выдавались лицензии, наручники и оружие, а также право на его хранение. Шло разделение на «клерков» и «частников». «Клерки» работали в самом здании ОДБ, на начальство, и имели прямой контакт с полицией. Их основная сфера (но не единственная) – уголовные дела. «Частники» за свои деньги покупали помещение под офис, нанимали секретаря и вели собственный бизнес. Их сфера заключалась в гражданских делах или делах более интимного характера: измены и так далее. Им никто не запрещал расследовать и уголовные дела, хотя это редкость из-за отсутствия прямого контакта с полицией и нехватки технологий. К тому же, преградой была слишком большая ответственность. Все детективы должны быть занесены в базу ОДБ и иметь специальный штамп в паспорте. Ведение детективного частного бизнеса без штампа было незаконным и грозило лицу от трех до семи лет лишения свободы. После распада НРП (Народной рабочей партии, 1921–1990 гг.) ОДБ как отдельный правовой орган сохранил свой статус.

До 2003 года в Арбайтенграунде можно было свободно купить оружие. Единственное условие: предоставить заключение от психиатра и нарколога, а также достигнуть совершеннолетия.

Тексты песен написаны автором. Все права защищены.

Глава 1

Иэн, или Первое дело

За несколько дней до экзамена в ОДБ меня лишают водительских прав.

Как сейчас помню, на дворе пятница, третье марта – мой день рождения, двадцать четыре года. Я заглядываю в бар. Бесспорно, напиваюсь. Со мной только коллеги по офису. Друзьями их назвать трудно, они просто за компанию – точнее, хотят нажраться на халяву. Вообще, мне за руль садиться – мы еще на работе договорились, что я их отвезу по домам. Но они пьют много и долго, в итоге уговаривают и меня. Если честно, я не особо сопротивляюсь. Спустя год курсов в ОДБ хочется чуть-чуть снять напряжение. Экзамен начнется в понедельник.

В общем, я в баре всего два часа, а умудряюсь выпить, как мне кажется, литров пять крепкого алкоголя. Коллеги вызывают такси и разъезжаются по домам, а мне машину оставлять не хочется. Тогда я встаю и, словно пивной бочонок, ковыляю к выходу. План таков: сесть в машину, уснуть на задних сидениях, а потом проснуться, выпить в баре кофе и уехать по-быстрому домой. Но тут на парковке я сталкиваюсь с Салливаном Мерфи. В руках у него сумка – видать, занимался в спортивном зале за углом. Я киваю ему и хлопаю себя по карманам: сигареты потерялись, а возвращаться в бар за ними не хочу.

– Курить есть?

Внезапно я икаю и едва не падаю, но Мерфи придерживает меня и усаживает на лавку, садится рядом. Он молча закуривает и протягивает мне сигарету. Я затягиваюсь и говорю:

– Ты куришь? Как на это реагирует Пол?

– Мы с ним расстались, – говорит Мерфи и улыбается.

Снова молчание. Мне хочется о многом спросить своего соседа, особенно об его сожителе, но в голове как-то пусто, и я задаю первый пришедший на ум вопрос:

– Мы бок о бок живем, а я не знаю, почему ты пошел в ОДБ.

– Захотелось.

– Да брось! Ну почему же? Я вот устал от рутины, а ты?

Молчит. Внутри я чувствую, как гнев стесняет легкие, нечем дышать. Хочется выбить из рук Мерфи сигарету, чтобы он взбесился и сказал крепкое словцо. Идеальный повод для драки! Но нет. Вдохнув поглубже, я говорю:

– Салли, мы же друзья…

– Иэн, – наконец говорит он спокойно, но твердо, – тебе чего надо? Полтора года не общались, а теперь ты говоришь, что мы друзья.

– Ну да, – отвечаю я. – Мы хотя и не близкие, но друзья…

– Хватит придуриваться. Я, по-твоему, дурак? Не вижу, как ты меня сторонишься? Особенно после того, как я привел к себе Пола, ты меня… – он усмехается, – избегаешь.

Я тушу сигарету и вскакиваю.

– Я? Тебя? Кому ты вообще сдался? Ни черта я тебя не избегаю, тоже мне… Ик!

Мерфи молча выбрасывает окурок и идет к зеленому форду. Во мне ликует внутренний демон, я не трогаюсь с места и жду, когда Салли обернется.

– Че, боишься?

– Не вижу в этом никакого смысла, – бросает он через плечо.

– Ты просто типичный, трусливый педик – вот и все.

Мерфи игнорирует меня. Ну нет, я не дам ему так просто уйти. Придется сменить тактику:

– Салли, подвези меня до дома.

Он садится в машину и заводит мотор. Я не унимаюсь:

– Хм, у тебя форд… Моя «Ковалевская» лучше.

– Каждому свое, Иэн.

Мерфи трогается с места, и форд укатывает в ночь.

Я вздрагиваю и сажусь в машину. Так как начало марта, на улице еще холодина. Салон моей «Ковалевской» превратился в морозилку, а окна и лобовое стекло покрылись инеем. Лучше мне поехать домой – все-таки не до такой уж степени я пьян, да и до дома мне ехать пять минут. А то под утро окоченею здесь, на морозе.

Прошло уже два года после тех событий, но в воспоминаниях иногда проскальзывают смутные проблески, как моя машина трогается с места и набирает скорость. Время подходит к десяти вечера, на дорогах никого, видно только силуэт форда впереди. Я давлю на газ.

Этот момент невозможно забыть. Отметка спидометра достигает девяноста километров в час, и вдруг в голове словно просветление. До меня доходит вся ситуация, весь абсурд происходящего, и я жму на педаль тормоза. Но поздно: «Ковалевская» врезается в форд. Я подаюсь по инерции вперед и ударяюсь грудью о руль. Мерфи отталкивается, съезжает с тротуара и едва не сносит пожарный гидрант. В груди щемит, ноги становятся ватными. Я выползаю из машины на четвереньках, осматриваю выбитую фару на «Ковалевской» и встаю. В голове проносится такая мысль: «Интересно, Салли жив или нет?» Мерфи сам дает ответ на вопрос, выскакивает из машины. Вроде бы цел, только побелел, как полотно. Он бьет меня кулаком прямо по лицу, и после этого я ничего не помню…

***

Вообще, тот вечер не запомнился мне в таких подробностях, кроме, пожалуй, самой аварии. Остальные детали рассказал позже Мерфи. Как бы то ни было, вернемся к делу.

Я просыпаюсь и понимаю, что не могу нормально дышать. Воздух со свистом проникает через разбитый нос. Я его трогаю: на нем повязка, вся в крови. Вокруг меня алкоголики и бичи: они храпят на соседних койках. В воздухе витает запах спиртного, перемешанного с мочой и сыростью. Солнечные лучи едва проникают в камеру через маленькое решетчатое окошко сверху. Кроме храпа и сопения, ничего не слышно. Ни единого звука.

Я поднимаюсь с койки и подхожу к решетке. В костях ломит, кровь стучит в висках, во рту – помойка. Мимо проходит надзиратель. Я окликаю его; мой голос хриплый, хочется пить:

– Эй, выпустите! Какого хрена?

Надзиратель смотрит на меня, усмехается и со словами «Беренс, этот белобрысый очнулся!» уходит. Через несколько минут ко мне подходит немолодой мужчина, подстриженный под «ежик» и с морщинами на лбу. Он встает напротив меня, закуривает и говорит:

– Ну, с добрым утром, голубушка. Как спалось?

Я хмурюсь.

– Прекрасно. Запахи родные и соседи тихие.

Беренс усмехается:

– Я рад. Жаль только, что нельзя тебе продлить аренду. Ты помнишь, как и почему здесь очутился? Как ты подрезал того парня, Салливана Мерфи.

– Помню, помню… Я был пьян. Признаю, ошибся. Я заплачу столько, сколько нужно.

– То есть, ты сразу же заплатишь пятнадцать тысяч марок?

Слова застревают у меня в горле.

– Чиво-чиво?..

Теперь самое главное – возместить Мерфи убытки. Мне говорят, что он написал заявление. Более того, меня лишат водительских прав на год. И еще: пока я лежал без сознания, механики, к которым обратился Мерфи, подсчитали убытки на пять тысяч марок. Плюс десятка в государственную казну за вождение в нетрезвом виде.

Мне под силу уплатить штраф, ведь у меня есть накопления в тридцать тысяч марок. Поэтому я даю слово сегодня же расплатиться. И меня отпускают.

У самого выхода я слышу слова Беренса:

– Вот же пьянь, а. Господи, я бы сажал таких насильно в реабилитационный центр, но, видите ли, без согласия мы не можем – демократия, черт возьми!

Мне так и хочется крикнуть ему грубое словцо в ответ, но нет, не сейчас. Не в таком положении.

В принципе, административка не помешает моей репутации в ОДБ, но как же машина?.. Целый год без нее ездить придется на трамваях и автобусах. На ровном месте устроил себе проблему, за которую расплачиваться придется год, пока снова не получу права. Ладно… сейчас нужно извиниться перед Мерфи. Что он мне плохого сделал? Ничего.

Короче, я возвращаюсь на трамвае домой, беру часть своих сбережений и смотрю на часы: двенадцать дня. К счастью, в эту субботу в ОДБ нет занятий – мы должны учить теорию к экзаменам. Скорее всего, Мерфи дома, решаю я и стучусь в квартиру напротив. Действительно, Салли открывает мне двери. Судя по мешкам под глазами, он явно не спал. Мерфи скрещивает руки на груди и спрашивает довольно-таки спокойно:

– Протрезвился?

Я киваю и тут же морщусь – головная боль дает о себе знать:

– Салли, извини. Ну, за вчерашнее. Сейчас отдам деньги.

Я вручаю ему часть заначки, а десятку кладу в карман. Мерфи пересчитывает наличные и со словами «В следующий раз обращусь прямиком в суд» захлопывает дверь перед самым носом, а я иду к себе. Прежде чем оплачивать штраф, надо хотя бы протрезвиться.

***

Вот так оно бывает в жизни: вроде бы не общаешься с человеком, а потом вас связывает судьба, и жизнь в корне меняется. Так же произошло со мной и Салливаном Мерфи.

Мы знакомы два года, с тех пор, когда он переехал сюда, на Андреплатц. До того, как я подал заявление в ОДБ, наше общение сводилось только к коротким диалогам за перекуром. Мне о Мерфи известно немногое: например, то, что он из Ирландии. Мы с ним похожи: он такой же мигрант из Соединенного Королевства, только из Белфаста, а я – из Лондона. Квартира ему досталась от покойного дяди по отцовской линии. Мерфи работает в турагентстве, а так он необщительный, мало что о себе рассказывает. В какой-то степени Мерфи по-мужски красивый: высокий, широкоплечий, темноволосый ирландец. Он был бы кумиром многих девушек, если бы не был педиком.

Мой ум не настолько извращенный, чтобы сразу об этом догадаться. Истина открылась тогда, когда он привел к себе на квартиру фитнес тренера, накаченного бородатого немца. Конечно же, это меня привело… в смятение, как минимум.

Мы стали реже общаться. Не то чтобы я ханжа, отнюдь, но все же голубизна для меня чужда. Неуютно стоять напротив человека, у которого может встать от одного вида голого мужского торса. Нет, Мерфи не настолько озабоченный, да и в целом он относится к таким вопросам спокойно. Салли не бьет себя гордо в грудь, но и не стесняется говорить: «Я голубой, и что с того?» По правде сказать, его сложно вывести из себя. Однако, как бы то ни было, мы перестали общаться даже во время перекура, я просто обходил соседа стороной.

Так мы не общались полгода, пока не встретились в здании ОДБ.

Если честно, я пошел туда от скуки. Не люблю рутину – офис, компьютер, одни и те же рожи каждый день. Вот я и записался туда. В принципе, для детектива нужны только четыре вещи. Во-первых, положительный результат медкомиссии. Во-вторых, отсутствие судимостей. В-третьих, хорошие результаты на курсах, которые включают физическую подготовку и знания в области криминалистики. И, в-четвертых, самое главное, сдать экзамен. Через это проходят все, и не важно, на кого ты пойдешь – на «клерка» или «частника».

Здание южно-окружного ОДБ расположено как раз в двух остановках от меня – десять минут на трамвае, улица Йозефа Ковалева.

Все началось двенадцатого марта девяносто девятого года. Как сейчас помню, день морозный, но солнечный, снега нет. Я прохожу в офис, где впервые знакомлюсь со своим будущим начальником, мигрантом из Ирландии, Колином Даффи. Этот худощавый мужичок в очках встречает меня как нового ученика: сдержанно, но радушно. Я говорю ему о своем желании вступить в ряды детективов, показываю все документы и свидетельствования, пишу заявление. После подписей всех бумаг Даффи говорит:

– Занятия проходят по субботам и воскресениям, с четырех до семи. Так специально сделано для тех, кто работает пятидневку. На курсах ученики проходят теорию, стрельбу и просто поддерживают физическую форму. Раз в две недели у нас будет практикум. На нем мы объезжаем полицейские участки и морги.